Безнадежные создания

      — Вор! Лжец! Эгоист! — кричали, как один, люди, столпившиеся перед дворцом культуры.       Покинуть комнату было невозможно, оставалось только выглядывать из окна первого этажа. Даже внутри здания собрались люди, чтобы наказать мальчишку за его наивность. Сопротивляться унижениям так же было бесполезно. С тех пор как умерла мать, этот кошмар не выходил из головы. Каждый раз менялись только выкрикиваемые фразы и детали, уходящие из внимания, как только толпа начинала превращаться в жуткую клыкастую тварь. Та набрасывалась на свою жертву и разрывала ее на куски. Однако в этот раз сюжет был несколько иным.       Высокий гуманоидный силуэт вышел из темного угла комнаты, когтями содрал со стен краску и через мгновение лапой вдавил Бальза в пол. В этот момент когти разорвали живот, и внутренности вывалились на пол. Монстр сжал ребра в кулак так, что по комнате разнесся треск, а язык начал беспомощно трепыхаться во рту, в попытке произнести хоть слово мольбы. Но все, что Лука мог сделать — это беспомощно биться в судорогах, толкаться и пинаться, чувствуя, как кости ломаются одна за другой, а их осколки впиваются в кровоточащую плоть. Внутри становилось пусто и холодно, веки все тяжелили, как вдруг…       — Лука! Лука-а… — послышался голос Илая, и Лука тут же подскочил с места, но ощутил резкую боль в спине от шеи до бока.       — Ахах! — он тут же застонал и выгнулся.              — Не дергайся так! — Илай взволнованно протянул руки. — Ты как?       — Болит… Все…       В самом деле, тело болело с головы до пят, ноги гудели, а раны на спине горели, отдавая в позвоночник пульсирующей болью. Повернуть туловище, не говоря уже о том, чтобы пошевелить руками, было крайне сложно. Тем не менее, Лука встал с помощью пророка, который с подозрением оглядывался по сторонам.       — А где Наиб? — спросил Бальза, заметив, что охотника не было вблизи зажженной лампы.       — Не далеко. Мы должны уходить, скорее.       Осторожно держа юношу за руку, Илай повел его за собой, а тот и не возразил, стоило только услышать страшное завывание откуда-то из глубины леса.       Под пологом Темного леса не было ветра, он не тревожил листву, но почему-то шорох листьев доносились со всех сторон. Под ногами трещали ветки, чавкала грязь. Ужасный вой и крики за спинами не давали передохнуть ни на секунду, и, видимо, в волнении пророк забыл о травме спутника и стремительно прибавил шагу.              — Погоди…! — попросил Лука, чувствуя, как вот-вот упадет на землю: колени и стопы не выдерживали резкой нагрузки.       Но стоило только Илаю на мгновение остановиться, как по округе эхом раздался свирепый рев.       — Ч-что это?!       Нечто блеснуло в темноте, и в ту же секунду из-за стволов выпрыгнула громадная тварь. Лука дернулся в сторону, однако целью оказался Наиб, в этот момент пробегавший неподалеку.       — Уходите! — закричал он, отбиваясь от удара когтистой лапы мечом.       Существо ростом под два метра, с телом пса и лицом человека, вцепилось в меч клыками, но завыло, когда лезвие рассекло ему губы.              Лука застыл на месте, чувствуя, как страх овладевает его телом, но на этот раз он не смог его перебороть. Черная шерсть, сливающаяся с темнотой, глаза, сверкающие в свете фонаря, когти, которые, казалось, разрывали само пространство… Откуда взялось это чудовище? И что еще мог создать лес?       Внезапно слабый толчок выбил воздух из легких. Лука вздрогнул, едва не потеряв равновесие, но заметив руку Илая, побежал за ним. Наиб позади, как мог, отбивался; его меч со скрежетом скользил по когтям, лезвие рассекало воздух и плоть твари, воющей от боли и рыком наводящей ужас на убегающих.       Наконец картина боя скрылась за деревьями, а звуки затихли. В этот же момент парни остановились.       — Брук, помоги Наибу!       Сова тут же поднялась в воздух и улетела в обратном направлении. Илай встал, в молитвенной позе склонив над землей голову. Лука размахивал рукой перед его лицом и неоднократно звал, но ответа не было. Однако в какой-то момент пророк резко схватился за сердце и с глубоким вздохом упал на колено.              — Ты в порядке?       — Да… — Илай взглянул в темноту, из которой скоро вылетела птица. Затем он достал из сумки на поясе некое угощение и протянул его сове, та присела на его плечо и с удовольствием съела лакомством. — Прости, что так резко потянул…       — Это мне нужно просить прощения. Последнее время я так сильно всего пугаюсь, что с места сдвинуться не могу.       — Обычное дело для тех, кто еще не встречался с созданиями леса. Со временем привыкнешь. Брук, давай посмотрим, куда идти.       Птица взмыла вверх в крону деревьев и скоро вернулась.       — Нам туда, — пророк указал рукой в темноту и, наконец, поднялся с земли.       — Постой, а как же Наиб?       — С ним все будет в порядке, не волнуйся.       Лука неуверенно обернулся, всматриваясь в темноту, но затем вернул внимание к Илаю и пошел следом за ним в указанном ранее направлении.       — Он сказал, что с тобой на нас не нападут. Он специально соврал?       — Наиб скорее приврал, потому что лес действительно пытается меня оберегать, так что идти со мной безопаснее, чем без меня.       — Ты особенный нелюдь...?       Брук вдруг угукнула, повернувшись к Луке.       — Брук!       Илай резко обернулся к птицу, расставив ноги, но оступился и полетел лицом в землю. Сова тут же подлетела и подхватила его за плащ, будто это могло спасти его от падения.       — Ай-яй… Не делай так без предупреждения, у меня аж голова закружилась…       Лука поднял фонарь, упавший на землю вместе с пророком, и после этого протянул руку последнему.       — Не стоит, а то все в грязи окажемся, — сказал Илай, поднявшись самостоятельно и отряхнувшись.       Затем он забрал фонарь. Сова села ему на плечо и, будто извиняясь, потерлась о щеку.       — Я не сержусь, просто предупреждай, если хочешь отвлечься, — продолжал Илай, а сова тут же клюнула его за щеку, так, что это больше походило на поцелуй, за что была ласково поглажена по тельцу.       Лука с восхищением наблюдал за этим. Ему еще ни разу не доводилось видеть таких теплых и понимающих взаимоотношений между человеком и птицей. Хотя был ли Илай человеком?       — На счет твоего вопроса, — пророк посмотрел на Луку, продолжив идти. — Я человек, но проклят с самого рождения… Мне удается понимать некоторых зверей, а еще я могу предугадать день, место и событие, увидеть чужую смерть задолго до того, как она произойдет.       — Разве это проклятье?       — Может и дар, но… Те, кто узнают о моей способности, пытаются выяснить, как избежать смерти или другой трагедии, а кто-то меня боится. Тем более представь, как тяжело жить с близким человеком и осознавать, что, что бы ты ни делал, его всегда ждет смерть раньше старости…       — Я не подумал об этом…       — Благо здесь моя чувствительность ослабла, и я не могу заглянуть в будущее, как в других местах. А на счет Наиба… Не знаю, позволил бы он, но раз ты уже догадался… Он ликантроп, но предпочитает об этом не говорить.       — Это же оборотень, да?       — Оборотень — это скорее общее название. Им можно стать при рождении, а ликантропы — обращенные. За то, что я тебе так раскрылся, могу я попросить, пожалуйста, не расспрашивать нелюдей об их происхождении? Придя в человеческий мир, они стараются скрыть его, даже если это не всегда получается…       — Хорошо, но это звучит дико…       — Более дико то, что некоторым охотникам хватит лишь происхождения, чтобы убить, сделай ты хоть сотню хороших дел, — сказав это, Илай потянулся к сумке на поясе, свободной от фонаря рукой.       — Людям в принципе много причин не нужно, чтобы что-то сделать… — Лука оскалился, вспомнив своего отца. Но от погружения в пессимистичные размышления о прошлом спас пророк, предложивший фляжку с водой.       — Пей и возьми это, — следом за фляжкой был предложен кусочек хлеба. — Мы не сделаем остановок в ближайшее время, поэтому перекусывай сейчас. Ты, наверное, проголодался.       — Благодарю, — Лука взял флягу с выпечкой и неуверенно посмотрел на Илая, который продолжал идти вперед, держа лампу ниже, чем обычно.       — Не за что.       Еще пару дней назад Лука без проблем съел бы целый окорок и запил бы чаем, но сейчас после небольшого куска хлеба его желудок почти сразу свернуло — благо, терпимо. Все-таки даже дня без еды хватило, чтобы свести организм с ума.

***

      Несколько часов спустя парни решили устроить привал, развели костер и как следует перекусили, хотя Лука все еще ощущал в животе неприятную боль от долгожданной еды. Через некоторое время к привалу присоединился Наиб. Его одежда была местами порвана и испачкана грязью и кровью, а перчатки висли на поясе. Тогда же Лука заметил, что у охотника руки превратились в большие пушистые лапы.       — Наиб, ты в порядке? — поинтересовался Лука.       — В полном. Чего вы тут сидите? Пошли уже. Вы, наверное, достаточно отдохнули, — сказал Наиб, доставая из своей сумки фляжку и делая несколько глотков.       — Думаю, нам правда стоит продолжить путь, — согласился Илай, поднимаясь с земли и вызывая еще больше недоумения в глазах Луки.       — Но ведь ты только что пришел. Разве не хочешь отдохнуть?       — Нет, — ответил охотник. — Давай уже, вставай и идем, пока еще какая-нибудь тварь не напала на нас.       Раз все уже были готовы отходить, Лука потянулся к Илаю, чтобы тот помог встать. Затушив костер, троица пошла в сторону, вновь указанную пророком.       

