Птенчик

      Приятная слуху лирическая музыка; яркий, но одновременно с тем не слишком навязчивый и мягкий свет льётся из массивных люстр, что подвешены высокого над головой; искусно расписанный потолок и стены, повествующие о зарождении этого места, а также Небес и Ада; вокруг развешаны разнообразные интерьерные украшения постельного тона в честь сегодняшнего торжества, с небольшим акцентом на алый оттенок. И всюду расхаживают бессмертные в самых ярких, самых пёстрых, самых экстравагантных, самых необычных и самых элегантных нарядах. Такое разнообразие цветов, украшений и дизайнов, что поначалу глаза в беспомощности разбегались во все стороны, но потом пыл поутих, а лениво-размеренная обстановка и отсутствие каких-либо причин для нервозности, успокоили быстро бьющееся в груди сердце.       Неторопливо отпивая с бокала, Вики уже как минимум час безразлично скользила взглядом по огромному залу, подперев своим плечом одну из колон. Бал оказался скукой смертной, впрочем, другого она и не ждала от данного мероприятия. Непризнанная давно предполагала, что в бессмертии следуют классическим канонам увеселительных мероприятий, где лишний шум никак не приветствовался, дамы и мужчины выглядели чинно и вели себя воспитанно. И плевать, что эта же толпа только на этот вечер спряталась под масками благородства и стати, чтобы уже на следующий вечер отплясывать пьяными на столах старого вагона поезда, пока в их головах властвует дурман небесного алкоголя.       «Всё как у людей» – фраза, которая вот уже год не покидает мыслей непризнанной.       «Или это у людей всё как у бессмертных?..»       Здесь, как говорится, и чёрт ногу сломит, пытаясь разобраться во всех тонкостях.       Но Вики не желала в этом разбираться, как и копаться в ворохе своих мыслей, а потому просто пожала плечами и до дна осушила бокал глифта. Отошла от своего полюбившегося места только для того, чтобы перехватить одного из снующего по залу ангела, что разносил на разносе алкоголь и закуски. Поставив пустой бокал, Вики ловко перехватила новый и сразу же вернулась к своему укромному месту.       Глаза тем временем продолжали изучать обстановку вокруг, но без какого-либо живого интереса. Скорей для того, чтобы хоть чем-то себя занять в этот скучный вечер, на который Уокер пришла без сопровождения. Таков был её выбор. И точно тому виной послужил не собственнический порыв Люцифера, который и вовсе ни разу даже не поинтересовался, а посетит ли она вообще это мероприятие. Собственно, непризнанная и сама не особо любопытствовала насчёт Люцифера. Не хотелось при её вопросе лицезреть нахальную и самодовольную усмешку, а следом, ответ, который неприятно резанёт по сердцу тупым ржавым ножом.       «Ревную»       Слово, которое отдавало неприятной и мерзкой кислинкой во рту. Но Вики решила быть честной перед собой, поэтому с готовностью призналась своему собственному отражению в зеркале, что ревнует дьявола. И когда это началось, Уокер так и не поняла. А теряться в догадках не стала, просто отмахнулась. Или умело убедила себя в этом, что сумела это сделать. Отмахнутся. Забыть. Не думать. Не надеется.       В последнее время всё как-то слишком усложнилось. И началось это с приближением праздника для непризнанных по случаю выбора сторон, который состоится вот-вот на днях. По этой причине в школу прибыли важные гости, как из небесных представителей, так и из самых низов Ада. Вики и не предполагала, что день, когда непризнанные выбирают сторону, встречают с такой важностью и торжественностью. А данный бал – это только начало предстоящему шоу.       Но причина, по которой она прячется по неприметным углам бального зала, имела золотые крылья и занимала место в совете Небес совместно с Престолами. Имя этой причине – Ребекка Уокер.       Вики видела её.       Видела свою мать. И, пожалуй, впервые вживую, хоть и издалека. Но видела. Сердце от этого сделало предательский кульбит, а затем рухнуло к носкам чёрных лаковых туфель. Пару раз они встречались в её снах. Как Ребекка проделывала этот трюк, Вики не силилась даже предположить, знала только со слов других, что Ребекка искусно владеет энергией. Возможно, это же искусство позволяло серафиму беспрепятственно посещать сны дочери, чтобы строгим сухим тоном напомнить, на какой из сторон её поджидает более перспективное будущее. И из какой из сторон удастся вытянуть больше выгоды для себя. Причём делать это Ребекка начала лишь спустя полгода после того, как её дочь оказалась в посмертии.       