О ней

За прошедшие три года Марина серьёзно продвинулась в карьере, ей предложили уехать в Ленинград, оставив в родном городе быт взамен на трёхкомнатную служебную квартиру в спальном районе и служебную «Волгу». – Паша, собирай игрушки, за тобой папа пришёл. – громогласно сказала воспитательница младшей группы, порядком уставшая от шалостей Рыкова-младшего. Дима нечасто приходил в детский сад за сыном, но каждый раз, когда это случалось, Пашка знал, что у него обязательно будет шоколадка, которую передал зайчик и возможность облазить все сугробы по пути к дому, потому с особым рвением собирал игрушки, и после бросился к раздевалке. – Пап, а мы на горку пойдём? – восторженно спросил мальчишка с хулиганским прищуром. – Только недолго, помочь тебе надеть ботинки? – Я сам! Сам, так сам. Пока сорванец одевался, Рыков-старший выслушивал порцию жалоб от воспитателя о том, что Пашка в очередной раз мешал проводить занятия, извалялся на прогулке в снегу и подрался с одногруппником из-за кубиков, клятвенно пообещав, что обязательно проведёт воспитательную работу дома. В ожидании Марины Дима с маленьким Пашкой уже развесили зимние вещи на батарее, поужинали макаронами по-флотски и ликвидировали в квартире бардак. – А мама скоро придёт? – Несмотря на то, что с папой ему позволялось гораздо больше, чем с мамой, Паша Рыков всё ещё был болезненно привязан к матери, вероятно, потому что видел её всё реже. Откуда-то повеяло прохладой и свежим морозцем, Паша быстро бросился к двери и заворожённо смотрел на неё. Мама казалась ему такой красивой… Пальто женщина давно сменила на шубу, а тонкий платок на меховую шапку, от неё всегда приятно пахло духами, а губы были густо накрашены яркой помадой. Мальчишка прижался к её ноге, но быстро отпрянул от холода. – Ты чего? Холодно что ли? Дай поцелую. Она безумно тосковала по нему, по Димке и желала полностью восполнить недостаток любви через объятия и тысячи поцелуев. Пашка почти с порога потянул её в комнату, так хотелось, чтобы мама всегда была рядом, как сейчас, когда они все вместе строят башню из кубиков. – Скоро мы будем жить в большом городе в огромной квартире и ездить на большой машине, – рассказывала Марина, пока сынишка катал игрушечный самосвал по квартире, – не на такой большой как эта, конечно. Эта грузовая, а у нас будет обычная, для пассажиров. Смысл её слов Пашка не воспринял в силу возраста, однако, факт, что у них будет собственный автомобиль, в котором можно будет посидеть на водительском сидении, его несомненно обрадовал, чего нельзя было сказать о Дмитрии. – Сынок, времени уже много, пойдём чистить зубки и ложиться спать. – Ну, пап. – обиженно произнёс мальчишка. Не желавшего ложиться спать сорванца, пришлось насильно тащить в ванную, затем и в спальню. В попытках унять истерику, Дима прочитал малышу всю коллекцию русских народных сказок, и спустя пятнадцать минут, тот всё же уснул. Марина тихо стояла за дверью, и поняв, что сын крепко спит, позвала мужа на кухню. – Что это означает, Марина!? Какой переезд, в какой большой город? – Спокойно. – Строго произнесла женщина. – Мне предложили повышение в Ленинграде, я согласилась. Ты понимаешь, какие это возможности? – У Авериной горели глаза от одной только мысли грядущих перемен. – А меня ты спросила? Я там где работать буду? – Есть вакансия в военном госпитале, будешь военным хирургом. Так что завтра пиши на работе заявление, и через две недели мы переезжаем. Дима понял, что спорить с женой непродуктивно, поэтому покорно принял условия и по истечении положенного срока чета Рыкова и Авериной переехала в