Первый школьный омегаверс

Антон первый просыпается в мягкой кровати. Он чувствует на себе домашние футболку и шорты, резинка которых неприятно натирала кожу. Девятиклассник вспоминает, что вчера не снимал их, потому что уснул на Оксанином плече под красивую гитарную мелодию, что играл им Арсений. Да, вчера был просто волшебный день. Парень и не знал, что может чувствовать столько эмоций за один день, а поэтому и устал, просто засыпая на ближайшем плече. Сейчас рядом с ним спит Арсений и Антон специально разворачивается поудобнее, что бы посмотреть на спящего альфу — он красивый. Нет, правда, он безумно красивый. Подросток только сейчас замечает эти невероятные длинные ресницы, которые не видел ни у одной из омег. Вблизи они кажутся ещё длиннее, особенно, когда ты с учителем нос к носу лежишь в одной кровати. Антон снова елозит по постели из-за резинки штанов, что очень противно впивается и натирает кожу. Он никогда не любил спать в одежде, в которой ходит по дому. Во-первых, это не гигиенично, во-вторых — жутко неудобно. Омега аккуратно встаёт с кровати, дабы не разбудить своего альфу в ней, и уходит в ванную, беря по дороге ещё одни шорты и футболку, что бы переодеться. Проделав все утренние водные процедуры в ванной, Шастун ходит по дому, рассматривая его снова, будто видя в первый раз — тот действительно был восхитительным, а ещё очень тихим сейчас, словно тут никто и не жил никогда. За окном очень красиво. У них почти все окна выходят на лес. Настоящая природа и где-то специально выращенные деревья клёна цвели листьями разных ярких цветов. Хоть картины пиши. Антон так и стоит, облокачиваясь на стену возле окна в столовой, и наслаждается тишиной и видом. Да, пожалуй, это одни из лучших его каникул. Тут он реально отдыхает. Ему сейчас хорошо. Постояв так ещё немного, школьник решает приготовить своему истинному завтрак, пока тот спит. Он сильно благодарен Арсению за все, что он для него делает, ведь прежде Антон не знал, что так вообще бывает, а поэтому искренне хочет сделать приятное своему парню. В голову ничего не приходит, как простой омлет. Организм омеги так и просит его и ничего другого. Ну, это и неплохая идея, если подумать, так что Шастун берётся за готовку, благо, даже микроволновка тут имелась. Поставив чайник и закончив с завтраком, девятиклассник красиво разложил тарелки на столе и любовался своей работой. Осталось только заварить чай. — Тош, — нежно зовут из-за спины и плеч парня касаются мужские руки, а запах цитрусовых окутывает его всего. — доброе утро. — Доброе, Арсюш. — улыбается подросток, поднимая голову, что бы из-за неё увидеть гладко-выбритый подбородок и яркие голубые глаза. У него очень красивый альфа. — Я думал сегодня проснуться с тобой. — усмехается старший, продолжая обнимать парня со спины, ведь тот совсем не сопротивляется и ему очень нравится. — Ты приготовил нам завтрак? — удивляется он, видя две порции омлета на столе. — Да. — Антон переворачивается в объятиях к старшему лицом и делает губки уточкой, ожидая поцелуйчик в них в качестве награды. Арсений тихо смеётся, не переставая умилятся своим истинным, и целует его, как тот и хотел — в губки, а потом ещё и в нос, в ту самую родинку, что выделяется на свету и делает омегу ещё милее. Они завтракают и пьют чай с шоколадками, запас которых совсем не уменьшается, но Антон не сдаётся и уже даже Арсений, что шоколад не особо любит, тоже начинает пробовать его и входить во вкус. — Спасибо, Антош, очень вкусно. — благодарит Арсений и встаёт из-за стола, подходя к парню. — Пожалуйста, Арсень. Какие у нас планы на сегодня? Блин, Оксана наверное расстроилась, что