***
Орден Сопротивления В кабинете, наполненном тяжёлым ароматом старых пергаментов, витала атмосфера напряжённого ожидания. Вики улыбнулась, когда Кай чихнул, хмуря бровки. Ребекка с Эрагоном продолжали спорить. В углу кабинета притаилась Мисселина. Её глаза, полные испуга, следили за резкими жестами и бурей слов. Уокер так хотелось, чтобы ребёнок остался рядом с ней, в Ордене. Она понимала, что это желание несло с собой невообразимую опасность в первую очередь для самого Кая. Девушка всё гадала, было ли в нём больше ангельского или, наоборот, демонического, но, отбросив мысли, она отрицательно встряхнула головой. Она знала, что не должна даже думать об этом. Он был тем, кем суждено ему быть, и этот факт для Вики был абсолютным. Он нёс в себе несколько особенностей: светлую искру, которая была такой же яркой, как и у его отца, и частичку тьмы, пускай опасную, но она была его частью. Воспоминания о Мальбонте вызывали грустную улыбку. — Может, я сама отправлюсь в Чистилище? — тихо прозвучало из уст девушки, и она правда хотела этого, даже несмотря на опасность. Голоса, которые ещё миг назад создавали гамму мнений и разногласий, замолкли. Ребекка закатила глаза, выражая неодобрение. Ей казалось, что её дочь предлагала себя в жертву и в этом предложении не было ничего благородного, лишь отчаяние. — Нет, — прозвучал ответ Советника, обрывающий решение Вики на корню, — ты нужна Ордену, сама понимаешь. — А если отправить Ади и Сэми? — Предложение Дино разорвало молчание. Вики вскинула брови, и в этом движении была какая-то доля надежды. Это предложение было не только лучшим, но и казалось наиболее логичным. Её взгляд встретился с Эрагоном, и в тот миг она увидела, как идея зажглась в его глазах. Но в это мгновение Ребекка вновь воспротивилась: — Ты хочешь оставить моего внука с этими оболтусами? — Дино прав, — прервал её мужчина, — они сильные бессмертные, а в Ордене просто валяют дурака. Да и к тому же у тебя есть вариант лучше? Женщина замолчала, но это безмолвие не осталось незамеченным. Вики, вглядываясь в выражение лица матери, разгадала там тени неодобрения и недовольства. Удивительно, неужели она настолько сильно хотела контролировать каждый шаг своего внука? Да, опрёделенно, по-другому быть не могло, Уокер никогда бы не подумала, что Ребекка проникнется чувствами к этому мальчику, учитывая, от кого он был рождён. Однако Уокер-старшая продолжала стоять на своём, отчего Вики начинала злиться. — Это не тебе решать, — девушка поднялась, — а мне. Я доверяю своим друзьям. Женщина больше ничего не сказала, лишь отмахнулась, словно стирая невидимые следы разговора и, захлопнув дверь за собой, покинула кабинет. В тот момент, когда её присутствие исчезло за тяжёлой деревянной дверью, комната будто выдохнула, избавившись от невидимого напряжения. Вики почувствовала, как воздух вокруг стал легче. Спустя мгновение вошли Ади и Сэми, их появление наполнило помещение безмятежностью. Следом за ними появилась Мими. Дьяволица хотела наконец-то увидеть Кая собственными глазами. Эрагон поспешно ввёл в курс дела двоих бессмертных, а те на удивление быстро согласились. Вики заметила, как загорелись глаза ангела, ведь она знала, как он мечтал о спокойной жизни рядом с рыжим парнем, и теперь у него была такая возможность. — Уже решили, кто из вас будет мамочкой, а кто папочкой? — Мими рассмеялась, повиснув на плечах друзей. — Ну и кто из вас двоих будет следить за режимом Кая? Явно не ты, рыжая башка.***
Библиотека Вики успела лишь заметить, как Чума с неотвратимой хладнокровностью перехватила горн, который был их последней надеждой, лучом света. Ворон Эрагона в смертоносном вихре понёсся вниз, разрезая тишину своим истошным криком. Девушка взглянула вокруг, обнаружив несколько фигур, вышедших из тёмных углов. Из мрака выступили Сатана и его сын. Люцифер устало взглянул на Вики, словно передавая ей своё сочувствие. В его карминовых глазах больше не светилось то пламя, пламя жизни, что всегда отличало его рвение к победе и горящую в них силу Преисподней. Затем на свет вышел и Мальбонте. Его лицо, как и всегда, оставалось лишённым эмоций: холодным и отстранённым. Точно статуя, остановился он чуть поодаль и замер. Лишь голос Астарота нарушил мучительную тишину. — Вот так встреча, — с