Птенчик

      Вики неторопливо лавирует среди толпы, безразлично скользит взглядом по лицам смертных, оценивая их степень вменяемости и уровня алкоголя в крови. Громкие басы раздражающее действовали на нервы, отвлекали от задания. Удушливый запах перегара, пота, травки, секса и вожделения неприятно щекотали чувствительные рецепторы, оставляя мерзко-горькое послевкусие на языке. Вики не нравилось находится здесь, но и уйти не представлялось возможным, пока за ней пристально наблюдает сам дьявол.       Расположившись у барной и лениво прикладываясь губами к стакану с бренди, Люцифер неотрывно наблюдал за перемещением непризнанной по наполненному людьми залу.       Это был очередной выход на земное задание, которое Вики необходимо было пройти в паре со своим куратором. Только на сей раз от дьявола требовалось только наблюдать, изучать и анализировать. Задание до банального простое. От Вики требовалась лишь малость: наблюдать за смертными, изучать их энергию и эмоции, прочувствовать и узнать о проблемах и переживаниях, а потом, ненавязчиво подтолкнуть к решению проблемы, подсказать, дать совет. Вики сама выбирала, как поступить в той или иной ситуации: к чему подтолкнуть, указать на лучшее решение вопроса, какой выбор сделать. А заодно и самой выбрать по какому пути пойти.       Существенным минусом задания оказалось место его проведения, которое лично выбирал сам дьявол, решивший, что для этого лучше всего подойдёт клуб. И вот так, самое простецкое земное задание, по прихоти одного невыносимого демона, превратилось в настоящее испытание. Буквально всего было слишком: чересчур громкая музыка; невыносимо яркий свет разноцветных софитов; пьяные и весёлые смертные; непрекращающиеся танцы и сотни неприятных запахов. Всё это никак не помогало сконцентрироваться на выполнении задания. Это нервировало и злило. Люцифер сделал всё от него возможное, чтобы самое простое задания стало невероятно сложным.       Вики больше часа маневрировала среди самой разношёрстной толпы. Поначалу было сложно. Но оказалось сложнее подстроится под каждое новое лицо, которому Вики подходила, а затем аккуратно выуживая информацию, старалась зацепится за что-то конкретное, что могло бы соответствовать уровню задания. Тратила энергию, стараясь обворожить смертных или же внушить необходимое, когда не выходило убедить в своей правоте без воздействия, а лишь одной силой слова.       Это безумно утомляло.       Вики закончила с очередной пьяной парочкой, которая просто устала от постоянных упрёков и недомолвок, разочарования друг в друге, но по каким-то немыслимым причинам не решалась разойтись так, как следует всем взрослым людям – с миром и без сожалений. Просто отпустить. Было не сложно натолкнуть их на то, что чувства их угасли и пора отпустить друг друга, но для самой Вики это стало последней каплей в опустевшей чаше небесных сил. Ноги почти не слушались, тело как будто набрало лишнего веса, стало неповоротливым и неподъёмным.       Уокер старалась держаться гордо, но всякий раз неловко спотыкалась или ударялась о мельтешащих смертных, пока целеустремлённо шагала в сторону барной, где, как она помнила, за ней следил Люцифер.       Она неловко придерживается за столики, любую другую встречающуюся мебель или даже случайных посетителей клуба, пока талию не окольцовывают сильные и горячие руки. Вики расслабленно опускает веки и позволяет себе с заметным облегчением выдохнуть. Знакомый мужской аромат полностью приковывает к себе всё внимание непризнанной, что она утыкает носом в мужскую шею, несколько с отчаянием хватаясь за крепкое плечо.       Люцифер помогает непризнанной дойти до барной, где она усаживается на высокий стул. Подаёт знак бармену, а сам поворачивается к Вики. Алые глаза быстро скользят по лицу, всматриваются в черты, застывают на губах всего на несколько секунд, будто раздумывая над чем-то конкретным, а потом вновь холодно и даже отчуждённо всматриваются в голубые глаза в ответ. От его пристального внимания, Вики всякий раз становится неуютно, даже волнительно, хотя разумом понимает, что со стороны это выглядит достаточно глупо. Они давно перешагнули черту стеснения и неловкости. Люцифер так и вовсе знать не знает, что это за чувства такие. Дьяволу было чуждо и одно и другое.       Вики понятия не имела, как бороться с собственными внутренними ощущениями.       Мужские пальцы мягко обхватывают женский подбородок, вынуждают приподнять так, чтобы непризнанная и думать не смела разорвать зрительный контакт. Вики чувствует, как большой палец почти невесомо оглаживает кожу. Внутренне напрягается в предвкушении и интересе, когда память услужливо напоминает о том, как дьявол обещал в конце задания вознаградить непризнанную за усердность. Но сейчас эти мысли не вызывали того ажиотажа, как в первые секунды после озвучивания.       О каком конкретном «вознаграждении» шла речь, догадаться было несложно, но сейчас Вики не была столь уверена в том, что теперь ей хватит сил «принять подарок».       Люцифер хмыкнул.       – Переусердствовала. – Самодовольно вынес свой вердикт. – Ты побледнела, будто простояла несколько часов посреди озера Коцит.       Губы растянулись в обольстительной усмешке, глаза в предвкушении забавы сощурились и хитро так блеснули, что Вики и без слов поняла, какая очередная подколка слетит с этих невыносимо прекрасных губ.       Люцифер подаётся вперёд, утыкаясь кончиком носа в скулу, трётся щекой царапая щетиной нежную кожу. Кусает мочку уха сразу, как только его губы оказываются рядом с ушком. И шумно выдыхает горячий воздух, тем самым пробуждая толпу мурашек по всем телу. Вики поражённо сглатывает, а накатывающая слабость во всём теле лишь усиливается, пока мысленно благодарит самого Шепфу за то, что она сейчас сидит, ибо иначе точно бы свалилась на пол.       Вики прикусывает нижнюю губу, когда Люцифер оставляет почти невесомые касания на тонкой шее своими невероятно мягко-обжигающими губами. Такими, которые всякий раз вынуждали девичье тело плавится в дьявольских руках, безбожно позволять себя терзать, а тело изнывать в предвкушении большего, более сладостного удовольствия.       Тонкая ладошка мягко и с вызовом ложится на колено Люцифера, отчего он почти незаметно вздрогнул, а потом напрягся. Такая реакция его тела приятно удивила непризнанную, вызвала неимоверный ажиотаж и желание продолжить эту маленькую игру, где каждый так или иначе стремился взять власть над партнёром в свои руки.       