Olivia Rodrigo — bad idea right?
Чонгук напевал себе под нос, вытираясь полотенцем после того, как принял долгий расслабляющий душ. Душевая у Чону была какая-то навороченная с разными массажными насадками, которые Чонгук до сих пор не опробовал до конца, поэтому он без зазрения совести мог стоять под душем минимум сорок минут. Ему не нужно было экономить воду, потому что горячая вода шла не из общего бака, а потому не могла закончиться. Ему казалось, что для счастья, в принципе, ничего больше и не надо. Еще перед сном он порой принимал джакузи. Вообще весь этот образ жизни — вкусная еда, мягкая постель, возможность покупать все, что вздумается, без оглядки на месячный бюджет — очень расслаблял. Он практически забыл, ради чего он вообще здесь находится. Практически. Но не полностью. Распахнув дверь из ванной в комнату, Чонгук закричал. Его рука двинулась вперед по инерции, пальцы сжались в кулак, и он изо всех сил двинул Тэхену между глаз. — Твою ж мать! — взвыл Тэхен, хватаясь за переносицу. — Ты чертов больной ублюдок, ты что творишь?! Он отступил, сгибаясь пополам, пока Чонгук ошарашенно пялился на него. — Ты какого хрена делаешь в моей комнате? — изумленно поинтересовался он. Не то чтобы он чувствовал вину за то, что вмазал Тэхену, это, скорее, было смешно. Да и он сам виноват! Нечего без разрешения вторгаться в чужое личное пространство. Чонгуку не нужно было даже пытаться портить отношения с ним — они портились сами. — Я стучал! — возмутился Тэхен, осторожно ощупывая свой нос. — Мне сказали позвать тебя к завтраку. Откуда же я знал, что ты бросаешься с кулаками на всех, кто перешагивает порог твоей комнаты? — Не на всех, а только на тебя, — съязвил Чонгук, проталкиваясь мимо него и поправляя полотенце на бедрах. — С чего ты вообще зовешь меня к завтраку? Наконец-то решил устроиться помощником нашего дворецкого? — Ха-ха, — с кислой миной пробубнил Тэхен. — Я теперь живу тут, мудак. Сюрприз, так сказать. Чонгук резко развернулся, уставившись на него так, словно он только что сказал, что работает шпионом ЦРУ и его миссия — убить Чонгука. Полотенце, не удержавшись на бедрах, с шорохом упало на пол. Чонгук почувствовал, как загорелись уши, когда увидел, как Тэхен, совершенно не смутившись, скользнул оценивающим, но невпечатленным взглядом по его телу. Чонгук выпрямился и сложил руки на груди. Сладко улыбнувшись Тэхену, словно все так и было задумано, он прошипел: — Пошел вон. Тэхен хмыкнул. — Спускайся к завтраку, — уже возле самой двери он обернулся. — И, желательно, одетым. Мокрое полотенце, которое Чонгук запустил ему вслед, ударилось о закрывшуюся дверь и с унылым шлепком плюхнулось на пол. Чонгук накрыл раскрасневшееся лицо ладонями и затопал ногами от негодования. А потом опустил руки и подошел к зеркалу, внимательно себя оглядывая. Картина открывалась вполне себе неплохая. Чонгук гордился своей фигурой и работой, которую в нее вкладывал: если у него выдавалась свободная минутка, он проводил ее в дешевом спортзале, который в их районе держал какой-то барыга. Чонгуку часто удавалось проникнуть туда незамеченным, а всем торчкам внутри не было никакого дела до появляющегося из ниоткуда спортсмена — их больше интересовал собственный приход. Для Чонгука это была своего рода сублимация. Когда всего становилось слишком много, когда казалось, что из всего этого невозможно выплыть, не потеряв себя, он шел в зал и часами выпускал пар. Выходил оттуда совершенно вымотанным, едва волоча ноги, зато с блаженно пустой головой. Это был его единственный способ сбежать от реальности — он не мог позволить себе опуститься до наркоты, алкоголь пил только на вечеринках, даже курением старался не злоупотреблять. В подвале дома Чону был обустроен спортзал, и он ходил туда каждый вечер. Тренажеры там были настолько новые, что от них до сих пор пахло магазином. Казалось, туда никто даже не совался. Оказалось, что Намджун тоже не против тренироваться, и иногда они устраивали совместные тренировки. С Намджуном Чонгук сошелся очень хорошо. Отчасти