Эти встречи при пробуждении совсем не радовали. После них она ощущала себя опустошённой, раздавленной и словно бы использованной. Не такой должна быть мать, которой удалось встретится с дочерью даже в загробном мире. Хотя, Вики бы не назвала это именно так, скорее – это продолжение жизни с возможностью не совершать старых прожитых ошибок.       Силуэт женщины, которая была ей матерью в смертной жизни, непризнанная потеряла из виду сразу после нудной речи директора школы. Оба ангела часто о чём-то беседовали, но редко в присутствии посторонних, ревностно оберегая суть разговоров от чужих ушей. Это выглядело странно. Остальные гости, которые буду присутствовать на посвящении непризнанных, расползлись по углам огромного зала. Ими непризнанная не сильно интересовалась.       Ощутив, что ноги порядком подустали, Вики решает немного пройтись. Музыка не смолкала ни на миг, поэтому посреди огромной залы постоянно кружили в танцах парочки. Почти никто надолго не задерживался на одном месте и в одной позе, разгуливали, передвигались от одного стола с закусками к другому, меняли партнёров и компании. Бессмертные развлекались, собирались небольшими группами, мешались между собой, что даже будущие посвящённые непризнанные, сегодняшним вечером находились в обществе тех, кому планировали в скором времени примкнуть.       Вики наблюдала за всем со стороны в своём гордом одиночестве, плавно двигаясь вдоль высоких расписных стен. С безразличием мазнула взглядом по Энди с почти пустым бокалом глифта. Парень выглядел угрюмым и без интереса слушая щебетания Лоры, которую в итоге пришлось сегодня сопровождать на балу. Непризнанная беззлобно усмехнулась, вспоминая, как парень сегодня заявился к ней в комнату с намерением стать кавалером на сегодняшнем мероприятии. Отказ Уокер, кажется, заметно пошатнул самооценку парня.       Прийти одной – это был её вполне добровольный и осознанный выбор. В своей земной жизни непризнанная уже успела отпраздновать целых два выпускных: один школьный, а второй университетский. И этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы не придать особого значению Небесному выпускному балу. Вики была сыта по горло этими напыщенными празднествами.       Теряя интерес к угрюмому Энди, Вики продолжает свои беспристрастные изучения, передвигаясь по залу тихо и незаметно, практически не привлекая к себе лишнего интереса. Натыкается взглядом на Дино, который продолжал хранить во взгляде глаз усталость и безразличие ко всему, что сейчас происходит в этот вечер. Он с улыбкой на губах общался в кругу других ангелов, для большинства из которых являлся лидером команды по крылоборству. А рядом, ощущая себя неуютно и лишней в мужском обществе, стояла заскучавшая Лилу.       Оба они не испытывали друг к другу каких-либо сильных чувств и проводили время вместе скорей по приходи эгоистичных родителей, которые плевать хотели на чувства своих единственных детей. Слепо надеялись, что однажды ангелы сумеют отыскать общий язык, заинтересовать друг друга, а позже, скрепить свой союз браком. Мудрейшие создания Небес почему-то не понимали, что невозможно кого-то заставить полюбить. Чувства либо есть, либо их нет. Другого не дано.       Сразу неподалёку, Вики обнаруживает Мими в компании Ади и Сэми. Дьяволица выглядела мрачно и даже отчасти подавлено, что послужило причиной для такого пристального внимания со стороны друзей, которые весь вечер обхаживали дьяволицу. За подругой непризнанная наблюдает с грустью. Они практически не разговаривали с того самого дня, как с злых губ сорвались те горько-правдивые слова. Несмотря на то, что они показались Вики справедливыми – это, увы, не уберегло от чувства вины и стыда.       Они перекидывались с Мими редкими короткими фразами, обменивались ничем не значащими словами, что были сухими на ощупь, безразличными, бессмысленными по смысловой нагрузке. Мими демонстративно держалась отстранённо, изредка позволяла себе короткую улыбку в её обществе. Вики же не пыталась наладить отношения. Было сложно. Нечто внутри этому противилось, толкало в обратную сторону, вынуждало шагать не вперёд, а назад. Шаг за шагом. Медленно. Идя спиной вперёд, отстраняться прочь, безучастно наблюдая за тем, как силуэт подруги отдаляется и уменьшается с каждым шагом всё дальше и дальше.       