KING & WALET

Чан постоял немного на месте, чтобы остыть, и зашёл обратно в гостиную, где Хёнджин уже бодренький полоскал свой рот виски вместе с Минхо. Двое парней тут же повернулись посмотрев на вошедшего Чана, который растерянно сел на диван, наливая себе в стакан алкоголь. Хёнджин ухмыльнулся. — Чан, ну ты, конечно, загнул: «Возможно если бы не ты, этого вообще ничего бы не было!» — передразнивает Хёнджин, пародируя грозный голос брата. — Что ты вообще хотел этим сказать? Он же ничего не знает. Буквально н-и-ч-е-г-о, что произошло за прошедшие пару дней, — хмыкает Хёнджин. — Если ты изначально хотел его оградить от всего этого, то у тебя дерьмово так вышло. — Да знаю я, — строго отрезает Чан, не желая продолжать разговор. Но Хёнджин и не собирался останавливаться, чтобы не упустить момент отчитать брата, как будто тот младшенький, а не наоборот. Чонин уткунулся лицом в подушку, но плакать совсем не хотелось, а гнев, который на него нахлынул тут же быстро подутих. Он уже было хотел обратно спуститься вниз в гостиную, чтобы извиниться перед Чаном за свой необдуманный поступок, но остановился на нескольких лестничных пролётов, когда услышал громкий разговор Чана и Хёнджина, в котором фигурировало его имя. — Когда ты ему расскажешь, что произошло сегодня? И почему? — раздражённо спрашивает Хёнджин, требуя немедленного ответа от Чана. — Ему не обязательно знать всё. Меньше знает — крепче спит, — отвечает Чан, явно не настроенный оправдываться перед братом и товарищем. — Будешь молчать до последнего, пока по его душу не придут? — О чём ты. Он вообще не причём. — От чего же… Чонин спустился тихо ещё на несколько ступенек вниз. Было неловко подслушивать, знал, что это плохо, и вряд ли он когда-нибудь так сделал бы снова, но сейчас ему хотелось знать о чём таком говорит Хёнджин и от чего так его бережёт Чан. — …Не он ли стал причиной, по которой ты убил Джихуна, и по той же, блять, причине его старший брат пришёл по твою душу. Чан, ты весь из себя такой умный, а сейчас тупишь неимоверно, раздражает, — цокает Хёнджин. Чонин сейчас вообще ничего не понимает. Кто? Кого? Зачем? Но пытается анализировать слова. Так, окей, убили какого-то Джихуна, который был как-то связан с Чонином. Младший мысленно вспоминает, но не припоминает никого в своём окружении с таким именем, да и он уже как пару месяцев не выходит из дома Чана и находится под его присмотром. Но, что его больше волнует, так это то, что он как-то косвенно с этим связан и сам же начал череду каких-то непонятных пока-что для него убийств. Голова вскипала, тут же хотелось обо всём напрямую расспросить старшего. Из мыслей его выдёргивает голос Чана. — Этот ублюдок заслужил пулю. Я должен был прекратить это. Иначе он бы продолжал вылавливать несовершеннолетних мальчиков и трахать их до полусмерти, — прикрикивает Чан, доказывая правоту своих поступков. Чонин зажимает рот рукой от услышанного, чтобы не издать шокированный лёгкий писк, продолжая слушать. В мыслях только одно: «Чан кого-то убил из-за него». — Знаешь, Чан, раньше тебя это как-то не заботило. Кто, кого, зачем, пока это не касалось непосредственно тебя, — Хёнджин смотрит на Чана так, что тот понимает, к чему он ведёт. — Но как-только появился Чонин в тебе проснулась прям Мать Тереза, честное слово. — И что? — И то, признай уже наконец, что в последнее время ты ведёшь себя крайне нелогично и неосторожно! Это вредит твоему… Нашему бизнесу! — Отлично. Больше мы не будем вести совместные дела! — уверенно заявил Чан, сдавливая стакан в руке. — А да? Так ты решил?! — Хёнджин вскакивает с места, резко на сколько может и тычет пальцем в Чана, находясь уже навзоде. Его брат готов всё бросить из-за какого-то мальчика с улицы. Чан точно не в себе. — Да, — твёрдо ответил Чан. Чонин осторожно поднимается обратно наверх, чтобы его не слышали. Теперь он с точной уверенностью может признать, что всё происходящее связано только с ним. Хёнджин чуть не умер. Чан отказывается от своего дела, которое вёл всю свою осознанную жизнь вместе с братом. Ещё какой-то Джихун как выяснилось погиб из-за него, но теперь то он знал