Ленинград. Поначалу Диму не смущало, что жена ездит на «Волге», а он стагнирует в госпитале, потому что реальной работы там почти не было. Однако, довольно скоро это привело его к унынию настолько, что он вновь начал пить. Поначалу мужчина пил раз в месяц, затем раз в две недели, раз в неделю, и , наконец, принялся стабильно прикладываться к бутылке каждый день. Марина тщательно скрывала от сына ужасы семейной жизни, для маленького Паши родители были святыми людьми, лишёнными пороков. В один из дней, изрядно приняв на грудь, он ввалился в квартиру. – А чё меня никто не встречает? Не нужен муж, да? – орал Рыков, делая замах. Паша уже спал, а Марина впервые испугалась, увидев супруга в таком состоянии. Ударить он её не успел, свалившись с ног прямо на пороге. Спать впервые легли не вместе: Диме достался диван в гостиной, а Марина расположилась в спальне. Детский сад, куда ходил Паша, закрывался на ремонт, хорошо, что у Марины сегодня был выходной, и она могла полностью посвятить себя сыну. В этот день они обошли все аттракционы в парке, и довольный мальчишка с упоением ел сладкую вату. – Жалко, что папа сегодня на работе. – грустно вздохнув, сказал Паша. – Вот бы он удивился, когда увидел, как я стреляю. – А давай мы сейчас поедем домой, возьмём машину и заедем за папой? – Ага! Только ты мне дай порулить! Марина обняла сынишку, условившись, что он обязательно поиграет за рулём автомобиля под её присмотром. Филигранно припарковавшись, женщина помогла сыну выйти из машины и, держа его за руку, поднялась в здание, из которого с минуты на минуту должен был выйти отец семейства. – Какие люди! – Съязвил мужчина. – И каким ветром вас сюда занесло? – В машину садись. – командным тоном произнесла Аверина. По приезде домой они поужинали в семейном кругу, слушая восторженный рассказ сынишки о дне, проведённом с мамой в парке, вдвоём уложили его спать и проследовали в спальню. – Если ты не бросишь пить, я с тобой разведусь, Дима. – безапелляционно произнесла женщина. Дмитрий тут же припал к её ногам, вымаливая прощение, целовал колени, забираясь под домашний халат. Вечер, перетекающий в ночь, продолжился в спальне. – Я всё для вас сделаю, слышишь? – повторял Дмитрий бесчисленное множество раз, нежно с трепетом снимая с Марины одежду. Она простила его. В ответ на его настойчивые поцелуи, Марина стянула с мужа майку, нижнее бельё и устроилась сверху, плавно покачиваясь на его успевшем набухнуть от прилива крови члене. Кровь пульсировала в висках у обоих, от прилива адреналина сносило голову, поэтому, когда стоны стали ярче, Дима усмирил жену поцелуем. – Тише ты, ребёнка разбудим. Выдержки Рыкова-старшего хватило на пару недель. Марина сразу же заподозрила неладное, когда вдрызг пьянущий муж затарабанил во входную дверь ногами. – Открывай, мамаша, двери! Муж пришёл. Марина быстро отвела сына в детскую, отперла замок и оперлась на дверной проём. – Ты опять? – А ты мне кто такая, чтобы указывать? – Сейчас он был больше похож на грозного зверя, чем на того молодого человека, в которого она когда-то влюбилась с первого взмаха ресниц. – Кто такая, я спрашиваю!? – Жена твоя. Аверина Марина Леонидовна, не забыл ещё? Неизвестно что так вывело его из себя, но в этот раз он швырнул женщину прямиком об косяк двери. Тогда она ещё не знала, что вместе с этим он похоронил не только то светлое и прекрасное, что они успели выстроить за годы совместной жизни, но и их будущего ребёнка. – Что я сделала не так? Чем я и Пашка заслуживаем такую жизнь? – подумала она и, убедившись, что пьяное тело уснуло, разобрала себе диван в гостиной.