***
—Почему ты куришь? —Мне нравится. А что? —Подавись ими. Подавись этой едой, да поскорее. Глотай её как можно быстрее, чтобы она могла освободиться для прогулки с кем-то новым, особенным. Сегодня на обед салат и картофель в мундире. Минерва разрезала картошку на две половины, вилкой измельчила содержимое в пюре и смешала с соусом. В одной половинке грибы, в другой — руккола с овощами. А на ужин будет паста, ведь собирается прийти Эллингтон. Алюминиевой ложкой девушка расправляет зубы Кэролин, вбивая внутрь остывший картофель с салатом. Кэролин терпеливо жуёт, двигая невпопад атрофированными мышцами. В этот раз, она не прячет детских серых глаз от сестры. Напротив. Ещё тёплые кусочки вываливаются из её рта на запятнанный пахучий пол, но Минерва не спешит поднимать их. Она попала в ловушку. Не может отвести глаз от узких зрачков Кэролин. Свирепых, спутанных двух точек в выцветшей радужке. Кэролин никогда не боялась её. Она полоумно мычит, донося, что спускаясь под землю, это Минерве нужно боятся. —Подавись этими сигаретами. — твердит она. Этот блеск пробивает мурашки на спине девушки. Она откладывает тарелку с едой. Ей не хочется больше подносить ладони к бледному лицу. Кэролин собственнически выплёвывает ложку к коленям Минервы. Обе понимают, что должно было быть на месте ложки. Минерве приходится отступить к двери. Ладно, пускай посидит без еды. Пускай, пусть идёт расскажет тёти. Она мне никто. Даже когда ключ поворачивается в замке, их долгий, смертельный зрительный контакт не обрывается. Уходя на кухню, Минерва слышит царапание цепей о пол. Она не может понять, что происходит с сестрой. Кэролин засыпает с открытыми глазами за дверью. Цепь на шее душит её, но еда, ту, что велела принести тётя, даёт силы продолжать ждать следующего дня, когда кто-то них наконец окажется в собачьей будке.***
Кодди бы понравился номер телефона Билла. Он у него очень красивый. 72-967-06. Выпивая очередную голубую чашку кофе, Минерва шепчет этот номер, следя за мелодичными рывками язычка по нёбу. Ей номер напоминает «я люблю вас». Всё в Эллингтоне такое. Он всего лишь глупый почтальон, но одевается, как настоящий Фрэнк Синатра. Все его костюмы отдают грозовой симфонией, а пиджаки выглажены серенадой. Эти чувства для Минервы новы. После Кодди, она ещё ни о ком так много не думала утром, в обед, на работе, к ужину и посреди ночи. Когда она закрывает глаза, снова видит, как Билл непринуждённо вытаскивает сигарету из губ девушки и выкидывает себе под ноги. Минерва оглядывает его — такой высокий… Была бы здесь тётя, помогла справиться с этим. Они стали встречаться практически каждый день. Билл прознал, какой неразговорчивой является его новая знакомая, поэтому не забирал много времени на пустые разговоры. Встречая Минерву за делом, всегда старался спросить о чём-то важном, чтобы узнать её ближе. И её на самом деле волновало то, что… та информация, которую он хотел выведать, кажется, никак не относится к Кэролин. Она не замечает за ним опасную заинтересованность в недрах тётиного дома. Эллингтон любит узнавать что-то о жизни самой Хаммер. Это сбивает Миневру с толку, ведь мужчины в рассказах Кодди существенно отличаются от Билла. Он не нищий обманщик, и не шпион-любовник. Ему нравится называть себя её «другом». Вчера они пересеклись, когда Минерва подстригала заросшие кусты поодаль основания дома. Билл спешил куда-то, но остановился понаблюдать за знакомой. Они обменялись парой фраз и мужчина слово за словом пригласил Минерву на свидание. Написал на первой попавшейся бумажки свой номер и удалился, но заверил, что обязательно перезвонит позже. Было принято решение провести свидание на следующий день после завтрака. Минерва сидела возле окна, пила кофе и ожидала увидеть Билла на пороге с непонятным трепетом в душе. Она