из-за того, что тот был новым работником и плохо знал Чону, а потому рядом с ним можно было опустить притворство. Не то чтобы с другими он копировал скромную тихую личность Чону, но и не зарывался слишком сильно, чтобы его не раскрыли. Вряд ли, конечно, кто-то догадался бы, в чем именно дело — слишком уж безумно все это звучит. Но если они посчитают, что молодой господин сошел с ума, и упекут его в психушку, приятного тоже будет мало. Деньги тратить ему наскучило почти сразу. Прикольно было, конечно, купить настоящую футболку Gucci за хренову тучу денег, но при носке она не так уж сильно отличалась от футболок, которые он покупал на вещевом рынке за бесценок. Гаджеты его не интересовали — он был не особо прошаренным пользователем ноутбука или ПК, в игры не играл, смотреть фильмы было приятно на огромном экране домашнего кинотеатра, но он не жаловался и когда смотрел их на старом планшете. Единственное, от чего он был в настоящем восторге, — это еда. Такой изысканной, разнообразной и потрясающе вкусной еды он не пробовал никогда — и сомневался, что сможет попробовать где-то еще, поэтому наслаждался ей, пока мог. Хотя, нет, было еще кое-что, что заставляло Чонгука внутренне рыдать от восторга. Это джакузи. Он никогда не верил в загробный мир, но понял, что рай существует, когда после тренировки перед сном погрузился в джакузи. Божье изобретение, не иначе. Чонгук оделся и спустился на первый этаж. Отец уже сидел за столом, там же нашелся и Тэхен — они сидели друг напротив друга, оставив Чонгуку место сбоку. Чонгук закатил глаза и по пути к своему стулу пихнул стул Тэхена. Тот обернулся, возмущенно уставившись на него. — Чего смотришь? — буркнул Чонгук. — Мое место занял. Отец вскинул брови, красноречиво глядя на них, но ничего не сказал. Тэхен тоже никак не ответил на выпад. Про себя Чонгук раздраженно заворчал — этого педанта ничто не могло пронять. Чонгук плюхнулся за стол на равном расстоянии и от отца, и от Тэхена, и с аппетитом принялся за уже поданную еду. Украдкой бросив взгляд на Тэхена, он заметил, как лицо того скривилось в отвращении, которое он тщетно пытался скрыть. Видимо, слишком живо было воспоминание о том, как Чонгук, объевшись, блеванул ему на ботинки. Лицо отца сохраняло безучастное выражение. Расправившись с яичницей, Чонгук с шумом отпил кофе и откинулся на высокую спинку стула. — Мне собираются рассказать, с чего вдруг господин Ким Тэхен завтракает вместе с нами? — наконец не выдержал он. — Повар в его особняке разучился готовить яичницу? Мужчина медленно прожевал то, что было у него во рту, прежде чем поднять на Чонгука холодный взгляд. — Тэхен теперь будет жить с нами. Точнее, — поправился он, — с тобой. Потому что через пару дней я уезжаю в командировку. Чонгук округлил глаза. Он взглянул на Тэхена, который, судя по выражению его лица, тоже не был в восторге от идеи, но благоразумно держал все возмущения при себе. — Ты сошел с ума? — ляпнул Чонгук. Джемин, стоящий в стороне, поперхнулся от шока. Ровные брови отца сошлись над переносицей, и от него повеяло опасным холодком. — Ты что себе позволяешь? — процедил он. Будь Чонгук хоть немного менее смелым, он бы уже поджал хвост. Но бог свидетель — отец Чону, вместе со всеми своими леденящими кровь замашками, и в подметки не годился тому, с чем ему приходилось иметь дело. — С чего бы ему жить с нами? — справедливо возмутился Чонгук. — Он еще не мой муж! — Вы должны привыкать друг к другу, — отрезал мужчина. — Это не подлежит обсуждению. — А вдруг он меня изнасилует? — произнес Чонгук. Конечно же, это была несусветная чушь. Даже если бы Тэхен попытался, — чего он не будет делать, — Чонгук мог постоять за себя. Воцарилась оглушительная тишина. Все, кто был в столовой в этот момент, уставились на него, как на идиота. Ему было плевать. Он словно играл в компьютерную игру. Выбирал реплики и смотрел, к чему они приведут. Совершал действия и смотрел, к чему они приведут. Игра требовала стратегии, но Чонгук никогда не был хорошим стратегом — он просто шел напролом. — Да