я вчера уснул. Плохо получилось, да? — вспоминая инцидент, грустно вздыхает Антон и Арсений тут же целует его в плечо, говоря об обратном. — Вовсе нет. Мы, конечно, удивились, но не расстроились точно — у Оксаны были свои дела, так что она пошла домой. А сегодня я правда планировал проснуться с тобой в одной кровати. — говорит Арсений уверенно и вполне серьёзно. — Ты предлагаешь провалятся сегодня весь день дома? — в ответ Шастун получает утвердительный кивок, но тоже соглашается. Он не прочь поваляться дома. — Ты пока иди, я уберу всю посуду и присоединюсь к тебе. — Антон в который раз удивляется и восхищается своим альфой. — Нет, Арс, давай вместе? Я тебе помогу. — настаивает он и первым берёт грязную тарелку со стола, моя её. Учитель улыбается и начинает помогать. Вместе они убирают стол за считанные минуты, успевая съесть ещё пару долек шоколада и Антон, довольный собой, идёт в спальню и берёт пульт, дабы разобраться с телевизором, который они так и не включали по приезде сюда. — Как я и говорил, здесь он не работает. — спустя двадцать минут бесполезных установок, утверждает Антон, откладывая пульт на другую часть кровати между ним и Арсением. Он сейчас такой красивый лежит рядом с ним, простой и домашний. Ничего не подозревающий, красивый мужчина, который хотел проваляться сегодня со своей омежкой целый день на кровати. И вряд ли знает он, что Антон чувствует сейчас к нему. А Антон подросток, и он чувствует всегда разное, не способный пока устаканить и понять свои чувства. — Мы можем позвонить администратору. — просто говорит брюнет, закидывая руки к себе за голову, отчего футболка на нем чуть задралась. Он мог и раньше это предложить, но Антон хотел всё сделать сам и в итоге альфа не стал настаивать. — Нет, не надо, нам не так уж и необходим телевизор. — говорит в итоге Антон. — Подожди, пожалуйста, я сейчас приду. — омега спрыгивает с кровати и убегает куда-то, пока Арсений остаётся валяться на заправленной постели. В этом доме и правда хорошо. Он точно лучше чем те, в которых он бывал раньше. Удобнее, практичнее, эстетичнее. Тут даже топят лучше, из-за этого в домике жарко, а Арсений лежит в футболке из плотной ткани, хотя точно помнит, что брал с собой майку. Мужчина встаёт, стягивая с себя элемент одежды, и уже собирается надеть белую майку, что достал из мини-шкафа, как в спальню заходит Антон и как-то странно смотрит на него. Ново, Арсений не помнит такого взгляда. Парень ничего не говорит, только подходит к полураздетому мужчине, у которого в руках оставалась та же майка, и осторожно вынимает её из рук, кладя куда-то на полку. Подросток встаёт к альфе вплотную, продолжая смотреть в глаза, а затем медленно целует. Сам. Антон касается родных губ, мягко накрывая их своими и сминая, обнимая мужчину руками и будто вжимаясь в него. Попов отвечает сразу же, чувствуя это тепло. Он не может не ответить Антону, не может без его поцелуев — он уже говорил. Альфа осторожно приобнимет в ответ и, убедившись, что всё хорошо, аккуратно переводит инициативу на себя, обхватывая талию омеги крепче и целует настойчивее, а потом, когда Антон приоткрывает рот, разрешая, — ещё глубже. — Я хочу, Арс. — шёпотом произносит омега и брюнет понимает. Нежно укладывает его на кровать, снимая с него футболку, восхищаясь такой красивой грудью и проводит руками вдоль рёбер, будто пересчитывая их подушечками пальцев, продолжая целовать. — Я тебя так люблю. — шёпотом произносит старший, цепляя резинку домашних шорт. Антон обнимает его шею, блуждает ладонями по широкой спине и жмётся всё ближе и теснее, так что это тепло уже чувствуется в паху. Антон