Вики всегда проигрывала своему оппоненту. Первой сдавалась. Но никогда не жалела. Повторных попыток у неё было более чем предостаточно. И каждый раз, Вики всё лучше улавливала мельчайшие изменения в дьяволе, реакциях, даже лучше стала отличать оттенки во взгляде. Понимать этот сложный язык пламени, что плескался на дне его обворожительных кровавых глаз.       – Так сильно жаждешь заполучить своё вознаграждение? – голос Люцифера низок до приятной хрипотцы, урчащего в глубине удовольствия, потаённого желания, что горит ярким рубиновым пламенем будто гипнотизируя свою доверчивую жертву.       Ладонь непризнанной так мучительно медленно двинулась вверх, что Люцифер стиснул в напряжении челюсть, отчего скулы заострились, а взгляд потемнел сразу на несколько тонов. Чувственно гладила бедро с внутренней стороны, а в особенности в опасной близости к паху, где становилось заметно теснее с каждым игривым касанием.       Вики победно ухмыльнулась и томно прошелестела в ответ, прямо в губы демона:       – Теперь даже не знаю для кого из нас это станет вознаграждением.       Ладонь нагло легла на пах, ощущая под собой каменный член, упирающийся в тесные брюки и доставляющий неудобства своему хозяину. Люцифер со свистом втянул в себя воздух, напряжённо сжимая сильными пальцами край барной стойки. Это был маленький, даже крошечный, но триумф. Сладостная победа, которую Вики намеревалась смаковать ещё долго и упорно. Она позволила себе куда смелее сжать пальцы на мужском паху, глядя в кровавые радужки нагло и с вызовом, когда его ладонь обхватила шею, а большой палец расположился на пульсирующей венке, которая прекрасно видывала то, с каким бешенным ритмом сейчас бьётся её сердце.       Люцифер нервным движением облизнул губы.       – Уокер, я ведь могу оттрахать тебя прямо здесь на барном столе. У всех на виду.       Угроза дьявола только позабавила непризнанную, пока воображение подкидывало достаточно пикантные картинки исполняемой угрозы. Не без удовольствия играясь на тонких струнах дьявольского вожделения, непризнанная подалась вперёд и игриво обхватила нижнюю губу сына Сатаны, чтобы затем слегка оттянуть и отпустить, после чего тем же томным тоном прошелестев в ответ:       – И что тебе мешает, м?       Люцифер усмехнулся. Судя по тому, как на короткий миг загорелись дьявольские глаза, такой смелый и дерзкий ответ ему пришёлся более чем по душе.       – Не хочу, чтобы тебя ещё кто-то видел помимо меня, – стало ей ответом.       Вики хмыкает, неторопливо пройдясь острыми коготками по часто вздымающейся груди демона, очерчивая у самой шеи сложные линии татуированного черепа. С лёгким любопытством склоняет голову набок, когда с губ невзначай срывается нежданный вопрос:       – И многим ты такое говорил?       Она и сама не ожидала от себя подобного вопроса, который не успела толком правильно сформулировать так, чтобы не выглядеть со стороны ревнивицей, что жаждет заполучить этого мужчину целиком и полностью только для себя одной. Сын Сатаны не нуждался в ещё одной из тех, что наивно лелеет глупую надежду обладать самим наследником Ада. Не хотелось становится в его глазах именно одной из многих, но и единственной, в чём Вики была уверена, ей никогда не стать.       «Да и надо ли это мне?» – эта мысль, горькая и неприятная на вкус, вынудила в почти незаметном жесте покривить пухлые губы.       То, что дьявол вообще обратил на непризнанную свой взор, стало будто благословением свыше, о котором она даже и не просила. Благословение, которое было не нужно, но приятно тешащее женское самолюбие.       Левый уголок губ дьявола тянется вверх, но внезапно замирает и вскорости опускается обратно вниз. Лицо его приобретает глубоко задумчивые нотки, будто он и вправду всерьёз задумался над вопросом. Вики молчит. Покорно и живым любопытством ожидает его вердикта, поглаживая подушечками пальцев загорелую кожу у шеи. А сердце тем временем выпрыгивает из груди, когда алый взор встречается с голубым, приятно ласкает своим пламенем, не обжигает, не вредит, не бушует.       Люцифер задумчиво заправляет выбившуюся тёмную прядь волос за ухо, пока брови его озадаченно опускаются, образуя меж ними складочку.       – Никому, – и произносит он это с таким выражением лица, будто это стало для него весьма неприятным открытием.       Дьявол порывисто отстранился, как если бы его ударили током. На сосредоточенном лице проступила серьёзность, а в глазах залегла подозрительная растерянность. Неизбежно ощутив резкую перемену в настроении мужчины, Вики прекратила свои заигрывания и повернулась лицом к барной. Отыскала взглядом стакан с выпивкой и особо не раздумывая, как можно быстрее опрокинула в себя всё его содержимое. Бренди приятно растеклось по желудку, согнало остатки того, что ещё минуту назад она бы назвала возбуждением.       Поэтому очень скоро, Вики повторила заказ. Правда, усталость так никуда и не делась. И, судя по реакции организма после выпитого, непризнанная была достаточно истощена, чтобы земному алкоголю таки удалось приятно ударить в голову. Щёки мгновенно залились румянцем, а тело вспыхнуло как спичка.       Взгляд то и дело фокусировался на Люцифере, чей профиль мрачно таращился в никуда. На языке отчётливо ощущался горький привкус пепла, который возникал всякий раз, когда настроение демона менялось не в лучшую сторону. И эта резкая перемена была непонятна. Вызвала недоумение, которое отзывалось лёгким волнением. Волнением за то, что это она стал причиной его испорченного настроения.       Такое прежде не случалось.       – Нам пора, – Вики непроизвольно вздрогнула, когда рядом раздался этот холодный тон дьявола с нотками сухого безразличия, который не слышала уже довольно давно.       Одним махом добив остатки алкоголя, Люцифер несколько резко поднялся, отточенными движениями поправляя лацканы своего тёмного пиджака. Опалил взглядом нетерпения, когда Вики заметно замешкалась и не спешила последовать его примеру, отчего она небрежно соскочила со своего высокого стула, неловко пошатнувшись на нетвёрдых ногах.       Будто очнувшись, Люцифер вовремя подставил свою руку, благодаря чему Вики смогла устоять на ногах, ощущая себя до невозможного неловко и растерянно. Рядом с ним всегда так. Скачки дьявольского настроения были настолько непредсказуемы, что порой она не знала как на них реагировать и как им противостоять. Под Люцифера было крайне невероятно сложно подстраиваться, потому что в один момент он мог быть игривым как кот, а в следующий – стоять на балконе своей комнаты с мрачным выражением лица, выкуривая одну сигарету за другой и полностью игнорируя весь окружающий его мир.       