так реагирует, потому что обзавелась первым настоящим другом? Для 28-летней уж слишком девушка неопытна в каких-либо отношениях. Просто до смерти Кодди, её устраивала эта одиночная компании, где были только они вдвоём. А теперь у неё появилось время строить собственную жизнь и семью, но Минерва сомневается в том, сможет ли она так же заботиться и защищать Кэролин, будучи в браке и с детьми. Но какой брак? Ей богу, это первое свидание в жизни. А даже если она и найдёт… Того, кому нравятся эти дурацкие привычки, поймёт ли он всю драму Кодди? В обмен на любовь, она должна передавать эту любовь даже после смерти. И как же Кэролин не понимает всего того, что тётя сделала для их тихой счастливой жизни. В дверь постучали. Минерва незамедлительно бросилась открывать. На пороге оказался Билл в выглаженном клетчатом костюме. Прошло пара секунд, они любовались видом друг друга, а затем мужчина вытянул из-за спины большой букет белых тюльпанов. —Кэролин, это для вас. Передал букет в бумажной обёртке с алой лентой в руки девушки. Минерве показалось, что её лицо выглядит неподобающе в ответ на этот жест внимания, тогда она ненамеренно закрыла глаза бутонами цветков. —Спасибо вам. — сделала паузу для раздумий. — Красивый. —Я вижу, что вам понравился букет. — его глаза, как во сне Минервы, нависали над её головой тенью. —А я про вас. Взгляд остановился на сомкнутых губах девушки. Он аккуратно вплёл широкую ладонь в железную хватку гладких рук, державших цветы, отвёл к себе и поцеловал костяшки. Долго смаковал поверхность женской кожи, когда чувствовал, как дрожит её ладонь, поглаживал большим пальцем, но не выпускал. —Вы тоже, тоже очень красивые… Она делает что-то неправильное. То платье, в котором она решила пойти сегодня, оно не принадлежит Кодди. И никогда не принадлежало. Его однажды тайно купила Кэролин. А плохой Минерва себя чувствует, потому что ей нравятся чужие комплименты, её уши нагреваются, даже зная, что скорее всего слушают чистую ложь. Но пускай, ведь верно? Кодди тоже целовала ей руки, показывая девочке свои крема для бархатной кожи. Друзья всё делают, чтобы выразить любовь по отношению к людям, о которых заботятся, так? —Что делают на свиданиях? — Минерва спрашивает его украдкой, пока они гуляют по крошечному центру города. Люди обращают на них внимание, ей боязно показывать лицо, что кто-то может узнать её. —Отдыхают, разговаривают. — Эллингтон держит её за предплечье, крепко сжимает под рукой. — развлекаются. —Со мной не развлечёшься. —Хотите, сходим на танцы? —Танцы? —Да. —Ну хорошо, давайте. Их пара — две стороны одной черты, касающейся общения. Билл чрезмерно разговорчив, сегодня он заполучил вечер подруги и болтает обо всём без умолку. —Что вам больше всего нравится: овощи или фрукты? —Наверное, овощи. —Что ж, если выбирать, как начинку для пирога? —Всё равно овощи. —У нас одинаковые ответы, Кэролин. — для него слушать Минерву есть сплошное развлечение. —А вы, Билл, у вас много друзей? —Ха-ха-ха. —Не смейтесь, пожалуйста. —Кэролин, всегда задаёте такие резкие вопросы, вы застаёте меня врасплох. —Это значит…? —У меня достаточно друзей. Чтобы не чувствовать себя одиноким, брошенным человеком. —Ясно. Пауза. —У меня только один друг. —Ваша мать? — его голос не изменчив, но Минерва замечает, как сомнительно прижимает её руку к себе. — Вы о ней много говорите. —Правда? Я и не замечала… —Это замечательно. В наше время важно поддерживать связь с прошлым. Вы так не считаете? —Вообще-то, я о вас. Минерва не любит множества пустых слов, она ценит и судит людей за их поступки. И всё же, как мило бы Эллингтон не обходился с ней, девушка продолжает видеть на его месте Кодди. —В каком смысле? —Теперь вы мой единственный друг. Я рада. Их свидание состояло из походов по разным культурным точкам