просто не мог свою энергию и любовь к мужчине куда-то девать, и в итоге решился на то, что происходит сейчас, и ему это безумно нравится. Он будто утопает в своем альфе, утопает в любви. Когда резинку штанов тянут вниз и их снимают, омега инстинктивно раздвигает ноги, что сводит альфу с ума. И нет, у него не затуманило разум, не захотелось тут же разложить его, наоборот, он осознаёт, что Антон всё это делает сам, по своей воле, не из-за течки, сам сейчас просит большего, чем просто поцелуи. Альфа чувствует бугорок через ткань боксеров, а ещё маленькое пятнышко на них — Антон начинает течь, и рот слюной заполняется машинально. Мужчина оглаживает худые плечи, спускаясь ниже от губ — к подбородку, что бы дать мальчику воздуха, которого в комнате стало не хватать. Их запахи смешались и сейчас пахнут так вкусно, что Арсений готов делать из них духи. Брюнет осторожно вылизывает все доступные ему места — носик и его родинку на нём, уголки губ, шею, ведёт дорожку вверх по скуле и добирается до мочки, целует за ушком. Подросток под ним тихо постанывает и эти стоны, вперемешку со вздохами, лучшее, что доводилось слышать мужчине. Омега выгибается в поцелуях, ноги то сводит, то раздвигает шире, руками продолжает обнимать истинного. Сейчас весь процесс и контроль за Арсом — он не в праве у него это забирать. Брюнет спускается ниже, останавливаясь на груди. Он не трогает пока два половых органа, хочет Антона по максимуму расслабить, доставить максимальное удовольствие, сделать как можно приятнее. Если не считать течки — то это у них первый раз. Первый раз, когда именно Антон занимается любовью с истинным, а значит всё должно пройти идеально. Розовые бусинки на груди явно требуют ласки, а ещё лёгкой щекотки. Стоит Арсению коснуться их, как Антона простреливает сильной волной возбуждения и он резко подаётся грудью ближе к рукам, лишь бы сильнее, лишь бы ещё. — Ар-рс-с… Да-а… Попов улыбается и вновь начинает проходить пальцами по быстро вставшим соскам, начинает крутить их, пощипывать и омега стонет всё громче, а в перерывах между стонами слышно, как хлюпает смазка, вытекающая из него. Арсений мнёт, прикладывается к одному соску губами и случайно (или нет) задевает зубами, на что парень дышит чаще и стонет без перерыва, как в бреду повторяя «ещё, ещё…». Убедившись, что трусы парня мокрые насквозь, розовые соски налились красным и припухли, а собственный член стоит, болью отдаваясь во всём теле, альфа быстро освобождает партнёра от лишнего слоя одежды, сползая к его ногам. — Встанешь на четвереньки или хочешь видеть меня? — Видеть тебя?.. — полувопросительно отвечает Шастун. Для него сейчас все слова — за гранью возможного. Спросите, как его зовут, он и это не ответит. Вот-вот сдерживает себя, чтобы не перехватить свой член и хорошенько так подрочить, но альфа, что встаёт и приподнимает его ноги, крепко держит в своих руках, и его толстый большой член, заставляет смотреть и держать руки по швам в ожидании. Арсений делает то, что его собственный омега считает не гранью извращенства, что его омеге (и ему самому) безумно нравится. Он наклоняется и прикасается языком к мокрой дырочке, из которой не прекращая льётся смазка. И, если её так много сейчас, то сколько тогда её было во время течки? Антон нетерпеливо насаживается на такой гибкий, слишком малых размеров язык, не приносящий никокого удовлетворения, разве что очень горячо и приятно, но этого так мало, сейчас — очень мало, невыносимо мало. Омега сильно возбуждён, и ему самому бы не кончить, а вылизать его можно и потом. — Арс,прошу..