Айзава и двое его проблемных детей

— Мальчики…       Изуку и Хитоши оба обернулись, чтобы посмотреть на своих отца и бабушку.       Они вернулись домой всего несколько минут назад, поездка в машине была напряженной. Никто не произнёс ни слова, никто не хотел говорить. Спортивный фестиваль был катастрофой, и в этом были виноваты они оба. Это был первый раз, когда Шота заговорил с ними после возвращения. Оба мальчика напряглись, готовые к словесной взбучке, которую готовился устроить им отец. — …Завтра утром, около семи, мы с мамой поедем в UA. Я сниму оставшиеся бинты, а потом отвезу маму на вокзал, чтобы она могла вернуться домой…       «Наконец-то». — подумали оба мальчика, глядя на Аой. Тем не менее, Изуку был у неё в долгу, несмотря на то, что она приставала к мальчикам из-за того, что они были «слишком близки», как она выразилась, она всё равно спасла Изуку от удара Старателя. Он знал, что должен поблагодарить её, прежде чем она уедет завтра. — …Итак, я уверен, что к тому времени, как вы двое проснётесь, нас уже не будет. Я не знаю, когда вернусь, так как хочу немного потренироваться, чтобы убедиться, что всё работает должным образом, но в любом случае, я хочу, чтобы вы, ребята, почистили ящики для мусора и достали цыплят до того, как я вернусь домой. Понял? О, и не сжигайте дом дотла, пока меня не будет. — Понятно, — Хитоши, и Изуку устало заговорили в унисон. — Хорошо… Я собираюсь прилечь. Это было… хорошо.… Не думаю, что мне нужно это говорить, — Шота проворчал что-то, покачиваясь, направляясь в свою спальню. Солнце за окном только начинало садиться, и Аой смотрела ему вслед. — Думаю, я собираюсь заняться ужином. Суп мисо звучит аппетитно, — Аой тихонько напевала, направляясь на кухню.       Хитоши посмотрел на костяшки своих пальцев и провёл рукой по струпьям. — Я… собираюсь прилечь. Мне нужно о многом подумать… — он что-то слабо пробормотал и повернулся. Изуку смотрел ему вслед, опустив голову, его глаза казались темными, задумчивыми и… печальными.       Вот только что остался Изуку.       Теперь, когда он успокоился, он чувствовал себя сбитым с толку и странно виноватым. Сначала он думал, что был прав, но теперь начинал понимать, насколько он ошибался. Неприязненные взгляды, которые он ловил на себе от прохожих по пути к машине, подсказали ему это.       Тем не менее, Изуку был сбит с толку самим собой. Его действия и то, как странно он себя чувствовал по поводу всего этого. Это заставило его почувствовать усталость, и он уже собирался последовать за Хитоши и просто прилечь на некоторое время, чтобы попытаться трезво взглянуть на вещи… — Изуку, дорогой? — Аой высунула голову из кухни, заставив Изуку повернуться к ней. — Э-э… да, бабушка? — Тофу стоит на верхней полке, и я просто не могу до него дотянуться. Не могли бы ты, пожалуйста, принести его мне, чтобы мне не пришлось вставать на стул? — О, да. Конечно, — Изуку пошёл на кухню. Аой улыбнулся ему и указал на коробку с тофу. Уставший Изуку просто использовал свою причуду привлечения объектов, чтобы притянуть тофу к себе. — Держи… — Аой схватила Изуку за руку и наклонилась к его лицу. Её глаза вспыхнули знакомым опасным золотистым цветом. Вздох о том, что с ней ничего не случилось. — А теперь послушай меня, — тихо прошипела она. — Меня не волнует, что ты играл в камень, ножницы, бумагу на спортивном фестивале. Правда, не волнует. Однако то, что меня действительно волнует… — Аой крепче сжала его руку. — Мне не нравится, что ты пытаешься заставить Старателя ударить тебя! Что, если бы он использовал свою причуду? Что, если бы я не пришла туда вовремя?! Это было за гранью безрассудства! — Я просто… — Послушай меня, Изуку. Твой отец через многое прошёл. То, что ты затеваешь драки с героем номер два, нисколько ему не помогает! — Но… — Нет. Хватит. Ты не можешь оправдывать это, я не хочу, чтобы ты оправдывал это. Я хочу, чтобы ты исправился. Потому что однажды ты проснешься, и ни твоего отца, ни меня, ни Хитоги не будет рядом, чтобы защитить тебя. Просто помни об этом, — Аой слабо усмехнулась, отпуская руку Изуку.       