больно ты мне нужен! — шокированно выпалил Тэхен, нарушая эту тишину. Чонгук обернулся к нему и растянул губы в приторной улыбке. — А зачем ты тогда замуж за меня выходишь? — Ким Чону! — рявкнул отец, резко поднимаясь. — Мне это надоело! — Да? — Чонгук округлил глаза и тоже встал. — Что ж, тогда я ухожу. Выйдя из-за стола, он направился к дверям под изумленными взглядами всех присутствующих. Отец оказался настолько растерян, что даже не нашел в себе сил его окликнуть. На самом деле, конечно, у Чонгука просто были дела. Именно те, на которые он с огромным удовольствием потратит деньги Чону. По пути к гаражу Чонгук позвонил Намджуну. — Ты где? — Уже возле дома, — немного растерянно отозвался Намджун. — Мы опаздываем? — Еще нет, я хочу выехать пораньше. Оставайся у ворот, я сейчас подъеду, — распорядился Чонгук. — Как скажешь, — легко согласился Намджун. Они уже давно перешли на неформальное обращение, когда были наедине. То, к чему Чонгук точно никак не мог привыкнуть, так это к тому, что ему «выкают» все, включая старшее поколение. Это раздражало и выбивало из колеи, поэтому он практически приказал Намджуну сменить форму общения. Чонгук завел машину и выехал из гаража, притормаживая у ворот, чтобы они успели открыться. Через секунду пассажирская дверь открылась, и Намджун скользнул на сиденье. — Ты так и не сказал отцу? — первым делом поинтересовался он. Чонгук фыркнул, выезжая на трассу и по привычке прибавляя газу. Это ощущение эйфории, которое появлялось у него всякий раз, как он сидел за рулем этих охренительно дорогих тачек, невозможно было передать словами — это можно было только почувствовать. Словно бензин тек у него по венам. — Нет, конечно. Он бы мне в жизни не позволил. — Ты уверен, что это хорошая идея? — осторожно уточнил Намджун. Чонгук ухмыльнулся. — Определенно. Просто замечательная. Разве могло быть по-другому? Это было его мечтой долгие годы, но цены на это были головокружительными — никогда в жизни он и не рассчитывал, что действительно сможет себе это позволить. Появление Чону стало чудом — одним из тех, в которые Чонгук давно перестал верить. — Тебе нужно будет мое присутствие? — поинтересовался Намджун, когда они подъехали к нужному месту. Чонгук скептически взглянул на него. — Хочешь держать меня за ручку? — Мало ли, — пожал плечами мужчина. — Вдруг ты упадешь в обморок от боли. Вообще-то, согласно моим обязанностям, я не имею права оставлять тебя одного в общественных местах. Чонгук закатил глаза, заезжая на платную парковку. — Я тебя умоляю. Согласно твоим обязанностям ты должен возить меня, а не кататься на пассажирском сиденье. Намджун возмущенно уставился на него. — Ты не даешь мне сесть за руль! Чонгук хохотнул, паркуя тачку и выходя первым. Дождавшись, пока Намджун выйдет вслед за ним, он заблокировал машину и встретил взгляд мужчины. — Я хочу сказать, — мягче пояснил он, — что ты не обязан сидеть и ждать меня шесть часов. Если тебе захочется прогуляться, ты можешь это сделать. Намджун хмыкнул. Они вместе двинулись к дверям бизнес-центра. — Не начальник, а мечта. Чонгук покачал головой, но ничего на это не ответил. Как смешно — он чей-то начальник. Да по социальной иерархии Чонгук находился где-то под подошвой ботинка Намджуна. Интересно, как он отнесся бы к нему, если бы знал об этом? — Здравствуйте, — поприветствовала их девушка за ресепшеном. — Вы Ким Чону, верно? До вашей записи еще пятнадцать минут, но я сейчас уточню у мастера, сможет ли он принять вас пораньше. Чонгук очаровательно улыбнулся. — Это было бы прекрасно.***
