Live with me, die with me

Датч сидел в своем богато украшенном трудами Артура шатре и вдумчиво курил сигару. Молли, к счастью, не было рядом. Несносная женщина постоянно пилила ему мозги и почти пропилила дыру, у Датча даже глаз начинал дергаться, когда он слышал ее голос и протяжное «Датч, давай поговорим, ты должен разговаривать со мной, Датч, я всегда рядом, чтобы выслушать, Датч, ты отвратительная свинья, Датч!» Датч тяжело и раздраженно вздохнул. Да, его жизнь была не легка, еще и с таким давлением с женской стороны… — ДАТЧ! Громоподобный, пронзительный голос Гримшо накрыл его, как цунами накрывает берег своей высокой волной. Датч вздрогнул и съежился, а сигара выпала ему на штаны. Датч выругался, а полог палатки распахнулся и в проеме возникла Гримшо. — Да, Сьюзан? — недовольно произнес Датч, вылавливая сигару, пока она не прожгла дырку. Гримшо шагнула в палатку и уперла руки в бока. Ее глаза сверкали гневом, она была неистова. — Карен нет, — она угрожающе нависла над мужчиной. — Мери-Бэт пропала. Эта девица Роуз ничего не делает! Артур ничего не приносит в общак! Датч, что происходит? — Сьюзан, успокойся… — Датч попытался ее утихомирить, но Гримшо оборвала: — И эта девчонка Эбигейл пропала! Вместе с Джеком! Датч слегка опешил. — Эбигейл пропала? С мальчиком?! — Уже как несколько дней! Вы что, совсем не следите за делами в лагере, мистер Ван дер Линде?! — голос Гримшо звучал все громче, и Датч, наконец, вспылил. Да как она смеет кричать на него, великого человека! Вскочив на ноги и выпрямившись в полный рост, черноволосый навис теперь уже над Гримшо, и та стушевалась, отступив назад. — Успокойтесь, Сьюзан! — рявкнул мужчина. — У меня все под контролем. — Под контролем?! Вы считаете, это… — Я сказал: тихо! — вспыхнул Датч, и Гримшо заткнулась. — Я займусь этим. Чертов бардак… Где Артур? Я снаряжу его за мальчиком и его матерью. Гримшо фыркнула. — Где Морган? Ох, он в городе, — женщина сделала театральную паузу. — С этой паршивкой Блэк. — Мисс Роуз — ценный член нашей команды, мисс Гримшо, — строго сказал Датч. — Она приносит в общак много денег. Взять те же драгоценности. Гримшо фыркнула, но промолчала. Мисс Блэк и в самом деле была для них спасительной находкой. С тех пор, как она присоединилась к банде, Роуз успела стать незаменимой во всех делах. Особенно сильно ее необходимость чувствовалась сейчас, после всех трагических событий, которые их постигли… Предательство Билла — Датч все еще не мог поверить, что этот верный, пусть и кретин, способен оказался на такое — смерть его дорогого мальчика… Джона. Покушение на его, Датча, жизнь. И на Микину, оставившее его одноглазым и хромым калекой… Черная полоса казалась нескончаемой. И лишь парочка человек стояла на ногах и тянула за собой банду. Среди этих немногих была Роуз Блэк. На принесенные драгоценности они сумели купить в Роудсе еду и припасы, спасибо дорогому Хозии, сумевшему выторговать у скупщика лучшую сделку. Благодаря ей они еще держались. И она нравилась Артуру… Датч видел. Сильно нравилась… Он его не винил. Девушка была потрясающей красоты. Умная, способная и удивительно независимая, она держалась на равных с мужчинами, превосходя многих из них по своим умениям и интеллекту. Он и сам ни раз засматривался на нее. Даже ревновал, если признаться. Датч нахмурился. И чего она нашла в Артуре? Сын его был груб и неотесан. Плохо одевался, никогда не умел обращаться с женщинами… Но отчего-то Роуз предпочла его. Ее единственный, пожалуй, недостаток. Почему на Датча всегда вешаются дурочки вроде этой истеричной стервы Молли?.. Он представил на секунду лицо Роуз. Ее теплые, карие, лучистые глаза в обрамлении густых ресниц, ее гладкую кожу, рыжие, похожие на огонь, мягкие пышные волосы. Идеальная фигура перетянутая посередине осиной талией — и как во всей это женственности и чувственности кроется совершенно не женская, сырая, почти животная мощь и