***

      В обстановке, где тьма рассеивалась лишь одной керосиновой лампой, Лука быстро вымотался. Его вновь начало клонить в сон, глаза сами по себе закрывались, но вдруг впереди за пределами фонарного света показались силуэты деревьев. Их освещали солнечные лучи, проникающие через облысевшие ветви.       — Полпути сделали, — заключил пророк, присев у корней мертвого дерева.       — Лишь бы раньше времени не пришли, — Наиб сел рядом, осматривая свои руки. Они уже вернулись в свое человеческое обличие, и теперь на них было видно множество старых шрамов и свежих рубцов.       — Почему вы так волнуетесь о том, что мы придем раньше? - поинтересовался Лука, и Илай ему ответил:       — Не хотим попасть на охоту.       — Ага, только не на охоту вроде той, что охотники устраивают, а на охоту вампиров, которые уже больше века мучают нашу деревню.       — Вампиров…? Вроде Потрошителя…?       — Нет, — успокоил Луку пророк. - Наши вампиры не такие жестокие, у людей они просто пьют кровь.       — И скот вырезают, портят заготовки на зиму. Поэтому деревня ищет людей. Она особенно нуждается в охотниках, чтобы в один момент толпой наступить на гнездо этих тварей и навсегда от них избавиться, — в этот момент Наиб с силой ударил себя кулаком по ладони, хотя оставался с вполне спокойным выражением лица, не выражающим ни злости, ни страха.       — А я вам тогда зачем? Я меч всего пару раз в жизни держал, и то игрушечный и не в серьез, — сказал Лука, смотря на охотника, который ухмылялся, сверкая голубыми глазами с острыми кошачьими зрачками.       — Начнем с того, что Потрошитель мог бы начать охоту на тебя. Во-вторых, охотники, которые сейчас остались в деревне, — те еще отбросы. Они ничего не добились ни в личной жизни, ни в работе. Но работа по хозяйству для них — видите ли — дело неблагодарное. Так что приходится озадачивать кого-то из простых людей, — ответил он.       — А что именно входит в работу по хозяйству?       — Работа в поле, сбор урожая, уборка сараев, дойка коров — много чего на самом деле, — объяснил Илай.       — Аргх… — брезгливо отреагировал Лука.       Наиб рассмеялся, в то время как пророк с непониманием смотрел на обоих.       — Ты уж прости, если не охотник, то бездельничать днем не выйдет.       — Никакого у тебя такта! — возмущенно проговорил Илай. — Лука, ты сильно не волнуйся. Пока раны не заживут, тебя только к травам и готовке подпустят.       — Простите, не хотел показаться грубым. Просто мне не нравится запах навоза и прочее подобное…       — Ничего. Успеешь привыкнуть, — ответил Наиб, поднявшись на ноги и взглянув на небо. — Ну что, пойдем?       — Стоило бы, — согласился Илай, и сам встал с земли, после чего помог подняться Луке.

***

      С каждым пройденным часом лес редел. Местами виднелись мертвые деревья, через ветви которых можно было увидеть, как постепенно садится солнце.       Добравшись до еще одной освещенной поляны, парни решили перекусить и заодно вздремнуть. Путь продолжился лишь тогда, когда из-за крон выглянула нарастающая луна. Еще несколько часов спустя толстые стволы сменились изящными соснами и елями. Илай наконец потушил лампу, а Наиб побежал вперед, чтобы разведать обстановку.              Когда Луна приблизилась к горизонту, впереди показался невысокий забор, а за ним — деревянные дома и улочки, по которым передвигались желтые огни. Наиб слегка толкнул Луку и, остановившись, молча указал на одно из зданий. В тот момент мимо его окон пронесся непонятный силуэт, вслед за которым полетел гарпун. Кто-то оббежал здание навстречу неизвестному и уже замахнулся для удара мечом, как вдруг потерял равновесие и отлетел в сторону, а силуэт исчез за углом. В этот момент со стороны деревни слышались крики, видимо охотники пытались скоординироваться, но все равно упускали врага.       — Илай, можете с Брук посмотреть, что там происходит? — спросил Наиб.       — Сейчас.       Брук взлетела, вознеслась над деревней и, сделав круг, вернулась.       — Не все так плохо, — сказал Илай, подкармливая сову.       — Справляются?       — Сегодня, похоже, только один нападающий.       — Черт. Лука, можешь бежать?       — Шутишь? У меня ощущение, будто я вот-вот развалюсь.       — Развалишься, если нас заметят здесь. Тогда просто тихо идите за мной.       Встав с места, Наиб на цыпочках, чуть в присядку, начал обходить деревню в тени деревьев, стараясь держаться как можно дальше от границы леса. Наконец Лука заметил, куда ведет парень. На окраине деревни, за забором, располагалась невысокая церковь, скромная настолько, что даже колокола на колокольне не было видно.              