— Куда ты пропадаешь? — раздался голос за его спиной. От неожиданности Чонгук едва не подскочил — удержался с трудом. Зато пролил на себя апельсиновый сок, который только успел налить в стакан. Обернувшись, он раздраженно уставился на стоящего у стола Тэхена. Неожиданно было видеть его на кухне — все-таки, это зона для прислуги, и он здесь старался не появляться. Вообще, несмотря на то, что они жили в одном доме, они почти не пересекались. Чонгук часто уезжал по делам, Тэхен работал; Чонгук проводил время на кухне, в гараже, в своей комнате или в тренажерном зале — Тэхен в этих местах не появлялся. С одной стороны, это его, конечно, полностью устраивало. С другой стороны, чем меньше они виделись, тем меньше у Чонгука было возможностей подействовать ему на нервы, а значит, его задача заставить Тэхена отказаться от брака растягивалась. Честно говоря, Чонгук и не думал, что Тэхен замечает его отсутствие. — Какое тебе дело? — вскинув брови, отбрил он. Тэхен, черт бы его побрал, был очень красив — он отличался той мужественностью, к которой Чонгук всегда испытывал слабость, потому что ему самому во внешности ее не хватало, сколько бы он ни качался. Когда он смотрел на него так своими темными нечитаемыми глазами, Чонгуку очень сложно было держать себя в руках. Но Тэхен был невероятным педантом, и каждый раз, как он открывал рот, Чонгук вспоминал, почему он ненавидит педантов. И почему ненавидит Тэхена. — Вчера я целый день пытался тебя найти, — хмуро пояснил Тэхен. — Мне не нравится, что я не могу до тебя дозвониться, когда мне нужно. Чонгук неверяще рассмеялся. — Мне кажется, ты слишком много на себя берешь. — Мне кажется, — спародировав его тон, начал Тэхен, — что ты недооцениваешь серьезность ситуации. Я твой будущий муж, и если мне необходимо, чтобы ты был на связи, ты должен быть на связи. Улыбка сползла с лица Чонгука. Взгляд его затянуло тучами, словно небо перед бурей. Конечно, Тэхен не имел никакого влияния на его жизнь, но он влиял на жизнь Чону. А такой, как Чону, вообще не сумеет противостоять такому, как Тэхен. Острое желание защитить Чону, которое и побудило его согласиться на эту авантюру, словно мощная приливная волна, затопило его сердце. — Тэхен, — прищурившись, заговорил Чонгук, — я ничего тебе не должен. Пока что я не твой муж, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы им не стать и в будущем. Вообще не знаю, — подумав, добавил он, — какой идиот согласился бы им стать. Какая-то эмоция промелькнула на лице Тэхена так быстро, что Чонгук даже не успел ее уловить. Уже через секунду оно вновь стало непроницаемым, словно прекрасная ледяная маска. — Знаешь, поначалу я относился к этому без восторга, но с пониманием, — процедил Тэхен. — Из уважения к тому, через что мы прошли в детстве, из уважения к твоему отцу я согласился на этот брак, который, возможно, не нужен тебе, зато нужен нам. Ты можешь сколько угодно пытаться, что угодно выкидывать, но наши компании уже готовы к слиянию, и пути назад нет. Все, что тебе остается, — принять это как факт и перестать усложнять жизни нам обоим. Чонгук тупо рассматривал его, не зная, что на это все ответить. Чону не упоминал, что их связывало что-то в детстве. Разве это не важная деталь? Кроме того, его страшно раздражала самоуверенность Тэхена. Впрочем, его можно было понять — он считал, что перед ним стоит Ким Чону, неожиданно отрастивший длинный язык, но в целом остающийся таким же безобидным. Он не знал, кто такой Чонгук, с чем ему приходилось сталкиваться и на что приходилось идти, чтобы просто выжить. Отставив стакан на столешницу, Чонгук подошел к Тэхену вплотную, но тот на автомате сделал шаг назад — видимо, воспоминания о заблеванных туфлях были все еще слишком живы в его памяти. — Ты понятия не имеешь, — улыбнувшись, проговорил Чонгук, — на что я вообще способен. Ты понятия не имеешь, кто я такой, — он взглянул в его темные прищуренные глаза. Тэхен сжал челюсти так, что желваки заходили на скулах, и от него невероятно приятно пахло — дорогим табаком, сандалом, чем-то хвойным. Чонгука выводил из себя тот факт, что ему хотелось впечатать в его самодовольную рожу кулак и попробовать его член на вкус одновременно. — Впрочем, это хорошо, правда? Так тебе будет интереснее. Уже на выходе из кухни его догнал ответ Тэхена: — Тогда, полагаю, тебе тоже будет нескучно. Чонгук усмехнулся. Ну надо же! Он ничего не имел против. В конце концов, сильные оппоненты что в игре, что в жизни помогают прокачивать навыки. Поднимаясь по лестнице, он