Борьба за место*

— Мне было семнадцать лет, готовилась к сдаче экзаменов, чтобы поступить на педагогическое, — начала Эвелин из далека. — Обычный день в школе, ничего особенного, но на уроке химии все реактивы, пробирки, вдруг резко превратились в котлы с зельями. Они были такими настоящими, реальными, — подняла она на меня большие глаза, в которых можно было углядеть события. — Котлы будто чугунные, небольшие, висели над маленьким костром, а над ними шел зеленый пар. Рядом, на столе, лежали ножи, ступки, внутренности животных, их шкуры, и растения с человеческим телом. Они… — скуксила она лицо, — пищали таким противным голосом, словно умоляли спасти. И это была первая галлюцинация. — А рядом с этими котлами вы никого не видели? Людей, например. — Нет, нет, — закачала она головой. — Это была просто картинка, даже пар был словно нарисован или как фильм поставлен на паузу, но звук продолжал идти. Это в будущем, по истечению времени, картинки стали обрастать движениями и посторонними. Но и люди в них тоже были странными: штаны как будто из восемнадцатого века — хотя ты, наверное, не понимаешь, что я имею ввиду, — плотные сюртуки и длинные то плащи, то мантии. Всегда в основном темных цветов, но бывали и исключения. Взрослые женщины после тридцати, как на подбор, носили платья в пол с длинными рукавами словно пришли из девятнадцатого века, но без подъюбников и остального. Когда на такое смотришь, создается ощущения нереальности, — горько усмехнулась она и перевела взгляд на сцепленные в замок руки на коленях. — Как часто вас посещают такие видения и… отличаются ли они антуражем? — постаралась подобрать я слова. — С семнадцати до двадцати двух картинки могли появляться по паре раз в месяц, но с каждым годом они длятся и появляются все чаще. Антураж… вы читали Толкина? — нахмурилась она, словно желая подтверждения, но мне придется ее разочаровать. — Нет, не читала. — Жаль… Там, в одной из сцен, где герой приходит в бар к следопыту, создается такое же ощущение колдовства: пьют, курят, одеты в темную странную одежду, женщины-официантки с большими бокалами пива и громкие разговоры. Столы грязные, заляпанные едой и разлитым пивом. но никого это не волнует, а бармен — крепкий мужчина, которого стоит только разозлить, и он тебя выпрет из своего детища. Вот какое это ощущение и антураж. Но есть и другая сторона: прилизанные чистые дети, что смотрят на всех свысока и вечно кривят губы в усмешке. В основном всегда дети и редко взрослые. — И они всегда разные, да? — предположила я и добавила: — А локации? Одно и тоже, как бар например, или это какая-то страна? — Вот здесь и стоит проволочка, — посмотрела она на меня озадаченным взглядом. — Я видела бар — как тот, что я описала; видела целую улицу с… волшебными штуками — не знаю как их назвать, — протерла она лицо рукой. — И видела… что-то отдельное. Городом не назвать, и домом тоже: выглядит как замок с пышным зеленым лесом, недалеко озеро глубокое, в котором плавает кальмар. Внутри все завешано картинами, что вечно двигаются и будто переговариваются, ходят к друг к другу в гости. Из-за высоты замка и его древности, посещать этажи можно только через лестницы, что меняют свое направление и иногда пропадают ступени. Внутри, в самом большом помещении, вечно собираются дети в четырех цветах — я думаю, что это школа-пансион, — и обедают. Дети собираются в четыре группы по своим цветам и занимают один из пяти столов, а за главным из них сидят взрослые, что взирают на нас. — Школа в замке? Не девятнадцатый век уже, да? — Я бы сказала, что это средневековье, но одежда детей отличается: можно встретить платье по колено, остриженные по плечи волосы, современные футболки с названиями групп, а вместо старой обуви приличные кроссовки. — А еще что-нибудь видели? Помимо детей и столовой? — спросила, и резко вздрогнула: Кристиан опрокинул ящик с красками. — Милый, ну что ты делаешь? — подскочила я, чтобы убрать все на место. — На, держи свой кубик, но здесь ничего не трогай, понял? Нельзя. — Незя, — повторил он за мной пальчиком и покачиванием головой. — Да, нельзя. Вот, смотри, машинка. Играй. — Может быть, еще что-то вспомните? — вернулась я на место, когда удостоверилась, что Кристиану интереснее двигающаяся