притворной приветливостью усмехнулся парень, хлопая глазами. Вики почувствовала, как в горлу подошёл ком и её затошнило от высокомерного мужского голоса. — Простите, что мы лишили вас последней надежды на победу. Ребекка не раздумывая бросилась к метису и одним могущественным энергетическим шаром повалила его на деревянный пол, раскрошив под ним доски в щепки. Силы были неравны, и Уокер-старшая без особых усилий обездвижила Астарота, который явно не ожидал такого выпадала в свою сторону. Эрагон взял на себя бурю, сотканную силами Мальбонте, в то время как Люцифер стоял неподвижно, едва заметно играя желваками. Однако от глаз Вики не укрылось, как он злился и всеми силами держал себя в узде, запирая энергию в стенах своей крепости. Люцифер не был на стороне Всадников и до последнего ограждал себя от отчаянного шага — напасть на своих. — Давай уже, — Сатана подтолкнул демона, призывая к действию, — хватит вести себя как слабый мальчишка! — Хотя сам с ним подобным образом и обращался, чем вызвал очередной приступ отвращения у Вики. Она поджала губы, не сводя взгляда с Сатаны. Глаза Люцифера наконец загорелись, он кинул раздражённый взгляд на отца, желая, чтобы тот наконец-то заткнулся. Но было в них совершенно иное, тёмное свечение. И не стоило от этого ожидать ничего хорошего. Однако Вики знала, что демон не причинит ей вреда, поэтому со спокойной душой сделала шаг назад, с опаской глянув на остальных. Люцифер было дёрнулся, своим же нежеланием удерживаемый, но Дино вдруг набросился на него с кулаками, оттолкнул к стене, защищая подругу. И Сатана, зарычав, сам бросился на Вики, оставшуюся среди пёстрых книжных полок в одиночестве. Уокер дрогнула бы, предстань демон перед ней в броне второй ипостаси, но стояла смирно, сжав руки в кулаки и невольно затаив дыхание. Мужчина был выше её на две головы, крупный и с пугающими витыми рогами, однако последние несколько дней Вики провела в себе, и это словно сделало её сильнее. Вены надулись на руках и шее, лицо побагровело, глаза налились тьмой — Сатана выплюнул тёмный поток, туманом накрывший Вики и обвивший девичью шею, царапая горло изнутри. Ангел прикрыла глаза, чувствуя, как нарастает собственный гнев, как тьма пытается проникнуть в её легкие, парализовать мышцы, лишить возможности пошевелиться. Тьма, которая уже была в ней, вела себя как хозяйка… едва ли она могла навредить Вики, пока та этого не желала. Она вдруг распахнула крылья, и голос её грохотом долетел до Сатаны. Сердце пропустило удар, но лишь для того, чтобы забиться быстрее, разгоняя кровь по венам. Мышцы напряглись, позвоночник вытянулся, в ушах засвистело. Вики выгнала из себя тьму, вытолкнула, и вся энергия отправилась обратно к своему хозяину. Не ожидавший подобного Сатана с хрустом пробороздил пол, оставляя за собой глубокий след, и смахнул с губ кровь. — Ты кем себя возомнила?! — рявкнул тот, но голос его утонул в хриплом эхе. Вики почувствовала, как слабеет, и знакомое чувство уходящих сил накрыло её тяжёлым одеялом. Но она нашла в себе их, выпрямилась, не разжимая кулаков, и с вызовом глянула на Сатану, чувствуя, как по щекам течёт обжигающая тьма. — Не сейчас, — взмолилась она про себя, — только не сейчас! Бегло посмотрев по сторонам, Вики заметила купол алых крыльев, накрывших её близкого друга. Люцифер уложил на лопатки Дино, сжал пальцы на его шее, перекрыл кислород и навис сверху, вдавив его в труху, оставшуюся от деревянного пола. Ангел упёрся руками в крепкую грудь, пытаясь отбиться, урвать хотя бы глоток воздуха, но второй держал его до последнего. Руки Дино ослабли. Он приоткрыл губы и замер, впившись взглядом в смуглое лицо. Грудь медленно приподнялась и ещё медленнее опустилась, вторя оседающим плечам. Люцифер вдруг впился в пропитавшийся пылью воротник белой рубашки и, рывком подняв Дино, тряхнул его, вжал в стену, сомкнул крылья над ними. Алые глаза его, словно прежде окутанные чёрным дымом, вспыхнули ярким пламенем, а губы, разделяя слова, прошептали: — Я перегнул. Но лучше я, не желая смерти, чем кто-то навсегда заберёт тебя. — И, сглотнув, чуть тише добавил: — Нахрен ты вообще сюда припёрся. С грохотом витражное окно разлетелось на осколки, и лишь золотые и крылья метиса мелькнули в мрачном блеске стекла. Вики чувствовала Ребекку, и это её