Вики крепко сжимает в руке ножку бокала с глифтом. Задумчиво разглядывает дно, хмурит брови и поджимает губы, а потом резко опрокидывает всё содержимое в себя, после чего пихает опустевший хрустальный фужер первому встречному. И пока храбрость не превращается в трусость, начинает решительное движение в сторону подруги.       Отступать больше не хотелось.       Чувствует, что просто обязана первой пойти навстречу, чтобы появился шанс всё исправить. Сохранить их дружбу. Кто-то просто обязан был придушить свою гордыню, указать греху на своё место и усмирить. И Вики справедливо решила, что станет «этой» первой. Положит конец тому, что сама начала.       Несмотря на всю уверенность и готовность преодолеть все преграды, шаг непризнанной не выказывал той же уверенности. Вики пробиралась сквозь толпу будто в замедленной съёмке; будто шла находясь по колени в воде, отчего движения давались труднее и каждый раз приходилось прилагать немало сил. Стиснув челюсть и скрепя зубами, Вики как могла прорывалась вперёд.       Грейпфрут и мускус обрушился на чувствительные рецепторы слишком неожиданно, слишком резко, слишком сладостно, слишком возбуждающе. Шаг окончательно замедлились. Вики аккуратно за озиралась по сторонам, рыща глазами по разношёрстной толпе бессмертных, пока не выцепила нужный силуэт.       Непризнанная пропустила тот момент, когда он объявился на торжестве. Не заметила его появления, хотя присутствует здесь с самого начала. Не знала в сопровождении с кем пришёл. И была даже тому рада. Главное, прямо сейчас Люцифер один.       Бокал с алкоголем в дьявольских руках почти нетронут. Алый взгляд ничего не выражает и это кажется странным и любопытным. Наследник Ада безэмоционально смотрит вперёд, точно сквозь густую толпу бессмертных, будто силясь заглянуть внутрь самой пустоте. Люцифер слишком сосредоточен на своих мыслях. Настолько, что не замечает приветственные кивки в свою сторону. Даже находясь на приличном отдалении, Вики ощущает мощную энергию, что витала тяжёлым шлейфом в бальном зале и оседала на рецепторах с привкусом гари и пепла, когда демон находился не в самом лучшем расположении духа.       И сейчас было именно так. Но почему – это уже другой вопрос.       Наследник Ада передёргивает плечами, словно сбрасывая всё ненужное, лишнее, то, что цепляется острыми когтями за его мысли и царапает, царапает и царапает. Вики поспешно отводит взгляд в сторону, когда Люцифер поворачивает голову в её направлении, очевидно, ощутив за собой слежку или просто поймав знакомый для себя шлейф энергии. Он всегда находил её по энергии. А затем непризнанная принимается растерянно хлопать ресницами, когда глаза находят Мими, что теперь стояла близко-близко и с демонстративно поддёрнутой вверх бровью осматривала соседку снизу-вверх.       Вики теряется под этим пристальным взглядом. Поздно понимает, что пока наблюдала за дьяволом со стороны, умудрилась дойти до Мими и только вовремя отведённый взгляд в сторону спас её от возможного столкновения с соседкой. Сразу становится неуютно, неловко и до ужаса стыдно.       Но деваться то уже некуда.       Непризнанная красноречиво посмотрела на рядом застывших с интересом Ади и Сэми, точно в ожидании неплохого шоу, за которым станут наблюдать из первых рядов. Быстро сориентировавшись и неловко прокашлявшись, Сэми подошёл к ситуации с пониманием и кинув короткое: «Мы ненадолго отойдём», схватил своего парня под руку и утащил вглубь зала.       Они остались один на один. Мими хмыкнула и демонстративно повернулась боком к непризнанной, очевидно, не желая первой идти на контакт. Вики же не знала с чего начать. Решившись на столь отчаянный шаг, непризнанная даже не потрудилась накидать в своей голове хотя бы примерный план по налаживанию отношений с подругой. Теперь же придётся импровизировать, чего она никогда не любила.       «С другой стороны… почему я не могу начать сразу с главного?»       – Прости.       Слова слетели с губ в тот же миг, как только в голове мелькнула эта мысль: естественная, понятная, простая, и, самое главное, такая нужная в их ситуации. Мими ели заметно вздрогнула, будто не ожидала, не была готова прямо сейчас слышать это естественное в своей искренности признание. Будто Вики не была способна на нечто подобное, а потому это только сильнее поразило дьяволицу.       