Быстро. Надёжно. Анонимно

      — ...Так что давайте па-априветствуем дорогого коллегу, па-ажелаем следствию успехов и есть пред-ложение это дело отметить! — громоподобный полковник Ершов поаплодировал самому себе, пожал руку Райану и отправился разливать водку.       От бесконечных рукопожатий ладонь ощущалась грязной. Поэтому, как только официальная приветственная часть закончилась и все с шакальими глазами засуетились возле длинного фуршетного стола, Райан с облегчением выдохнул. Местного своего напарника, лысого и зубастого, как светильник Джека , полковника Юру Морозова Райан знал и так — вместе они когда-то проходили переподготовку в одном из европейских отделений ИнтерСКОМа. Остальных собравшихся выпить на халяву офицеров запоминать смысла особого не было.       — Постой-ка, Волчек. — Видя, как Райан под шумок пробирается к выходу, Юра фамильярно поймал его за рукав. — Я тебя еще кое с кем познакомлю, — и он глазами показал на заглянувшего в зал высокого парня в черном камуфляже и бейсболке.       — Что это? — поморщился Райан. — И почему он носит… э-э-э кэп в здании?       — Не обращай внимания, он у нас, так скать, немного того.       — Для чего знакомиться с «немного того»? — запротестовал Райан, но Юра уже помахал рукой:       — Егор!       Тот не спеша подошел.       — Капитан Егор Чертков. Назначен ответственным за обеспечение безопасности приглашенной стороны во время оперативных мероприятий, — заученно оттарабанил Морозов и переключился на Райана: — Комиссар Волчек, приглашенная сторона, мой давний знакомый и текущий напарник. Прошу, так скать, не любить, но жаловать.       Нос с едва заметной вертикальной ложбинкой на самом кончике, подбородок, который из-за ямочки наверняка сложно брить, и вылетающие из переносицы хищные брови — среди бесформенных физиономий местного СКОМа Егор выглядел, как яркий обитатель коралловых рифов, которого случайным течением занесло в стаю невзрачной макрели.       Привыкший последние полгода довольствоваться продукцией порноиндустрии, Райан дал слабину. Ну когда еще ему, обладателю самой заурядной внешности и стремительно седеющих висков, перепадет такой шанс — вынужденный тереться с ним бок о бок подберите-мои-слюни-красавчик? Он улыбнулся, протянул руку и не преминул продемонстрировать заложенные с детства навыки:       — Привет, И́гор. Я Райан. Рад знакомству.       И вот тут впервые случилось то, о чем предупреждал отец: от этого вроде бы заурядного приветствия капитан Чертков стал белее ледников Матануски. Рука Райана осталась висеть в воздухе.       — Извините, — запаниковал он. — Простите. Я что-то некорректно говорил? Я знаю, я…       — Все нормально, — ровным голосом проговорил капитан Чертков и улыбнулся так, словно каждое движение лицевых мышц отдавало ему в уши. А потом развернулся и вышел.       Уже позже Райану предстояло узнать, что ответы «ничего», «без разницы», «все нормально» и тому подобные — это своего рода предел, границы, за которые Егор его никогда не пустит. А в тот момент он стоял ошеломленный и слушал виноватый Юрин бубнеж:       — Вот ведь педрила ебнутый, а. Я тебе говорю, не обращай внимания. Он мужик надежный, хоть и с приветом.       Сказать, что Райан был заинтригован, — ничего не сказать. «Педрилу» он в тот же вечер глянул в словаре, но так и не понял: Юра это в прямом смысле или в переносном, а переспрашивать, имея представления об отношении здесь к ЛГБТМ+, поостерегся. Больше волновал другой вопрос: что, собственно, творится с капитаном Чертковым? Если он неадекватен или, что тоже возможно, наркоман, то куда смотрят СКОМовские психологи? Ему же, в конце концов, доверяют людей, ману и оружие! В попытке утолить любопытство — окей, возможно, не только его — Райан наведался на полигон, где тренировался со своими бойцами привлекательный и слегка иррациональный капитан.       За намагиченным заграждением полигона бойцы ГРАМа выглядели расчерченными на мелкие ячейки. Райан обосновался снаружи на турнике — полигон не для пенни. Это для крутых, наделенных маной парней, таких, как отец, полковник Ершов или этот Чертков. Последний, стоя у противоположного края, с остервенением швырялся в бойцов тренировочными эгрегорами. Лиловые искрящиеся сгустки хаотично шарахались внутри клетки, парни отбивались и защищались, Чертков орал. Пыль стояла столбом.       — Куда! Слева, слева! Юрец, пропускаешь! Буба, мать твою! У тебя лишняя мана? Жопу не оголяй! Заряд держи! Жэка, тупишь! Буба! Убит, отдыхаешь.       Мосластый чернявый парень, размахивая длинными руками и отплевываясь, уныло побрел к заграждению. На запястье у него болтался такой допотопный напульсник, будто агрессивную магию на территории России представляли сплошь какающие маршмеллоу радужные единороги.       — Трудно у вас, — Райан спрыгнул с турника, сам слегка мокрый.       — Нормуль, — растер по лицу пыль и пот чернявый. — Черт гоняет не за просто так, он не один гробик уже закопал. Я Георг, Абаладзе. Можно Буба, — он беспомощно приподнял руку — через сетку не поздороваешься. Райан приподнял в ответ:       — Райан Волчек.       — Ты тот американец? Я слышал, нашу группу приставили твою задницу охранять. А у тебя, вон, у самого… — он кивком указал на интрадермальный напульсник Райана.       — Я не много умею, — смутился Райан. — Я магик встречал только на допрос или выезд. И заряд всего пятьдесят киломан. Так что…       — Тогда ты в надежных руках, чувак, — оскалил жемчужные крупные зубы Буба-Абаладзе. — Вот бы мне такой гаджет. Покажешь?       — Здесь датчик приложение сила, а это мано-резистор, — после тренировки Райан в раздевалке демонстрировал потным изнуренным ребятам свой браслет. — Отсекать излишек и экономить до тридцать проценты мана. Снять может никто, кроме владелец. Если толко отрезать вместе с рука. Кто-нибудь желает примерять? — Райан надавил между сухожилиями, подцепил ногтем выступивший край и осторожно вытащил из-под кожи угрем лоснящийся имплантат. Ребята нерешительно мялись. Голый капитан Чертков, стоя спиной, энергично встряхивал брюки возле своего шкафчика. — Игор, может, ты? Он встраиваться сам, а еще показать заряд и автоматически питаться через Bluetooth от запасной блок…       — Как у вас называют следователей, мистер Волчек? — не поворачиваясь, оборвал Егор стихийную рекламную акцию.       Райан знал, что слово «пенис» одинаково звучит на большинстве языков. Как знал и то, что лучше произнести это самому, чем услышать из чужих уст.       — Penny, — ответил Райан, проклиная все на свете и чувствуя, как наливаются жаром щеки, — это сокращение pen-pusher, то есть, как это по-русски… Писун?       Грянул гомерический хохот, ребята попадали на лавки. Смехом давились все, кроме двоих: самого Егора и тощего Бубы.       — Занимайтесь своим делом, мистер Волчек, а мы будем заниматься своим, — омерзительно ровным голосом, словно отсекли в нем все лишнее, оставив эмоций на пару центов, произнес Егор. — Поверьте, так будет лучше для всех.       Сказал и ушел в душ. Райан проводил глазами капитанские трапециевидные мышцы.       — Ха-ха, писунок Чёрта решил поучить, — прикрывая зависть и любопытство грубоватым снисхождением, ребята начали разбредаться. — Пока вы будете по «блютузу» своему запитываться, этот боевой пидорас и без маны всех уложит. Жэка, помнишь, как он того сбежавшего оборотня практически голыми руками…       — Не «писун», наверное, — смущаясь, сказал Буба, когда они остались в раздевалке одни. — «Писака». У нас следаков так называют. Ты на Чёрта зла не держи. Он со всеми такой.       — Почему… — Райан изобразил покерфейс, — пи-до-рас? Это же…       Буба подсел ближе и заговорщицки зашептал:       — У него года два назад мужика вендиго загрыз, Чёрт с тех пор, в общем… Только учти, — он ткнул Райана кулаком в бедро, — я тебе по секрету. У нас, конечно, про них знали, да они и не скрывались особо, но все делали вид, что не замечают. Чика и Чёрт, они оба безбашенные… Так что, смотри, не сболтни ему, а то мне же тебя потом от стенки отскребать.       — Я понимаю.       — Ты не идешь? — Буба взвалил на плечо сумку.       — Мне нужно в душ, — отмазался Райан.       