Подобравшись ближе, троица прибавила шагу, перебегая по притоптанной траве до задних дверей, пока наконец не забежала в удивительно холодное помещение, где царила тишина, а в воздухе витал яркий аромат ладана, от которого даже закружилась голова.       В ответ на шум закрывающейся двери послышались учащенные шаги. Лука занервничал. В помещение скоро вошел высокий мужчина в белых одеяниях и с книгой в руках. Его телосложение значительно отличалось от человеческого пропорциями: длинные руки, большие ладони. Он отличался и цветом кожи — бледный, почти трупный, даже под светом фонаря. Но больше всего в глаза бросалось необычное строение лица: вытянутое, нос тонкий по всей длине, кончик узкий, глаза, чуть прищурившиеся с острым внешним уголком, а их яркая желтая радужка занимала все пространство белка.              «Еще один нелюдь…»       — Отец, здравствуйте, — с улыбкой произнес Илай.       — Вы вернулись! — воскликнул священник со странным акцентом. — И даже привели гостя.       — И тебе привет, — с насмешкой произнес Наиб. — Сё, это Лука. Лука, это Сё, хотя остальные зовут его Отцом.       «Даже имя не из этих мест. Неужели этот нелюдь с другого континента?»       — Мое полное имя Сё Биань… — неловко поправил священник, а охотник лишь цокнул. — Могу я узнать твое полное имя, Лука? Или ты предпочтешь называться иначе?       — Рад знакомству, Сё Биань. Меня зовут Лука Бальза, это мое имя с рождения, и я пока не готов от него отказаться, — ответил Лука и попытался поклониться, но тут же стиснул зубы, от боли даже ноги подкосило, но Наиб подхватил под плечи. — Ммм…       — Ты не помри здесь!       — Это нехорошо… — добавил священник.       Вдруг в помещение вбежала девушка, вся запыхавшаяся.       — Илай, Наиб! — воскликнула она, бросившись осматривать парней и остановилась, как только увидела Брук. — Бедненькая, что же с вами приключилось? — вдруг заметив Луку, она виновато поклонилась головой. — Меня зовут Эмили. Прошу прощения, что сразу не заметила!       — Эмили, тебе стоит успокоиться, — заметил священник.       — Ничего страшного. Приятно познакомиться. Меня зовут Лука Бальза.       Девушка мило улыбнулась, но почти сразу же ее внимание привлек священник:       — Будь добра, осмотри Луку, а я бы хотел поговорить с мальчиками в личной обстановке.       — Хорошо, идите за мной.       Освободив помещение, Лука и Эмили вышли в широкий, но не длинный коридор с высокими витражными окнами слева, картинами и фресками — на стене справа. За дверьми в конце коридора оказался большой зал, в котором на покрытых тканью столах лежали люди, стонущие от боли, охающие и плачущие. Хотя в помещении горел ладан, его аромат все же перебивался запахом спирта и чего-то гадко сладкого и кислого, наверняка, рвоты и крови.              Лука прикрыл нос, но Эмили скоро увела его в другую комнату, где было значительно чище и пахло лучше.       — Прошу прощения за то, что пришлось это увидеть…       — Это последствия охоты…?       Девушка молчаливо кивнула.       «Похоже, они опять соврали, чтобы меня не отпугивать…» — подумал Лука, ведь если бы вампиры только пили кровь, не было бы столько раненных…       Не желая думать об этом дальше, Бальза оглядел комнату. Она была очень узкая: от стены до стены можно было дотянуться руками. На той, что находилась напротив двери было витражное окно до самого потолка, по четырем углам стояли высокие канделябры, на каждом из которых горело по две свечи. В центре стоял низкий деревянный стол с наброшенной на него тканью. Лука сел на него спиной к витражу.       — Откуда мне лучше начать осмотр?       — Со спины, но я не могу сам снять одежду…       — Ничего, я помогу.       Лука поднял руки вверх насколько мог и прищурился, чувствуя, как натянулась кожа на спине, тревожа рану. Эмили обхватила футболку и быстро сняла ее, после отложив на стул рядом.       — Ох, как плохо это выглядит… — прошептала она, обойдя импровизированную койку, но это все равно было хорошо слышно. — Я скоро вернусь.       Лука посмотрел на футболку и ужаснулся — вся ее спина оказалась полностью испачкана кровью. А Эмили действительно на долго не задержалась. Выбежав с пустыми руками, она скоро вернулась с ведром воды и тряпок.       Следующие несколько минут, по ощущениям, растянулись в часы томительного ожидания. И чем меньше слоев оставалось, тем больнее становилось их снимать. Эмили, конечно, старалась размочить кровь, но это не особо помогало. Когда оставались последние слои, Лука едва сдерживал слезы.       — Ахаха! Как же больно! — обеими руками он сжимал все ту же футболку, безжалостно ее скручивая, так что ткань трещала.       — Совсем чуть-чуть… Совсем…       Вдруг резкая и по-настоящему невыносимая боль пронзила тело. Горячие слезы потекли по щекам, и Лука жалобно завыл, сглатывая собственные сопли. Казалось, будто вот он, ад — самый настоящий, не иллюзорный.       — Нет-нет-нет, ужас, просто ужас!       Эмили тут же принялась обмывать кожу, вызывая только больше болезненных ощущений. Впрочем, холодная вода помогала немного ослабить их интенсивность. И вдруг к губам прикоснулось что-то холодное.       — Пей, — послышался хриплый женский голос, и Лука послушно, расслабив челюсть, стал глотать непонятную субстанцию, по вкусу крайне напоминающую травяную настойку.       Боль почти сразу утихла, и, пытаясь унять свой интерес к новой персоне, бесшумно появившейся впереди, юноша приоткрыл глаза. Перед ним стояла необычно высокая женщина с неестественно длинной шеей и черной кошкой, сидящей на плече.       — Сестра, что Вы ему дали?       Но ответа не последовало, пока пузырек не опустел, а Лука не сделал последний глоток.       — Опиумную настойку с мандрагорой.       — Но мы ведь должны оставить ее на крайний случай!       — Разве это не он? От одного пузырька не убудет, а по мальчишке видно, что он кое-как держится. Гляди и сердце не выдержит. Разве я не права?       — Правы, Сестра, простите…       Женщина убрала пустой пузырек в сумку на поясе и обошла Луку, после сев на койку.       — Раны выглядят паршиво, как ты их получил?       — Н-нарвался на Потрошителя в городе… — сглотнув произнес Лука, но не успел договорить, как Эмили с испуганным вздохом произнесла:       — Потрошителя?!       — Эмили.       — Ой, простите, с губ сорвалось…       — Расскажи подробнее, как именно ты их получил.       — Ммм… — Лука чуть наклонился и, протерев глаза от слез, попытался вспомнить произошедшее прошлым вечером. — Точно не помню… Кажется, когда я пытался перепрыгнуть куда-то...       — Значит удар пришелся не когтями? Сейчас болит?       Женщина прикоснулась к ране, заставив зажмуриться, однако ощущения оказались расплывчатые, непонятные, вроде и больно, и вроде… ничего. Лука попытался ответить, но запнулся на первом же слове, язык обмяк, хотя разум оставался чист и то ненадолго. Парня уложили на живот, голову повернули в бок, и обработка ран продолжилась, но в памяти остались лишь эти моменты.

***

      Очнувшись с легкой головной болью Лука в первую очередь обратил внимание на солнечный свет, проникающий в комнату через окна. Чуть жмурясь, он попытался встать, но боль вернулась почти сразу, тогда же внимание привлекла чистая ткань, обернутая вокруг туловища, завязали ее не туго, так что дыханию она не сильно мешала. Помимо старой повязки сменилась и комната, по масштабу она все еще уступала залу, но места в ней хватало, чтобы поместить около десятка человек на койках.       Наконец найдя в себе, силы подняться, Лука спустился на пол и тихо на цыпочках, чтобы не разбудить спящих, направился к выходу. Как оказалось вел он не в церковь, а на улицу, где во всю светило солнце, церковь же находилась чуть дальше. Деревня даже несмотря на происходящую ночью бойню была более чем оживленной. По улочкам ходили люди, кто в кожаных доспехах, а кто в простой рубахе, у одного из домов сидел мужчина и совсем мальчишка, вместе разделывающие тушу убитой коровы, чуть дальше располагалась таверна, видимо места на кухне не хватило и повара вынесли часть утвари на улицу, от чего по ветру разносился приятный аромат овощного бульона, а еще дальше стояла кузня.       — Что же Вы здесь делаете?! — послышался голос Эмили, появившейся будто из ниоткуда, от чего Лука удивлённо нахмурился.       — Простите, но мне не лежится, хотел осмотреться.       Девушка была одета в светло-голубое платье, волосы убрала под белую косынку, а в руках она держала корзинку, накрытую тканью.       — Вам сейчас лучше лишний раз не двигаться, рана снова может открыться.       — Неужели там все так плохо?       — Ужасно… Потрошитель никогда не оставляет простых ран, так вам их еще и не зашили, а из-за долгой носки кровь так присохла к коже, что травм вышло еще больше, чем ожидалось… — девушка тут же опустила взгляд и, прикрыв лицо косынкой, уже шепотом продолжила: — Прошу прощения, что я так неосторожно повела себя с вами, но опиум мы стараемся не использовать, а алкоголь только разжижил бы кровь и сделал только хуже…       — Не стоит себя винить! Это ведь я испугался швов и отказался, когда была возможность.       Опустив руку на корзинку, девушка вернула свое внимание с легкой улыбкой, и указала на таверну.       — Сейчас вам стоит перекусить, восполнить энергию, это положительно скажется на заживлении.       — У меня же совсем нет представления о местной валюте, не думаю, что смогу себе позволить даже хлебные крошки.       Эмили вдруг рассмеялась, ладонью прикрыв рот.       — Скажете еще! У нас нет никакой валюты, но и больше положенного никто не даст, так что можете приходить в таверну на рассвете, когда солнце достигает зенита и на закате. Вам выдадут ваши порции, а между основными приемами пищи можете по разу забегать за перекусом, с водой проблем нет, так что ее можно просить когда угодно или просто набрать из колодцев на площади и за таверной.       — И неужели никто не пытается обмануть?       — На этот случай у нас есть ленты из кожи. Каждое утро выдается новая лента, на ней может быть только несколько надсечек, которые делают при подаче порции. Из-за того, что Отец ведет полную отчетность новеньких и убывших, лент в день бывает ровно столько, сколько человек в поселении, а если кто-то пытается забрать себе вторую ленту, то Илай может быстро его вычислить.       — Очень информативно… Спасибо за разъяснение.       — Не за что! — девушка улыбнулась. — И пока я не забыла. Похоже на вас еще действует настойка, но как только боль начнет возвращаться — приходите в церковь ко мне. А сейчас мне пора спешить, не забудьте позавтракать!       Лука хотел еще раз поблагодарить девушку за проявленную заботу, но она удивительно быстро умчалась в сторону церкви.       «Куда так спешить…?»       Решив не мучать себя догадками, Лука воспользовался предложением. На подходе к таверне его встретили с улыбкой и пригласили внутрь. Помещение оказалось на удивление большим с множеством длинных стволов и скамеек, занятых людьми, а у стены в углу располагалось некое подобие бара.       — Добрый день! — послышалось из-под столешницы, а на табуретку за ней тут же запрыгнул не то ребенок, не то взрослый в теле ребенка. Рост в полметра, уши длинные, но прижаты повязкой к голове, а волосы аккуратно собраны в пучок. Голос у этого существа был радостный, детский. — Я тебя не помню, ты должно быть новенький!       — Ох, добрый день. Меня привели сегодня ночью, сказали, что здесь можно перекусить.       — Хихи, тогда тебе уже рассказали об этих лентах? — существо нагнулось и вытащило из-за бара узкую короткую ленту из очень тонкой обожжённой кожи.       — Да.       — Отлично! Раз ты у нас новенький, то работы в первый день не потребуем, — существо взяло ножницы со столешницы и сделало небольшой надрез на ленте. Кожа на месте разреза имела розовый оттенок, по которому можно было бы определить, не надрывали ли ее, в попытке скрыть ранее сделанный надрез.       «Интересно, чья это кожа…»       — Держи, — Лука взял в руки протянутую ленту и убрал в карман. — Подожди немного, сейчас принесу еду.       Существо тут же спрыгнуло на пол, и только по открывающей за баром двери было ясно куда оно бежало. Тем временем несколько посетителей покинули таверну, оставив посуду и остатки еды на ранее занятых местах, тогда из-за бара выбежало все то же существо.              — А прибрать за собой?! — выкрикнуло оно и принялось убираться на ближайшем столе.              «Разве мне не должны были вынести еды…?» — подумал юноша, но через несколько секунд в зал пришло второе такое же существо, только пошло к другому столу.       — Не ругайся, надо будет им в следующий раз сказать… — произнесло оно неловко.       — Да я их просто не пущу в следующий раз! Пусть в другом месте едят!       — Вы лучше им под руку не кидайтесь, можно же поговорить, — вдруг произнес мужчина, сидящий ближе к бару. В глаза сразу бросился огромный шрам от ожога на левой стороне его лица.       — Спасибо, но не стоит, могут драку затеять…       — Вы им просто вмажьте посильнее! — говорило обозленное существо.       От дальнейшего разговора отвлек тихий скрежет петель и топот ножек. Третье существо, и видимо, то, которое изначально встретило Луку, поставило на бар тарелку с похлебкой, кружку с молоком, парочку ломтиков хлеба положило рядом, а потом и само на табуретку забралось.       — Ваш завтрак!       — Благодарю, — произнес Лука и осторожно взял свою порцию в руки, благо горячей она не была, просто теплая.       