Вики же в это время могла только неловко наблюдать за дьяволом со стороны и не спешить нарушать его одиночества до тех пор, пока не решиться окончательно оставить его наедине с собой. И это всегда ей казалось до невозможного странным. Люцифер не прогонял, хотя совершенно точно этого хотел, когда неприятно обжигал пламенем своих восхитительных глаз, но по какой-то неведомой ей причине позволял самостоятельно принять решение – остаться или нет. Будто находясь на сложном перепутье и за невозможность самому принять решение, не придумывает ничего лучше, как перекинуть ответственность на других.       Она же всегда выбирала уйти. Молча. Без обиды. И даже с понимание во взгляде. Умом понимала, что ей вообще не место рядом с Наследником Ада. Не какой-то там непризнанной. И хоть внимание его неизбежно сладко тешило девичье самолюбие, Уокер не перестала напоминать себе о том, что всё это ненадолго.       Удобно обхватив подставленный дьяволом локоть, Вики покорно позволила вывести себя из клуба, где ночной осенний воздух Нью-Джерси мгновенно защекотал кожу. Растратив слишком много своей энергии для этого задания, непризнанная не имела возможности даже согреться собственной силой, впервые ощутив себя после смерти обычным человеком.       Поёжившись от колючего холода, бесстыдно скользящего по открытым ногам и рукам, Вики старалась не отставать от широкого шага демона. Перебирать ногами давалось тяжело, особенно придерживаться шага Люцифера, который как будто с цепи сорвался. Но Вики была достаточно упряма и горда, чтобы открыто не демонстрировать собственную слабость.       Выбравшись в неприметный переулок, Люцифер окольцевал тонкую женскую талию своим грубым, но собственническим жестом. Притянул непризнанную как можно ближе, буквально впечатав в собственную крепкую грудь, позволив не только лицезреть, но и ощутить собственным телом, как рвано вздымается его грудь. По дьявольской энергии Вики безошибочно распознала то, насколько сильно он был раздражён, возбуждён, недоволен и зол.       Широко распахнув величественные бардовые крылья, Люцифер позволил призванному им водовороту утянуть их в своё нутро.       Полёт длился недолго. И всё то время они сохраняли молчание и даже не касались друг друга в заигрывающих жестах. Если первое не вызывало вопросов, то второе откровенно смущало. Люциферу нравилось касаться её тела, изучать, ласкать, вызывать почти невесомыми движениями своих пальцев волну мурашек на женском теле, пробуждать возбуждение и смаковать сбившееся дыхание непризнанной. Но сейчас он не делал ничего из того, что так любил сам и что так полюбилось самой Уокер.       Люцифер казался ей безразличен.       Стоило им только приземлиться на мягкий школьный газон, как дьявол уже в таком привычном жесте произвёл щелчок своими длинными аристократичными пальцами. Всего один миг темноты, а в следующий уже оказались в его спальне. И тот факт, что он забрал её с собой, красноречивей любых слов говорило о том, что дьявол вновь на распутье своих желаний. Вики опять будет вынуждена принять решение за него.       А в такой ситуации был лишь один выход – уйти. Оставить Люцифера одного, как он того на самом деле жаждет, но отчего-то хвалёное дьявольское упрямство не позволяло ему отпустить непризнанную так легко.       Вики оставалась стоять рядом с широкой постелью и исподлобья наблюдая за тем, как сын Сатаны раздражённо скидывает с себя свой чёрный пиджак, который в тоже мгновение небрежно летит в сторону кресла. Сам Люцифер прокладывает для себя привычный маршрут до мини-бара, пока рукой шаркал по карман в поисках пачки сигарет. Вскоре комната наполнилась запахом жжёного табака, а в руках Наследника оказался бокал с крепким голубоватым напитком.       Так прошли несколько невыносимо долгих минут ожидания… чего?       Вики раздосадовано поджала губы, растерянно сложила руки на груди и хмуро наблюдала за тем, как демон вновь начал всю ту же ненавистную ей игру. Игнорирование – это лучший для него способ показать, что в данное время она нежеланная гостья, разрушающая своим присутствием привычное для него уединение с собой и своими мыслями, где для непризнанной не отведено места.       Уже по привычному им двоим сценарию, Вики колеблется некоторое время, ждёт хоть какой-то реакции с его стороны, борется с собственной нерешительностью и, одержав вверх не без помощи гордыни и упрямства, решается уйти.       Чеканит каблуками своих сапог шаг, тем самым прерывая как тишину, так и глубокомысленные размышления дьявола. Решительно тянется к ручке двери, как вдруг замирает, когда до спины долетает громогласное:       – Останься.       Непризнанная продолжает стоять, пока в голове как на повторе звучит голосом Люцифера: «Останься».       Это первый раз, когда он просит её не уходить. Вики в откровенной растерянности. И снова не знает, как реагировать, как себя правильно повести, что думать в данные секунды их обоюдного ожидания. Уокер мешкает, продолжает сжимать и разжимать тонкие пальчики на ручке деверей, а сердце тем временем отстукивает свой, казалось, предсмертный ритм.       Но, тем не менее, всё равно понимает, что должна уйти, когда поворачивает голову и смотрит в его сторону. Видит, насколько он сам напряжён в эти минуты, будто был готов в любую секунду кинутся в атаку: черты лица заострились, а губы поджаты; смотри с прищуром и пламенем в кровавых омутах. И сам весь вытянут будто струна, что вот-вот порвётся от напряжения.       По глазам читает насколько сильно дьявол жаждет того, чтобы она не послушалась его и ушла, но отчего-то воспротивился, поддался некой прихоти, что вилась в беспокойной от гнева голове. Люцифера разрывало на части от множеств непонятных ему чувств, которые даже не пытался ни разгадать, ни тем более понять. Дьявол, как по обыкновению, плыл по течению своих эмоций и мелких прихотей.       И в таком состоянии он пугал непризнанную только больше.       Вики набирается духом, когда решает со всей своей оставшейся храбростью бросить в ответ с напускным равнодушием:       – Я не могу. – Ровно чеканит она, таки опуская ручку дверей и даже успевая их приоткрыть. – Сегодня будет гораздо лучше если я…       Но дьявол не позволил непризнанной договорить. Вики испуганно вскрикивает, когда дверь, по воли хозяина сих владений, с грохотом захлопывается обратно, а следом раздаётся механический щелчок дверного замка. От неожиданности подскакивает на месте и испуганно жмёт дрожащие ладони к груди. Смотрит на непойми почему разбушевавшегося дьявола своими огромными небесными глазами.       – Это не просьба, – шипит в ответ Люцифер.       А Вики только и остаётся, что повиноваться этому властному тону не терпящего никаких возражений. Стоить у дверей и безмолвно в испуге таращится на дьявола, растерявшись и окончательно перестав что-либо понимать. Уокер отчётливо ощущала по дьявольской энергии, что она нежеланный гость, но отчего-то не решался прогнать её прочь.       Или это она не так всё понимает?       Не те выводы заключает в своей голове?       Тогда у неё возникает лишь один вопрос к нему: «Чего ты хочешь от меня?»       Только Вики не была уверена, что дьявол и сам знает ответ на данный вопрос. А даже если таковой и существовал, то вряд ли Наследник посмеет озвучить его вслух.       Чертыхнувшись, Люцифер часто заморгал, будто сгоняя остатки туманной пелены злости, что застилала его глаза ещё несколькими мгновениями раннее. Раздражённо передёрнул плечами и смял остатки тлеющей сигареты о поверхность гладкого стола с такой яростью, что на мгновение могло почудится, будто то голова врага, а не оставшийся бычок от сигареты. Схватил стакан, но замешкавшись на долю секунд, отставил тот в сторону и сразу же подцепил пальцами целую бутылку глифта.       И не забыв захватить целую пачку сигарет, дьявол без слов двинулся стремительным шагом в сторону приоткрытого балкона, где его поджидало одиноко стоящее кресло. Для себя Вики не нашла никакого другого решения, как принять «щедрое» предложение демона и провести ночь в его постели…       …Без самого хозяина.       Устало двинувшись в сторону кровати, непризнанная на ходу сбросила порядком осточертевшие туфли. С некоторым трудом избавляется от платья, которое в сложенном виде отправляется лежать на том самом кресле, где небрежно лежал ранее откинутый демоном пиджак. Оставшись в одном нижнем белье, непризнанная метнула взгляд в сторону балкона, где присутствие дьявола выдавала лишь его табачно-пепельная энергия и тлеющая в руке сигарета, что аккурат выглядывала из проёма.       Хмыкнув своим мыслям, Вики избавилась от остатков одежды, справедливости ради решив, что стеснятся в присутствии Люцифера ей давно больше нечего. И стараясь больше ни о чём не думать, нырнула под мягкое одеяло. Единственное, о чем непризнанная позволила себе напоследок задуматься, что утром придётся снова воспользоваться гостеприимством Дино, чтобы смыть с себя энергию Наследника, которую с лёгкостью почувствует соседка.       Мими продолжала думать, что Вики встречается с ангелом. В чём она не собиралась её переубеждать. История с Дино была слишком удобной для того, чтобы скрыть игры с дьяволом.       Уснуть удалось на удивление достаточно быстро, что ни разу не случалось за всё время провождения в личной спальне Наследника Ада. Обычно непризнанная по долгу таращилась в темноту, размышляла обо всё происходящем в жизни, чувстве вине и угрызении совести, что мучили лишь в такие минуты тишины и относительного уединения. И всё то время ощущая горячее дьявольское дыхание на своём затылке, пока сам Люцифер преспокойно спал, не мучаясь бессонницей из-за тех смешенных чувств, что одолевали непризнанную по ночам.       Первое, что узнала для себя Вики – у сына Сатаны был невероятно чуткий сон. Люцифер мог проснутся от любого лёгкого шевеления, шуршания перьев или звука. Он вздрагивал от каждого лёгкого движения с её стороны, словно в каждый миг ждал удара в спину. Будто она и вправду могла ему навредить… даже если бы хотела. Порой её посещали мысли о том, что дьявол может прятать под подушкой или матрасом холодное оружие, но никогда не осмеливалась попробовать подтвердить свою теорию. Незнание успокаивало.       Очнулась она только тогда, когда ощутила жар от чужих прикосновений на оголённой коже: наглые, откровенные, изучающие, горячие и восхитительно возбуждающие. Пальцы играючи скользили по нежной коже, очерчивали изгибы, будто по-новому знакомясь с давно исследованной территорией. Выписывали неведомые узоры, пока неторопливо поднимались по бедру. Властная ладонь легла на тазовые косточки, пальцы сжались и требовательно потянули назад так, чтобы она в полной мере ощутила упирающуюся ей в бёдра горячую возбуждённую плоть.       «И вот он снова игривый как кот» – только и успевает подумать Вики, пока властолюбивые руки продолжают бесчинствовать на податливом теле.       Остатки сонливости окончательно покинули спящий разум, когда на шею обрушились жадные губы, оставляющие после себя пылающие отметины на тонкой коже. Вики тихонечко простонала, когда ладонь переместилась к паху и нагло толкнулась между бёдер, размазывая вдоль складок влагу. Пальцами надавливая на жаждущую ласки возбуждённый клитор, срывая новый тихий стон и сбивая игривым напором дыхание непризнанной. Ищущие губы отыскали её собственные. Поцелуй оказался лишённым привычного нетерпения, жадности и напора, чем неожиданно приятно впечатлил, раскрыв дьявола совершенно с иной стороны как любовника, что мог быть вполне нежным, когда сам того пожелает.       Вики понравилась эта его новая сторона.       Долгие поцелуи разжигали желание, которое непризнанной удавалось всё тяжелее скрывать, пока ловкие руки любовника доставляли приятное телу удовольствие. Внутри бушевал настоящий пожар, а по жилам уже давно растекалась настоящая лава. Внизу всё скрутило от невыносимого нетерпения из-за длинных пальцев дьявола, что медленными движениями проникали внутрь, имитируя проникновение, пока сама непризнанная, оказавшаяся надёжно прижатая к крепкой мужской груди, глотала собственные стоны сжав зубами подушку.       «Новый вид пытки» – догадывается непризнанная, поэтому всеми силами глушит собственные стоны, кусает губы только для того, чтобы не потешить эго наследного мерзавца.       Вместо этого подключается к маленькой игре: игриво и с напором трётся бёдрами о каменный член, победно вырывая тихое шипение, но мгновенно получает укус на губе в качестве личного наказание. Это не останавливает непризнанную, только сильнее заводит вместе с желанием перенять инициативу, победить дьявола в его же игре. Вынудить первым сдаться. Поэтому начинает активнее двигать бёдрами.       Люцифер шумно дышит в затылок, обжигает кожу своим дыханием, пока похоть не начинает в нём преобладать, застилать взор пеленой жаждой обладать. Он сдаётся первым. Крепко обхватывает одной рукой грудь, тем самым заключив непризнанную в крепкое кольцо своих объятий. Пальцы другой мимолётно впиваются в ягодицу, опускаются ниже и замирают между их разгорячённых тел. Обхватывает ладонью возбуждённую плоть и нетерпеливо упираясь им ко входу.        