Но вслух Мими так ничего и не произнесла. Может потому, что этого банально было недостаточно, а может потому, что растерялась и сама теперь неловко перебирала свои мысли, подбирала слова: правильные, нужны, простые и естественные. Слова, что должны были идти от души, сердца, а не из головы.       – Прости, Мими. – Вики неловко переплела пальцы рук, ломая, выгибая, глядя на подругу с надеждой и некоторым отчаянием. – Мне не следовало это говорить. Я была неправа.       Вкус малины на языке: сладкий, не удушливый и с лёгкой, почти незаметной кислинкой, но это только добавляло вкусу пикантности. Мими дёрнула головой так, что длинные тёмные волосы веером разметались по хрупким плечам. Хотела улыбнутся, но по какой-то причине удержала себя от столь явного порыва. Тянула.       Шли секунды, что методично перерастали в минуты, прежде чем дьяволица сжалилась.       Мими поворачивается к непризнанной лицом, губы тянутся в самодовольной улыбке, не злой, нет, но затем глаза её обращаются к Вики за спину, а улыбка, что так и не стала полноценной, медленно сползает с лица дьяволицы. А затем по рецепторам ударяет удушливый запах мускуса и грейпфрута, выбивающий из лёгких весь имеющийся воздух, чтобы взамен насильственно заполнить их ароматом дьявольской энергии.       Серые крылья мгновенно напрягаются, плотно жмутся к спине покрывшейся гусиной кожей. Вики вытягивается в струнку, руки падают вдоль тела, а пальцы сжимают ткань юбки золотого изящного платья. А мысли тем временем только и способны, что кричать вдогонку сильно бьющемуся в агонии сердцу, бесконечному в своём отчаянии и агонии неизбежного, что было так несвоевременно:       «Нет, нет, нет. Прошу, умоляю. Скажи, что ты искал не меня. Прошу. Молю…»       Мими приходит в себя от замешательства первой, улыбнувшись теперь как самая настоящая искусительница. Хитро так сверкнула своими серыми глазками, обращаясь к дьяволу тоном полного сладострастия, медово растягивая каждое слово:       – Здравствуй, Люцифер. С чем пожаловал? – Мими смотрит на него как ребёнок на рождественскую ёлку, сверкая сейчас не хуже новогодней звезды при виде долгожданного подарка.       Вики же продолжает в оцепенении не шевелится и стоять к дьяволу спиной, ощущая тяжёлую энергию, что словно бы стремилась придавить её к земле. И хоть она его не видит, но зато вполне чётко слышит:       – Потанцуешь со мной?..       Слова слетают с его губ ласково, даже с привычными игривыми нотками в интонации, после которых всё вокруг будто замирает, кроме осточертевшей музыки.       Непризнанная медленно поднимает глаза с пола и аккуратно косится на подругу, чтобы увидеть в отражении её глаз изумление, вперемешку с откровенным ужасом, что засел на дне зрачков. Отчётливо видит, как растерянный взгляд застывает на непризнанной, но в следующем мгновении стреляет в сторону дьявола за её спиной, а затем обратно. И так много раз, пока любопытство, мигом всколыхнувшиеся в груди Уокер, не вынудило медленно повернулся и взглянуть на сына Сатаны через плечо.       Первым она видит его смеющиеся хитрецой рубиновые глаза, что глядели прямо и выражали горделивое самодовольство, а потом замечает его сильную руку и протянутую ладонь в красноречиво-приглашающем жесте. И протянула она была не к Мими. Как и слова: «Потанцуешь со мной?», точно адресованы не дьяволице. И вот теперь Уокер понимает, что так сильно повергло подругу в шок.       От подкатившей паники, Вики чаще задышала, будто Люцифер выкачал из неё весь воздух, запретил дышать в его присутствии. Тошнота мигом стянула желудок, горло неприятно пересохло, а ноги ослабели, но продолжали упрямо выполнять свою функцию. Улыбка же сына Сатаны стала только шире, подчёркивая две ямочки на щеках. Эта ситуация его откровенно забавляла, что было ещё хуже. Вики поняла одно – он делал это всё специально, злонамеренно. Развлечения ради или очередной мести, Вики не знала.       Вот только и провинится-то она перед ним не могла…       Но Уокер не хотела в этом разбираться, искать ответы, оправдания, которые дано знать только мужчине за её спиной, потому что его поступок всяко одинаково выглядит подло.       С каким-то невероятным трудом ей удаётся разомкнут губы, но те выдают лишь несвязные звуки. Говорить тяжело. Особенно в присутствии ничего непонимающей подруги.       – Я не… Я не думаю, что…       Больше ничего не удаётся из себя выдавить, потому как Люцифер, очаровательно так усмехнувшись, мигом перебивает своим низким от возбуждения тоном, который всегда действовал гипнотически. Но сейчас непризнанной искреннее хотелось, чтобы он заткнулся. Просто замолчал. Исчез. Сейчас! Немедленно!       Мужская ладонь собственнически ложится на талию, заставив тело вздрогнуть от неожиданности. Пальцы в игривой, даже в слишком вызывающей манере скользят вдоль талии, ласкают кожу под тонкой тканью шёлкового платья вызывая очередную толпу мурашек. Движение вниз, а затем неторопливое вверх. А потом снова: медленно вниз к округлым бёдрам, а затем, как будто прощупав каждое ребро подушечками пальцев, застывает под самой грудью, чтобы вновь опустится вниз.       Женское тело по привычке отзывается на этот игривый жест с нотками сладостного возбуждения, но Вики ему не поддаётся, противится, отвергает как нечто противоестественное её телу и помыслам. Особенно удаётся лучше себя контролировать при осознании, что всё это происходит на глазах снующей по бальному залу толпы и в присутствии лучшей подруги, перед которой ещё мгновением ранее она пыталась наладить подпорченные отношения из-за мужчины, что находился как раз таки за спиной Уокер.       Но теперь всё станет только хуже. Намного. И эта мысль не спеша вгоняет непризнанную в отчаяние.       – Да брось, – томно шепчет прямо в ухо Люцифер, крепко прижимая непризнанную к своему не на шутку разгорячённому телу. Откровенно издевается в своей дьявольски-игривой манере. – Мне казалось, что нам давно уже нечего стеснятся, птенчик. Не чужие ведь друг другу после стольких-то совместных ночей.       И на этих словах демонстративно утыкается носом в висок, шумно тянет воздух, вдыхает аромат кожи и волос, а затем обжигает участок своими губами. А непризнанная стоит и не шевелится, принимает наказание (а иначе не может и думать) с неким садистским удовольствием, судя по тому, как на эти действия отзывается предавшее её тело. И радуется, что хотя бы мысли продолжают принадлежать ей и только ей, а не дьяволу прямо за её спиной.       Вики не успевает что-то возразить или хотя бы вставить слова, как Люцифер властно и требовательно разворачивается и утягивает за собой в центр залы, где как раз кружили в новом танце немногочисленные пары бессмертных. В этот момент Уокер просто хочется кричать. В голос, а не только в своей голове. Но она послушно молчит, позволяет сыну Сатаны продолжать свою мстительную игру, цель которой ей неясна.       Они оказываются в центре, окружённые со всех сторон беспечно танцующими бессмертными. Наследник Преисподней, сын самого Сатаны, дьявол и простая непризнанная, бывшая смертная, которая ещё даже не определилась со своей стороной. Сюр. Именно это видят все вокруг. Именно это Вики видит в глазах окружающих, когда Люцифер затягивает её в танец.       Дьявол, как и всегда, превосходен во всём: движения отточенные, плавные, правильные, изящные и величественны. Вики никогда бы не подумала, что Люцифер вообще способен танцевать. Никогда не представляла его в подобном амплуа. Ещё один сюр. Только теперь в глазах непризнанной. И, тем не менее, сейчас она просто не в состоянии полноценно насладиться происходящим.       Мужские ладони чувствуют себя уверенно на женском теле, игриво поглаживают талию, когда перепадает такая возможность. С вызовом и наглостью опускаются к округлым бёдрам с намерением сжать одну из ягодиц. Но Вики не теряется, нервно озираясь по сторонам, периодически в слишком резком порыве возвращает ладони наследника туда, где им и полагается находится во время танца. А тот нагло ухмыляется, глазами алыми сверкает как чеширский кот.       Бесит. Невероятно сильно бесит своим вызывающим поведением.       А Вики не знает куда себя деть, куда взгляд прятать и какие речи заготавливать. Синой ощущает посторонние удивлённые взгляды. И будь в Небесной школе газеты, то, кто-то обязательно бы подбежал и быстренько запечатлел сию картину в кадре фотоаппарата, чтобы сразу же на следующее утро раздавать в коридорах школы печатное издание с той самой фотографией, где заглавный заголовок на первой странице гласил: «Сын Сатаны и Непризнанная! Что их может связывать? Любовь или просто секс?»       От этих мыслей одновременно хотелось и сменятся и плакать.       