Изуку нахмурился, кладя тофу на стол немного жёстче, чем собирался. — Ты думаешь, я этого не знаю? — Изуку зарычал в ответ на свою бабушку. — Ты же не думаешь, что я пытался уговорить Хитоши не бросаться мне на помощь? Ты же не думаешь, что я пытаюсь делать все сам, без их помощи? Я пытаюсь и не спрашивал твоего мнения, — с этими словами он бросился прочь от своей бабушки.       Сердито фыркнув, Изуку ворвался в свою спальню и на всякий случай захлопнул дверь. Он бросился лицом вниз на кровать. Изуку свесил ноги с края кровати. «Что ж… могло быть и лучше» — с горечью подумал он.       Сбрасывая обувь, Изуку полностью положил ноги на кровать, свернулся калачиком на боку и подтянул колени к груди. «Почему я такой злой? Я не хочу злиться, но это так» — подумал он и обхватил руками колени, так что свернулся калачиком на своей кровати.       Слёзы гнева застилали глаза Изуку. Он почувствовал, как вспыхнуло его лицо. «Они просто считают меня слабым? Все они?» — подумал он, надув губы. «Когда я был без причуд, тогда да, может быть… но сейчас? Я не слабый! Я упорно работаю, чтобы быть сильным! Я не какая-то хрупкая кукла. Я упаду и получу травму или удар кулаком не один раз. Я понимаю, что преследовать Старателя и противодействовать ему, возможно, было неразумно, я знаю это… Конечно, я это знаю, но кто-то же должен противостоять таким хулиганам, как он!»       Изуку слабо шмыгнул носом и поднял кулак, чтобы вытереть слёзы с глаз. Затем он вздохнул и расслабил своё тело. «Неважно…» — честно говоря, он чувствовал себя немного побежденным. У него отяжелели веки, когда события дня начали по-настоящему давить на его разум и тело. Изуку устал. Действительно устал.       Он просто хотел спать вечно и забыть об этом дне.       «Завтра новый день …» — было последней мыслью, которая пришла ему в голову перед тем, как он начал медленно засыпать. Ему просто нужно было немного побыть наедине с миром и всеми остальными, а что может быть лучше, чем вздремнуть?       Однако в его снах не было передышки. Сначала он слышал шёпот в своих ушах, когда пытался заснуть. Шёпот разных людей, ни один из голосов не казался ему ни в малейшей степени знакомым.       Ему казалось, что его окружают несколько разных людей, и когда Изуку, наконец, поднял взгляд и оглянулся через плечо, все, что он смог увидеть, были тёмные силуэты. Только их глаза светились адским желтым, когда они смотрели на него сверху вниз, когда они судили его. Изуку сосчитал этих людей.       Их было восемь. Его окружали восемь человек, и, насколько он мог судить, только одна была женщиной. — Должны ли мы доверять ему? — Я не уверен. То, что мы увидели ранее… было тревожным, но… — Я же говорил тебе, что Тошинори совершил ошибку, выбрав именно его. — Не будь таким поспешным, второй. Тошинори отлично разбирается в людях. Я признаю, что то, что мы увидели ранее, было тревожным, но давай не будем делать поспешных выводов… Меня больше интересует этот его брат, — это сказала женщина. — Я согласен с седьмой, этот брат замышляет недоброе. Ты видел, что он сделал. Он не только возвращает девятый номер, но и делает это так, чтобы мы не могли видеть, что скрывается.       «Хитоши?» — Изуку не может не думать, глядя на окружающих его людей. Они просто смотрели на него, больше не разговаривая. Нет, они изучали его.       