Поскольку еще несколько посетителей покинули таверну, перенеся грязную посуду к бару, Бальза занял освободившееся у окна место и принялся есть. Похлебка на вкус оказалась невероятно сытной, бульон наваристый с разнообразными овощами, кусочками мяса и крупой. Удивительно, с учетом того, что такое даже в городе сыскать было трудно, не говоря уже о какой-то деревне. Молоко правда будто было не первой свежести, может вчерашнее, но все еще приятное на вкус, и только хлеб заметно зачерствел, пришлось его размачивать в молоке. В конце трапезы Лука по старой привычке, возникшей после увольнения предпоследней горничной, собрал посуду и подошел к бару.       — Простите, куда я мог бы убрать посуду?       Одно из существ вылезло из-за бара и взглянуло на юношу.       — Спасибо! — произнесло оно, тут же забрало посуду и убежало за дверь, а вместо него на бар запрыгнуло второе.       — А я-то думал еще один, — сказало то.              — Еще один…? Имеете ввиду тех, кто не убирает за собой?       — Да. Большинство убирают, но есть гады, которые совсем наш труд не ценят, а новички быстро подхватывают их поведение. Это же так удобно!       Существо говорило разгоряченно, и Лука заметил, что его голос отличался от первого чуть большей грубостью.       — А сейчас у нас дел прибавилось, — из-за бара выскочило третье, голос которого звучал как-то печально, относительно других. — Вампиры почти всех телят увели и быка обескровили, а мясо же долго не лежит, его надо поскорее разделать и убрать в подвал…       — Да-да! У тебя же работы нет пока?       — Нет…       — Может будешь помогать на кухне? Мясо разделать, перетаскать, на крюки повесить? А то мы только втроем дотягиваемся!       — Простите, но боюсь, не справлюсь.       — Так ничего же сложного, разделывать научим!       — Нет, простите, я руками то еле двигаю.       Существа переглянулись с непонимающим взглядом и оценивающе пробежались по юноше глазами.       — Да вроде живенький! — заключил грубоватый.       — Не совсем. У меня рана на спине и пока действует опиум, я могу терпеть боль, но когда действие кончится, то я буду совсем бессилен.       — Тут много раненных, но и они работают.       — Не хочу показаться грубым, — уже чуть раздражённо говорил Лука. — Но мне только сегодня сменили повязку, и Эмили сказала, что Потрошитель оставил ужасные раны. Мне и правда неудобно отказываться от вашего предложения, но и работать я не смогу.       Существа во второй раз удивлено переглянулись, и грубоватый пожал плечами.       — Ну и ладно.       «Ну наконец!»       — А что за Потрошитель…?       — Вы не знаете? — существа отрицательно покачали головой. — Высокий мужчина в цилиндре, убивает женщин в городе. А еще когти выпускает.       — Ааа, в городе! В городе мы никого не знаем, не бывали ни разу.       — Ладно… Может подскажете, есть здесь работа, но такая, чтобы много двигаться не приходилось?       — Наверное есть, можно Карла спросить, но он не особо разговорчивый…       — Лучше к травнику зайди, он за деревней на поляне, мимо палаток пройдешь и найдешь, может предложит что-то.       — Хорошо. Благодарю за помощь. Доброго дня вам.       Существа улыбнулись и, махнув руками, спрыгнули на пол. Покинув таверну, Лука осмотрелся по сторонам. Людей в броне стало заметно меньше, но вместо них вышли простые жители, каждый был занят своим делом: кто-то нес ведра с водой, кто-то колол дрова, третьи везли телеги то пустые, то с урожаем. Однако куда ни глянь — везде дома, словно и не деревня, а целый город, только застрявший где-то в прошлом.              Юноша прогуливался по улочкам, пока не добрался до огромного амбара и по видимости склада, а там и поляна показалась, с множеством расставленных на земле палаток и небольших построек вроде миниатюрных хижин. Судя по всему, новоприбывшие оставались здесь, согревались от костров и спали после тяжелой ночи. Луке даже было как-то не по себе проходить около спящих людей, рядом с которыми в это время лежали кинжалы и пистоли. Так что он быстро их обошел, наконец увидев дом, обвешанный сухими вениками из трав.       У порога стояли табуретка и стол с отсортированными растениями, на земле лежали голые стебли. Лука осторожно постучался в дверь, за ней послышалось шуршание, спустя несколько секунд ее открыл пожилой мужчина, обвешанный гирляндами из трав.       — Что тебе нужно? — произнес он с уставшим видом.       — Добрый день, я недавно здесь, и мне предложили…       — У меня для тебя нет работы, — перебил мужчина.       — Может Вы подскажете к кому я могу обратиться?       — К кузнецам, у них дел по горло, у меня не меньше, не отвлекай.       Лука уже хотел возразить, но старик захлопнул дверь и с громким топотом ушел в глубь хижины.       — Какой хам…       С этими мыслями юноша отправился обратно в центр, по пути заметив, что боль в спине становилась лишь сильнее и сильнее. Видимо движения руками и торсом беспокоили раны, да и действие опиума не могло длиться постоянно, так что было решено вернуться в церковь.       