сила… — Датч! — голос Гримшо выдернул его в реальность, и мужчина моргнул. — Вы слушаете меня? — Я слушаю, — он поморщился, образ Роуз еще стоял перед глазами. Нужно будет как-нибудь пригласить ее с собой на дело… или на ужин. В Сен-Дени был неплохой ресторанчик… Показать ей класс. — Где Мика? Мика, вроде, неплохо относился к Эбигейл. У Датча складывалось впечатление, что мисс Робертсон внимание Белла было неугодно, но сейчас выбирать не приходилось… Конечно, Мика не откажется помочь вдове?.. — Уехал, — прервал мысли резкий голос Гримшо. — Как? — Датч ахнул. — Уже? Разве он… Ну, хорошо. Тогда мистер Смит. Он следопыт. Пусть поищет мальчика с матерью. Поручите ему, скажите — я велел. — Мистер Смит уехал с мистером Беллом, — почти злорадоно отозвалась Гримшо, а Датч в сердцах выругался. — И он? Да вы издеваетесь! — Ничуть! — Гримшо торжествующе воскликнула. — Ваши люди разбегаются, как тараканы, денег и еды нет, ребенок пропал, а девки, как обычно, ничего не делают! — Мне нужен Хозия, — расстроенно пробормотал Датч, вконец сокрушенный, двигаясь мимо нее к выходу из палатки. — Хозия? Зачем? Датч развернулся в проеме, нахмурил брови и сурово посмотрел на нее. — Обсудить планы. Обсудить планы, Сьюзан. *** Над Ван Хорном сгущался туман, было сыро и промозгло, накрапывал дождь, а в небе низко кружилось воронье. Весь городок пропах сыростью, гнилью, рыбой и трухой. По грязной улице сновал недружелюбного вида сброд — моряки, путники, рабочие доков, контрабандисты и просто головорезы. Одно в городе было хорошо — не имелось шерифа. Здесь свои законы. Мика и Чарльз привязали лошадей у дыры, которую местные звали салуном, и осторожно прошли внутрь. — Ну? — спросил Мика, едва они оказались в полутемном, пропахшем рыбой и табаком помещении. Смит обвел присутствующих осторожным взглядом и получил в ответ парочку совсем не дружелюбных. — Моего контакта нет, — негромко произнес он. — Здорово, — кисло сказал Мика. Ответа не последовало: краснокожий продолжал изучать помещение. Чтобы не выглядеть, как двое баранов, ищущих неприятности, Мика так же молча прошел мимо, взял у бармена виски за пару долларов и занял место в самом дальнем углу. Они не больно разговаривали, и это Мику устраивало. Но Смит связывал покушения на них обоих, на него и на Датча, и как бы это не раздражло, Мика склонялся с ним согласиться. Почерк слишком похожий… Исподтишка, и в те моменты, когда кто-то из них оставался один. Да и смерть Джо и его матери… совпадение? Едва ли. Конечно, Джо не был один. Но разве можно было взять в счет его тщедушную старую мать? С ним вышло грязно, с дракой, но и с Микой вышла драка. Он, правда, вышел победителем. Пусть и не без потерь. Нога до сих пор болела, и стрелять он как прежде уже не сможет с одним глазом. Как к этому причастен индеец? Мика глянул на Смита, который в этот момент о чем-то тихо беседовал с барменом. У красножопого на этот счет были кое-какие соображения. Смит как раз закончил разговаривать, оттолкнулся от стойки и направился к нему. — Что? — Мика раздраженно поинтересовался, когда индеец остановился над его столом. — Нам нужно идти. — Куда? — Мика заарачился. Он только открыл бутылку и едва сделал пару глотков. К тому же от долгой езды у него болели спина и ноги. Идти не хотелось. — Ты сказал, он ждет нас здесь. — Он не здесь. Мика грязно и громко выругался, от чего к ним повернулось несколько человек. Но за пару дней пути Мика уже усвоил: пытаться болтать со Смитом бессмысленно, да и, скорее всего, причина идти имеется. Со всем этим было лучше покончить быстрее, поэтому он взял бутылку и поднялся. — Куда теперь? — уже садясь в седло своего нового коня спросил Мика. Дождь пошел сильнее и стучал о поля шляпы. — На запад, за город. Придется подняться на холм. Мика посмотрел на ветхий, вонючий, но теплый и сухой салун. — Мы не можем подождать твоего дикаря здесь? — Нет. И так, они поехали «на запад на