машинка, чем баночки с краской. — Та сцена с котлами преобразилась в… — сглотнула Эвелин, — в класс в пещере или подземелье. Появились стеллажи с книгами, преподавательский стол, учебная доска с рецептами — разными, кстати, — и ученики в разных цветах: иногда только синие, бывает совмещаются с красными, или зелеными, или желтыми. У кого-то котел взрывается или испаряет не тот цвет, что нужно. Есть класс с очень низкорослым мужчиной, и там вещи могут летать, перемещаться или исчезать. Видела такое, что вода из какой-то палки лилась. Есть еще класс с лемурами в клетке, и там взрослая сухая на вид женщина учит нас видоизменять вещи: из веточки дерева в табакерку, из куска ткани в целое полотно типо простыни, а из мышки в зайчонка. Может если и было еще что-то, то я забыла под действием лекарств, — смущенно пожала она плечами. — Вы упомянули животных, а были там… что-то магическое? Русалки, например. — Русалок не видела, но там было летающая лошадь с мордой птицы. Может, сокол? — задумалась она. — Хотя нет, у соколов не такие длинные клювы, и они не загибаются. Орел, вероятно, — и сама себе закивала. — Может еще кто был, но в моих видениях они слабо прорисованы, так что… — пожала она плечами. — Ясно. А вещи… летают сами по себе, или под чьим-то контролем? — Под контролем палок, как из тех, откуда лилась вода. Этими палками дети создают узоры, и в зависимости от рисунка получается что-то свое. Но это все, что я видела — звуков, или целого сна об этом мире у меня не было. Самое длинное видение длилось не больше минуты. — А сами вы что-то делали в этих картинках? — Один раз превратила дощечку в целую кровать и заставила левитировать перо. — Очень интересно, — а сама задумалась. Насколько мне известно, настолько четкими и узконаправленными, галлюцинации быть не могут — всегда в разнобой. Не берусь утверждать, но больше смахивает на собственный выдуманный мир, которой выполз из рисунков в голову Эвелин. Но опять-таки, зачем психике это делать и калечить себя? Обычно все совершенно наоборот, а тут такие выкрутасы? Нет, это не подходит. Главная задача человеческого мозга: чтобы носитель жил как можно дольше и счастливее, и если для этого необходимо стереть что-то или подправить, подавить, то он это сделает, но наоборот — никогда. Хотя… первые галлюцинации перед экзаменами? Может, она настолько устала, что мозг совершил подобный кульбит? Но в таком случае, ситуация с сапожком сворачивает на другую дорогу. — А вы сами никогда не мечтали о чем-то подобном? — аккуратно начала я. — Фантазировали перед сном, например? — Подобное за собой не замечала, — сокрушенно покачала она головой. — Меня устраивает реальный мир, да и… магии я побаиваюсь: экстрасенсы, колдуны, медиумы. Я не то что избегаю паранормальных сил, а вообще боюсь любого отхождения от «нормы». Странно слышать подобное в моем случае, да? — В таком случае, по вашему, что это может быть? Я имею в виду: другой мир, страна или вообще параллельная реальность? — Все подходит кроме страны: там явно чисто английские дети, с примесью шотландцев, ирландцев, и чернокожие. Я думала, что может быть в прошлой жизни я была ведьмой и училась в подобном заведении, но это рушится о мой дом детства. Пара… — Дом детства? Причем здесь он? — почувствовав что-то, я ухватилась за зацепку. — Ах, да, забыла сказать: одна из картинок, живых, показывала, как в своей детской комнате я чинила разбитую чашку. Взмах палочкой и все вернулось в прежнее состояние. Поэтому склоняюсь к параллельной реальности, где я живу в мире не-колдунов, а учусь вместе с волшебниками. А дабы подтвердить свою теорию, приходила к предполагаемому месту бара, чтобы убедиться в его отсутствии, — невеселая усмешка показалась на ее губах. — Так что, параллельный мир существует, он реален. Наш мир — лишь один из миллиона похожих. — А что, магический бар существовал и в обычном мире? — Да, он просто предоставлял переход из обычного в волшебный, — махнула она рукой в безразличие. — Но в нашем мире его нет, я в этом убедилась. — Вы можете дать адрес, где этот бар находится? — спросила я, а сама уже потянулась к бумажке с ручкой. — Вот, пожалуйста. — Зачем тебе это? — нахмурившись, озадаченно посмотрела она на листок. — Вы ведь помните, что я сказала