***
Позднее тем же днём Чжоу Цзышу отправился к предупредительному столбу, чтобы лично проверить, как дела у Чжухун Дао. По Долине пролетел короткий ливень, оставив после себя лёгкую дымку и туман. Цзышу нашёл зонтик из вощёной бумаги в сундуке с вещами бывшей хозяйки — так он, по крайней мере, не промокнет. Предупредительный столб стоял на развилке, откуда расходились три тропы — одна вела обратно к главной ферме, другая вниз, к новой ферме, а третья — в долину. Обглоданный череп мягко покачивался на самой верхушке остро заточенного кола — в движение его приводил слабый ветер и дрожь тела, что свернулось у основания столба. Челюсть уже потерялась — вероятно, её стащили вороны или другие падальщики. Чжоу Цзышу остановился в метре от столба. Чжухун Дао никак не отреагировал на его присутствие. Он сидел спиной к шесту, прижав колени к груди. Цепь, которой когда-то был прикован Сяо Юй, теперь обвивала лодыжки этого человека и крепилась к столбу. Одежда Чжухун Дао промокла насквозь, и ничто не мешало холодному горному воздуху добраться до его тела. Несмотря на это, он держал трясущиеся руки сложенными вместе, чашечкой, подпирая их коленями. Прямо на глазах у Цзышу он слегка приподнял голову — ровно настолько, чтобы отпить немного собранной в ладонях дождевой воды. Очевидно, у него осталось достаточно силы воли, чтобы пытаться сохранить свою жизнь. И не было никаких признаков того, что кто-либо приходил поживиться «свежим мясом». Чжухун Дао выглядел точно так же, как и прошлой ночью. Цзышу решил подсластить это блюдо для тех, кто пройдёт мимо. Он достал из-за пояса нож и приблизился к Чжухун Дао, но ему потребовалось коснуться плеча мужчины, чтобы тот хоть как-то отреагировал. Предатель вздрогнул и попытался уползти от него по грязи, насколько позволяла цепь. Чжоу Цзышу, и не думая о пощаде, догнал его и пинком опрокинул на спину. Неспособный видеть, неспособный защитить себя, Чжухун Дао повалился на землю. Цзышу опустился на колени, одной ногой придавив мужчину к земле. Он разорвал его одеяние и обнажил грудь, не обращая внимания на сопротивление, а затем быстрыми движениями клинка начал вырезать знаки на коже: — Предатель. Без защиты. Без семьи. Жертва. Цзышу закончил, поднялся и отошёл чуть в сторону, чтобы полюбоваться своей работой. Вот теперь ситуация будет ясна для всех. Пока он вырезал иероглифы на его теле, Чжухун Дао кричал и продолжал стонать после, но Чжоу Цзышу было плевать на это. Он очистил нож, спрятал его и повернулся, чтобы пойти обратно. На дороге к дому он окликнул человека, который следовал за ним — не слишком скрытно. — Сяо Юй. Ты пришёл отомстить? Здесь, посреди сельхозугодий, спрятаться было весьма проблематично. Впрочем, Сяо Юй и не пытался. — Не совсем, — произнёс он, осторожно приблизившись. — Я лишь хотел посмотреть, что ты сделаешь с ним. Мне нет нужды мстить. Ты всё сделал за меня. — Ну, это мой долг, — сказал Цзышу. — И какой из меня глава семьи, если мои люди меня не слушают? — Что ты на нём написал? — спросил Сяо Юй, склонившись, чтобы лучше рассмотреть. — Кое-что, что сделает его хорошей мишенью. — А, — Юй кивнул, а затем, чуть поколебавшись, уточнил: — Ты ведь знаешь, что большинство призраков не умеют читать?.. Чжоу Цзышу захотел отвесить себе пощёчину. Ну да. Плебеи и отморозки. Всё должно быть очевидно — и тем не менее Цзышу отчего-то предполагал, что люди вокруг будут грамотными. Это, вероятно, ещё одна подсказка к вопросу о том, с каким окружением он привык иметь дело до того, как вошёл в Долину. — Неважно, — Чжоу Цзышу махнул рукой. — К слову, я как раз собирался поговорить с тобой сегодня. — Он ожидал, что его весьма туманное высказывание вновь вызовет у юноши опасения — как это было в прошлом. Однако, хотя он заметил некоторое сомнение, Сяо Юй остался расслаблен. — Да? — спросил он. Быть может, он наконец поверил, что Чжоу Цзышу, в отличие от их бывшей хозяйки, искренне не желает причинять ему вред. — Никто никогда не учил тебя защищаться, не так ли? — вопрос Цзышу был скорее риторическим. Сяо Юя привезли в Долину как раба и, конечно, никто его не обучал. Но в Долине Призраков