Пташка.

— Чшш. — Зашипела я по привычке. — Что, крошка? — Закусив губу спросил Разумовский. — Я.. — Не пугайся так, я не сделаю тебе больно. Я сделаю всё очень аккуратно, и нежно. — Провёл он пальцами по моему предплечию. — Как по́шло. — Как страстно. Пташка.. В его глазах действительно сверкала страсть. Я любила этот взгляд. Он притягивал, манил в свой сладкий плен. И я сейчас не про взгляд. Я охотно поддалась вперёд. — Я так люблю твою смелость.. Он хитро улыбнулся. В глазах вновь сверкнула искра. Я так хочу, чтобы она никогда не потухала в его очаровательных голубых глазах. Не могу описать ничто так подробно, как мою любовь к Разумовскому. К его прекрасной внешности, к его частям тела, манерам, его характеру, его прекрасным заваражтвающим словам, действиям. Конечно в нём есть недостатки, как и в любом человеке, но я их тоже люблю. Я люблю его, несмотря ни на что. Меня безумно притягивает, магнитит его внешность. У меня конечно есть фетиши. Например его руки. Оо, эти вены, аккуратно ползущие вверх по руке, элегантные пальцы, эти косточки, прекрасные изгибы. Мм... Прямо визжу. Мне очень нравится его выражение лица, когда он полон страсти, конечно, меня заводит не только эта эмоция, но она одна из любимых. Как он приопускаеи веки, приподнимает высоко свои тёмные фигурные, острые брови. Улыбка дьявола. Так и хочется снять с себя всё, когда вижу его таким. А он бывает таким ко мне довольно часто. Желание завладевает мной, дышать становится труднее, низ живота приятно тянет, а пульс отдаёт в уши. И бороться с желанием не всегда хватает сил. Да и зачем сопротивляться? Не помню как, но мы вновь оказались в спальне. С ним любое действие априори будет романтическим. Он умеет соблазнять, умеет уговорить, нажать на нужный рычаг. И как у него это выходит? Хотя он красавец, ещё и так умело говорит, влечёт, приказывает. — Хочешь поиграть, Пташка? — Во что? — Я знаю одну очень... Проницательныю игру. Она называется «Правда». — Оо, как интересно. Ну давай поиграем. — Я закинула ногу на ногу, облокотившись на руки. — Правила просты до неприличия. Но «действие» здесь будет одно.. — Он оглядел моё тело скользящим взглядом. — Если не отвечаешь на вопрос, или врёшь — снимаешь с себя одежду. — Как будто ты меня голой ни разу не видел. — Пташка, тебя можно разглядывать вечно, и не думай, что я не хочу прямо сейчас сорвать с тебя одежду. Просто.. А почему нет? Давай немного разогреемся. Ты в последнее время так напряжена. — Он коснулся моей руки. Я перевела взгляд с руки на него, и кивнула ему. — Ты первый. — Ну давай с простого. Твой любимый цвет? — Фиолетовый. — Мой тоже. Видишь, какое совпадение. — Что бы ты хотел сделать в первую очередь, если бы знал, что тебе осталось жить всего сутки? — Взял бы вас с Викой, и уехал куда подальше, в любое место, куда только ты захочешь. Просто наслаждаясь моментами с вами. Я улыбнулась. Во что превращается наша игра, он ведь не к этому ведёт. — Какой самый плохой поступок ты совершала? — Ты знаешь, наверное мутила с преступником. Разумовского это позабавило, он отвёл взгляд, хитро улыбаясь. — А ты? — Я.. О, Пташка, будто бы ты не знаешь что я совершал. Да вся моя жизнь — один большой плохой поступок. — Но ты не ответил на вопрос. — Я кокетливо приподняла брови, «тонко» намекая. — Как же ты мне нравишься, сержанта. — Он снял с себя верх. — Продолжаем. Твой самый грязный поступок. — Секс