Вики в предвкушении замерла, затаила дыхание, нервно кусая нижнюю губу, ощущая как член дьявола заскользил по складкам размазывая влагу. Люцифер подаётся бёдрами вперёд неторопливо, растягивание самые сладостные мгновение, отчего непризнанная сжимается, безмолвно стонет в пустоту ощущая лёгкие укусы на мочке уха. Силиться двинуть бёдрами навстречу, но Люцифер не позволяет, требуя от непризнанной как следует почувствовать, насладиться каждым мгновением единениях их тел.       Когда он заполняет собой пустоту внутри, Вики стонет прямо в приоткрытые губы дьявола, что бесстыдно утягивают в самый сладкий поцелуй из всех, которым ещё прежде не награждал. Движения бёдрами неторопливые, непривычно медленные и даже ласковые, заставляющие тихо постанывать им в такт, царапать когтями мужское бедро или руку, что обвилась вокруг груди. Он не спешил брать своё, как обычно это и происходило. Вместо этого сфокусировался на ощущениях, касаниях, движениях. Вёл этот интимный танец под самую медленную музыку, как если бы желал не прекращать его никогда.       А Вики утопала в чувствах и ощущениях, что захлестнули с головой целиком и полностью. И она бы и дальше наслаждалась этим внезапно родившемся в демоне порывом нежностей, но тела их внезапно замерли, а из груди Наследника вырвался неожиданный стон боли, который он безуспешно пытался заглушить. Не вышло. Люцифер резко отстранился, теперь уже рыча в сдерживаемом порыве зарычать как зверь.       Вики откровенно растеряна, даже напугана. Совершенно не понимает того, что сейчас происходит. Подскакивает на локтях и поворачивает голову в сторону сына Сатаны, сидящего на краю кровати и сгорбленного в порыве своей позорной уязвимости. Запах жжёной плоти заполняет пространство, и непризнанная никак не может понять: «Сейчас так пахнет его энергия или…?».       От волнения сердце бешено и с отчаянием бьётся о грудную клетку. Она не понимает, что сейчас происходит, как себя вести и реагировать. Снова.       Это стало страшно надоедать.       Люцифер шипит и тихо про себя ругается, а потом резко поднимается на ноги и начинает одеваться, поднимая с пола разбросанные им ранее вещи. Молчит. Ничего не говорит, что только сильнее пробуждает в ней любопытство, но Уокер не решается задать свой вопрос. Просто наблюдает за его метаниями, резкими и крайне нервными движениями напряжённого тела. Строгого вида лицо смотрит вперёд, безразлично буравя огнями глаз пустоту. Нахмуренные брови опущены вниз, образуя между ними небольшую складочку. Острые скулы, поджатые губы, что красноречивее всех существующих слов не говорили, а буквально кричали о его ужасном настроении.       Неловко принимая сидячее положение, Вики безропотно наблюдает за сборами Люцифера, желая задать волнующий вопрос, но запрещая себе этого делать. Мимолётно, совершенно случайно замечает на тыльной стороне ладони демона жуткую рану. Пока Люцифер занят своей рубашкой, Вики удаётся немного лучше разглядеть загадочную травму, выглядевшую как ожог, но имеющую странные символы и соединяющиеся меж собой линии. Такое ей видеть не доводилось.       Завершив сборы, Люцифер раздражённым движением рук поправляет воротник рубашки и только после этого мчится твёрдым уверенным шагом в сторону выхода. Замирает уже у самой двери так, словно о чём-то резко вспомнил. Мнётся несколько секунд, а потом вскидывает взгляд в сторону непризнанной. Смотрит задумчиво, хмуро, сжимая в ладони ручку дверей готовый в любой момент выскочить наружу.       Но вдруг бросает так небрежно и быстро, что смысл сказанного не сразу доходит до разума:       – Никуда не уходи.       А потом дьявол исчезает, напоследок громыхнув дверьми своей комнаты, будто ставя точку в споре.       Она тяжело и обречённо вздыхает, устало упав всем телом на подушки и раскинув руки в сторону. В теле бушуют лёгкие отголоски оставшегося возбуждения, прекрасно помнящего ещё совсем недавние жгучие прикосновения ладоней дьявола к своей коже. От самой мысли об прерванном акте, непризнанная переворачивает на бок и принимает позу эмбриона. Поджимает колени ближе к вздымающейся груди, обхватив те своими руками. Концентрируется на чувствах и ощущениях, старательно уводя мысли в сторону, подальше от этой комнаты и самого демона. Думать о произошедшем совсем не хочется. Как и о внезапном уходе Люцифера; о резкой смене настроения; о ране на его ладони. Догадывается с чем это может быть связанно, но не позволяет мысли как следует развиться, а звеньям логической цели сложится в единую цепочку.       «Не моё дело» – в который раз повторяет она себе.       И молчаливо соглашается со вторым голосом в своей голове.       Решает сбросить напряжение. Поднимается с постели и отправляется в ванную комнату, а заодно по пути замечает, что за окном давно уже вступил в свои права новый день. Но беспокоится о занятиях не стоит. Сегодня ведь выходные, потому что только в эти дни она позволяет себе встречаться со своим личным дьяволом.       После банных процедур скучающе разгуливает по комнате в шёлковом халате Люцифера, впервые за всё время уделив внимание обстановке вокруг. Спальня, как и многие во всей школе, выполнена в постельных тонах, выглядела вполне уютной. В Аду обстановка ей запомнилась совершенно иная, более мрачная и давящая, но и не лишённая своего особого шарма. Тяжёлая дубовая мебель, небольшая барная для его высочества, картины с нейтральным сюжетом неизвестных ей ангельских художников. Замечает забитые под завязку полки книжного шкафа с одной стороны комнаты и захламлённый рабочий стол с другой.       Не без трепещущего интереса подходит к рабочему уголку Люцифера, где принимается рассматривать стопки бумаг, исписанных на языке диабло. Но, естественно, ни слова не понимает, поэтому очень быстро теряет к ним интерес, уделив внимание только изящному каллиграфическому почерку хозяина. Аккуратно перебирает стопки запечатанных писем с целыми сургучными печатями, пронизанных тяжёлой адской энергией.       Случайно замечает на спинке стула одну из дьявольских чёрных рубашек, которые так любил сын Сатаны. Бездумно скользит взглядом по шёлковой ткани, блестящей при ярком свете, что проникал из приоткрытого окна. И совершенно не замечает, как уже тянется рукой к рубашке. Вовремя себя одёргивает, когда оставалось всего несколько миллиметров до цели. Напряжённо поджимает губы, нервно пряча руки за спину.       