В раздевалке пришлось просидеть чуть дольше обычного, — окей, неприлично долго. То, что Чертков записал его в один ряд со «всеми», бесило. То, что отец оказался прав, бесило еще больше. Где логика? Если Чертков не наркоман, почему срывается на первом встречном? Райан не виноват в гибели его бойфренда.       Егор вышел из душа, когда Райан, сидя на лавке, делал вид, что завязывает шнурки.       — Игор, в чем дело? — спросил он, не отрываясь от туфель. — Я же хотел как лучше.       — Как лучше, говоришь?       Егор подошел вплотную и присел напротив на корточки. Как бензином плеснул одуряюще терпким и мужским, но вместо поднесенной спички приморозил взглядом, который Райан, к своему стыду, выдержать не сумел. Затянув ставшие вдруг резиновыми шнурки, он оторопело смотрел, как последняя капля влаги из пупочной впадинки капитана исчезает в белой полотенечной махре.       — Для тебя лучше держаться от меня подальше, — сказал, словно мелочью отсыпал. Хрястнувшая по мозгам дверца шкафчика недвусмысленно дала понять, что капитан был зол, как шершень.       Вечером в гостинице, до предела взбешенный неадекватным поведением Егора и собственным смятением, Райан среза́л ножницами каменные узелки на шнурках, попутно разрабатывая план реванша. План вырисовывался наихеровейший, но ничего другого, что могло бы заставить капитана Черткова вести себя по-человечески, в голову не приходило. В конце концов, всего-то нужно унизиться и позвонить отцу. Первому позвонить. Окажись отец на его месте, ни за что бы так не поступил. Райан вообще не мог припомнить, чтобы он хоть раз звонил ему после того заваленного практикума.       Он глянул на часы: должен быть уже в офисе. Набрал номер.       — Отдел технического обеспечения, приемная генерал-майора Волчека, лейтенант Уилсон, — пропищал в трубку женский голос.       Райан, запинаясь и заикаясь, продиктовал свой персональный код и попросил соединить с генералом.       — У вас назначено время?       — М-м, нет.       — В таком случае, вы можете оставить сообщение…       — Скажите ему… — в желудке что-то гадко шевельнулось. — Скажите, что… это его сын, — невнятно шепелявя и глотая окончания, словно пытался кого-то обмануть, выдавил Райан.       — Не думал, что ты объявишься так быстро, — усмехнулся в трубку отец.       — У меня все окей, — быстро осек его Райан. — Мне нужна партия интрадермальных напульсников. Штук двадцать. Я мог бы заказать на складе, но это будет долго, а мне нужно срочно. Я знаю, ты можешь.       — Ты ими обмотаться, что ли, решил?       Райан закатил к потолку глаза, чертыхнулся про себя.       — С местным оснащением опасаться приходится не столько за свою жизнь, сколько за исход дела, — как можно спокойней пояснил он.       — Оформи заявку по линии международного сотрудничества, — буркнул отец и бросил трубку.       Со следующего дня Райан полностью погрузился в разработку стартовой версии, которую на правах местного эксперта предложил Юра Морозов. Пару раз они пересекались с Егором на оперативных выездах, и Райан мог бы поставить последний доллар, что тот следил за ним тайком из-под козырька форменной черной кепки. Означать это могло что угодно — иллюзий относительно себя Райан не питал. Скорее всего, капитан изучал его в качестве возможного источника будущих проблем.       Посылка из Бостона пришла всего через шесть дней — окей, почти через неделю. К этому времени выяснилось, что раздать новую амуницию без сертификации, горы согласований и прочей бумажной волокиты практически нереально. Райан еще несколько дней обивал пороги, пока не вышел на командующего ГРАМом.       — Есть кое-какие завязки, — сообщил полковник Ершов. — Но! Рап-порт придется на-писать от моего имени. Мол, пришло время для мо-дер-низации.       Понятно было, что старый лис быстро просек ситуацию и хочет теперь выслужиться перед начальством, представив все «наверх», как собственную инициативу, да еще и финансирование выбить. Райан легко пошел на уговор: тот, ради кого это затевалось, в любом случае узнает, откуда дул ветер.       В итоге все сложилось как нельзя лучше: Ершов помог с процедурой ускоренного оформления, и затея выглядела теперь практически гениальной.