Танец немного ускоряется, движения пусть и плавные, но круговые движения заставляют длинную юбку развеваться во все стороны, отчего из длинного разреза открывается вид на оголённую ногу. Но не это смущает Уокер. Внимание дьявола жадно вгрызалось в лицо непризнанной, которое полыхало не из-за танца, а от вспыхнувшего смущения от столь пристального разглядывания. Она не смотрела в алые радужки; не смотрела на привлекательные губы, чьи уголки приподняты в игривой усмешке. Даже старалась не вдыхать аромат дьявольского парфюма и игнорировать вкус его энергии на своих чувствительных рецепторах.       Вики смотрит по сторонам, пока демон кружил свою жертву по залу. И Вики наблюдает, изучает лица, высматривает нужные и горько жалеет о том, что вообще решилась сюда заявится. Потому что то, как за ними наблюдает сейчас Мими, отзывалось невообразимой болью на душе. Хотя даже эта боль вряд ли сравнится с той, что сейчас испытывала дьяволица.       И пока танец продолжается, Вики дрожащим голосом задаётся вопросом:       – Зачем всё это? Зачем ты…       Но договорить ей снова не позволяют. Люцифера перебивает, чей голос звучит слишком весело, слишком сладко, слишком эгоистично, слишком самовлюблённо:       – Ты великолепно выглядишь, птенчик.       Это не то, что она хотела услышать. Это не то, что ей было нужно услышать. Это не то, что он был обязан сказать.       Это всё не то!       Люцифер перебил непризнанную, а всё ради этой несуразной фразы, которая была абсолютно неуместна, о чём он и сам был прекрасно осведомлён. Гнев начинает растекаться по венам Уокер. Несколько искр – и начнётся настоящий пожар.       – Что это за игры? – яростно выплёвывает она в ответ, игнорируя комплимент. – К чему это шоу?       Люцифер хмыкает, но снова отвечает не так, как нужно ей.       – Помнишь, что я тебе когда-то говорил, птенчик? – Люцифер не ждёт ответа, потому что Вики откровенно не понимает о чём сейчас идёт речь, поэтому сразу же отвечает на свой же вопрос: – Ты принадлежишь мне до тех пор, пока я сам этого хочу.       Слова не добавляют ясности всему происходящему, что чётко отражается на недоумевающем лице непризнанной.       «Или это намёк?..»       Вики не знает. Уже просто ничего не понимает!       Люцифер резко притягивает Уокер, отчего она грудью ударяется о его каменную. От неожиданности охает, ощущая как больно пальцы демона впиваются в нежную кожу на ягодицах. А когда доигрывают последние музыкальные аккорды, Люцифер вынуждает непризнанную низко прогнутся к полу, чтобы затем с жадностью впиться в её губы. Горячий язык абсолютно нагло, властно и требовательно врывается в её рот. Вики не сразу понимает, что сейчас произошло и несколько с запозданием замычала в протестном порыве.       Расширившиеся в ужасе глаза быстро и хаотично забегали по сторонам, замечая множество удивлённых лиц бессмертных. Но самым страшным оказалось, когда непризнанная встретилась взглядом с такими же небесного оттенка глазами, которые словно бы копировали её собственные.       Златокрылый серафим, один из Престолов, Ребекка Уокер смотрела прямо на свою дочь и взгляд ледяных глаз матери не предвещал ничего хорошего. Всё внутри скрутило от подкатывающего к горлу ужаса и паники, потому что рядом с Ребеккой стоял ещё и директор Кроули, несколько высших ангелов, а неподалёку сам ангел Фенцио с торжествующей ухмылкой на лице.       Вики начинает что есть сил колотить дьявола по груди, но это не могло возыметь на него хоть какой-то эффект. Люцифер будто не замечал этих слабых девичьих попыток, продолжая свою пытку поцелуем. Нежеланный поцелуй прерывается только тогда, когда некто резко отталкивает дьявола.       Уокер коротко пискнула и инстинктивно ухватилась за чьи-то сильные руки, что так вовремя окольцевали её талию. Смотрит на Люцифера, который очень быстро пришёл в себя после произошедшего. Вот только то, что она сейчас перед собой лицезрела – ввергает в настоящий ужас. Дьявол был в бешенстве. И горящие диким пламенем глаза из самой Преисподней, более чем красноречиво об этом намекали. А искрящаяся энергия, забивающая рецепторы запахом настоящего пожара, заставляли волосы вставать дыбом. Алые крылья вполне угрожающе распахнуты во всю длину. Настрой наследника Ада говорит о многом. И это многое ей и окружающим не нравится, поэтому все начинают опасливо пятиться подальше от предполагаемого эпицентра возможного взрыва.       