за что и кто он, но это не отменяло того факта, что Чонин чувствовал сейчас себя очень убого и виновато. Чан готов всё бросить, подвергнуть опасности себя и близких во благо чего? Ради Чонина? Чушь какая-то. Почему он? Чонин никогда не был кем-то особенным ни для кого. Родители никогда не выделяли его. В школе никто за ним не бегал, так как все знали, что он из неблагополучной семьи, хорошо что ещё не так часто получал по шапке, но насмешек и угроз хватало на годы вперёд пока он учился. Чувство того, что всё неправильно. Так не должно быть. Он не может быть тем, ради кого жертвуют всем. Ради себя он бы этого не сделал. Он ходит по комнате кругами и всё, что ему приходит на ум это бежать. Уносить ноги пока он не доставил ещё больше проблем Чану и пока ещё кто-нибудь не пострадал, вдруг в следующий раз это будет сам Чан. Он себя не простит, если со старшим что-то произойдёт по его вине. Чонин даже не собирает никаких вещей, а впрочем зачем, здесь нет ничего его, единственное, что он с собой берёт это книгу по анатомии. Вырывает первую страницу и что-то быстро чиркает в ней, оставляя записку на столе. Выходит тихо, стараясь максимально не шуметь, проскакивает мимо гостиной пока его не заметили и выходит через запасную дверь, про которую знал только хозяин и он, поэтому там нет замудрённой системы безопасноти. Он в последний раз оглядывает дом и тяжело вздыхает, не хочется, но надо. Чонин выбегает и выходит главный двор, проскакивает через щель в полуоткрытых воротах и сделав пару беглых шагов теряет сознание. Помнит только чью-то тяжёлую руку и тряпку, которой ему зажали рот, а дальше темнота. Хёнджин немного подуспокоился и остался сидеть дальше, вальяжно развалившись на диване и закинув ноги на Минхо, а тот и вовсе не возмущается, изредка, так невзначай, кладёт руку и поглаживает щиколотки Хёнджина, пока тот недовольно бурчит, но не предпринимает попыток отстраниться от него. Чан сидит в кресле молча и смотрит, как догорают брёвна в камине, языки пламени то большие, то снова стихают, когда тлеет последний брусок. Чан мечется между тем, чтобы пойти и извиниться за свои грубые слова или оставить Чонина наедине с самим собой, чтобы он остыл и чтобы они не наговорили друг другу лишнего. Его прерывает звонок на домашний, он лениво плетётся, потому что никого не ждал. — Да, слушаю, — тяжело произносит Чан, потирая висок. — Слушай, — хрипловатый голос доносится из трубки. — Твой малец у меня, жду тебя у старого склада, приготовь бумаги по передаче всех своих активов, а также всех счётов. Времени у меня немного, так что поспеши, пока мне не надоел его скулёж. Чонин, что-нибудь хочешь сказать? — насмехается мужчина. — Чан, не надо! Не приезжай, он убьёт тебя, — Чонин отдалённо кричит где-то на заднем фоне, потом слышится звонкий хлопок, и он жалобно всхлипывает. — Не трогай его! Я буду, — Чан резко бросает трубку, ломая следом телефон, который летит на пол и разбивается с присущим ему треском. — Эй! Эй! Что случилось!? — Хёнджин реагирует сразу и тут же подскакивает с дивана. Чан не отвечает и бежит наверх, будто хочет удостовериться в том, что это не он слышал пару секунд назад голос Чонина. Он забегает в комнату — пусто. Злится ещё сильнее и бьёт кулаком по книжному шкафу, откуда выпадает книга, он ставит её обратно, обращая внимание, что титульник вырван, потом переводит взгляд на стол. «Прости, я не хочу больше причинять тебе столько проблем», — Чан сминает оборванный лист бумаги в кулаке и бегло спускается обратно вниз к своему рабочему кабинету. Достаёт все документы на собственность и передачу активов, быстро заполняет свои поля и ставит подписи на всех листках. Хёнджин следом входит в его кабинет. — Ты что делаешь? — он подходит ближе и видит бумаги. — Времени мало, Чонин у него, мне нужно ехать, — бормочет Чан, собирая бумаги, он достаёт из нижнего ящика в столе пистолет и перезарежает его на ходу. — Совсем больной. Его поди уже грохнули и тебя тоже самое ждёт, — Хёнджин догоняет Чана и зовёт Минхо на помощь, чтобы тот хоть как-то помог его остановить. Его бок ещё побаливает и немного кровоточит, но это