Наконец, одна из тёмных теней пошевелилась.       Изуку почувствовал себя странно, когда тёмная тень наклонился, так что они оказались лицом к лицу. Он не мог точно выразить это, но он чувствовал странное… родство с этим человеком. Она, без сомнения, была лидером восьми человек. Эти ярко-желтые глаза впились в глаза Изуку. — Номер девять… — этот человек обратился к нему с таким вопросом, что Изуку почувствовал себя так, словно его за что-то ругают.       «Это я? Я что, девятый номер для этих людей?» — подумал он. — В чем твоя причуда?       Изуку хотел что-то сказать, но обнаружил, что у него нет рта, чтобы сделать это. Он также увидел, что одна за другой эти тени начали медленно исчезать с линии его зрения.       «Притягивание объектов, — Изуку подумал, что эти тени, по крайней мере, могут читать его мысли. — Нет, девятый… — фигура покачала головой, когда они начали исчезать. Он сделал это последним, но прежде чем он полностью ушёл, его глаза сверкнули перед Изуку. Зелёный. Ярко-изумрудно-зелёные, похожие на зелёные глаза самого Изуку. Затем тень сказала: — Твоя причуда. В чём твоя причуда?       Изуку, вздрогнув, проснулся. Он проигнорировал боль в шее и костях от сна в такой плотно свернутой позе. Тяжело дыша, он с трудом сглотнул, прежде чем вытереть вспотевшее лицо. Это был такой простой сон, но он напугал его. Все эти глаза смотрели на него… эти зеленые глаза смотрели на него. — Притягивание объектов — моя причуда, — он что-то проворчал и выглянул в окно. На улице уже стемнело. Снаружи было тихо, если не считать стрекотания сверчков и визга цикад.       Он посмотрел на будильник и увидел, что уже почти полночь. «Бабушка так и не разбудила меня к ужину…» — это была первая связная мысль, которая пришла ему в голову. Честно говоря, его это не особо волновало, он даже не был голоден, но просто… это заставило его немного рассмеяться, когда он прижал руки к глазам и откинулся на подушку. — Это был просто сон… — он прерывисто дышал. Он попытался стряхнуть с себя взгляд этих жёлтых глаз, пристально смотревших на него, но это давалось ему с трудом. — Просто сон… — теперь он пытался убедить себя, сильнее прижимая руки к глазам, настолько сильно, что увидел, как вокруг его почерневшего зрения заплясали пятна.       В конце концов он все-таки опустил руки к животу и вздохнул, наблюдая, как его веер лениво вращается. — Они назвали Тошинори по имени… это то, о чем я должен поговорить с ним в понедельник. Мне также нужно поговорить с Иидой, я видел, что случилось с его братом, по телефону Хичана по дороге домой. Я надеюсь, что с Тенсеем все в порядке.       Изуку пытается, боже, как он пытается забыть эти глаза в своих снах. Изучающий взгляд, которому они подвергают его, но по какой-то нечестивой причине он не может.       «Этот его братец… возвращающийся номер девять… не может видеть то, что было спрятано» — подумал Изуку, тяжело сглотнув и ещё раз выглянув в окно. «Это был просто сон, Хичан ничего со мной не делает…»       «Это было просто так сюрреалистично. Я ни черта в этом не понимаю».       В конце концов, Изуку снова заснул около двух часов ночи. Но этот сон был не намного лучше предыдущего, если уж на то пошло, он был хуже… По крайней мере, люди не пялились на него, так что он мог сказать так много.       По крайней мере, его второй сон начался лучше предыдущего. В этом сне он летал. Он летел высоко над Мусутафу на высокой скорости. Человек на задании. Он увидел ночную жизнь своими глазами. Люди на свободе счастливо живут своей жизнью, не заботясь ни о чём на Свете.       