вам? Что заставила ботиночек Кристиана летать в воздухе? Я не врала: он — летал. Когда я пришла домой, то была в смятении и напугана вами, но под вечер смогла взять себя под контроль. А перед сном, чтобы убедиться в вашем сумасшествии и что я не такая, спустилась на первый этаж для эксперимента. Первые десять минут ничего не происходило, а потом вспомнила какие чувства испытывала в кладовке и решила… попробовать. Вы ведь знаете, что негативные чувства вызвать легче, чем хорошие? Это сработало и ботиночек взлетел. Только вот, — смущенно потерла я шею рукой, — расплатой за подобное стал сон длиной в восемнадцать часов. И когда я возвращалась на четвереньках в комнату после эксперимента, то чувствовала большую усталость и желание просто лечь и уснуть. Я несколько минут, понимаете? — проникновенно посмотрела ей в глаза. — Несколько минут добиралась до комнаты борясь с темной в глазах и усталостью тела. Я — не сумасшедшая, и точно знаю, что видела и чувствовала. — Может, вы и были ведьмой в прошлой жизни или параллельной, но я — в настоящей. Дайте. Мне. Адрес. Чертового. Бара, — зло и с расстановкой сказала я. — Вот, — быстро чиркнула она и с испуганным видом отдала мне. — Отлично, — удовлетворенно улыбнувшись, я встала. — На вашем месте я бы желала об изгнании из волшебного мира, чем о параллельной реальности. Живете то вы ведь сейчас, и проблемы у вас реальные. Точно, — спохватилась я и вернулась на место. — А что там с подделкой документов? — Это не правда, все у меня с ними нормально, — буркнула она и в защитной жесте скрестила руки на груди. — Но ведь вас в подобном подозревали? — уточнила я, но в ответ получила лишь нахмуренное лицо. — Послушайте, это может быть зацепка о вашем изгнании. Согласитесь, это очень странно: и галлюцинации о волшебном мире, и подделанные документы, хотя вы гражданка страны как и ваши родители, я права? Почему, в таком случае, подобное вообще произошло? Вы ведь знаете, подобными обвинениями наши правоохранительные органы не кидаются направо и налево в отличие от Америки. — Это случилось после попадания в психушку, — призналась она и как-то сжалась, казавшись более хрупкой. — Лечащему врачу что-то не понравилось в моих документах и он вызвал полицию, которая в последствии и разбиралась с этим. Но, с ними действительно все нормально. — А что не понравилось врачу? Паспорт, медицинская страховка или… не знаю, еще что-то? — Я не знаю, — обреченным шепотом сказала она. — Мне так и не сообщили, что он нашел странного, да и после делал вид, что ничего подобного не было. — Ясно, — тяжело вздохнула я. Странно все это, очень странно, особенно подделанные документы. Разве ей не должны были сообщить, что конкретно вызвало подозрения у врача? Но — молчок. Как будто все так и надо. — Все-таки я схожу по адресу, — сообщила я и встала со стула, засунув бумажку в карман штанов. — Но какой в этом смысл? Там ведь ничего нет. — Подумайте сами: если бы он был виден всем, то и обычные люди могли бы зайти. Разве не логичнее его скрыть, как починившуюся чашку? Если нашлись силы для такого, то почему не могут быть скрывающие… чары, например? А видят его лишь те, кто обладает силами, — пожала плечами и подняла с пола игрушки Кристиана, засунув в рюкзак. — В таком случае, удачи! — подняла она большой палец вверх. — Вы бы… — замялась я у двери, посадив младшего себе на бедро, — хотели знать, что я откопала? Или все же пусть это остается галлюцинациями? — Я… — учащенно задышав, она прошлась по классу потерянным взглядом, — я… Если, — облизнула она вмиг пересохшие губы, — правда окажется хуже, чем я себе надоумила, то это сделает мне больно. — Не отрицаю, но лучше так, чем… единороги с бабочками. Вы поняли, что я имела ввиду. — Сейчас, пока я под таблетками, я не хочу знать правду. Может потом, в будущем, когда стану готова. Я сама к тебе подойду, а пока… — Я поняла, — сочувственно покивала я головой, — больше не заведу подобного разговора. Сделаем вид, что его не было? — Да, так будет лучше, — расслабленно улыбнулась она. Я вышла из кабинета не забыв запереть за собой дверь и пошла на второй этаж. Что ж, я взяла из разговора максимум, и теперь нужно думать как распорядиться информацией. Не будь этого ботиночка, то точно бы решила, что