городка. Билл сводил девушку в джаз клуб, в котором устраивались танцы для молодёжи. Вдвоём те были похожи больше на искавших своих детей родителей, нежели на юную пару. Минерва не проявляла особую активность, но покорно согласилась на приглашение потанцевать вместе. Небольшой оркестр на аван-сцене начал играть I've got you under my skin, молодые люди присели за столики отдохнуть до следующего хита волны блюз, а посетители в возрасте пригласили своих дам на танец под классику. —Потанцуете со мной? — спрашивает Эллингтон, кладя широкую ладонь на маленькую ручку Минервы. —Я не умею в вальс. —Ничего, слушать музыку не нужно уметь. Они поднялись с места и вышли в просторный зал, где кружились влюбленные пары. Билл учтиво положил руки спутницы к себе на плечи, а свои устроил на её талии. —Любите джаз? — произносит он на припеве, заботливо прокружив Минерву за руку, вернув их в более классическое положение для вальса. —Мне нравится… — он без всякого зазрения совести трогает её за руки, плечи, талию и спину. Для Минервы это чересчур интимно. — рок-н-ролл. —О боже… — они непредвиденно останавливаются посреди кружащихся людей, Билл зажимает ладонью рот, скрывая истеричную улыбку. — Рок и? —Чак Берри. —Джонни Би…? —Билл Хейли. —Вы, ха-ха… —Идёмте отсюда. Больше всего радовался Эллингтон, когда они вышли на площадь. Начало вечереть, зажглись фонарные столбы. Они гуляли по парку, остановились на мосту вдоль речки, чтобы передохнуть. —Вы бывали где-нибудь далеко? — спросил он, кинув плоский камешек в воду. —За границей? Нет. —А где хотите побывать? —Во Франции. —О Франция… Прекрасная страна. Потрясающая. Очаровательная. Не-зе-мна-я. —Я в детстве учила французский. —И как, parle tu frances? — романтично произносит он на ломанном французском. —Oui. Французский не такой красивый, как все считают. —Мелодичный язык. —Это миф. —Кэролин, так считаете? — настойчиво спрашивает Билл, пододвигаясь ближе к девушке. —Вы со мной согласитесь, если послушаете, как они в домашней обстановке разговаривают. — её рука, лежащая на холодных перилах мостика, сошла вниз, к платью. Мужчина промолчал и, думая о чём-то своём, отвёл взгляд к темнеющему небу. —Не буду с тобой спорить. —Быстро мы на «ты». —Ты напоминаешь мне мою старую подругу, вот я и… —Почему вы не с ней? Билл замолк, не поняв вопроса. —В смысле… Встречаемся? —Почему вы сейчас не с ней гуляете? —Оу, — он махнул рукой. — скучная история. Не зацикливайся. Мы больше не общаемся. —Вообще? —К сожалению. — печально подытожил он. —И вам нравится со мной? —Да. —Но я скучная. —Может быть. Но в тебе я нахожу что-то куда притягательнее, чем твои вкусы и интересы. Ты вряд-ли поймёшь, но от тебя исходит… загадочная аура. Мне нравятся твои привычки. —Что? —Плохо прозвучало. Прости меня. —Что? —Прости меня за это свидание. —Идёмте к вам. —Что? Ночь. Луна освещает узкую улочку и газоны выстроенных в ряд участков. Её рука абсолютно холодная, он держит её крепко, сжимает до покраснения, чтобы почувствовать истинные намерения. —Я собиралась сделать вам ужин, но — ветер шумит за окном, листья врезаются в стекло за плотно закрытыми шторами. Девушка не понимает, как зачарован он ею, держит за запястья, приобнимает и пропускает во внутрь. — у меня так грязно. Прости. —Не извиняйся. — шепчет он. — присаживайся. Что предпочитаешь? Между ними испарилось дружеское напряжение, оба думают об абстрактных вещах, чуждых влюблённому мозгу. Минерва касается бутылки с полусладким вином. —Тебе понравилось свидание? Я постарался. Он тянется, чтобы налить в её вытянутый бокал вина. Её лицо встречают два огня, пылающие на коже, оставляющие болезненные ожоги. Минерва видит, как волчье лицо приближается к дверце в комнату Кэролин. Она заворожена его охотничьей походкой по коридору. Он кладёт руку на ручку