отсутствие такого важного навыка было для человека серьёзной проблемой. Сяо Юй покачал головой и осторожно, будто боясь в это поверить, спросил: — Ты спрашиваешь, потому что… хочешь это изменить? — Прошлой ночью я лишь случайно застал вас, — заметил Цзышу. — Для Чжухун Дао результат бы всё равно не изменился, неважно, сам я в это вмешался или ты бы рассказал мне о произошедшем потом. Но, конечно, я бы предпочёл, чтобы до такого не доходило. Сяо Юй низко поклонился: — Чему бы вы ни захотели меня научить, этот недостойный с радостью примет наставления! Теперь Цзышу будет трудно отказаться от своего предложения, не так ли? — Не прямо сейчас, — тем не менее сказал он, заставив Сяо Юя подняться. — Сегодня у меня ещё есть другие дела. Это, однако, не охладило энтузиазма юноши. Строго говоря, Цзышу не был занят. Правда заключалась в том, что, хотя его тело, определённо, помнило боевые искусства, сам он понятия не имел, где и когда их изучил. И потому не знал, как обучить им кого-либо ещё. Так что для начала ему нужно было самому во всём разобраться. Лишь тогда он сможет стать чьим-то учителем.***
Чжоу Цзышу пренебрегал боевыми искусствами весь месяц — с тех пор, как проснулся после супа Мэнпо. Отчасти это было связано с тем, что он не до конца осознавал пределы своих возможностей. А отчасти — и Цзышу готов был это признать — с банальной ленью. Всё это время он просто наслаждался своей новой призрачной жизнью, когда можно сидеть на солнышке, есть пищу, которую не нужно готовить самому, наслаждаться пейзажами и пить вино. Однако он понял, что отныне ему придётся прикладывать чуть больше усилий — если не ради себя, то ради других. Несмотря на всё, что забыл разум, тело его прекрасно помнило, что должно делать. Цзышу достаточно было представить врага в уме — и его руки и ноги начинали действовать сами по себе. Главное — не слишком задумываться в процессе. По мере того, как из многократных повторений складывалась привычка, он постепенно вновь начинал обращать внимание на то, что делал, как бы наблюдая за собой со стороны. На основании этих наблюдений он мог разложить свои действия на составляющие и понять, как направлять кого-то другого — в определённых пределах. К сожалению, более сложные движения пока не поддавались такому анализу. Чжоу Цзышу подключил к процессу Хань Ина и начал устраивать учебные схватки с ним по несколько раз в неделю. Это было хорошей практикой для обоих, однако помогло ему меньше, чем Чжоу Цзышу рассчитывал. Боевые искусства Хань Ина отличались от его собственных, хотя кое в чём было заметно сходство. Когда Чжоу Цзышу сообщил, что намерен обучать Сяо Юя, Хань Инь пришёл в большое волнение. — Думаешь, это плохая идея? — спросил Цзышу, рассчитывая услышать его честное мнение. — Допустим, он украдёт техники и сбежит, чтобы научить им кого-то другого. Ну и что с того? Не такая уж это великая вещь. — Это меня как раз не беспокоит, — уклончиво ответил Хань Ин и отказался объяснять, в чём же, собственно, проблема. «Вы не хотите этого помнить», — вот и всё, что он сказал по этому поводу. Не считая уроков с Сяо Юем, остальное, казалось, шло своим чередом. Аура страха, которая сопровождала Чжоу Цзышу первое время, быстро улетучилась, и довольно скоро семья снова начала расслабляться в его присутствии и делиться сплетнями. Кровавые подробности произошедшего в ту ночь были слишком хороши, чтобы их как-либо искажали (разве что для того, чтобы сделать их ещё более ужасными и пугающими). А вот предполагаемые мотивы его поступка сильно отличались в зависимости от того, кто рассказывал историю. — Люди по-прежнему думают, что я тебя трахаю, — вскользь заметил Чжоу Цзышу, когда они с Сяо Юем услышали очередную извращённую версию тех событий. — Если верить всему, что болтают, я очень ревнивый любовник. Сяо Юй пожал плечами. — Не считая семьи, остальным вы не дали оснований думать иначе, — сказал он. — Не то чтобы я возражал… честно говоря, для меня это дополнительная защита. Призраки ни за что не поверят, что такой демон, как наш Чжоу Сюй, может иметь благородные намерения. — Полагаю, это неважно, пока все они держатся от нас