Подходя к задним дверям, Лука вдруг наткнулся на уже знакомую женщину с кошкой на шее, она стояла у стены и смотрела в небо, но заметив юношу повернулась к нему.       — Я смотрю, ты уже ходить начал, но судя по тому, что мне рассказали мальчишки, и то, что ты пришел сюда, могу предположить только то, что действие настойки заканчивается, не так ли?       — Добрый день, Вы правы… Еще я хотел бы поблагодарить Вас, раз выдалась такая возможно, жаль только словами, но может смог бы что-то сделать?       Женщина слабо улыбнулась, поглаживая кошку.       — В твоем состоянии ты мало что сможешь для меня сделать, так что хватит и слов. А что насчет обезболивающего, подойди к Эмили, она сейчас на втором этаже в своей комнате или спит, или все еще разбирается с мазями. Кстати, как тебе спалось?       — Спасибо. Спалось… удивительно хорошо, — Лука вдруг понял, что кошмара не было. Он спал спокойно, очнулся так же, как будто моргнул, а время само себе пролетело, вместе с сопровождающими его событиями.       — Вот и отлично, надеюсь и в следующие разы ты будешь спать спокойно.       — Простите, мне немного неудобно от того, что я все еще не знаю как к вам обращаться…       — Энн, иногда жители зовут меня Сестрой, но думаю только от смущения звать по имени, так что просто Энн. Твое имя я уже знаю, но если тебя обидит отсутствие моего интереса к нему, то можешь назваться.       — Рад знакомству, Энн. Думаю, что раз вам оно известно, то и представляться нет смысла, я не настоль сентиментален, чтобы обижаться на такие мелочи.       — Да уж, интересно, быстро ли это место убьет в тебе это?       — Сочту ваши слова за комплимент.       — Хах, ступай, мальчишка, больше не задержу, только если сам не попросишь.       — Благодарю.       Как только дверь в церковь открылась, в нос ударил насыщенный аромат горящих благовоний и воска, и отдохнувший мозг после глотка свежего воздуха оказался не готов к такому. Голова слегка закружилась, но состояние вскоре пришло в норму, а запах стал восприниматься как успокаивающий. Вход на второй этаж скрывался за дверью в коротком холле, ее Лука в прошлый раз не заметил из-за темноты, а лестница вела не только к спальням, но и на возвышающуюся над ними колокольню. Найти комнату Эмили не составило труда благодаря табличке с ее именем. Лука не настойчиво постучал в нужную дверь, и девушка быстро открыла ее.       — Вы, должно быть, за алкоголем?       — Да. Но еще я хотел бы расспросить вас, если не возражаете...       — Тогда проходите, я как раз заканчиваю с подготовкой ингредиентов для мази.       Девушка шире распахнула дверь, впуская юношу в свою маленькую, но невероятно уютную комнатку с одноместной кроватью, одним шкафом и столиком, забитым мисками, растениями и ступками. Усадив Луку на кровать, Эмили достала из шкафа стеклянную бутылку, налила ее содержимое в небольшую стопку, которую и вручила в руки, а дождавшись, когда она опустеет, — села за стол.       — Что Вы хотите узнать?       — Не хочу показаться грубым, но мне интересны вы.       — Я…?       — Не поймите меня неправильно, просто ваша речь, и то, как вы отреагировали на мои слова о Потрошителе… Сегодня, когда я сказал о нем в таверне меня даже не поняли. Вы из ближайшего города?       — Ох… Вы верно заметили, я родом оттуда, точнее из восточного района, но на счет Потрошителя… Здесь и правда о нем знают не многие. Хотя я здесь из-за него, разговоры о нем пугают меня не так сильно, как остальных его жертв…. Наиб спас меня до того, как Потрошитель успел навредить. Кстати, пока Вы здесь, не выходите в туман, пожалуйста… Не весь он опасен, но иногда, оказавшись в нем, люди больше не возвращались…       — Это связано с Потрошителем?       — Не думаю. Если бы туман был связан с ним, то я, Наиб и те, кого он спас, давно были бы мертвы…       — Ваши слова звучат убедительно.       — Спасибо... Может выпьете еще? Прошло несколько часов, с того моменты как вам сменили повязку, я хочу ее сменить.       — Отказываться не стану.       Девушка явно решила просто сменить тему, но Луку это ничуть не огорчало, даже радовало, что после первого же вопроса его не выгнали сразу же.       После нескольких дополнительных стопок, выпитых в процессе смены повязки, непривыкший к алкоголю организм стал ощущать усталость. По окончанию процедуры юноша был готов тут же завалиться на кровать и уснуть, однако Эмили провела его до соседней пустующей комнаты, а после удалилась, позволив погрузиться в сон.