двери, нажимает и открывает. Целует. Минерва не замечает, как приближенное лицо Билла касается её лица, смахивает чёрные пряди с глаз и со всей влюбленностью целует. Чмокает уголки губ, притягивает и заботливо отводит подбородок, проникая внутрь. Сейчас он съест её лицо — говорит какая-то часть напуганной души. Но сердцу так приятно… Она содрогается с каждым прикосновением к губам. Билл целует её романтично и желанно, хотя и сдержанно. Кодди кричит. Она не понимает, когда Минерва успела подпустить так близко этого пса. Их поцелуй длится долго. Девушка совсем не понимает, как ей поступить, поэтому отдаётся в объятия Эллингтона. —Кэролин… Билл спускается с её губ к подбородку, шее. Минерва, опомнись наконец. Его волосы, гладкие, шёлковые, дубового цвета, в темноте ещё более черные. Что-то… что-то мелькает в её голове. Сжимает руки на плечах. Ей неприятно это чувство и боль. На её коже слюна. Она слышит дыхание… Участившиеся. Тело начинает само по себе трястись. —Кэролин? Минерва, садись. Минерва, он делал это со мной. Он упал прямо в унитаз. Я хотела придушить его. Твой отец — у него слабоумие. Он хочет зарезать меня. Минерва, спаси меня. Минерва, я убью тебя, мы умрём вместе. Минерва, ты, грязная шлюха. С кем ты? С кем ты говорила? Кто тот мальчик? Ты хочешь, чтобы он разорвал твои кишки? Я разрежу твой живот ночью и проверю, девственница ли ты. Минерва, он сделает это с нами. Минерва, он спускал это в меня. Ты воняешь. Минерва, зарежь меня. Сука. Кодди, тупая сука. Садись в машину. Он хотел отрезать мой язык. Кодди, никогда не увидишь её. Не разговаривай с ним. Он убьёт тебя. Ты родишь. Твой брат, он сделает это с тобой. Я пыталась смыть его, но трубу засорило. Минерва, шлюха. Шлюха. Он убил меня! Я мертва, Минерва! Минерва! Шлюха! Садись! Сука! Зарежь меня! Зарежь меня! Зарежь меня! МИНЕРВА! ШЛЮХА! ШЛЮХА! ШЛЮХА! ЗАРЕЖЬ! ЗАРЕЖЬ МЕНЯ! —Нет, нет, нет, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ… — она оттолкнула мать. Голова кружилась, в животе крутило. Она беременна. Сейчас вырвет. Девочка падает на пол. ПУСТИ, ПУСТИ МЕНЯ! МИНЕРВА, ПОЙДЁМ! МИНЕРВА, ОН УБЬЁТ МЕНЯ! ОН ЗАРЕЖЕТ МЕНЯ И ТЕБЯ! ОН ВЫРВЕТ НАШИ КИШКИ! КИШКИ! Я НЕ ЧУВСТВУЮ КИШОК! ОНИ… ВЫПАЛИ, Я РОЖАЮ. ШЛЮХА. ТВОЯ ВИНА, СДОХНИ. КОДДИ, СДОХНИ! МИНЕРВА, СПАСИ МЕНЯ! МИНЕРВА! ПОМОГИТЕ! ОН УБИВАЕТ МЕНЯ! КТО-НИБУДЬ! СПАСИТЕ! —Минерва, что такое? —Почему папа убивает маму? —Что…? —Правда, что у я рожу кишки? ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЁШЬ. ОНИ УБЬЮТ ТЕБЯ И МЕНЯ! ПОСЛУШАЙ! ПУСТИ МЕНЯ! ПУСТИ! МЕНЯ! МИНЕРВА! ЖИВО! ПОМОГИ! ОН ВСТАВИТ ЭТО СНОВА! НА ПОМОЩЬ! АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА! ПЛАЦЕНТА! КРОВЬ! МИНЕРВА, ОНА ВЫХОДИТ! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ, Я УМИРАЮ… —Кэролин, Кэролин, Кэролин… — она оказывается в холодных объятиях на полу. — Милая… Расчленённая. Без ног и рук. У мамы идёт пена изо рта, кровь между ног. Она харкает кровью в стакан воды и выливает на дочь. Вода расстилается на бетонном полу морем, куда летит голова матери. Она улыбается. —Вот, выпей сейчас же. Минерва глотает плаценту. Мама смеётся, плачет. Её боль отражается на лице: она — самый страшный человек на земле. Что она имеет в виду? Непонятно даже Кодди. Кодди. Единственная, кому доверяет Вивьен. Её родная сестра. Забудь, кто такая Вивьен, ты поняла, Минерва? Да. Никогда не забудет, как мать визжала в порывах необъяснимой силы во время припадков. Демоническая симфония. Минерва пряталась под кроватью, чтобы мама опять не заставила свою дочь трогать швы на своей распоротой вагине. Нет, этого она никогда не забудет. Всегда эти крики лежали на подкорке сознания. Настолько все её ненавидели, что коллективно стёрли память об обезумевшей Вивьен. Когда она умерла, все вздохнули с облегчением. Наконец, настал