холм». Дорога становилась все хуже, а дождь шел сильнее. Конь под ним уверенно шел вперед, переставляя в грязи сильные, крепкие ноги. Ни погода, ни дорога его совсем не беспокоили. Он изредка фыркал и встряхивал головой, обдавая шипящего проклятия сквозь зубы Мику грязными брызгами. Впереди на Тайме ехал Смит, внимательно глядя на дорогу и время от времени останавливаясь. Через какое-то время Смит натянул поводья и обернулся. — Быть может придется стрелять, — он осмотрел его, задержав взгляд на лице. — Можешь подождать, я справлюсь. Мы вернемся и тогда поговорим. Мика вскинулся. Проклятый индеец намекает, что он теперь плох в бою? Из-за ран? — Хочешь поехать один, а? В чем дело, что-то замышляешь, краснокожий? — протянул он. — Может, ты тоже в этом замешан, со своими дружками индейцами? Я слежу за тобой в оба. Смит не ответил, бесстрастно глянув на него, отвернулся к дороге и стукнул кобылу по бокам. Тайма фыркнула и зашагала вперед, а Мика двинулся следом, раздраженный тем, что засранца не удалось вывести из себя. Они ехали молча еще минут пять, когда раздались выстрелы. — Это он, — негромко произнес Смит. — Быстрее! И он пустил свою лошадь в галоп. Мика поспешил за ним. Они спускались с крутого холма, и его нещадно трясло в седле, а конь фыркал и скользил по размокшей от дождя почве копытами. Выстрелы звучали совсем близко, приближаясь к ним. Они резко выехали на дорогу и развернули лошадей на встречу перестрелке. Отсюда Мика мог слышать ржание лошадей и звуки выстрелов. — Блядь, куда ты нас завел?! — завопил он. По звукам похоже было, что им навстречу едет человек десять. Индеец не ответил, а достал обрез и погнал кобылу вперед. Мика ругнулся и в очередной раз пустил коня следом. Они проехали совсем чуть-чуть, и он увидел впереди всадников и повозку. Повозка неслась вперед, запряженные в нее упряжные лошади хрипели, на их ртах виднелась пена, а видимые части спины были взмылены. Кучерах на козлах что-то вопил и нещадно хлестал их поводьями, рядом с ним мужчина из карабина стрелял куда-то назад. Справа ехало трое всадников. Как раз в этот момент тот, что был впереди, вскрикнул и полетел с коня на землю, выронив ружье. Мика даже не понял, что его убило. — Стоять! — Чарльз громко выкрикнул и выстрелил из обреза, едва всадники оказались на достаточном расстоянии. Второй наездник схватился за грудь и свалился с лошади, зацепившись ногой за стремя. Третий повернулся к новой угрозе и получил пулю в лоб: Мика вытащил револьвер. — Проклятье! — кучер закричал, вытаращив глаза и натягивая поводья. Мужчина на козлах повернулся к ним. — Стой! — Чарльз воскликнул, но Мика уже прицелился и нажал на курок. Человек вскрикнул, выронил карабин и свалилс вперед. Упряжные лошади затормозили, и повозка встала. Сзади еще слышался стук копыт, и Мика вытянул шею, готовясь стрелять, но его снова настиг голос Смита, теперь рассержанный. — Придержи свою пушку! — С чего бы? — он раздраженно отозвался, и тогда из-за тележки показалось еще двое. Они сбавили ход и остановились. Оба краснокожие и темноволосые, с чуть раскосыми глазами, у одного была винтовка, другой держал лук. Индейцы. Мике стал не по себе, а раны его заныли, поэтому он не опустил револьвер и уставился на пришельцев как можно более угрожающе. Но их, похоже, не впечатлило. — Не стреляйте, — сказал Чарльз, и всадники перевели взгляды на него. В их глазах появилось узнавание. — Чарльз Смит! — Мойтой, — Чарльз кивнул, слегка улыбаясь. — Айюни. Не ожидал встретить вас обоих. Тот, что постарше, спешился и направился к повозке. Кучер поднял руки. — Я просто извозчик! Не вмешивайте меня в это! Индеец отмахнулся от него, заглянул под колеса, где лежал труп застреленного мужчины, и нахмурился. — Убит, — отрывисто бросил он. — Проклятье, — второй выругался. — Как это произошло? Кучер скользнул взглядом по Мике и промолчал. — Наверное, шальная пуля, — пробормотал Смит. — Жаль, что