не мешает ему взять свою пушку из домашнего тайника и пойти следом за Чаном. — Ему не нужен Чонин, ему нужны мои деньги. Всё, что у меня есть, — отвечает Чан, выходя из дома и спеша к своей машине, его нагоняет Хёнджин, а следом за ним плетётся Минхо. — Какая вероятность того, что он не убьёт тебя как только всё получит. Он не отпустит вас живыми, придурок, — вскрикивает Хёнджин, цепляясь за плечо брата, Чан его одёргивает и садится в машину. Хёнджин недолго думая пытается сесть следом, но его останавливает Минхо. — Нет, ты не едешь. Тебя недавно подстрелили, не позволю чтобы… — Минхо вцепился в руку Хёнджина, крепко сжимая её. — Да, понял, я, понял уже. Минхо, либо уходи, либо будь со мной до конца, куда бы я не пошёл, — быстро отвечает Хёнджин, уверенно глядя в тёмные глаза напротив. Минхо всё понял по его взгляду, что Хёнджин не отступит и не бросит брата, но ещё похоже Хёнджин даёт ему право выбора, как-будто за себя он уже всё решил и осталось слово за ним. Минхо коротко кивает и садится в машину к остальным. Чан быстро даёт по газам и они едут на место встречи. Хёнджин попутно связывается с Чанбином, чтобы узнать подробности о том, какого хуя брат Джихуна ещё дышит. Чанбин на том конце трубки отвечает, что задачи следить за ним не было и трупы никто поголовно не пересчитывал после ухода, вероятно этот ублюдок как-то сбежал в общей суете, Хёнджин раздражённо цокает, но всё же благодарит за помощь как таковую, если бы Чанбин и Минхо не подоспели, то всё могло бы закончится ещё там в клубе. — Какой план? — спрашивает Хёнджин, поворачиваясь к брату. — Плана нет. Задача есть — забрать Чонина оттуда любой ценой, — резко отвечает Чан. — Мило, как по мне в самый раз для смертника, — отшучивается Хёнджин. — Теперь серьёзно. Ты реально отдашь ему все свои активы? — Если он отпустит Чонина и мы спокойно уйдём то да, не хочу рисковать им. — Я в ахуе, давай. Прям так и сделаем! — Хёнджин пытается не вставать в ступор при каждом вылетевшем слове изо рта старшего. — А теперь слушай меня, — тут же добавляет он, поменяв улыбку на серьёзное лицо. — Наверняка просто так он вас не отпустит. Убьёт, как только получит своё. Алё, ты его брату пулю меж глаз всадил, очнись. Око за око, зуб за зуб, брат за брата, как говорится, — небольшая пауза, чтобы обдумать сказанное. — Вот, блять, так я ж твой брат, — Хёнджин бьёт себя по лбу. — А я не просил тебя со мной ехать, — фыркает Чан, не отрываясь от дороги. — Меня просить не нужно. Ещё бы ты один поехал, — также колко парирует Хёнджин. — Так вот, сначала заходишь один. Спокойно без резких движений. Просишь сначала развязать Чонина, может он тупой и согласится, потом даёшь ему бумажки свои, пока малой по-быстрому уходит оттуда. Мы его ловим, он скажет нам сколько там человек, ну и потом мы вступаем вместе с Минхо. Брата Джихуна можно взять в заложники ну и выйти с ним, чтобы зря пули не тратить. — Ты боевиков пересмотрел, — утверждающе отвечает Чан. — Если ты говоришь, что он нас не отпустит, то вряд ли он пойдёт у меня на поводу, а чуть что пустит огонь на поражение. — Так ему же нужны твои бабки, — подхватывает Хёнджин. — Или ты уже не так уверен в этом? — он бросает косой взгляд в сторону брата. Чан предпочёл не отвечать и остаток пути ехать молча, обдумывая как быть. Доехали до какого-то старого огромного склада, явно заброшенного, он был единственным таким в городе, поэтому Чан знал куда ехать. Он проверяет количество патронов в магазине, немного, всего пять, но если правильно ими распорядиться этого вполне должно хватить. Хёнджин достаёт свой пистолет и делает тоже самое — подсчитывая пули. — У меня девять. — У меня десять, — отвечает Минхо. — Отлично, не помрём, — улыбается Хёнджин и открывает дверь. Чан хватает его за руку. — Я первый. Придерживаемся твоего плана. Как-только увидите Чонина, уезжаете отсюда, — строго отрезает Чан. — Но… — Хёнджину не дают и слова договорить. — Не но, выйду с этим ублюдком, возьму его машину и уеду. — План надёжный как швейцарские, блять, часы. Ты сильно рискуешь. — Главное чтобы Чонин был в безопасности, не оставляйте его одного, пока