***

      Казалось, воздух можно черпать и выжимать сквозь пальцы — такая стояла духота. Поглазеть, как вплавляется под кожу чудо магической техники, хотелось всем. В результате в комнату боевой славы народу набилось больше, чем она вмещала, и уж точно больше, чем количество лаково-черных картонных коробочек. Выложенные аккуратными штабелями, они пялились на собравшихся бойцов рядами СКОМовских одуванчиковых очей.       Накануне Райана заставили сочинить и распечатать короткую памятку, хотя особых навыков управления браслет не требовал. При корректном расположении на запястье активировался хирургический чип и браслет имплантировался под кожу самостоятельно, автоматически подгоняя настройки под магические способности нового владельца. Чрезвычайно удобная вещь. Одна проблема — надеть.       — Снимаю автономный режим, раздвигаю замок, вставляю кисть…       Задрав над головой руки, чтобы всем было видно, Райан с помощью собственного гаджета демонстрировал процесс. Плечи мгновенно затекли, под носом то и дело выступало холодное, рубашка липла к пояснице. Парни шушукались и тянули шеи. Чертков, уронив подбородок на грудь, развалился на стуле в дальнем углу — по всей видимости, спал. Райан чувствовал себя рассказывающей про спасательный жилет стюардессой, не хватало только свистка.       — Затем… прикладываю головка язычка сюда и… Та-да! — угорь скользнул под кожу, выделяя магический обезбол, и уже через секунду выступил на поверхности бархатистой жирной татуировкой.       Среди присутствующих пробежал ропоток. Бойцов можно было понять: в первый раз выглядит отталкивающе.       — Внимание! — скомандовал, вытирая блестящую лысину, полковник Ершов. — Ам-муниция выдаёц-ца в соответствии со званием, затем по списку. Начиная с литеры «А». Пол-лучаете, расписываетесь. Зан-нимаете позицию за столом, следуете рег-ламенту. Есть проблема — под-нимаете руку и ждете, когда подойдет комиссар Вол-чек. Если вопросов нет, вперед.       Райан отошел в сторону, оглядел рассевшихся за столами парней и встретился глазами с проснувшимся Чертковым. Правда, вместо ожидаемого ослабления хватки — шутка ли, его стараниями группа оснащена новейшими гаджетами! — получил со всего маху под дых: Егор смотрел почти с ненавистью. Едва не паникуя, Райан судорожно искал, на каком этапе допущена ошибка. И снова не находил.       Если и было у иррациональности лицо, то это было лицо капитана Черткова.       Подполковники и майоры корпели над приручением браслетов, поднимали руки, Райан подходил, помогал:       — …снимаю автономный режим, раздвигаю замок, вставляю кисть… прикладываю головка… Done!       Когда очередь дошла до Черткова, он смиренно выждал, пока тот не начнет материться сквозь зубы.       — Разреши, — Райан мягко потянул ремешок, и браслет выскользнул из обветренных загорелых пальцев.       Тому, что случилось дальше, у Райана впоследствии не нашлось ни названия, ни объяснений. Будто кто-то задернул вокруг них шторы, отгородив от остального мира; ослепив, оглушив, оставив из стандартного набора чувств лишь тактильность и вынудив обоих вздрагивать от случайных прикосновений.       — …снимаю… раздвигаю… вставляю… — бормотал Райан, как в тумане оборачивая браслет вокруг капитанского запястья и смутно, сквозь дебри обратного перевода улавливая ужасающую двусмысленность происходящего, — … головка… Jesus… I… I’m sorry…       Не давая шанса язычку юркнуть между сухожилий и закрепиться, Егор содрал с себя плод прогрессивных технологий.       — Какой же ты упертый мудак, комиссар Волчек, — вымученно прошептал он, вырастая вдруг над Райаном темным исполином, словно не шесть футов в нем было, а все шестьдесят.       Серебристый угорь дохлым слизняком шмякнулся на стол; громыхнул стул, рухнули задернутые шторы.       — Следующий, А-баладзе! — гаркнул над ухом Ершов.       На Райана вновь обрушился окружающий мир, в котором, по всей видимости, прошли какие-то жалкие полминуты.       Все это сильно смахивало на тупик, но Райан, охваченный небывалым ажиотажем, впервые в жизни поступился принципами и не повернул назад. Ему уже виделся маячивший в конце тоннеля свет. Только кто бы предупредил, что это свет несущегося навстречу товарняка.