Ангел

      День Энтони Кроули не задался. Вообще-то этот день должен был стать самым важным в его жизни, но он этого пока не знал. В данный момент он карабкался по лестнице в бутике Гавриила, пытаясь достать из вентиляционной шахты кошку.         Ее звали Фрэнсис. Такое имя дал ей Кроули, потому что до этого у нее не было клички, а он всегда здоровался с ней, когда та наведывалась к нему в сад или в цветочный магазин. Кошка была бездомной и бродила по заведениям на улице Дорманд: от кафе на углу через магазин Гавриила «Элитный Рай», принадлежавший Кроули «Эдем», ювелирный бутик Bee’s по соседству и до пекарни на противоположном углу. Кроули частенько оставлял для Фрэнсис еду, иногда она даже ее ела, так что среди всех владельцев лавок к нему кошка была наиболее благосклонна. Ровно по этой причине, обнаружив Фрэнсис в своей вентиляционной системе, Гавриил первым делом помчался к Кроули и потребовал, чтобы он достал ее, пока кошачья шерсть не налетела на его одежду.         Утро выдалось не особо насыщенным: обычная первая половина вторника, так что вызволение кошки стало самым интересным занятием на всей улице. Быстро подтянулись зрители: Би из ювелирного и один из пекарей. Что до Кроули, ему было не по душе разыгрывать перед ними спектакль.         — Что ты вообще там забыла? — обратился он к кошке. — Ну же, Фрэнсис, милая, это всего лишь я. Ты же меня знаешь. Спускайся, я отнесу тебя к себе, и мы поболтаем за баночкой тунца. Я даже разрешу тебе погулять по теплице.         — Как же нелепо слышать от тебя такие нежности, — подметили Би. — Не в твоем стиле.         Кроули смерил их взглядом. Би были низкого роста, с темными волосами. Они владели ювелирным магазином по соседству, в котором продавались дорогие украшения, по большей части на тему насекомых: стрекозы, бабочки и разнообразные вариации, обыгрывающие имя владельца, — пчелы. По мнению Кроули, украшения были вполне себе симпатичные, а Би были неплохим соседом. Уж получше Гавриила по другую сторону. Гавриил был высоким и красивым ублюдком без капли чувства юмора. Однако сам он так не считал, поэтому упивался тем, что бесконечно искажал название магазина Би. Если первые две лавки на улице — Рай и Эдем, то, как говорил Гавриил, магазин Би — по сути, Ад. Гавриил не ладил с Би (Кроули терялся в догадках, с чего бы это). В попытках сострить и связать две темы — насекомых и религиозную чушь, он придумал кличку для Би — Повелитель мух.         Итак, Кроули карабкался к неприлично высокому потолку «Рая» в это серое утро вторника не потому, что хотел помочь Гавриилу. Он просто решил, что Гавриил и Фрэнсис не должны проводить много времени вместе.         Задним числом Кроули должен был сообразить, что лазать по лестницам в тот день не лучшая затея, потому что до этого всё, за что бы он ни брался, шло наперекосяк. Кроули не получил свой заказ срезки утром — доставка задерживалась из-за выпавшего снега. Придя на работу, он едва ли не первым делом разбил горшок, а чуть позже и вазу. В довесок на Кроули по неведомой причине наорал покупатель (видимо, некоторые люди просто отводят душу, срываясь на продавцов).         Разумеется, Гавриил сейчас тоже кричал. На повышенных тонах он требовал, чтобы Кроули смотрел, чего касался своими пальцами, которые, по правде говоря, всегда хотя бы чуть-чуть были в грязи (издержки работы в цветочном магазине). Если уж совсем начистоту, то Кроули и не собирался трогать вычурную одежду Гавриила, пока тот не начал на него орать. Теперь эта мысль казалась весьма привлекательной. Вообще-то, было бы здорово, если бы и Фрэнсис заодно натрясла побольше шерсти.         Когда Кроули залез на верх стремянки, он всё еще не мог добраться до потолка, поэтому ему пришлось ступить на наспех очищенную от шляп полку. Она слегка дрогнула, но казалась вполне устойчивой, поэтому Кроули перенес на нее вес и оттолкнулся от стремянки другой ногой, вытянувшись за Фрэнсис.         Следующие мгновения пролетели как в тумане. В итоге Кроули понял, что лежит на полу магазина, как и стремянка, и сломанная полка, и несколько вешалок с одеждой. Фрэнсис пристально смотрела, сидя у него на животе.         — Решила-таки слезть? — спросил Кроули. Точнее, пытался спросить, но слова так и не прозвучали. Кроули увидел Би. Они говорили по телефону, обеспокоенно поглядывая на него сверху.         — Ты упал, Кроули, — сказали они, и Кроули подумал, что это похоже на правду. Видимо, поэтому он и не мог пошевелиться. Фрэнсис перестала его обнюхивать и сорвалась с места. Всё снова поплыло.         Когда Кроули очнулся в следующий раз, он лежал на кровати и при этом куда-то ехал. Это слегка сбило его с толку, равно как шум и яркий свет, и люди, говорящие все разом.         — Энтони? — обратился кто-то, но Кроули не узнал голос. Поэтому не страшно, что он не ответил, да?         — Не реагирует, — сказал голос.         Кроули смотрел на белый потолок, на яркий белый свет, и желание встать и убежать отсюда всё нарастало, вот только его тело не двигалось…         А потом кто-то оказался над ним. Он посмотрел на Кроули и одарил его самой яркой улыбкой на свете. Кроули понял, что вообще-то это был самый красивый парень, которого тот только видел. У него были голубые глаза, мягкие и светлые, почти белые волосы и круглое лицо, которое идеально дополняла улыбка. Лицо незнакомца словно было создано для нее. Благодаря пухлым щекам улыбка могла стать еще шире.         — Здравствуй, Энтони, — сказал парень. — Не в лучшей форме, как я вижу? Не волнуйся, дорогуша, мы тебя подлатаем.       Мужчина поднял голову. Кажется, он слушал, что говорили ему другие люди. Кроули не мог их расслышать, но по крайней мере койка остановилась. Он пытался сконцентрироваться на красивом парне. Он что, был в клетчатой форме?         Мужчина перевел взгляд на Кроули и вновь улыбнулся.       — Ты сильно ударился головой. Раз уж собрался гоняться за котами, сначала бы научился приземляться, как они: на лапы.       Кроули хотел рассмеяться, но не произнес ни звука. Блондин же, казалось, расцвел.         — Ох, я заставил тебя улыбнуться. Я польщен. Мои шутки обычно ужасные. Но я рад, что ты меня слышишь. Тогда позволь я проясню кое-что. Ты в отделении экстренной медицинской помощи. Я медбрат, меня зовут Азирафаэль. Знаю, дурацкое длинное имя, но не волнуйся, мы не просим никого повторять его. Сейчас я осмотрю тебя, проверю голову и шею, хорошо?         Его руки были мягкими и теплыми, и там, где они касались головы и лица Кроули, боль слегка стихала. Только тогда Кроули осознал, что чувствовал боль. И очень даже сильную. В то же мгновение Азирафаэль слегка нахмурился.         — Знаю, тебе больно. Не волнуйся, дорогуша, мы разберемся с этим как можно скорее. Думаю, у тебя сотрясение, но ничего серьезного. Бравого боевого шрама, боюсь, не останется, да и шишка небольшая. Надеюсь, ты не сильно надеялся остаться с романтичным шрамом на лбу, чтобы очаровывать… Эм, кого бы ты ни предпочитал очаровывать, Энтони.       Азирафаэль снова улыбнулся, и его щеки слегка порозовели.         — Тебя, — хотел сказать Кроули. Он так сильно хотел сказать это красивому парню с мягкими руками и нежной улыбкой, и… Ах, какой мягкой была бы кожа на его щеках, если бы только он мог коснуться ее пальцами…         К счастью, Кроули не сказал ничего из этого. И к еще большему счастью, он всё-таки сказал хотя бы что-то:       — Я – Кроули.         Если предыдущая улыбка на лице Азирафаэля была прекрасной, то эта оказалась просто восхитительной. Он так обрадовался, что внутри Кроули что-то почти дрогнуло от осознания, что это он осчастливил Азирафаэля. Боже, если бы он научился мастерски пользоваться этим, он был бы самым счастливым человеком на свете.         — Ну вот, — довольно сказал Азирафаэль. — Я знал, что ты не из молчунов. Значит, предпочитаешь Кроули. Теперь буду знать. Как ты себя чувствуешь, Кроули?          — Не могу… пошевелиться.         Лицо Азирафаэля исказило беспокойство буквально на секунду, но затем оно прошло и вновь сменилось улыбкой.       — Тебя довольно крепко привязали, дорогуша. Иногда пациенты с травмой головы несколько агрессивны, мы всего лишь пытаемся беречь твой позвоночник. Я бы пока не сильно переживал по этому поводу. Боюсь, у меня для тебя еще несколько вопросов. Ты знаешь, какой сегодня день?         — Вторник. Январь… А число я никогда не знаю, прости.         — Ничего, этого достаточно. Ты помнишь, что я сказал тебе? Где ты находишься?         — В больнице.         — Отлично. Где ты работаешь, Кроули?         — В саду и в цветочном. У меня свой цветочный магазин.         От этих слов Азирафаэль снова засветился. И вот Кроули удалось сделать это уже дважды.       — Ах, это чудесно, — ответил медбрат. — Я просто обожаю цветы. Думаю, работа обязывает. В больнице их предостаточно, они неизменно скрашивают будни всех вокруг. Итак, у меня еще один вопрос, дорогуша. Сколько нас ты видишь?       Кроули был честен:       — Слава Богу, одного. Я бы не справился с двумя.       Неподалеку послышался смешок, но Кроули не видел, кто это был. Однако он видел Азирафаэля. Видел, как тот раскрыл рот, посмотрев на прыснувшего от смеха человека, видел, как его щеки залились прекрасной нежно-розовой краской. Азирафаэль перевел взгляд на Кроули, затем куда-то в сторону и снова на Кроули. Румянец на его щеках только густел.       — Так, — сказал он. — Боже мой, вижу, с тобой хлопот не оберешься. Мне повезло, что ты направляешься наверх, вне зоны моей ответственности.       Ему словно сказали, что будет дождь, когда он уже собрался провести весь день на пляже. Внезапно Кроули охватил холод от мысли, что его отправят куда-то в другое место в этом здании, где он никого не знал, где он не мог даже пошевелиться, где он не мог видеть Азирафаэля.       Он вздрогнул, почувствовав теплую руку на щеке, и поднял глаза на Азирафаэля. Теперь парень очень старался ободрить его улыбкой.       — Всё будет хорошо, — мягко произнес он. — Думаю, через час-два сможешь выйти отсюда на своих двоих. Нам просто нужно сделать рентген. Уверен, он покажет, что всё в порядке.       Кроули знал, что всё не в порядке. У него болела голова, он не мог пошевелиться и не хотел, чтобы ему врали, но, черт возьми, когда он смотрел на Азирафаэля, он почему-то верил каждому его слову.

***

      Оказалось, Азирафаэль был прав. Вскоре после того, как Кроули отправили наверх, головная боль поутихла и притупилась. После рентгена, когда убрали фиксаторы, руки и ноги двигались, пускай и слегка неповоротливо. Он даже смог самостоятельно сесть.       Спустя некоторое время в палату, куда отправили Кроули, зашла врач. Ее длинные темные волосы были прихвачены внизу, и у нее были круглые очки.       — Добрый вечер! — сказала она. — Я — доктор Гаджет. Слышала, Вы ударились головой.       — Да, я упал, — ответил Кроули. — Там была кошка, — добавил он в оправдание.       Доктор Гаджет внимательно посмотрела на него, затем достала пачку рентген-снимков из папки и повесила их на светящийся экран. Следом в кабинет зашла медсестра в розовой форме. Кроули заметил, что из всего медперсонала только Азирафаэль был в клетчатой форме. Медсестра и врач некоторое время смотрели на рентгеновский снимок.       Наконец врач сказала:       — Ага. Значит, ангел сегодня в неотложке?       — Да, он вытянул жребий утром, — сказала медсестра.       Доктор Гаджет повернулась к Кроули.       — Что ж, сотрясения у вас нет. Мы дадим вам рекомендации при выписке, и впредь будьте аккуратнее на лестницах, хорошо?       — Ангел? — переспросил Кроули.       Врач ухмыльнулась.       — У больницы есть своего рода талисман. Приятно с Вами познакомиться, мистер Кроули. Надеюсь Вас тут больше не увидеть.       С этими словами она вышла из палаты.       Медсестра оказалась более болтливой:       — Это наш внештатный медбрат, все отделения борются за него. В том числе и бригада скорой помощи. Когда он рядом… Ох, просто в воздухе такая атмосфера. Операции проходят без осложнений, инфекции излечиваются, сломанные кости оказываются просто растяжением. Даже члены семьи находят общий язык. Как минимум, он приносит удачу в отделение. Как максимум… что ж… — она кивнула на рентген-снимки.       У Кроули не оставалось сомнений.       — Вы имеете в виду Азирафаэля.       Медсестра тепло улыбнулась.       — Он наш ангел.