набрал номер Чону. Тот ответил на звонок, когда Чонгук вошел в комнату и запер за собой дверь. — Привет, — поздоровался Чону. — Что-то случилось? — Ты собирался мне рассказать, что у вас с Тэхеном были какие-то особенные отношения в детстве? — не размениваясь на приветствия, прошипел Чонгук в трубку. На какое-то время на той стороне воцарилась тишина. Чонгук услышал какой-то шорох, хлопок двери — видимо, Чону уходил в подсобку. Сам он ходил по комнате из стороны в сторону, с нетерпением ожидая ответа. — Не было у нас особенных отношений, — в тон ему прошипел Чону. — Это вообще никак к делу не относится! Чонгук аж опешил. Он впервые слышал такую категоричность в голосе Чону. — Как это — не относится? — удивленно поинтересовался он. — Вдруг Тэхен спросит меня об этом? Чону глубоко вдохнул и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться, чтобы больше не звучать так грубо. — Чонгук, это не относится к делу, — тише и настойчивее повторил он. — Тэхен тебя об этом не спросит. Он упомянул об этом? — Ну, естественно! — воскликнул Чонгук. — Как еще, по-твоему, я бы об этом узнал? — Это случайность, — уверенно ответил Чону. — Больше он эту тему не поднимет. Вообще ее не касайся, ты меня слышишь? Чонгук нахмурился. Он с уважением относился к чужим тайнам, но в этой ситуации разве не должен он тоже стать их частью? — Я слышу, — наконец произнес Чонгук. — Но не понимаю. Что за секреты такие? Ты мне говорил, что не знал Тэхена! Чону снова вздохнул, и Чонгуку захотелось треснуть ему по лбу. Что он так вздыхает, как будто Чонгук идиот какой-то! — Это не твое дело, — раздраженно рявкнул Чону. — Да, мы были знакомы с Тэхеном. Потом судьба нас развела — кажется, какое-то время он даже отказывался от нашего брака, но потом, судя по всему, снова согласился, и мы оказались там, где оказались. Я даже не помню его толком. Сейчас все, что тебе нужно сделать, — это брака избежать. Все остальное — не твоего ума вопросы, окей? Чонгук почувствовал себя серьезно задетым. Помимо того, что Чону никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне, он еще и сам никогда никому не позволял так с собой разговаривать. И эта внезапная перемена ему совершенно не нравилась. — Слушай, я не твой наемный рабочий, — прошипел Чонгук в телефон, сжав его с такой силой, что разболелись пальцы. — Я здесь, потому что ты прибежал ночью ко мне в закусочную со слезами на глазах и умолял занять твое место. Ты обязан был сказать мне все, что могло мне помочь или что могло меня раскрыть, потому что это в твоих, блять, интересах. Я могу терпеть только одного зарвавшегося мудака в своей жизни, и это место пока что занято Тэхеном. Поэтому, если ты продолжишь так со мной разговаривать, я умываю руки! Чону пристыженно замолчал. Чонгук тоже не торопился нарушать тишину — ждал, что ему на это ответит Чону. В конце концов, он пробормотал: — Извини. — Что? Я не расслышал. — Извини! — громче повторил Чону, и по его голосу Чонгук понял, что ему действительно стыдно. — Я не хотел… звучать так. Мне жаль, просто… просто это больная тема, Чонгук, — он прерывисто вздохнул, и в этом вздохе послышалось столько тоски, что Чонгук внезапно явно осознал, что лезть в это ему совсем не хочется. — И для меня, и для Тэхена. Он не станет об этом больше говорить, вряд ли это создаст проблемы. Пожалуйста… я прошу тебя, не спрашивай никого про это, хорошо? Чонгук признал свое поражение. — Хорошо, — согласился он. Чону поблагодарил его и первым отключился, а Чонгук в растерянности опустился на кровать. Что же такого, черт возьми, произошло между этими двумя?***