Одна её часть хотела ощутить щёлк ткани подушечками пальцев. Взять рубашку в руки и уткнутся в неё лицом, чтобы насладится непревзойдённым ароматом дьявола, что был будто живой и дышащий афродизиак для непризнанной. Хотелось скинуть халат и примерить дьявольскую вещь, подойти к зеркалу и по достоинству оценить свой новый образ.       Только Вики не станет этого делать. Надеть эту чёртову рубашку означало – заявить свои права на мужчину, пометить территорию. Но Вики – это не надо.       Правда ведь?..       Зачем ей мужчина, который не в состоянии проявлять любовь, а вместе с ней и заботу. Зачем ей мужчина, который был слишком сильно избалован женским внимание. Зачем ей мужчина, который видел в ней лишь временное для себя развлечение, утоляющий скуку и похоть. Зачем ей мужчина, который катал без подстраховки на эмоциональных качелях своего вечно переменчивого настроения. Зачем ей мужчина, который таил в себе столько тьмы, что это пугало, а не завораживало.       Поэтому Вики отшатывается от рабочего стола Люцифера и уже целеустремлённо прокладывает себе путь к бару, где в одно мгновение выхватывает начатую дьяволом бутылку глифта. Поспешно наполняет себе бокал, но так и не успевает проглотить алкоголь, успев лишь коснуться пухлыми губами края бокала.       В дверь стучат, не громко, но при этом весьма настойчиво.       Вики в испуге вздрагивает, вперив ошалелый взгляд в дверь, когда ручка начинает опускаться и без единого скрипа в петлях плавно распахиваться, пропуская внутрь незваного гостя. Она поспешно отставляет стакан в сторону и нервными движениями плотно запахивается в халат, полы которого успели за это время неприлично разъехаться в стороны.       Дыхание перехватывает, губы в беззвучном удивлении раскрываются, а глаза широко распахиваются, когда незваный гость, а точнее, гостья, нахально вламывается в комнату дьявола так, будто к себе домой. Они обе замирают: Вики у барной, вцепившись пальцами в край стола как за спасительный круг, что должен уберечь от нежеланного падения; незваная гостья впивается длинными когтями за косяк двери, разве что борозды не оставляет на гладкой поверхности от быстро накатывающего её гнева.       Обе молчат. Долго. Оценивают возникшую ситуацию. Своего противника. Продумывают план.       Дверь тихо захлопывается, а Вики начинает чаще дышать от накатывающей паники сразу, как только они остаются один на один и единственным выходом остаётся только открытый балкон. Но если при Люцифере она ещё могла позволить такую слабость, как побег через балкон, то перед ней вообще не должно существовать никаких слабостей. Даже мыслей о чём-то подобном.       Голубое и зелёное пламя яростно обжигают друг друга, ментально скрещивают клинки в битве не на жизнь, а на смерть. Давнее чувство соперничества и неприязни как никогда обострено.       Тишину заполняет саркастичное фырканье, полное нежелания верить собственным глазам, которые не могли так нагло лгать.       – Поверить не могу… – Ости снова фыркает и в этом, как и в тоне голоса, ощущается некое отчаяние в совокупности с внутренней надломленностью. И внезапно упавшей самооценкой.       Вики молчит.       Что тут скажешь?       Ничего.       Сейчас надо молчать. Лучшая тактика, подловить более удачный момент для ответа.       – И как давно? – интересуется дьяволица, растягивая пухлые губы, обведённые алой помадой, в неестественно широкой улыбке.       Вики не отвечает, только неловко ведёт плечом и отводит взгляд в сторону, отчего длинные волосы перекрывают левую часть лица. Но Ости и так всё отлично понимает. Как и понимает то, что, будь это всего лишь секс на одну ночь, то непризнанная бы здесь надолго не задержалась. Тем более в отсутствии самого хозяина. Люцифер не любил, когда однодневки проводили рядом с ним дольше положенного. Исключением из этого правила была сама Ости, но только потому, что они хорошо друг друга знали ещё задолго до того, как решили начать трахаться.       А потом она сделала непоправимую ошибку – позволила себе влюбится. Понадеялась, что её любви хватит на то, чтобы смягчить каменное сердце сына Сатаны.       – Я-ясно… – тянет дьяволица, глотая неприятно-горький ком скопившийся где-то в пересохшей глотке.       Ости гордо вздёргивает подбородком, расправляет плечи и твёрдым уверенным шагом, стуча длинными шпильками по ламинату, направляется в сторону непризнанной. Вики старается не спасовать. Держаться так же уверенно и твёрдо, как это делала дьяволица. Старается ни единым мускулом лица выдать своего волнения, удерживаясь на ногах только благодаря барной, которую подпирала своими бёдрами.       Аромат пьяной вишни буквально ударил под дых, стоило шпилькам остановится в опасной близости к непризнанной. Ости нагло вторглась в лично пространство, заполняя его ароматом своей энергии, вытесняя в сторону даже дьявольскую, пропитавшей здесь каждый уголок.       Какая-то болезненная ухмылка не сходила с её утончённого прекрасного лица, а изумруд глаз блестел некоторой обречённостью, отчаянием, неверием, а энергия стала отдавать кофейной горечью. От этого внутри непризнанной всё против воли сжалось в тугой ком отдалённо напоминающий вину, что вызвало немалую долю удивления, учитывая их отношения вне этой комнаты в коридорах школы, где Ости не редко оставляла свои язвительно-обидные комментария с целью высмеять ненавистную ей Уокер.       Но и спокойствие дьяволицы показалось ей не менее странным.       Вики ждала совсем другой реакции.       Более… бурной.       Ости вытянула руку и аккуратно подцепила почти высохший локон тёмных волос своим длинным коготком. Отстранённо поразмышляв, начала игриво поигрывать волосами непризнанной, то наматывая их на свой пальчик, то распуская. Она не смотрела в глаза Уокер, скользила взглядом по волосам, шее, ключицам и часто вздымающейся груди. Осматривала, изучала и наблюдала за той, кто осмелилась ступить на чужую территорию. Искала его следы на её коже. Неизбежно ревновала, что было большой ошибкой.       Когда же дьяволица поймала в изумрудный капкан своих глаз взгляд непризнанной, то медленно произнесла чуть осевшим голосом:       – Если он хотел причинить мне боль… – вырвалось из уст Ости с небольшой заминкой. – То ему это прекрасно удалось. – Новый стук каблуков и вот Ости практически дышит прямо в губы Уокер. – Приблизить к себе ту, кого я ненавижу. Чья мать унизила мою семью. Весь мой род. Унизила и растоптала имя моего отца. Смешала с грязью наследие моей семьи… Это… это слишком даже для него.       – Я не в ответе за поступки своей матери… – эту фразу она уже устала повторять из раза в раз всякий раз, когда пересекалась с дьяволицей.       – Верно. – Это было впервые, когда Ости согласилась со словами Вики, да ещё и с лёгкой улыбкой на губах. – Но мне откровенно плевать, Уокер. Ты дочь своей матери, а значит, ничем не лучше этой суки. – Ости высвободила локон Вики, растянув губы в хищническом оскале затравленного зверя. – Достаточно того, что у вас одна кровь. И я уверена, как только ты отрастёшь белые пёрышки, то, как и твоя мамаша проявишь всю свою гнилую сучность, которую ты... – острый коготок упёрся Вики в грудь, – прячешь вот здесь.       Вики оскорблённо поджала губы и в защитном жесте сплела руки под грудью. Слова дьяволицы неприятно задевали. Внушали опасения и страх. Умерев, Вики начала откровенно бояться превратится в ту златокрылую женщину, что подарила ей жизнь. Она начала боятся саму Ребекку.       Тяжёлый судорожный вздох вырвался из груди непризнанной, принимающей на себя удар колких зелёных глаз, опасно сверкающих напротив. Вики не могла игнорировать такой вызов. И как бы неловко и тяжело не приходилось в присутствии дьяволицы, остро необходимо держать удар: гордо, смело, холодно и уверенно.       – И? Что дальше? – порывисто поинтересовалась она.       Ости ухмыльнулась, вскинув бровь вверх в насмешливом жесте. С ответом не торопилась. Намеренно или нет медлила, будто стремясь извести непризнанную некоторой неопределённостью в сложившейся ситуации.       Дьяволица довольно цокнула, проведя длинным коготком вдоль выпирающей ключицы непризнанной.       – Что, не такой реакции от меня ждала, да? Понимаю, – она игриво хохотнула, но во всём этом ощущалась хорошая актёрская игра. Сплошное притворство, за которым Ости прятала все свои истинные чувства и переживания. Вики даже позавидовала этому непревзойдённому мастерству. – Как бы сильно мне не хотелось изодрать твоё прелестное личико, Уо-кер… – последнее она буквально выплюнула как нечто мерзкое для произношения. – Но я не стану. Нет. По правде сказать, непризнанная, мне и не нужно ничего делать. За меня всё сделает он.       Ости подалась вперёд, опираясь обеими руками о стол, перекрывая любые пути отхода для непризнанной, оказавшейся в кольце этой импровизированной клетки. Закусив нижнюю губу, дьяволица довольно сощурилась, опасно сверкнув зеленью своих глаз.       – Думаешь, ты у него такая первая?       Вики хочется сказать «нет», но сохраняет молчание. Конечно, она всё прекрасно знает и понимает. Как и знает о том, что эти отношения с дьяволом не более чем игра, в которой он ведёт, нагло меняя правила на ходу по одной лишь своей мимолётной прихоти. Вики тоже его прихоть. И пока Люцифер не насытится, не наиграется, не устанет от её присутствия – это будет продолжатся. А потом всё сначала, только в роли жертвы выступит новая кукла, что развлечёт Наследника Ада.       Ости тем временем продолжает, нарочно медленно растягивая слова:       – Признаюсь, меня весьма удивило, что он опустился до серокрылого мусора вроде тебя… – дьяволица демонстративно окинула взглядом серые крылья поджатые к неестественно прямой спине непризнанной. – Должно быть дьяволёнок совсем заскучал, раз начал потрахивать непризнанных. Но так или иначе – это совершенно неважно. А знаешь почему? – невинно поинтересовалась дьяволица и тут же поспешила дать ответ, которого не ждала получить от Уокер. – Потому что вы все заканчиваете одинаково: использованные, разбитые, униженные, растоптанные его безразличием. Он уничтожает таких как ты словом, взглядом, жестами, а потом спокойно переступает через останки вашего достоинства, самолюбия и гордости.       Ости хмыкнула, одними лишь глазами пожирая и наслаждаясь реакцией непризнанной, чудом сохраняющей твёрдость характера и уверенность, которая принялась со скрежетом трещать и крошится. Слова больно били в цель. Отчасти, глубоко внутри своего подсознания, Вики прекрасно знала, что эти игры с дьяволом не закончатся для неё хорошо. И хороший секс не стоит того, что может поджидать в самом конце, когда интерес дьявола поутихнет. К тому же на носу день распределения. И чёртовый выпуск, после которого она больше не увидит большинство из друзей и знакомых. В том числе самого Люцифера.       Дьяволица хмыкнула и всего на шаг отошла в сторону, будучи полностью удовлетворённой произведённым эффектом. Но на этом не закончила:       – Он ничего от тебя не оставит, непризнанная. Мне же остаётся за этим лишь наблюдать, а потом… – мурлыкнула она, ласково улыбнувшись. – А потом, как всегда, Люцифер снова позовёт меня к себе.       Раздался хлопок.       Они обе вздрогнули и резко обратили своё внимание в сторону входа, обнаружив вернувшегося к себе дьявола и заставшего не менее любопытную картину. Несмотря на то, что выглядел он весьма раздражённым, Люцифер с любопытством мазнул по ним взглядом, вопросительно выгнув бровь дугой.       Ости встретила его со сладкой улыбочкой на алых губах и в горделивом жесте вздёрнув подбородком. Это не впечатлило его от слова совсем, но вызвало толику неприкрытого недовольства, которое и без того слишком явно читалось по напряжённым плечам и рукам убранных в карманы брюк. Присутствие дьяволицы ему не понравилось. И он не постеснялся показать это всем своим величественным видом. Ости, впрочем, тоже не впечатлилась.       Зато ядовито выплюнула, нарочно не скрывая своего недовольства и презрения:       – Вот уж не думала, что ты опустишься до того, чтобы трахать всякого рода мусор, Люцифер.       Дьявол принял этот колкий выпад удивительно спокойно и равнодушно, только глаза опасно сощурились в небрежно-высокомерно жесте, окидывая Ости куда более пренебрежительным взглядом. Люцифер хмыкнул, а после, развернулся на пятках и спокойным шагом направился в сторону дивана, пренебрежительно бросив в ответ:       – Не припомню, чтобы я тебя звал, Ости.       Ости вышла вперёд и по-деловому подпёрла бока кулачками, наблюдая за тем, как дьявол принимает расслабленную позу на диване, растянув обе руки вдоль спинки. Рукава чёрной рубашки были закатаны до локтей, демонстрируя сложные чернильные татуировки, которые Вики периодически любила разглядывать. Но сейчас было куда любопытнее вновь взглянуть на левую ладонь, где, как она успела заметить, почти затянулась не так давно полученная им рана.       – Мне нужно с тобой поговорить, – злые изумруды с неприязнью, как бы невзначай, метнулись к притихшей у барной непризнанной. Ости более твёрдо добавила, как если бы этим хотела поставить точку в возможном споре с Наследником. – С глазу на глаз.       