Обычно Изуку, который в данный момент, по сути, является мухой на стене, хотел бы постоять в стороне и понаблюдать за этими людьми. Их жизни и, что более важно, их многочисленные причуды. Тем не менее, сегодня вечером он проигнорировал их. Нет, он пролетел мимо ночной жизни и мимо этих самых людей.       Так продолжалось до тех пор, пока он не добрался до тихого дома. Дома, где все огни погашены, а все жильцы крепко спят. Он мог чувствовать, сколько людей живёт в этом доме. Четверо.       Изуку не нужно было возиться с дверями, он просто вошёл сам. Он не стал оглядываться по сторонам, его больше не интересовали жильцы. Он проскользнул в первую попавшуюся комнату.       Там спала женщина. Её голова повернута набок, рука прижата к затылку. Её пальцы время от времени подергивались, пока она спала. Её волосы были смесью белого и рыжего, рядом с ней на тумбочке лежала пара очков. Изуку наклонился, чтобы посмотреть на неё. Он нежно коснулся её лба.       Фуюми Тодороки…       Она его не интересовала. Её причуда была простой причудой слабого льда. Когда он отстранился, она скорчила рожицу во сне, прежде чем довольно резко перевернуться на бок.       Изуку вышел из этой комнаты.       Он прошёл в следующую спальню. Эта комната отличалась от комнаты Фуюми. Пол был усеян пивными банками, а сама комната представляла собой беспорядок с разбросанной повсюду одеждой. Изуку бесшумно парил рядом с упомянутым мальчиком. Этот мальчик спал, накрыв лицо подушкой. Его голова была повернута в сторону, чтобы было легче дышать. Из-за подушки Изуку не мог разглядеть лицо этого человека или цвет волос. Его рука была поверх одеяла, и это всё, что Изуку было нужно. Он коснулся руки мальчика…       Нацуо Тодороки…       Ещё одна слабая ледяная причуда, которая ни в малейшей степени не заинтересовала Изуку. Как только Изуку убрал руку, Нацуо что-то проворчал и, всё ещё спящий, поднял руку и хлопнул себя по ладони, прежде чем снова расслабиться.       Изуку слабо проворчал что-то, прежде чем перейти в третью комнату.       В этой комнате было намного чище, ничего лишнего. Её обитатель довольно беспокойно спал в своей кровати. Ещё один мальчик. Изуку подлетел к этому мальчику и уставился на него, пока тот спал. Он лежал, свернувшись калачиком, на боку, его лицо исказилось то ли от боли, то ли от ярости, а тело тряслось.       «Хорошенький…» — сонно подумал Изуку, протягивая руку и нежно проводя пальцами по волосам с той стороны, которая была красной. Как только он прикоснулся к мальчику и запустил пальцы в его волосы, он получил нужную информацию.       Наконец-то, кто-то с мощной причудой… Шото Тодороки, наполовину ледяной, наполовину огненный.       Имя… это Изуку задел шнур, но он просто… не смог…       Это не имело значения. Это была причуда. Причуда, которая сослужила бы ему хорошую службу…       Шото внезапно вскинулся от прикосновения Изуку. Его двухцветные глаза расширились, он тяжело дышал, пот стекал по лицу. Шото не видел Изуку, что неудивительно. Он поднёс руку к своим рыжим волосам, которые гладил Изуку. Его рука дрожала.       Изуку почувствовал гнев. Не из-за того, что его прервали. Он мог терпеть причуды этого мальчика, когда ему заблагорассудится, большое вам спасибо, нет, он почувствовал гнев, увидев синяк под правым глазом этого мальчика.       Гнев превратился в ярость.       Его голова метнулась в сторону последней комнаты, и Изуку оставил Шото Тодороки в покое. Нет, похоже, у него были дела поважнее.       Там был хулиган, которого нужно было наказать.       В мгновение ока он оказался в хозяйской спальне.       Мужчина спал, да, но даже во сне он был начеку. Изуку наклонился и коснулся руки мужчины.       Его звали Энджи.       