хоть немного успокоило, однако голова наливалась свинцом, а руки задрожали. Неведомая сила, вдруг проснувшаяся в ней и требовавшая к себе внимания, забирала слишком много энергии. Размазывая чёрную кровь по лицу, вытирая её рукавами, Вики до последнего держалась на ногах. Она не могла себе позволить сдаться. Ни здесь и не сейчас. Мальбонте, явно утомлённый бессмысленной борьбой, выпустил поток иссиня-чёрной энергии. Шар мрака пронзил Эрагона, силы которого сдались перед бурей абсолютной тьмы. Вики вздёрнула голову. Уокер была уверена, что если бы на его месте был обычный бессмертный, то от него, скорее всего, не осталось бы и праха. Метис взглядом вдруг бросил вызов Люциферу, поравнявшемуся с Вики и придерживающему девушку за локоть, сердце её содрогнулось. Мальбонте приближался опасно близко, а в девичьей душе зрел страх, что её друг вот-вот повторит участь Советника. — Нет… — едва слышно проскользнуло из уст девушки, её голос звучал как последний шёпот отчаяния. Не церемонясь, Мальбонте отшвырнул его силовым потоком, и тот, словно тряпичная кукла, покатился назад. Вопль отчаяния вырвался из глотки Уокер, её ладони прижались к губам, а взгляд, застывший на каменном лице метиса, заставил ноги сделать неуверенные шаги назад. Он замедлил свой шаг, оказавшись рядом, а затем одним лишь взмахом ухватил её за руку, унося в самые глухие уголки полуразрушенной библиотеки. В тени его власти она ощутила, как весь мир рушится, словно страницы старых книг, падающих в забвение. Мальбонте грубо прижал Вики к одному из стеллажей, нависнув над ней. Он был близко настолько, что девушка могла чувствовать его дыхание. Её сердце забилось быстрее, а губы задрожали. То, что когда-то было нежностью, поглаживанием его взгляда, превратилось в отвращение и презрение. Тёмные глаза, ранее наполненные тягучим, словно шоколад, теплом, теперь были покрыты толстым слоем чёрного льда, и Вики не могла найти в них тот свет, который раньше освещал её мир. Она стояла, пытаясь увидеть в мужчине хоть что-то знакомое, но вместо этого находила лишь бездну чуждости. Его рука, словно железная, схватила предплечье девушки, пальцы вжались в её кожу, передавая строгое предупреждение. Мальбонте произнёс с напористой решимостью. — Перестань, — прозвучал его голос сквозь зубы, — перестань! Никто из вас не осознаёт приближающейся опасности. Хватит биться, улетай и не высовывайся. Девушка откинула его руку, вздёрнув подбородок, словно прогоняя наваждения. Мужчина понимал, что её упрямство несгибаемо. Он знал, что, сколько бы ни старался, судьба её уже была предрешена. Однако в груди теплился маленький луч надежды. Мальбонте стремился защитить её, даже если это означало подставить свою жизнь под удар. Выиграть время, пожертвовав собой, — в этом заключалась его игра. Печать была не важна, душные небеса не имели значения. Ему было всё равно. Несмотря на свои усилия, он не мог забыть те десять лет, что Вики подарила ему. Десять лет счастья — на фоне трёх тысяч боли. Эти мгновения отпечатались в его тёмной душе настолько сильно и непреодолимо, что даже священные руны казались бессильными перед этими запечатлёнными чувствами в душе метиса. — А ты бы перестал? — спросила она, стиснув зубы. — Бросил бы всё? Подчинился? Вики знала, что он танцует на лезвии ножа, играя на двух фронтах, и только это помогало сохранить в её сердце те тёплые чувства, что она когда-то испытывала. Однако каждый его взгляд, каждый осколок острой ненависти ранил её сердце, проникая всё глубже. — Ты — не я, Вики, — шёпотом ответил он, и его взгляд опустился на её губы, чуть приоткрытые и столь манящие. Она была так близко, но так далеко одновременно. Внутри мужчины всё сжалось до размера атома, а желание ощутить тепло её кожи стало мучительным. Он мечтал сжать тонкую талию, вновь почувствовать аромат печёных яблок, воспоминание о которых приносило уют и покой. А ещё отдавалось болью в сердце, как что-то ныне недосягаемое. Внутри него происходила битва двух сущностей: светлой и тёмной, и, казалось, Бонт взял верх. Метис вздрогнул, когда женские ладони коснулись его груди. Руны запылали, и девушка отстранилась, поднимая свои огромные глаза. В тот момент перед ним мерцаньем вспыхнул образ ребёнка: мальчика со светлыми волосами и демоническими крыльями, перья