Чонгук вошел в тренажерный зал и замер. Прищурился, наблюдая за Тэхеном, меланхолично вышагивающим по беговой дорожке, скорость на которой, судя по всему, была снижена до минимума. Чонгук спускался тренироваться почти каждый день вот уже месяц. Две недели из этого времени Тэхен жил с ними. Еще ни разу Чонгук не видел его в тренажерке, хотя, положа руку на сердце, фигура у Тэхена была что надо — видимо, мать-природа не обделила, потому что усилий для ее поддержания Тэхен явно не прикладывал. Соответственно, это все подводило к мысли о том, что Тэхен пришел сюда не от большой любви к спорту. — Ты что здесь делаешь? — громко поинтересовался Чонгук. Тэхен поднял глаза, встретив его взгляд в зеркале. Взгляд у Тэхена, как и всегда, был тяжелый и темный, без блеска, словно его зрачок был покрыт матовой пленкой. Чонгук не знал, что за значение было у этого взгляда. Кажется, он смотрел так абсолютно на всех. Похоже, чтобы прижать оппонента к полу еще до начала разговора. Но с Чонгуком он просчитался — этот взгляд в нем не вызывал страха. Зато вызывал глубокое, горячее возбуждение. Честное слово, он ненавидел Тэхена, но этот мужчина был охренеть как привлекателен. В некоторые моменты — например, такие, как сейчас, когда Тэхен был одет в обтягивающую майку без рукавов и широкие серые штаны, висящие на бедрах — Чонгук хотел его до звона в яйцах. Тэхен неторопливо остановил дорожку, развернулся, опершись бедрами о панель управления, и сложил руки на широкой груди. — Тебя невозможно поймать. Я решил подождать тебя здесь, потому что, очевидно, сюда ты наведываешься чаще, чем в свою комнату. Чонгук вскинул брови. — А зачем ты меня ловишь? — промурлыкал он, подходя ближе. Тэхен смерил его невпечатленным взглядом. — Я забронировал ресторан на ужин, — таким же до скрежета зубов ровным тоном сообщил он. — Сегодня к восьми будь готов. Чонгук так удивился, что на секунду забыл о том, что ему нужно держать лицо — его глаза потешно распахнулись, а рот приоткрылся. — Ты что, зовешь меня на свидание? Тэхен слез с дорожки и подошел к нему. Он был чуть выше, но почему-то в такие моменты казалось, что он возвышается над ним на две головы минимум. Чонгук постарался незаметно вдохнуть поглубже — от Тэхена действительно невероятно приятно пахло. Он что, мать вашу, ванну с эфирными маслами каждый день принимает? — Мечтай, — хмыкнул Тэхен, приподнимая уголок темно-розовых губ в ухмылке. — Нам нужно чаще появляться на публике, — он склонился к нему, опаляя тонкую чувствительную кожу на ухе раскаленным дыханием. — Фиктивные браки запрещены, а значит, ты должен делать вид, что безумно в меня влюблен. Чонгук ощутимо сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло. Приняв правила игры, он тоже подался вперед и провел самым кончиком носа по шее Тэхена. До этого Тэхен не проявлял ровно никакой заинтересованности в нем в физическом плане, — что, признаться, слегка задевало его самолюбие, — но сейчас Чонгук с удовольствием заметил, как по его коже пробежали мурашки от этого нехитрого прикосновения. Тэхен напрягся. — Мечтай, — ласково промурлыкал он ему на ухо. — Даже если бы ты был единственным, у кого на этой Земле есть член, я бы не смог притвориться, что влюблен в тебя. Тэхен отклонился, поднимая руку и упираясь в центр его лба указательным пальцем. Он надавил с такой силой, что Чонгук невольно сделал шаг назад. Яркое возбуждение, искрами пробегающее между их телами, тут же испарилось. Чонгук поморщился и потер лоб, на котором уже появилось красное пятнышко. — Сегодня в восемь, Чону, — повторил он, и в его голос просочился холодок. — И только попробуй сбежать. Чонгук скривился, показав в спину уходящего Тэхена средний палец, но когда тот обернулся у самой двери, он быстро спрятал руку за спину и широко улыбнулся. Тэхен, от внимания которого это не укрылось, покачал головой и вышел. В проходе стоял Намджун. Увидев господина Кима, он посторонился и поклонился в приветствии. Тэхен смерил его прохладным взглядом, кивнул в ответ и ушел. — Что он здесь делал? — удивленно спросил он у Чонгука, когда дверь наконец закрылась. — Неужели занимался? Чонгук закатил глаза. — Ну да, конечно. Меня он искал. Намджун вскинул брови, но, подчиняясь негласному кодексу поведения наемного сотрудника, не стал задавать дополнительных вопросов. Но они и не требовались: Чонгук и так выложил все как на духу. — Позвал меня в ресторан вечером. Сказал, нам нужно чаще мелькать вместе на публике. Намджун кивнул, не