так вышло. — Награда за его голову будет намного меньше, — произнес краснокожий и за лодыжки вытащил труп из-под телеги, а затем погрузил на круп лошади. — Наше дело тут закончено. Прости, что так вышло. Можем поехать и поговорить. И спасибо за помощь. Смит кивнул, бросил предостерегающий взгляд на Мику, убравшего револьвер, и развернул лошадь. Его краснокожие друзья, к неудовольствию Мики, сравнялись с ним, и все трое поехали впереди, а он оказался в хвосте. Они о чем-то переговаривались, и дождь глушил слова. Через пару минут ему это надоело, и он громко окликнул: — Эй! О чем вы трое там шепчетесь? Смит обернулся, а потом сделал ему жест подъехать. — Я не твой ебаный пес, краснокожий, — процедил Мика, но под взглядами троих индейцев все-таки подъехал. — Что? — Можешь описать индейца, который на тебя напал? — ответил вместо Смита старший из двоих. Мика зло рассмеялся. — Ты что, думаешь, я его разглядывал что ли? — он перевел взгляд с одного, на второго и на третьего. Но никто больше не смеялся. — Нет! Было темно. На меня напали исподтишка… У меня не было времени рассматривать его рожу! — Это не помогает, — заметил Чарльз. — А это кто, его дружки? — Мика кивнул на незнакомцев. Те заметно напряглись, а Смит нахмурился. — Нет. Но они могут его опознать. Если ты постараешься и скажешь что-то полезное. Мика посмотрел на индейцев с недоверием. Он и так их брата недолюбливал, но после встречи с тем засранцем вовсе стал ненавидеть не меньше Билла. Тоже покойного, к слову. Скоро они потеряют столько же людей, сколько потеряли в Блэкуотере. — Черные длинные волосы. Молодой. Ростом, наверное, повыше меня. Такой, крепыш, как и все, кхм, — он замялся, подбирая слово, переводя взгляд с одного хмурого индейца на другого и на Смита, — ваши. Но не такой здоровяк, как Чарли, конечно. Чарльз скривился. — Этот конь, — старший индеец кивнул на жеребца под Беллом. — Откуда он у тебя? — Нашел. На болотах. — Думаю, конь мог принадлежать человеку, который на него напал, — подал голос Смит. — Он ездил на похожей лошади, — сказал старший, и младший кивнул. — Но я не могу знать точно. Я видел его пару раз. — Кто — он? — Мика прищурился, и двое переглянулись. — Охотник за головами. Белый Хвост. — Белого хвоста у него не было, — рассмеялся Мика, — парень был краснокожий, прям как вы, а потом стал мертвым… Старший нахмурился и что-то резко бросил своему спутнику, а Мика вскинулся: — Что они там говорят, Смит? Чарльз глянул на него, подумал и ответил: — Что ты глупый и белый, — Мика открыл было рот, чтобы огрызнуться, но Смит продолжил: — Ты хочешь знать кто на тебя напал, или нет? — Почему он? — Мика спросил через силу, повернувшись к охотникам за головами. — Почему Белый Хвост? — В тебя стреляли отравленными стрелами? — спросил старший. — Так сказала эта… Базар или как ее, — Мика кивнул. — Это его стиль. Он всегда использовал отравленные стрелы. Тебе повезло, если нож был не отравлен. И он никогда не нападает в лоб. Всегда засады. — Белый Хвост — очень опасный охотник за головами, — кивнул младший индеец, а Мика гордо выпятил живот. — Он почти не берет людей живыми. Если он берется за кого-то, то следует уже не отрываясь, как волк, и не оставит жертву, пока не догонит. И тогда он приносит шерифу либо человека, либо его голову. — Прямо голову? — уточнил Мика, немного сдувшись. — Голову, — кивнул старший. — Среди законников его прозвали Палачом или Обезглавливающим. — Ну, это забавно. — Мика рассмеялся. — Кто-то открутил парню голову. Индейцы глянули на Смита. — Ночной Народ, — тихо подсказал он. — Кажется, я понимаю, — старший нахмурился. — Ночной Народ в последнее время сильно нападал на людей. В Сен-Дени за головы их людей назначили хорошие цены. Я не брался, потому что у Ночного Народа своя правда. Когда-то они жили на этой земле, но белые их прогнали, построили свою железную дорогу, построили город. Но Белый Хвост… — Он