Его причуда была такой же сильной, как и его кулаки. Изуку ничего не мог поделать с весом кулаков мужчины, когда они замахивались, но он мог что-то сделать с этой своей мощной огненной причудой.       Щупальца вырвались из Изуку и вонзились в Энджи.       К тому времени, когда Энджи, задыхаясь, проснулся секундой позже, было уже слишком поздно. Его драгоценная огненная причуда исчезла. Крик сорвался с губ Энджи Тодороки всего несколько мгновений спустя, когда он почувствовал пустоту там, где когда-то была его причуда. Этот крик был настолько громким, что разбудил остальных. Свет зажигался один за другим, когда люди выбегали из своих комнат, чтобы посмотреть, что произошло.       Изуку просто всплыл и улетел…

***

      Глаза Хитоши распахнулись от звука крика. Точнее, от звука вопля Изуку. — Зучан?! — его тело запуталось в одеяле, Хитоши чуть не упал лицом вниз, когда он быстро и настойчиво пытался освободиться из своего заточения. Он хорошенько пнул одеяло и наконец поднялся на ноги.       Хитоши чуть не сорвал свою дверь с петель, когда в спешке чуть не поскользнулся на деревянном полу. Крик Изуку усилился, когда Хитоши бросился в спальню Изуку. Распахнув дверь, Хитоши понял, что Изуку был не в своей спальне, а в ванной.       Отвернувшись от комнаты Изуку, он бросился в сторону ванной, но остановился, как только увидел кошек.       Все четыре кошки забились в угол коридора. Шипя и плюясь, их шерсть встала дыбом, а спины были высоко выгнуты. Нехороший знак. — Зучан?! — он бросился к двери ванной, решив пока не обращать внимания на кошек. Он пошёл открывать дверь ванной, но она была заперта. Крики Изуку не прекращались. Его голос звучал так, словно ему было больно.       Затем Хитоши почувствовал запах… дыма? — Зучан! Открой дверь! — потребовал он, стуча изо всех сил. — Папа! Где папа?! Где бабушка?! — у Хитоши не было времени подумать о них, когда крики Изуку внезапно прекратились.       Это было более тревожно, чем что-либо другое. — Зучан?!       Ничего.       Дверь внезапно открылась. Она открылась с медленным и нарочитым скрипом, заставившим Хитоши остановиться, когда он потянулся к дверной ручке. Медленно открыв дверь, Хитоши осторожно заговорил: — Зу… — вздох сорвался с губ Хитоши. Он почувствовал, как его зрачки сузились до булавочных уколов, когда он уставился на открывшееся ему зрелище, охваченный ужасом.       Там, на полу ванной, Изуку сидел на коленях. Он прижимал обе руки к груди. Чёрное пятно ожога идеальной формы, напоминающее отпечаток ладони, лежало перед ним на полу, рядом с его разбросанной одеждой. Некоторые из них были полностью опалены и почернели. Вместе с одеждой, которая была на Изуку в данный момент.       Спортивная форма, в которой он спал вчера, была на нём. Она была усеяна следами ожогов. Не только это, но и то, что сгорела одежда, а также его кожа. Они варьировались от ожоговых волдырей до настоящих ожогов, которые требовали медицинской помощи.       …но это не то, что заставило Хитоси ахнуть.       Волосы Изуку…       Они становились белыми. Чисто белыми. Не просто белыми, а кудряшки выпрямлялись, делая его волосы длиннее до плеч. Только кончики его волос слегка отливали зеленью и были слегка волнистыми. Когда Изуку поднял взгляд, в его глазах стояли слёзы.       Его глаза, которые чередовались между красным и зелёным. — Что… происходит… со мной? — Изуку слабо прохрипел.       Затем он медленно начал вставать.       Хитоши сглотнул.       Изуку покачнулся на ногах, но сделал шаг к Хитоши. — То… Тошичан… это больно… это больно… — он болезненно заскулил.       Хитоши сделал шаг назад. — Останься… — он беспокойно выдохнул. — Отойди от меня! — Хитоши зарычал, и вся его фигура ощетинилась.       