зная, что на это ответить. Он пошел к велотренажеру, чтобы размяться, пока Чонгук включал беговую дорожку, по которой ранее вальяжно ходил Тэхен. Ему казалось, словно здесь до сих пор витал его призрачный аромат: сандал, табак, что-то хвойное. — Фиктивные браки действительно запрещены? — спросил Чонгук, увеличивая скорость и переходя на бег. Намджун кивнул. — Да, это сделано больше в качестве защиты от преступлений… И для того, чтобы никто не мог намеренно отсрочить призыв от армии. Плюс, я думаю, браки состоятельных людей помогают им укрыться от налогов, и правительство старается это пресечь. Честно говоря, я особо не разбирался. Чонгук нахмурился, задумчиво глядя на свое отражение в зеркало. Ему все эти тонкости и подавно были незнакомы. Но если фиктивные браки и вправду запрещены по закону, тогда все становится еще сложнее. Он лишается возможности опрометчиво действовать на публике, потому что это ударит по Чону. Мало ли, с какой силой. Ему бы не хотелось, чтобы Чону избежал брака путем попадания в тюрьму. Или что там грозит за нарушение законов… Чонгук встряхнул головой и постарался расслабиться. Он тренировался, чтобы не думать о лишнем, а значит, нужно отключить мысли и ближайшие пару часов посвятить только самому себе. Но отстраниться от этой ситуации не получалось. Ведь если сейчас он продемонстрирует на людях, что их брак с Тэхеном ненастоящий, то навредит Чону. Люди могут поверить в то, что у них что-то случилось и они разошлись. Они сами додумают какую-нибудь трагичную историю, в которой кто-то кому-то изменил. Но если они увидят доказательства того, что они и не любили друг друга… Что заключили этот брак ради выгоды… Тэхен наверняка сможет откупиться — он ведь сам за это в ответе. Ввернет что-нибудь о том, что был искренне влюблен и понятия не имел о намерениях семейки Ким. Виноватым останется Чону — дурачок, который не смог противостоять отцу. Чонгук нахмурился, глядя на свое отражение в зеркале. На лбу и висках выступил пот, грудь равномерно вздымалась. В его глазах сверкала сталь. В уголках губ залегла уверенность, которую он развивал в себе годами. Жесткий разлет бровей, суровая линия челюсти, острые скулы, Чонгук весь был железо и огонь, его не сломать и не задеть. У Чону было точно такое же лицо, но при этом глаза были не оценивающе прищурены, а наивно распахнуты. Трогательно приоткрытые губы, мягкие линии круглых щек, немного приподнятые, словно в вечном удивлении, брови. В Чону не было ни грамма жесткости. Он был воплощением робости, и доброты, и милосердия. Сломать его — все равно что сломать прутик ивы, даже сил прикладывать не нужно. Чонгук не мог позволить его обидеть. Он даже не знал, почему, просто это желание — защитить его, сохранить в нем эту мягкость и детскую веру в лучшее — откуда-то зародилось в нем и выросло до невиданных масштабов. По его лицу расползлась ядовитая усмешка, вызванная мыслями. — Слушай, меня пугает, когда ты так улыбаешься, — послышался слева голос Намджуна. Чонгук бросил на него быстрый взгляд и увеличил скорость на беговой дорожке. — Бояться нужно не тебе, — сказал он. Его голос даже не дрожал. Намджун удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Для него всегда было загадкой, что творится в голове молодого господина. Он явно был не так прост, каким его описывали. Намджун помнил их первую встречу: Чону тогда и нескольких слов не произнес, его лицо было крайне печальным, и единственное, что вызвало в нем хоть какие-то положительные эмоции — это остановка в той закусочной. Но когда он встретил Чону во второй раз, это будто был другой человек. Во всем, начиная с укладки и заканчивая манерой разговора. Намджун пока не понял, как к этому относиться. С одной стороны, ему нравился Чону. С ним было весело, и он чувствовал, что они могут стать близки настолько, насколько могут быть близки молодой господин и его личный водитель. Но, с другой стороны, Чону… этот Чону будто был не на своем месте. В какой-то момент Намджун даже заподозрил, что он сидит на наркотиках, но подтверждения