подальше, — согласился Цзышу. — И что бы там люди обо мне ни слышали, этого им хватило, чтобы прийти и довершить начатое. Прошло не так много времени, прежде чем однажды утром, выйдя за пределы поместья, Чжоу Цзышу обнаружил на месте Чжухун Дао окровавленный труп, больше напоминающий кусок сырого мяса, — всё, что осталось от предателя. Расстояние от пограничного шеста до дома было достаточно велико, так что накануне вечером Цзышу не слышал криков. Однако вокруг тела было достаточно следов, чтобы понять: к пыткам приложило руку немало садистов. Чжоу Цзышу решил, что Ши Ши Гуй не захочет настолько испорченную плоть, поэтому остатки скормили свиньям. Как ни странно, эта история оказалась не единственной, слухи о которой бродили в Долине. Хотя, казалось бы, другие сплетни не должны были выйти за границы фермы. Однажды у двери Чжоу Цзышу появился Гоу Я. Его сломанная рука уже зажила, а глаза, сияющие в отверстиях маски, были полны надежды. — Чжоу-лаобань, я слышал, ты преподаёшь боевые искусства! — воскликнул он. Цзышу закатил глаза. — Глупый мальчишка! — огрызнулся он. — Кто это тебе сказал? Гоу Я мгновенно потух, что почти застало Чжоу Цзышу врасплох. Он как-то уже привык к тому, что большинство людей вокруг него выработали иммунитет к грубым словам и резкому тону, которые в его случае мало что значили. — Прости, прости! — молодой человек попятился назад. — Прошу, забудь, что я приходил! — Ну нет. Раз уж ты пришёл, я не могу так быстро тебя отпустить, — сказал Цзышу, глядя на него в упор. — Зайди внутрь. Заходить Гоу Я явно не хотел, но ещё больше он не хотел злить Чжоу Цзышу своим отказом. Ссутулив плечи, он прошёл в дом. Цзышу тут же усадил его на скамейку и махнул Хуайданю. — Принеси ему что-нибудь поесть. И вышвырни прочь, как только он закончит, — велел он. — Я не собираюсь тебя ничему учить, — добавил Цзышу, обернувшись к Гоу Я. — Ты даже не часть этой семьи. — Ммм, — согласно промычал Гоу Я. Чжоу Цзышу думал, что на этом всё кончится, однако он ошибался. Пожалуй, не стоило ему кормить этого человека. Цзышу даже не знал, почему сделал это. Вероятно, из жалости. Но, раз он не причинил призраку никакого вреда, физического или морального, Гоу Я воспринял это как разрешение шнырять вокруг, приставая к Хуайданю ради тарелки супа или риса… и доканывая Чжоу Цзышу просьбами об ученичестве. — Я могу снова стать частью семьи! — однажды предложил он. — Тогда я сломаю тебе не только руку, но и ноги! — пригрозил Чжоу Цзышу, но, поскольку у него не хватило духу довести дело до конца, его слова, к сожалению, больше не действовали. Конечно, сердце его отнюдь не смягчилось. И он бы ни за что не уступил только потому, что кто-то просил его сто или даже тысячу раз. Точно нет! За всеми этими заботами Чжоу Цзышу не заметил, как подошло время для сбора урожая: рис и другие культуры созрели, всё было готово к тому, чтобы собрать их, сжать, привезти в дом, обработать и сложить в хранилища на зиму. Увидев, сколько работы им предстоит, Цзышу наконец бросил бездельничать и включился в помощь фермерам. Его познания о сельском хозяйстве всё ещё оставляли желать лучшего, но простой ручной труд он мог выполнять не хуже любого другого. — Скоро прибудут сборщики налогов от Хозяина Долины, — сказала Чжуцзи, когда они вдвоём с одинаковым удовлетворением в глазах осматривали набитые доверху кладовые. — Опять Хэй У Чан и Бай У Чан? — спросил Чжоу Цзышу. — Да, скорее всего, кто-то из них, — ответила девушка. — Обычно они оба берут по группе солдат и делят фермы между собой. Исходя из их записей, мы должны будем отдать определённое количество еды и кое-чего ещё, но, думаю, нам не о чем волноваться. Цзышу вновь почувствовал, что это не то, о чём ему приходилось беспокоиться в прошлом. Он старался подолгу не зацикливаться на таких мыслях, опасаясь, что это может нарушить ложный порядок в его воспоминаниях и причинить ему боль. Десятина не представляла особой проблемы для большинства жителей Долины Призраков, включая его семью. Её собирали после каждого урожая, а сорт риса, который они выращивали, давал два урожая в год. Они не голодали раньше, не будут и