которых нежно трепетали на ветру. Тёмные глаза его отпечатались в памяти Мальбонте, который наблюдал, как Вики нежно обнимала малыша, прижимая его к своей груди, и что-то ему беззвучно напевала. Воспоминания сменились вихрем — теперь девушка стояла в кабинете, а взгляд её пронзал Эрагона и Ребекку. Брови сложились в хмурую налобную складку, из уст сорвались слова, которые, словно толчок, заставили мужчину дрогнуть. Кай — мой ребёнок, и не пускать меня к нему несправедливо! Мальбонте рывком отстранился, его тело дрожало. Холод пронзил мужчину от головы до пят, и в этот момент в душе вспыхнуло что-то давно забытое — страх, возвращающийся после долгого отсутствия. — Что это? — спросил он, поднимая глаза, которые были скрыты за густыми ресницами. Вики молчала, рвано дыша. Мальбонте, не выдержав, схватил её за горло и сжал. — Что это, чёрт возьми, такое? Его голос превратился в яростный клич, а взгляд пронзал, наполняясь неудержимой тьмой. Уокер ощущала, как рука с силой сомкнулась вокруг её горла, лишая воздуха. Её ногти беспомощно царапали его ладони, но удушающая хватка не ослабевала. Казалось, будто весь мир ушёл на второй план перед разъярённым лицом, в котором пламенела необъятная злость. Не так он должен был узнать. Не при таких обстоятельствах. Девушка, как в замедленном кадре фильма ужасов, потеряла свою боеспособность, слёзы беспомощности скатывались по её щекам. Желание сопротивляться покинуло её, и в этом мгновении она обмякла, словно лепесток, прибитый к земле ливнем. Мальбонте, осознавая, что его гнев может поглотить его самого, отпустил Вики. Секунды показались вечностью, когда его рука, словно зажатая пружина, медленно ослабила свой захват. Взгляд, наполненный смешанными эмоциями, встречал её слезы, и она понимала, что самый страшный кошмар стал реальностью — он узнал о существовании Кая. Тяжёлая пауза заполнила пространство, когда метис смотрел на неё, пытаясь подавить внутренний шторм. В этот момент внутри него что-то скрутилось, будто зловещая тень, затмевая последнюю светлую искру в его душе. — Ты и сам всё видел, — прошептала Уокер, в её голосе звучала неопределённость. Затем она взглянула на него глазами, полными решимости. — Я назвала его Кай, что значит предрасположенный к битве. И у него твои глаза, Мальбонте. Мужчина, словно находясь в кошмаре, не мог поверить собственным ушам. В этот момент реальность скользила мимо его понимания и слово ребёнок звучало как отголосок из другого измерения. Плод его прошлого, нечаянно раскрытый перед ним как загадочная тайна. В его разуме отрицание встречало новость, которая кардинально изменила его жизнь. — Чем ты думала? — вновь крикнул он, давая волю неудержимым эмоциями. И добавил уже тише: — Чем ты думала, Вики… Мальбонте опустился на пол, сгибая колени, будто пытаясь удержать рушащийся мир. Руки обхватили голову, словно этот жест мог защитить от правды, которая только что открылась ему. Это не входило в его планы, абсолютно не входило. — Чем я думала? — Её ответ пронзил воздух, будто ураган, и девушка почувствовала, как энергия начала собираться на кончиках пальцев. — Моя вина лишь в том, что я скрывала это от тебя! — Слова звучали как отголосок несказанного, и в её глазах метался огонь ярости, который слишком долго прятался в душе. Мужчина поднял голову. Тот, кто казался ранее непоколебимым, теперь оказался сломленным. — Ты дура, если не понимаешь, что это станет проблемой, — прохрипел метис, — этот ребёнок разрушит всё, что я пытался построить на протяжении долгих месяцев. — Каждое его слово отдавалось ударом в женском сердце. — Я не буду для него отцом, даже не надейся. И это стало последней каплей. Вики, сомкнув губы в тонкую линию, закипела от злости и обиды. Она надеялась услышать всё что угодно, но только не то, что Мальбонте вот так просто откажется от собственного сына. — Ненавижу тебя, — крикнула Уокер, — всем сердцем ненавижу! Её руки дрогнули, и мощная пощёчина вырвалась наружу. Она вложила в этот удар весь гнев, что так долго копился внутри. Мальбонте пошатнулся, теряя равновесие, и массивный стеллаж рухнул прямо на мужчину, символизируя разрушение, которое она чувствовала внутри. Вики расправила крылья, желая улететь как можно дальше от этого момента, который стал разломом между ними.