Люцифер усмехнулся: дерзко, нагло и с явной насмешкой, что должна только сильнее разозлить дьяволицу. Закинув ногу на ногу, небрежно махнул в сторону Ости, мол, продолжай, откровенно проигнорировав последнее заявление.       – И что же ты желаешь со мною обсудить?       – Ты сам прекрасно знаешь!..       Самодовольная усмешка растянулась на губах, демонстрируя ряд белоснежных зубов и две чудесные ямочки на щеках. Глаза блестели азартом с тлеющим адским пламенем на дне зрачков. С виду Люцифер казался абсолютно расслабленным и спокойным, но всё это лишь фикция.       Ости нервно передёрнула плечами, ощущая те опасные колебания в энергии дьявола склонившего голову набок и глядящего на неё глазами оленёнка, если такое описание вообще могло быть к нему применимо. Люцифер издевался, причём весьма нагло. Потому что мог себе это позволить. Потому что хотел этого. Потому что дьяволица позволяла себе непомерно многое и нуждалась в хорошем уроке.       И он хорошо знал, как лучше всего её наказать.       Вики прекрасно всё поняла. Быстро осознала, какой опасный оборот набирает сложившаяся ситуация. Люцифер не станет бить по тормозам. Будет гнать дальше, до самой финишной прямой. А иначе зачем дьявол одним лишь жестом руки, даже не поворачивая головы в сторону непризнанной, поманил к себе.       Вики откровенно сомневалась в целесообразности данного поступка. Она терпеть не могла Ости, но почему-то и зла не могла ей желать. Вот только и Люцифера не могла проигнорировать. Уокер проще противостоять этому самовлюблённому мерзавцу будучи с ним один на один, чем когда в их игре имеются незваные свидетели, способные по неосторожности попасть под перекрёстный огонь.       Резким движением поправив полы снова разъехавшегося в стороны халата, Вики всё же подчинилась и нехотя приблизилась к дьяволу, слишком сосредоточенно сверлившего взглядом дьяволицу напротив. Ладонь с выпуклой сеткой вен соскользнула с изголовья дивана и в приглашающем жесте похлопала по согнутому колену. Вики растерянно раскрыла и закрыла рот, кинув мимолётный взгляд в сторону Ости, которая начала более откровенно закипать в своём бессилии и понимании ситуации.       Хлопок ладони по колену повторился. И только тогда Вики со вздохом подчинилась дьявольской прихоти. Ощущая себя до омерзения неловко, находясь сразу меж двух враждующих огней, медленно и крайне аккуратно расположилась на колене Люцифера. Его ладонь скоро и ожидаемо смело заскользила по бедру, точно играючи сжимая упругую ягодицу себе на потеху и на злость дьяволицы напротив.       Для Вики вся эта ситуация была до одури омерзительна.       Тишина в комнате оказалась звонкой, неприятно стучащей по вискам. Поэтому, когда Ости цокнула, первой сдавшись и не выдержав напряжения, Вики неприятно скривилась и вздрогнула в неожиданности.       – Наказываешь меня? – Ости саркастично хохотнула, даже откровенно обречённо и уязвленно, что теперь было крайне сложно скрыть под обманчивой маской хладнокровия и полного безразличия. – Интересно за что?..       Бесстрастный, полный леденящего холода ответ, заставил кожу покрыться мурашками даже у Вики, хотя слова явно предназначались другой.       – Ты мне надоела.       Больше всего непризнанную поразило то, с каким холодом это было брошено. С каким пренебрежением и безразличием. Эти слова точно нож – безумно острый, тонкий и с длинным обоюдным лезвием, острие которого предназначено для того, чтобы бить прямо в цель. Проникать в плоть быстро и легко, пронизывая мышцы и органы будто швейная игла. И Люцифер ударил: безжалостно, холодно и прямо в сердце.       Ости дёрнулась как от звонкой пощёчины, губы искривились не то в неприязни, ни то от боли, но вовсе не физической, а глаза непривычно широко распахнулись в немом ужасе и молчаливом шоке. Она обескураженно таращилась на дьявола своими изумрудными глазами, застыв перед ним будто высеченная из камня статуя. Но Вики всё же заметила, как у дьяволицы нервно подёргивались пальцы.       Люцифер оставался холоден, наблюдал за Ости отстранённо, так, словно ставил над ней сложный эксперимент и теперь с любопытством понаблюдал за слиянием химических реакций в колбах. Потрясающая жестокость без причинения физической боли.       И вопреки всем ожиданиям непризнанной, Ости смогла взять себя в руки довольно быстро, что отозвалось в груди немым восхищением. Хотя было заметно, что стоило это дьяволице немалых усилий. Она не желала показывать свою слабость, хоть и отлично понимала, что всё равно это допустила несколькими мгновениями раннее. Гордость была уже задета, но оставалась возможность сохранить её жалкие остатки.       Алые губы дьяволицы дрогнули в некотором подобии полуулыбки, прожигая уничтожающим взглядом дьявола ещё некоторое время, после чего насмешливо перевела взгляд в сторону непризнанной.       А потом небрежно обронила каким-то слишком жизнерадостным тоном:       – Наблюдай и запоминай, непризнанная, так он поступит и с тобой, – коротко хохотнула, едко бросив напоследок, прямо глядя в пылающие пламенем радужки. – Если только не хуже…       Вики ничего не ответила, безмолвно наблюдая за тем, как Ости, стуча каблуками, покидает комнату Люцифера. Разговор был закончен. И продолжать его никто не намеревался. В особенности Люцифер, который вообще очень быстро забыл о том, что только что произошло в его комнате.       Как только дверь за Ости захлопнулась, Вики рывком поднялась на ноги, отошла от дьявола и рассеянно осматривалась по сторонам в поисках своих вещей. Хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Люцифер, как ни странно, никак не отреагировал, спокойно зажёг сигарету и прихватив со столика початую бутылку алкоголя, расслабленным шагом направился в сторону балкона.       Подгоняемая желанием поскорее покинуть эту комнату, Вики достаточно быстро справляется с одеждой. И под стук своего взволнованного сердца, шагает в сторону выхода. Сейчас она совсем не боялась того, что покидает комнату Люцифера средь белого дня, не думает о возможных последствиях. Об этом она озаботится после, как только окажется как можно дальше от этого места. Когда сердце успокоится. Когда отпустит волнение, а кровь перестанет шуметь в висках.       Уже коснувшись ручки дверей и готовая её распахнуть, Вики вздрогнула, когда до спины долетело неожиданно спокойным тоном:       – На следующей неделе, вечером, будь готова.       Подождав ещё несколько секунд на тот случай, если Люцифер решит продолжить, Вики машинально кивнула пустоте перед собой и второпях покинула комнату дьявола.