сейчас. Спустя неделю после этого разговора в их дверь постучался Хэй У Чан — тот, что с глубоким низким голосом, — и вручил Чжоу Цзышу лист бумаги. Цзышу бросил на него быстрый взгляд, подумав, не прикинуться ли, что он не умеет читать. Впрочем, среди сплетен мог попасться и слух об иероглифах, которые он вырезал на груди Чжухун Дао, так что лишний раз ломать комедию было бы неразумно. Да и потом, требования сборщиков выглядели вполне адекватными. — Зайдёте сами или нам вынести всё наружу? — спросил Цзышу. — Обычно это остаётся на ваше усмотрение, — ответил Хэй У Чан. — Но сейчас у меня есть отдельный приказ на ваш счёт. — С чего бы это? — Чжоу Цзышу изобразил невинность. Призрак вскинул одну бровь, показывая своё отношение к его спектаклю. — С вами хотят встретиться, — весьма расплывчато пояснил он. — Кто? — Ваши действия привлекли внимание. Вам приказано лично отнести десятину наверх. — Ну как я могу отказаться? — Цзышу развёл руками.***
Чтобы доставить мешки с рисом и корзины с овощами на вершину горы, Чжоу Цзышу взял в помощь Хань Ина и ещё несколько человек. В конце концов, он глава семьи и не собирается тащить всё это в одиночку! По пути они почти никого не встретили, только пару патрулирующих призраков в белых масках, которые достаточно добродушно приветствовали их. Цзышу позвонил в колокол у лунных врат, и молодая женщина из Департамента неверных пустила их внутрь. — Я покажу дорогу, — сказала она. — Может ли этот человек спросить, кто хочет с ним поговорить? — шагая рядом, обратился Чжоу Цзышу. Женщина улыбнулась: — Разве Чжоу-лаобань не догадывается? — Си Сан Гуй? — У него было время обдумать этот вопрос, и, хотя это мог быть любой из Десяти Дьяволов или даже сам Гучжу, последние слухи о деяниях Чжоу Цзышу наверняка должны были заинтересовать главу Департамента неверных. В конце концов, он ведь наказал такого же мерзавца, с какими обычно расправлялись они. Призрак прикрыла рот рукой, спрятав тихий смешок, — очевидно, его догадка была верна. Чжоу Цзышу помнил, как несколько месяцев назад плутал по этим тропам, и не удивился, когда его вывели к зданиям, в которых располагался департамент Си Сан Гуй. Однако их провожатая остановилась перед внешними воротами. — Чжоу-лаобань, пожалуйста, входите, — сказала она. — А остальные пойдут со мной, чтобы отнести вашу десятину в наши склады. Им при разговоре с Си Сан Гуй присутствовать необязательно. Чжоу Цзышу кивнул. Он взглянул на Хань Ина — тот лишь самую малость приподнял подбородок, безмолвно выражая поддержку. Это не было похоже на ловушку, хотя вполне могло ею быть. Тем не менее Цзышу чувствовал, что они могут разделиться и это безопасно. Он отступил и толкнул открытую дверь. Си Сан Гуй ждала его в том же зале, что и в их первую встречу. Хотя события его прошлой жизни по-прежнему были скрыты туманом, Цзышу без труда вспомнил, что произошло непосредственно перед тем, как он выпил суп Мэнпо. Он поклонился так же, как и тогда. — Чжоу Сюй, верно? — спросила призрак. Хотя голос её звучал мягко, Чжоу Цзышу был не настолько глуп, чтобы поверить, будто эта женщина не опасна. Как-никак, Си Сан Гуй дольше других была Дьяволом, чьё имя гремело повсюду, — ещё один кусочек информации, сохранившийся после супа. — Верно, — подтвердил он. — А ты не так прост, как казалось на первый взгляд. Цзышу развёл руками — он не мог этого отрицать. — Всё, чего я хочу, — это прожить жизнь в мире, — поделился он. — Я сказал это, и я действительно именно это имел в виду, когда говорил с вашей чёрно-белой парочкой. — Возможно, твоя судьба не предполагает мирной жизни, — заметила Си Сан Гуй, изящно подперев подбородок тыльной стороной руки. Длинные золотые когти на кончиках её пальцев ярко сверкали на свету. Наполненные ци мастера боевых искусств, эти коготочки могли с лёгкостью выпотрошить человека — или отделить от него любую часть тела. А Си Сан Гуй, безусловно, была мастером. — Кого волнует судьба? — пожал плечами Цзышу. — Разве не в этом цель супа Мэнпо? Избавившись от долгов и уз прежней жизни, разве обязаны мы следовать своей судьбе? Призрак кивнула, оставаясь всё такой же сдержанной и