и черёд дочки. —Лучше? Голова не кружится? Ты не эпилептик? — голос Билла Эллингтона. Девочка цепляется за него, как за Эда, Михаэля — брата, Дерека — отца. —Билл… Билл… Ты… —О Господи, — он обхватывает маленького ребёнка. — я так испугался! Ты в порядке, Кэролин! —Кэролин? Кэролин. Лучше бы Кэролин была моим ребёнком. Как ей так повезло? Она должна была сидеть здесь вместо тебя. Она бы спасла меня. Она девственница. Кэрри не шлюха. —Я не шлюха… — впервые так горестно плачет от обиды. Билл гладит её по голове. —Прости меня, прости! Ради бога, прости. Я не знал, что тебе плохо от этого. Что произошло? —Я… Не знаю. Эллингтон помог спутнице встать и проводил до двери, прощаясь беспокойным, оттого крепким рукопожатием. —Ты дойдёшь до дома самостоятельно? —Да. —Прости, что испортил нам вечер. — произнёс он жалобно с крыльца, смотря на уходящую девушку. —Мне понравилось. Давайте повторим? Билл поднял сомневающийся взгляд, но быстро смягчился. —Буду ждать твоего решения. Покойной ночи. Оказалось, что они живут на разных улицах, недалеко друг от друга. Если идти сквозь дома напротив окон Эллингтона, быстро дойдёшь до дома Кодди. Но так делать нельзя, поэтому приходится идти в обход, в глупую. Минерва шла по опустевшей свежей от морозного ветра улице. У неё текут слёзы рекой от нахлынувших в уязвимый момент воспоминаний. О матери и о прошлой семье. Вивьен, почему ты оставила Михаэля? Зачем ты сделала это с Минервой? Ты всю жизнь твердила, что не хочешь детей. Был бы здесь братец, он, несмотря на всё детское отношение и непонимание полной ситуации, добро поддержал сестру. Как она ненавидит это. Как же сильно ненавидит.***
Что приготовить Кэролин? Уже совсем поздно, глухая ночь. Что подумают соседи, увидев включённый свет на кухне? У Минервы есть идеи. Она вскрыла банку с вялеными томатами, подогрела на плите, насыпала в тарелку горстку снотворного (главное, что не смертельной порции) и отправилась в подвал. Сыро. Очень тихо. Чем занималась Кэролин всю ту неделю, как Кодди умерла? Считала дни или спала? Дверь со скрипом открывается и Минерву начинает трясти от страха. Пустой матрас. Комната пустая. Цепь ведёт куда-то по направлению двери. Кодди, что она наделала?! Тарелка с едой падает из рук, Минерва бежит к матрасу, у неё истерика, руки трясутся, перед глазами мама в машине. Сейчас они сдают назад, разгоняются и вылетают с утёса в воду. С ними сидит Кэролин. Нет, нет, нет. Куда она делась? Она убежала. Кодди была права. Она была права. Она убежала. Пёс съел её. Вдруг что-то обхватывает Минерву сзади за горло. В мозгу вскипает серое вещество. Верёвка тянется к полу, душит девушку. Она падает спиной назад, ударяясь головой о бетон. Некто с шуршанием поднимается с пола, нависает над ней и замахивается кирпичом. Минерва кричит и выставляет руки вверх, останавливая удар, чувствуя злобу и ненависть сквозь камень. На инстинктах, девушка бьёт неизвестного в живот, тот легко падает, кашляет, а она бежит к двери. Позади раздаются истошные животные вопли. Кто-то осыпает её проклятьями на около человеческом языке, от этого становится ещё страшнее. Цепь грохочет за человеком следом, пока тот пытается доползти до двери. Минерва выпрыгивает из подвала и запирает его на ключ. В порывах страха, она, со слезами и всхлипами, начинает тянуть старый тяжёлый шкаф прямо на поверхность люка. Ей кажется, что, прождав всю ту неделю без еды и воды, сила Кэролин подпитывается ненавистью и желанием убить их с тётей обеих. В эту ночь она так и не смогла уснуть, даже пытаясь думать об Эллингтоне. Глядя на ушибы, с содранной кожей и кровью на руках от кирпича, в тревогу её бросает любой скрип старого дома. Впервые, как маленький ребёнок, обмочилась в постели, услышав хруст древесины на первом этаже. Когда это кончится?