я не приеду домой. — Так точно! Босс! — салютует Хёнджин, а Чан лишь закатывает глаза на дурачество брата, даже сейчас он поясничает. Как он вообще дожил до своих лет, ни мозгов и никакого инстинкта самосохранения. Чан выходит из машины и оглядывает периметр около здания, чисто. Значит вся шайка собралась в здании и разошлась по углам, как бывает в девяносто процентов случаях. Чан осторожно заходит с главного входа, но когда из приоткрытой двери видит сидящего на стуле и связанного по рукам и ногам Чонина в самом центре, то тут же теряет голову и подбегает к нему. Но он не успевает прикоснуться, когда видит, что на него направлена пушка. — Не так быстро, — рявкнул мужчина, которого Чан уже видел в клубе, брат Джихуна. Он держит Чана на прицеле. — Принёс то, что я просил? — Да, бумаги у меня, получи и распишись, ублюдок, — также напористо отвечает Чан, даже когда на него наставлен пистолет, он не будет делать испуганный вид, даже если внутри всё будет трепетать. Но сейчас всё за что он беспокоиться — это Чонин. Он снова бросает на него взгляд, тот явно настороженный, но больше какой-то уставший и вялый, и это тоже странно. Чан начинает диктовать свои условия, он тычет бумаги брату Джихуна в лицо. — Сначала дай мне развязать его и пусть он уходит, — требует Чан, мужчина лишь усмехается. — Ну попробуй. Чан видит, как из всех углов медленно выходит остальное шакальё. Он подходит к Чонину и быстро развязывает его ноги и руки, треся его, чтобы тот пришёл в сознание. У Чонина взгляд в расфокусе и он никак не реагирует на Чана, он из последних сил тихо шепчет. — Не могу, хён. Не могу идти. Ног не чувствую, — вяло произносит Чонин, хватаясь как может за плечи Чана. — Сука, что ты ему дал? — кричит Чан, прижимая обмякшее тело ближе к себе и пытаясь держать его на одном месте, потому что Чонина начинает штормить. План медленно, но неизбежно идёт по пизде. — Того-сего, чтобы не слишком рыпался. Он у тебя такой буйный, — лениво отвечает мужчина. — Всё кричал мне, что вы все пожалеете, но пока всё идёт как-никак лучше, — добавляет он и ухмыляется, выхватывая бумаги из рук Чана. Быстро читает и ставит подписи, пока Чан чего-то стоит и ждёт, а да, точно, Минхо и Хёнджина, которые должны были прийти, как только к ним выбежит Чонин. Обстановка становится чересчур напряжённой, они окружены и Чонин вообще не может двигаться. Чан молиться тому, чтобы Хёнджин ещё раз его ослушался и сейчас же вбежал сюда вместе с Минхо. — Ну что, бумаги у тебя, ты получил всё что хотел, дай нам просто уйти, — Чан и сам не уверен в том, что сейчас говорит, но больше ничего не остаётся. — Ах, да, конечно, идите, — мужчина машет пистолетом, чтобы все расступились и дали им пройти. Чан делает пару шагов, крепко держа Чонина под локоть. — Вот только, ты мне всё ещё должен, — брат Джихуна целится в спину Чана (ну крыса поганая, чё сказать) и выстреливает. — За брата… За пару секунд до Хёнджин сидит в засаде вместе с Минхо и готовится встретить Чонина, но слишком долго они ждут. Хёнджин не может больше терпеть, предчувствуя какую-то подставу и направляется к складу, но Минхо одёргивает его за край пиджака. — Подожди, нужно действовать по плану. — В рот я ебал этот план. Вдруг там их уже порешали, слишком тихо, — произносит Хёнджин и ту же слышит несколько выстрелов и чьи-то крики. Они срываются с места и бегут ко входу, не думая о дальнейших действиях, но как только они попадают внутрь от банды и след простыл, только на полу лежит Чан, а на нём вцепившись в него лежит Чонин. — Минхо, проверь территорию, только будь осторожен, — Минхо кивает и уходит. Хёнджин склоняется над двумя телами, тормоша брата. — Чан, Чан, wake up, bro, ну же, — Чан медленно, но приоткрывает глаза. — Возьми Чонина, я в норме, — с хрипотцой в голосе отвечает Чан, но как только Хёнджин берёт Чонина на руки, видит, что и он и Чан оба в крови. Чан бросает пару ругательств и просит Хёнджина поторопиться. Минхо сделав обход подбегает к ним. — Чисто, — коротко докладывает он и помогает Чану подняться. Они все садятся в машину и едут в ближайший госпиталь, чтобы парней подлатали.