мм-ах… — стонет младший, пытаясь позвать своего партнёра, и его вид, когда Арсений всё же отрывается и поднимает голову, сводит с ума. Антон весь мокрый, лежит, обе его руки ласкают припухшие, покрасневшие соски, что вряд ли уже чувствуют сейчас что-либо, так долго их крутили, принося дополнительно ощущения. Его мальчик на грани оргазма и мужчине приходится пережать свой член у основания, лишь бы самому не кончить от такой прекрасной картины. Смазка сочится из покрасневшего и не менее возбуждённого колечка мышц, и альфа наконец поднимается, оставляя свой член на уровне ягодиц, чтобы доставить своему истинному настоящее удовольствие. Мужчина приподнимает худые бёдра одной рукой — Антон ойкает от неожиданности, — он приставляет испачканный в собственной смазке член к дырочке, касаясь головкой промежности и чуть давит — омега жалобно скулит и часто дышит, прося большего. Сам бы насадился, но сильные руки держат крепко. Орган медленно погружается в молодое, горячее, прекрасное тело, ощущая его снова, ощущая его всего. И на этот раз Антон не стонет, как загнанный зверь, не бесится и не дёргается, а из его уст вылетают приятные омежьи стоны. Он лежит смирно, подчиняясь и наслаждаясь близостью с альфой. Член входит на удивление легко, благодаря сильному возбуждению, естественной смазке и разработанным анусом. Арсений рычит, погружаясь полностью и выдыхает, смотря на Антона. — Тебе хорошо? — с волнением интересуется он. — Да… двигайся, пожалуйста. Член медленно скользит вперёд-назад и Антон чувствует головку внутри себя. Ему нравится, ему мало, ему хочется больше, хочется сильнее. — Быстрее, Арс, можешь выйти и войти, — на вздохах говорит он. Брюнет всё это время смотрит, не сводя с него глаз. Какой же он потрясающий и красивый, когда возбуждённый. И это его истинный. Этот факт, как ни странно, возбуждает больше всего, и Арсений выходит из парня, смотря, как ярко пульсирует колечко мышц. Наклоняется, целует влажно своего омегу, быстро, передавая его смазку со своего языка партнёру и возвращается в прежнее положение, входя снова. Член альфы толстый и большой. Антон громко стонет на моменте, когда малиновая головка погружается в него и мужчина двигается быстрее, через каждые пару раз меняя угол, отчего темнеет в глазах. Быстро, резко, как надо. Омега стонет громко и в голос, так, что были бы они в квартире, им бы уже стучали бы по батареям, но оба лишь надеются, что их пошлые звуки и омежьи стоны не слышны на улице. Головка входит до конца снова и снова, ускоряя темп, хотя куда быстрее. Антон на инстинктах тянется к болезненно стоящему члену, не в силах больше терпеть, начиная размазывать по нему налившуюся к этому времени из дырочки предэякулят, но широкая ладонь убирает руку и накрывает аккуратный, небольшой член сама, начиная дрочить, одновременно вторгаясь в омежье тело. Парень откидывает голову назад. Рука Арсения так правильно обхватывает его член, так, как надо. Антон теряется в этих ощущениях прекрасного, ему остаётся совсем чуть-чуть, надавить бы на… Арсений поглаживает большим пальцем головку его члена около щелки и горячая сперма вылетает, пачкая парням грудь и живот. Антон кончает под свой же громкий стон и сжимается сильно специально, чтобы прочувствовать ощущения в полной мере в последнюю секунду оргазма. Арсений толкается грубо ещё пару раз и кончает следом. Его горячее семя оказывается в истинном. Глубоко, без защиты, так резко, что узел не сразу начинает набухать, но Антон всё равно стонет, получая отголоски оргазма. Член Попов вытащить успевает, укладывает Антона поудобнее, чтобы не болело ничего (если такое будет) и ложиться рядом, проводя носом по шее и целуя омегу куда-то в загривок. Парень