элегантной. — Для тех, кто переходит в следующую жизнь, — да, это правда. Но настоящие призраки не уходят, а некоторые люди — не только призраки, но и демоны, которых не так легко убить. Так кто ты, Чжоу Сюй? — Единственный способ стать Дьяволом — убить Дьявола, не так ли? — сказал Цзышу. — У меня нет желания затевать подобный конфликт, если только кто-то другой не втянет меня в него. Однако я не собираюсь закрывать глаза и терпеть, когда кто-то пытается забрать или сломать то, что принадлежит мне. Его слова вызвали лёгкую улыбку: — Ни один принципиальный человек не стал бы. — Я не принципиальный человек. — Быть может, твои принципы не соответствуют тем, что приняты во внешнем мире. Но это далеко не то же самое, что вовсе не иметь принципов. — Госпожа, я жесток и эгоистичен. Мои принципы служат лишь моей собственной выгоде. — То же можно сказать о всех жителях Долины, — Си Сан Гуй выпрямила спину, расправив складки мантии на коленях. — Здесь, на горе Цинья, до нас дошло немало сплетен о тебе за последние недели. Но я бы хотела из твоих уст услышать о том, что там в действительности произошло. Чжоу Цзышу точно знал, о каких сплетнях она говорит, и тщательно подбирал слова. Даже будучи очевидцем, даже когда каждое слово является правдой, человек всё равно может рассказать о событиях по-разному, в зависимости от того, что он хотел рассказать, от его убеждений и предубеждений. Цзышу изложил свою историю кратко и по существу — тем более что и всё случившееся заняло не так много времени. Наказание Чжухун Дао он описал чуть более подробно, подумав, что, учитывая вкусы Си Сан Гуй, женщина получит от этого удовольствие. — …Затем он умер, хотя не могу сказать наверняка, что именно с ним сделали, — закончил он. — Меня не было рядом в тот момент. — Жаль, — вздохнула Си Сан Гуй. — Думаю, теперь я понимаю тебя лучше, Чжоу Сюй. — Тогда надеюсь, что моя скромная персона вас устраивает, — ответил он. — Если на твоём пути действительно возникнут проблемы, — сказала она, — или ты устанешь от своей мирной стези, надеюсь, что ты подумаешь обо мне. Здесь нет друзей, на них нельзя положиться. Другое дело — союзники, которых связывают общие обязательства. Мы могли бы стать такими союзниками, если ты, конечно, этого захочешь. — Буду иметь в виду, — Чжоу Цзышу слегка склонил голову в знак признательности. Си Сан Гуй взмахнула рукой, отпуская его, и Цзышу вышел из зала, пытаясь здраво оценить сделанное ему предложение. Было весьма великодушно предложить сотрудничество, не выясняя, что они могут дать друг другу. Возможно ли, что Си Сан Гуй увидела в нём родственную душу? Или она просто убедилась в том, что его мораль не настолько ей отвратительна и что при случае они могли бы сработаться? В любом случае Чжоу Цзышу не собирался позволять чему-либо прямо сейчас вытащить его из зоны комфорта. А если у кого-то были другие соображения на этот счёт, то он очень быстро обнаружит, насколько упрямым может быть Цзышу. Вот так. А сейчас ему нужно найти Хань Ина и остальных. — Простите, юная госпожа, — окликнул он одну из женщин Департамента. — Как мне пройти к складам? __________________________ Примечания автора: Где-то в другой вселенной, сам не зная почему, расстроился Чэнлин. __________________________ Примечания переводчика: [*] Важное замечание касательно обращения на «ты/вы». Здесь я позволил себе некоторую переводческую вольность. Поскольку в Долине Призраков не слишком заморачиваются этикетом и в целом не используют уважительные обращения (кроме Десятки Дьяволов), все рядовые фермеры обращаются к Чжоу Цзышу на «ты». Это, с одной стороны, показывает их невоспитанность, с другой, хорошо передаёт общую атмосферу бардака в Долине. Соответственно, Хань Ин продолжает обращаться на «вы», поскольку он хороший воспитанный мальчик (лол) и по-прежнему безмерно уважает Чжоу Цзышу. Сяо Юй начинает обращаться на «вы» с того момента, как Цзышу берёт его в ученики. Получается немножко с ног на голову относительно обычного мира, т.к. более близкие люди используют более официальное обращение, но, по-моему, это очень в духе Долины Призраков, так что я решил так и оставить