в ванной. — Странно, очень даже гигиенично. — Ахаха. — Как же я люблю твой звонкий смех. Спрашивай. Всё что угодно. — Сколько у тебя было девушек? — Две. — Он отвёл взгляд в сторону, то ли смущаясь, то ли с каким-то сожалением — Две? — Удивлённо спросила я. — Я думала ты однолюб. — Однолюб. Но прости, первая школьная любовь никогда не забывается.. — Ты прав. — Ну а что насчёт тебя? Сколько у тебя было парней? — Он с интересом наклонил голову в бок. Я даже задумалась, посмотрев на потолок. — Мм. Четыре. — Четыре? — Да. Это те, по крайней мере, кому я уделила хоть какое-то своё внимание. Многим, увы, я разбила сердца. — Не знал, что ты у меня можешь быть такой коварной. — Ну. С кем, помимо меня, у тебя ещё был секс? — С первой школьной любовью. — Кто бы сомневался. — А у тебя? — Прости, я тебя немного принижу, но с теми тремя парнями. — Мм.. — Ну не обижайся. Появился бы ты чуть раньше. Бог знает, как бы всё обернулось. — Знаешь, Пташка, не интересно у нас всё проходит. Вопросы каверзные, но никто из нас не врёт. — И чем же тогда разнообразить игру? — Сейчас узнаешь. Закрой глаза. Хотя нет, вот тут ты можешь меня обмануть. — Он прошёлся по комнате взглядом, и нашёл небольшую повязку. Завязал мне тканью глаза. — Не видишь? — Нет. — Хорошо. — Он наклонился к уху. — Скажи, Пташка, пока меня не было, был с тобой кто-то ещё? — О, много кто. Не думай, что без тебя я так скучала. — И кто же он? Я его знаю? Или. Их? — Думаешь я Настолько шлюха? — Ну что ты, не обижайся, просто интересно.. — Просто интересно, или просто ревнуешь? Я слышала, как нервно он дышит, слишком часто. А его руки на моих плечах чуть сжимаются, и чуть разжимаются. — Я не слышу ответа. — Я тоже. — Я первая спросила. — Неа. — Да. — Хорошо. Да, Пташка, слегка ревную. Ты же моя, Пташка, и больше ни чья. — Какой ты собственник. Сам меня бросил, и думаешь я буду мучиться по тебе? — Я повернула голову на него. Но его не видела. — В тот день, когда ты отторг меня, у меня. У нас с Игорем было одно дело, и там был один прекрасный злодей. И вот знаешь, он был даже чем-то похож на тебя. Только вот он обладал очень интересной силой, что привлекало. И я не смогла удержаться. — И что же это за «злодей»? — Ты прекрасно его знаешь. Вы с ним виделись.В музее. — Аа, Стихоплёт. Не ожидал, Пташка. Вот, чего он так к тебе клеился. Или мне лишь показалось? Иначе откуда он знал про ребёнка. Про нас с тобой? Я сжала челюсть. — Ты меня обманываешь, Пташка. У вас с ним не было ничего. — Нет, было.. — И что «было»? — Тебе в подробностях рассказать? — А что ты мне расскажешь, уверен дальше поцелуев у вас не зашло, потому что ты правильная, ещё, на тот момент ты была беременна, и у тебя всё ещё были чувства ко мне. И как бы ты ни хотела мне отомстить, ты не можешь. Только что он затронул очень болезненную для меня тему. Настроение совсем пропало. Я стряхнула с себя его руки, сняла повязку, и посмотрела коротко на него. — Ты чего, Пташка? Задел тебя? Извини, не хотел. — Но у тебя это здорово получилось. — Ты соврала мне, твоя очередь сни... — Я не играю. — Настюш, ну прости. Получилось и вправду грубо. Но я не могу слышать про этого стихоплёта. Слышать про то, как он касался тебя, что-то тебе показывал. У него же там дар какой-то. Не могу я тебя ни с кем делить. Ты моя.. Я молча смотрела на него. Та обида, гнев, что были во мне минуту назад, начали растворяться.