лежит с закрытыми глазами, дышит глубоко и через рот, а на губах блестят капельки слюны. Их с Арсением слюны. — Тоша, ты как? — интересуется Арсений, который сильно переживает за состояния своего мальчика. Всё идёт в сравнении с их первой течкой, из-за этого и волнение. — Ар-р-рс… — реально мурчит младший, осторожно переворачиваясь на бок, лицом к истинному и накрывает его одной рукой, лениво обнимая. Мужчина в ответ целует его в губы. — Мне очень хорошо. — Антош, а ты не против, если я… — опустив голову вниз, недоговаривает альфа, но парень понимает его без слов. — Хочешь, чтобы я снова возбудился? — улыбается он и смотрит хитрым лисенком, хотя тут он бы поспорил — хитрый лис тут только Арс. — Я смогу удовлетворить себя. — ярко улыбаясь, обещает Арсений и спускается в ноги, где постель особенно влажная, а под Антоном так вообще мокрая. Смазка густыми каплями мало-помалу, но продолжает течь, а вокруг её ещё больше, так что Арсений разрешает себе включить животного и начинает вылизывать внутреннюю сторону бёдер, задевая яйца, и всё ниже спускается к колечку мышц. Антон тихо стонет, на этот раз более спокойно, даря партнёру приятные звуки, пока он дарит ему приятные ощущения, и раздвигает шире ноги, на мгновение жалея, что не может сесть на шпагат. Арсений добирается до ануса, вылизывает пульсирующую от таких действий дырочку, а потом скользит языком внутрь. Раз, ещё раз, пока не остаётся там, вылизывая тугие стенки, из которых смазка и его же сперма удобно вытекает на язык. Работать языком Арсений умеет не только на уроках — думает Антон, но тут же вскрикивает, когда этот самый язык взвинчивается глубже — хотя глубже казалось некуда, и член снова наливается кровью. — Арс! — взвизгивает подросток, уйдя в приятные мысли и просто не ожидая такого. Попов медленно выходит и поднимается, смотря на своего мальчика, облизывая скользкие губы. — Прости. Ты такой вкусный… Я бы хотел тебя съесть. — мужчина возвращается обратно, вылизав Антона так, что тому можно будет не подмываться — нигде ничего не осталось, кроме омежьей спермы на их животах (значит, все-таки придется) — и обнимает подростка, что сразу ластиться к нему. — Не думал, что моя смазка придётся кому-то по вкусу, но я рад, что она тебе приятна. — оба смеются — Антон тихо, Арсений смущённо. — А я рад, что тебе приятны мои ласки. — хитро улыбаясь (лис — я же говорил!) произносит Попов, замечая вставший омежий член. А что? Антону немного надо, чтобы возбудиться — он же подросток. И он предупреждал. Рука снова так мягко и правильно обхватывает орган, начиная доводить до разрядки. Теперь Арсений может рассмотреть своего истинного, что тут же расслабился, но уже через секунду пальцы ног сгибаются от приятных ощущений, а лоб прижимается к родному плечу. Антон кончил через минуту и снова был грязный, ещё и Арсения испачкал в своём семени — мыться точно надо будет. — Спасибо. Прости. — извиняется младший за свою сперму, в которой была и ладонь учителя, и живот. — Ты прекрасный, не нужно извиняться за это. — альфа чувственно целует его и они молча лежат так ещё минут десять, отходя и просто отдыхая — у них заслуженный отпуск. На часах было время обеда и пара лениво встала и пошла принимать душ. Вместе. Арсений снова помогал Антону помыться, хотя тот был в состоянии принять душ сам, но Арсений настоял. Он будто-бы что-то чувствовал и своего мальчика ни на шаг отпускать не хотел, так сильно хотелось быть с ним рядом. После совместного принятия душа, где истинные успели ещё пару раз поцеловаться (опять же по прихоти мужчины) было принято решение продолжать валяться на кровати и ничего не делать. Они