Изуку остановился. Его глаза всё ещё меняли цвет с красного на зелёный, он выглядел смущенным, когда протянул руку к Хитоши. — Я не… Я не понимаю… — Изуку захныкал, слёзы выступили у него на глазах. — Тошичан… — Прекрати! Не называй меня так! — заорал Хитоши.       Изуку захныкал. — Что я сделал? — Просто уходи. Уходи! — Хитоши схватился за уши, закрыв глаза и яростно тряся головой. — Я не знаю, как тебе удалось вернуться, но я не хочу, чтобы ты был здесь! Уходи!       Изуку покачнулся на ногах, прежде чем рухнуть на колени на пол в ванной. — Уходи… — он повторил, медленно и осторожно.       Затем Изуку поднял взгляд на Хитоши. Его глаза перестали меняться. Вместо этого они остались красными, в то время как остальные волосы стали совершенно белыми и свисали чуть ниже плеч. — Это не мило, Тошичан… — прошептал Изуку, установив прямой зрительный контакт с Хитоши.       Хитоши вздрогнул и с трудом сглотнул, так сильно, что почувствовал щелчок в горле. Он почувствовал, как пот стекает у основания шеи и к ключице, когда холод охватил его и пробежал по всему телу.       Именно тогда из ладони Изуку вырвался огонь. — Очевидно… Мне нужно научить тебя, как быть милым с другими! — он выглядел готовым к броску, и Хитоши приготовился увернуться, но так же внезапно, как это произошло, изо рта Изуку вырвался крик, когда он схватился за голову.       «Я не могу причинить вред Хичану!» — Изуку закричал про себя. «Прекрати! Прекрати!». Он сильно ударил себя по лицу. Изуку буквально боролся с собой, когда внезапно повернул голову и ударил ею о стойку в ванной. Изуку снова вскрикнул, впиваясь ногтями в макушку головы.       Хитоши чувствовал себя парализованным, наблюдая, как всё это происходит. — Это то же самое, что и тогда… в тот день, когда нам удалось выбраться…       Изуку никогда не нравилось, когда его причуда «Все за одного» брала верх. — Х-Хичан… — Изуку слабо заскулил в сторону своего брата. — У меня мало времени! Избавься от них! Быстро!.. — Останови это! Пока это не началось снова! — пятилетний Изуку крепко вцепился в плечи Хитоши. — Поторопись, пока это снова не стало твоей причудой! — К-как! — Заставь меня забыть… — Изуку… — Хитоши активировал свою причуду, и точно так же, как и все эти годы назад; внутренняя борьба Изуку с самим собой прекратилась. Только теперь всё было по-другому.       Теперь Хитоши знал, как использовать свою причуду и что сказать.       Тогда Хитоши сказал что-то не то. Тогда, в состоянии паники, пятилетний Хитоши сказал Изуку: — Забудь всё! — Изуку, — он подошёл к своему брату и крепко положил руки на плечи Изуку. — Забудь об этом моменте. Забудь о своих белых волосах и красных глазах! Этого не существует! Ничего, связанного с этим, не существует!       На мгновение воцарилась тишина, когда Хитоши заключил Изуку в свои объятия. — Забудь о Все за одного. Этого не существует… То, что ты пережил, было сном. Поспи немного, ладно? — прошептал он, проводя пальцами по волосам Изуку. -То же, что и USJ. То же самое, когда ты обнаружил свою «причуду». Все это было сном.       Медленно, но верно волосы Изуку начали отрастать, завитки свернулись, и к ним вернулся зелёный цвет. Это было не первое родео Хитоши, но это было самое страшное и близкое. Тем не менее, Хитоши знал, что когда Изуку вернётся, его глаза всё равно снова станут зелёными. Изуку привалился к Хитоши, закрыв глаза, пока тот спал.       Хитоси вздохнул и посмотрел на нанесённый ущерб. 'Как…как я это объясню? — думал он, когда он смотрел на Изуку и по подпаленную одежду… для своей горящей плоти. «И откуда, черт возьми, взялась эта огненная причуда?!»