Мята и морская свежесть заполняют лёгкие. Вики жадно тянет носом знакомый аромат энергии: такой успокаивающий, такой расслабляющий, такой надёжный и воодушевляющий. С трепетом поднимает взгляд вверх, чтобы затем растянуть на губах улыбку полного облегчения. Её личный ангел хранитель пришёл на выручку.       Настрой Дино не менее воинственный, чем у его извечного противника по крылоборству. Длинные белоснежные крылья широко распахнуты на манер Люцифера. Уокер чувствует, как натренированные мышцы ангела напряжены, а сильное тело готово к любому исходу, даже самому малоприятному. Руки держат непризнанную пусть и бережно, но невероятно крепко и надёжно. Дино дышит часто, так, как если бы успел пробежать не один километр, хотя на самом деле его сейчас переполнял адреналин. Дино хоть и злился, но до последнего старался себя сдерживать и контролировать.       Люцифер выпрямился и раздражённо передёрнул плечами, будто только так мог сбросить с тела лишнюю ярость, что билась через край его мнимого самообладания. Ухмыльнулся, но совсем не так, как обычно это делал. А совершенно зловеще, точно обещая ангелу самую мучительную пытку.       Дьявол высокомерно-гордо вскинул бровь и обманчиво расслабленно убрав ладони в карманы тёмных брюк, небрежно обратился к ангелу, который продолжал удерживать непризнанную в своих руках:       – Смотрю, ангелок, предыдущий урок тебя ничему не научил, – недовольно цокнул демон, изобразив излишне наигранное сочувствие.       Вики ощутила, как Дино сильнее напрягся, почти доставляя дискомфорт своими объятиями.       – Признаю, в небе ты меня превосходишь, – холодно признался Дино, как будто не своим голосом. – Но мы ведь ещё ни разу не сходились на земле, верно? И такого преимущества, как в небе, у тебя уже не будет, Люцифер.       – Столько бахвальства и уверенности, – Люцифер как бы устало закатил глаза. Изучающе склонил голову набок, быстро пробежавшись взглядом снизу-вверх по фигуре ангела, точно оценивая его возможности и твёрдость слов. А затем вполне серьёзно поинтересовался: – Хочешь проверить?       – А стоит ли это вообще проверять?       Улыбка сына Сатаны почти превратилась в животный оскал. Энергия душила.       – О-о-о… – довольно протянул демон, шумно втянул носом воздух. – Нам определённо необходимо прояснить этот момент. К тому же, если не заметил, ты продолжаешь прикасаться к тому, что тебе не принадлежит.       Дино отвечает всё тем же тоном и абсолютно спокойно. В нём нет паники, беспокойства или каких-либо иных чувств, помимо холодной расчётливости и каменной стойкости.       – Вики не твоя вещь.       Люцифер сделал угрожающий шаг вперёд.       – Уверен?..       Дино же в ответ пристроил Вики у себя под боком так, чтобы выступить немного вперёд и тем самым прикрыв собой в случае непоправимого.       – Могу повторить, если плохо слышишь, – безобидно улыбнулся и как бы невзначай добавил. –Только тебе это вряд ли понравится.       Люцифер тихо рассмеялся. Но у Вики от этого смеха мурашки пробежали по спине. Сейчас она была готова открыто признаться в том, что по-настоящему боится: боится Люцифера, боится за Дино, боится за себя, боится того, что может сейчас произойти, боится последствий. Она просто боится и не знает, что делать со всем этим багажом состоящего из одного сплошного страха.       И когда паника грозилась окончательно захлестнуть с головой, затянуть глубоко в это неизведанное болото отчаяния и безвыходности, раздались торопливые шаги. Оклик откуда-то со стороны заблаговременно привлёк всеобщее внимание, потому что ангел и демон уже были готовы схлестнутся в бою:       – Немедленно прекратить этот балаган!       Все обернулись на голос пыхтящего от гнева директора школы. Кроули протолкнулся вперёд, прожигая своим уничтожающе-разочарованным взглядом главных нарушителей порядка. Поджал губы, нахмурил высокий лоб со множеством морщинок и раздражённо дёрнул больными крыльями, что всегда волочились за ангелом бесполезным балластом.       Вики неторопливо выпуталась из надёжных объятий друга, который, казалось, как будто этому противился, продолжая недовольно косится на такого же возбуждённо-раздражённого демона. Несмотря на появление директора, оба и не думали выпускать друг друга из поля зрения.       Сердце в последний раз ударилось о рёбра, как только из-за спины директора выскользнула изящная фигура златокрылого серафима. Ребекка, с высоко вздёрнутым подбородком и ледяными голубыми глазами, безэмоционально осматривает всех по очереди. И только на Вики она задерживала взгляд дольше, чем того требовала ситуация или нормы приличия. И непризнанной не нравилось то, что она видела во взгляде матери.       