набрали себе вкусняшек в постель: бутерброды, чай, те самые шоколадки, запас которых не кончается, печенье и даже предварительно порезанные на дольки Арсом фрукты, отчего Антон светился, усаживаясь с горой еды и своим истинным на кровать. Какой-то фильм, пара смотрит на привезенном Поповым ноутбуке. Брюнет взял его с собой так же незаметно, как и гитару, на случай, если срочно нужны будут какие-нибудь документы с работы. Антон лежит на истинном только так: и кладёт голову на плечо, и перекидывает ногу через его бедро, и ложиться всем телом на грудь, а в перерывах, когда хочет поесть, садиться нормально, но рядом так близко, что можно почувствовать запах апельсина, что исходит от шеи альфы. Шастуну такая атмосфера нравится. Он рад, что Арсений появился в его жизни, но он и не скажет, что до этого он будто и не жил вообще. Человек рядом — родной, близкий, но в то же время и не родственник и не друг — приятно и здорово. Только вот Антон опять сейчас думает о том, что неплохо то, что в его жизни появился Арсений, хотя по сути должен чувствовать, что это потрясающе, но он не чувствует, ему просто хорошо. Просто хорошо с человеком рядом лежать сейчас на кровати и смотреть интересный фильм. То ли он так устал эмоционально за сегодня, то ли устал в принципе. Но он же подросток, значит, многие чувства в его жизни впервые? — Арс, — тихо зовет он, беря с прикроватной тумбочки ещё один бутерброд, Арсений отрывается от экрана, давая понять, что слушает. — У тебя запах апельсина от шеи исходит, а в остальном цитрус. Антон присаживается рядом и снова бедро к бедру. Попов хмыкает. — Интересно. Я знаю про то, что в некоторых местах истинные пахнут сильнее, но что бы совсем другим запахом… — Ну это же не совсем другой запах, апельсин тоже относится к цитрусовым, и мне он нравится больше. — Антон жуёт бутерброд и смотрит фильм, завязку которого пропустил в своих мыслях, и теперь ему немного трудно понять, кто из этих персонажей к кому относится и кем является. Арсений же в упор смотрит на него, рассматривает, сам вдыхает такой вкусный аромат яблока — он ему уже никогда не надоест, как и вылизывать — не надоест тоже. Весь оставшийся день они так и лежат, ходят поесть более нормальной и сытной еды на кухню, а потом возвращаются обратно. Антон даже засыпает в какой-то момент на десять минут, даже не замечая этого. Вот насколько его организм устал, оказывается, и сейчас высыпается — ему нужен отдых. Антон с Арсением много общаются, обсуждая что-то нейтральное и по пустякам, находят запасное постельное бельё и меняют грязное на чистое, потому что горничную приглашать не хотелось никак — слишком уж уютной и домашней казалась их атмосфера. Ложатся спать они тоже вместе. Как-то одновременно запутываются в одеяло и Антоша носиком утыкается в родное плечо. Он дышит цитрусовыми, и с альфой ему до невозможности тепло. Странно, но Антон до сих пор точно понять не может, что к Арсению чувствует. Он вроде любит, вроде Арсений его батарейка и к нему тянет, как магнитом, нельзя оторвать, но в тоже время и смог бы Антон раньше жить, если бы Арсения не знал. Странно, очень странно. Так истинность работает? Но с другой стороны, это всё так не важно, ведь мысли уходят на второй план, когда омега буквально душой чувствует, что всё хорошо, все дома. Да, ему и правда для счастья не хватало полной семьи. Ну вот. И как теперь к Арсению относиться? Да не важно как. Все мысли быстро улетучиваются, когда мужские губы целуют Антоновский лоб, думая, что парень уже уснул, и Антон правда засыпает, потому что думать в каникулы, особенно о своих чувствах — работа очень уматывающая.