свихнулась на почве усталости и загруженности. Эти галлюцинации имеют четкие три точки и образы, что показывает через одежду. Либо она, как и я, из параллельной реальности, только с мелкими фрагментами памяти, которые не в состоянии контролировать, либо… ей стерли память. И на последнее — самое вероятное из всего возможного — я надеюсь меньше всего. Эти подделанные документы меня очень смущают, не дают покоя. Если подумать логически, то можно представить, что сначала она училась магии в замке с другими детьми, а потом, может из-за какой-то причины, ей стерли память и выгнали взашей, не забыв уведомить власти. Отсюда и подделанные документы (должна же она числится за какой-то школой и иметь страховку) и постепенно возвращающаяся память передающаяся через картинки. И если это так и есть, то становятся понятно каким образом я вообще здесь очутилась. И, — достала я бумажку из кармана, — надо не забыть сходить по адресу, проверить. Может, кроме памяти ей стерли что-то еще, например — магию? Если все же она ходила в эту магическую школу, то разве не должна была она уметь колдовать и без палочки, как сделала я с ботиночком? И теперь, когда она этого делать не может, то остается лишь один вариант… Не сейчас! Сначала заберу детей, схожу в магазин и займусь одеялами, размышления на эту тему оставлю на ночь. Точно, магазин! Чертыхнувшись, я развернулась и пошла обратно к Эвелин за деньгами: в субботу я их так и не забрала. — Мисс Бетюн? — предупреждающе постучала я костяшками о дверь и открыла ее. Эвелин сидела за столом и разбирала тетради. — Я про деньги забыла напомнить вам. Они у вас? — Ой, да, конечно! — резво подскочила она и кинулась к сумке. — Ты прости, что я в субботу не отдала, с этими репетициями и спектаклем забылась совсем. Вот, держи, — передала она белый конверт собственного производства. — Всё нормально, я понимаю. Ну, я пошла, больше не потревожу, — сказала я и быстро выскочила за дверь. Кажется, теперь не только она избегает темы магии и ее галлюцинаций… — Ну что, Кристиан, пойдем за братиком и сестренкой? — спросила я у младшего, клюнув того в щечку. Как же мне повезло, что этот ребенок, в отличие от Джоан и Лиззи, очень спокойный. Хотя… — тьфу, тьфу, тьфу, как бы не накаркать — может он станет в будущем как Оливер? Тот ведь был таким же: заинька в младенчестве — дьявол в детстве. — Батик? — Да, братик. И Викторию заберем. — Забеём? — Нет, не забьём, — рассмеялась я в голос, — а за-бе-рём. Повтори. — Забеём! — Ну вот, пришли к их классам, сколько еще нам тут ждать? — спросила у себя и стала искать часы на стенах. К сожалению, на этом этаже их нет. Ладно, спросим у учителя. Постучалась в дверь класса Альберта и просунула голову внутрь, получив сразу хлопающих глазами сов, что отвлеклись от дел. — Извините, а долго еще будет идти продленка? — Лайза? — узнала меня учительница. — Ты проходи, не стесняйся, тут осталось буквально пять минут. Ты хочешь забрать брата? Куда-то торопитесь? — Нет, спасибо, я с Кристианом, — толкнула дверь сильнее, чтобы встать в полный рост. — Ничего особенного, не беспокойтесь, я в коридоре подожду, — покачала головой, закрыла дверь дабы не смущать младших, и села на скамейку, расположив младшего на коленях. — Ну что, по кочкам, по кочкам… За игрой с Кристианом время пролетело незаметно, и вот уже слышен звонок и крики детей, чьи родители дожидаются их на улице. Из двух разных кабинетов из последних сил выползают Альберт и Виктория, у которых может контрольных и не было, но менее насыщенный день от этого не стал. — Ты зачем пришла? — сел рядом брат и скинул голову мне на плечо. — Ты обещала, что сегодня я могу гулять с друзьями. — Помню, и я не забираю свои слова. Ты можешь идти, а вот Виктория пойдет со мной по магазинам, — кивнула я на рядом расположившуюся сестру. — По магазинам? — мгновенно взбодрился он. — А что покупать будешь? — Продукты, что ж еще. Ну ты иди, гуляй, а мы по делам, — хитро улыбнувшись, я встала и спустила Кристиана на пол. — Я с вами! Куда пойдем, в какой магазин? А чипсы можно? И газировку еще? Рассмеявшись, отдала ему рюкзак, от которого за день затекла вся шея. Я так и знала, что получится привлечь его к тасканию пакетов, а то одной пришлось бы по нескольку раз сходить.