Неудовлетворение. Разочарование. Презрение.       Вики же пришлось со стыдом опустить взгляд к полу и больше не смотреть по сторонам.       – Что за поведение? – гневно забрюзжал Кроули. – Вы забыли кто вы и где находитесь?       – Непризнанная и урождённый демон заняты тем, что оскверняют своим неподобающим поведением столь светлый и радостный для нас праздник. За такое полагается исключение из школы, верно, директор Кроули?.. – Вики гневно поджала губы при звучании этого голоса, но глаз упрямо не подняла.       Кроули немного стушевался, хоть и не перестал гневно бурчать. Покосился в сторону ангела Фенцио, чья самодовольная физиономия так и светилась злым торжеством. Бывший Престол вполне красноречиво покосился в сторону Ребекки в надежде, что эти злые слова хоть сколько-то заденут серафима, но та и глазом не повела в его сторону. Ни единой эмоции на лице. Это его раздосадовало, но не так критично, как могло показаться. Он хорошо знал эту женщину.       – С этим необходимо что-то решать, директор Кроули, – куда эмоциональней и громче добавил Фенцио, очевидно, не желая отступать от им задуманного. – Непозволительное поведение! Наглое, оскорбительное, насмехающееся над устоями школы и даже самим Равновесием!       Кроули нахмурился и притих, взглянул на Фенцио через плечо. Призадумался.       – Думаю, вы преувеличиваете масштабы трагедии, ангел Фенцио.       Тот саркастично закатил глаза и презрительно фыркнул.       – Ещё скажите, что вы ничего не видели, когда всё было прямо перед глазами десяток других!       На это Кроули было нечего ответить, и он ожидаемо стушевался.       – Где гарантия, что эти… – Фенцио небрежно обвёл рукой расслабленную фигуру демона и пристыженной непризнанной: – двое не занимались прелюбодеянием в стенах этой школы? А уж зная развратную природу этого дьявольского отродья и после всего увиденного нами лично, считаю, необходимо немедленно провести расследование и наказать строго по всем законам Равновесия за нарушения самого главного закона Небес и Ада.       Грозные слова Фенцио рассмешили сына Сатаны.       – Напомни-ка здесь всем присутствующим, как именно ты опустился до своей должности школьного учителя, бывший Престол… – насмешливо поинтересовался Люцифер, получая искреннее удовольствия от всего происходящего.       Фенцио чуть не задохнулся от ярости: глаза налились кровью, взгляд полный бешенства, кулаки сжаты до побелевших костяшек пальцев, а губы искривлены и демонстрируют ряд плотно сжатых зубов, которые будто бы готовились вцепится сыну Сатаны в глотку.       Фенцио, естественно, не ответил на вопрос Люцифера. Он стоял в своём бессилии и просто мысленно стирал с лица земли ненавистного ему демона, которого презирал не меньше, чем женщину, что стояла по левое плечо от директора Кроули. Собственно, Ребекка, наблюдавшая за происходящим с безучастным выражением лица, будто всё происходящее её совершенно не касается и даже не интересовало, впервые зашевелилась и коснувшись плеча старого ангела, совсем немного подалась чуть ближе к его уху. Губы серафима почти не двигались, когда она что-то ему шепнула, а тот, выслушав и немного поразмыслил, коротко кивнул.       Кроули вышел вперёд, обвёл внимательным взглядом полный зал, недовольно покосился в сторону нарушителей спокойствия, чтобы затем важно объявить:       – Случившееся требует разбирательств. Совет школы, совместно с приглашёнными гостями из числа ангелов и демонов, помогут в выяснении всех фактов грубого нарушения правил школы и Равновесия. Мы не станем откладывать разбирательство на потом, когда на носу день посвящения непризнанных. Поэтому начнём сегодня же в зале совета.       Только сейчас Вики осмелилась поднять взгляд и посмотреть в ледяные небесные матери. Но Ребекка быстро потеряла к дочери всякий интерес, оставаясь совершенно равнодушной и безучастной. Развернувшись, серафим тряхнула своими крыльями и грациозной поступью последовала за директором школы.       Саму же Вики с Люцифером принудили немедленно покинуть бальный зал в сопровождении вооружённых архангелов. Последнее, что непризнанная увидела – это искреннее сочувствующий во взгляде Дино и презрительный прищур его отца на самодовольном лице полного невысказанного торжества.