не гнушался. И он был в Сен-Дени, — кивнул младший. — Я слышал, что законникам привезли несколько голов с болот. Похоже, они поквитались с ним. — Я его убил, — напомнил Мика. — Не спорю. Но, возможно, они нашли тело и поступили с ним, как сочли нужным. — И что нам это дает? — Мика поинтересовался у Смита. Тот посмотрел на него. — Мы узнали имя. — Имя покойника. — У покойника были контакты, союзники, друзья, — сказал старший. — Чарльз писал, их могло быть больше… — Неужели? — Мика покосился на Смита. — Не знал, что ты умеешь писать, Чарли… Чарльз одарил его тяжелым взглядом и посмотрел на своих дружков: — Мы будем благодарны за любую информацию. Любую. Индейцы — Монтойа и как–там-его Айдахо — переглянулись. — Что ж… *** Бутылку вытащили из его пальцев. Артур пьяно моргнул и поднял помутневший от выпивки взгляд наверх. Нашел своими глазами другую пару глаз — знакомую, полюбившуюся. — Роуз, — хрипло хмыкнул он. — Хватит пить, Артур, — рыжеволосая упала на сиденье напротив него, встряхнув волосами и положив локти на стол. — Я не пью, — он отозвался заплетающимся языком. — Это из-за Штрауса? Из-за Андерсонов? — жестко спросила Роуз, отодвигая бутылку подальше, когда он потянулся к ней пальцами. Артур устало вздохнул. — Это того не стоит, Артур! — Я просто хочу расслабиться, Роуз. — Почему твое расслабиться находится на дне бутылки, Артур Морган? Артур вздохнул и устало потер веки. Конечно, она была права, как всегда. Но… Легче было сказать, чем сделать. Если то, что сказал Андерсон — правда… Чертов Штраус. Чертово ростовщичество. Сколько еще жизней порушено, а он и не знает? Как ему противно этим заниматься. Зачем Датч держит эту пиявку? Неужто нет других способов? Он вздрогнул, почувствовав прикосновение чьей-то теплой руки к своей и нашел взглядом маленькую но сильную ладонь Роуз на своей мозолистой… Он нашел ее теплые, карие глаза. — Я переживаю за тебя, Артур, — девушка прошептала своими полноватыми розовыми губами. Артур смягчился. Когда он смотрел ей в глаза, на него накатывал покой. Будто все заботы внезапно отступали. Будто он оказывался дома. Хотя дома у него давно не было… И был ли когда-либо? Детство он свое едва помнил. Теплые объятия матери почти выветрились из памяти. Ее ласковый тёплый взгляд и нежный голос. Зато воспоминания об отце остались. Лайл Морган был жестоким и мелочным человеком. У Артура до сих пор остались шрамы, чтобы о нем вспоминать. Фотография и цветок матери, фотография, шрамы и шляпа от отца. Много шрамов. На теле, на душе. Было еще короткое время с Бесси и Хозией и Датчем. С Аннабель… Датч тоже был счастлив тогда, с Аннабель. Артур нахмурился. Бесси, Аннабель… Уже не с ними. Бесси умерла от болезни, но Аннабель… Он посмотрел на Роуз, и что-то внутри болезненно сжалась. Какая-то смутная тревога охватила его. Аннабель убил Кольм О’Дрисколл… Датч еле пережил эту потерю. И если что-то случится с Роуз… Артур не был уверен, что сможет пережить это. Ее только что ранили. И он уже чуть не сошел с ума от беспокойства, пока ждал вердикта врача. Нужно было… Возможно, нужно было уходить от этой жизни. Хотя бы попытаться. Попытаться забрать ее, пока еще не поздно. Хозия как-то попробовал. Он говорил, это были самые счастливые времена для него. Тяжелые, но счастливые. Он уже потерял Элайзу и Айзека. Он не может потерять Роуз. — Хорошо, — он вздохнул. — Хорошо, я не буду пить, — он заставил себя улыбнуться, не смотря на тревогу, и положил вторую свою ладонь поверх ее. — Если ты так просишь. Роуз мягко улыбнулась, наклонилась вперед и почти невесомо коснулась его губ своими. По телу пробежала дрожь, а голова чуть закружилась… Он спешно выглянул в окно. Вечерело. — Предлагаю, — его голос сел. — Предлагаю чуть прогуляться по городу и вернуться в номер… в лагерь можно вернуться завтра. Что скажешь? — Скажу да, Артур Морган, — девушка улыбнулась, взяла его руки в свои и поднялась из-за стола.