своим мыслям не нашел: Чону отличался такой выносливостью, что любой спортсмен бы позавидовал, регулярно тренировался и правильно питался. Даже не пил толком. Вряд ли бы он связался с наркотиками. Но что тогда так напрягало Намджуна? Он взглянул на лицо Чону. Ухмылка уже сползла с его губ. Они были безучастно поджаты, в глазах отсутствовало всякое выражение — мыслями он глубоко ушел в себя. Дышал ровно и глубоко, глядя прямо перед собой. Качнув головой, Намджун вернулся к своим упражнениям. В конце концов, какая разница, что задумал Чону. Он его личный водитель, его телохранитель и его друг. Он в любом случае будет на его стороне.***
Чонгук спустился по лестнице в гостиную, где его ждал Тэхен. — Наконец-то, — цокнул тот, отрывая взгляд от телефона, но замер, так и не договорив. Чонгук стоял перед ним в шелковой черной блузе, струящейся по тонкому сильному телу, и в классических черных брюках, зауженных к низу. В проколотом ухе у него покачивалась длинная сережка с жемчужиной. Волосы были аккуратно уложены, а глаза слегка подведены — макияж не был вульгарным, зато выгодно подчеркивал черты и без того красивого лица. На какую-то секунду Тэхен потерял дар речи. Через эту секунду он взял себя в руки, но этой заминки Чонгуку хватило, чтобы осознать свое выигрышное положение. Он подошел ближе, придирчиво оглядев Тэхена. Тот был одет в обычный черный костюм-тройку: белая рубашка, черные брюки и пиджак с жилетом. Просто, но со вкусом — Тэхен был настолько красивым засранцем, что даже в мешке из-под картошки выглядел бы изысканно, что уж говорить о костюме от кутюрье. — Простовато, — сделал вывод Чонгук, несмотря на то, что его с ног до головы прошило желание отсосать ему, пока он так одет. — Не помню, чтобы у тебя был диплом стилиста, — проворчал Тэхен, приходя в себя и первым выдвигаясь к выходу. Чонгук последовал за ним, буравя взглядом прямую, как деревяшка, спину. Скользил по темно-каштановой макушке, по высокой шее, скрытой воротом рубашки, по широким плечам. Его фигура была безупречна. Как и его походка. Его позы, его голос, его внешний вид — все было безупречно. Чонгук был от этого одновременно в восторге и в ужасе. Ким Тэхен словно не был человеком. Чонгук хорошо умел читать людей — он быстро понимал, искренне ли они говорят, чего они хотят, о чем думают на самом деле. Тэхена прочитать не удавалось. Чонгук подозревал, что не потому, что читать там было нечего, а потому что Тэхен не хотел быть прочитанным. К удивлению Чонгука, за руль Тэхен сел сам. — Ты не пользуешься услугами личного водителя? — спросил он. — Пристегнись, — не глядя на него, бросил Тэхен. Чонгук скривил лицо, но когда Тэхен строго взглянул на него, пристыженно улыбнулся. — Ты будто ребенок. Это не комплимент. Чонгук фыркнул. — На рожу свою посмотри, я сомневаюсь, что тебе вообще знакомо слово «комплимент». Тэхен нахмурился с искренним недоумением. — Как это связано с моей рожей? — Она кислая, как перезревший лимон, — рявкнул Чонгук. — Причем все время. Тэхен никак на это не отреагировал. Таким же до тошноты ровным голосом он произнес: — Привыкай. Тебе со мной еще жить. — Ну, это поправимо, — весело сказал Чонгук. — Мы можем развестись или даже не жениться… — И не мечтай. — …а вот тебе с тобой реально жить всю жизнь. Тэхен вел машину спокойно и уверенно. Он не превышал скорость и никуда не торопился, за рулем этой дорогой тачки он выглядел невероятно гармонично. Широкие ладони расслабленно лежали на руле, спина была все такая же прямая, взгляд направлен на дорогу. Рассматривать его было пыткой, а не смотреть было невозможно. — Очень остроумно, — невозмутимо отбрил Тэхен. — По крайней мере, я не зарвавшийся мудак, сидящий на шее папочки и идущий туда, куда он скажет. Чонгук прищурился. — Конечно нет, — ласково сказал он. — Ты безжалостный мудак, идущий туда, куда скажут деньги. Тэхен приподнял уголок губ в снисходительном подобии усмешки. — Один-один. — Я не в игрушки с тобой играю, — отмахнулся Чонгук. — Да? — Тэхен вскинул брови. — А очень похоже. Воспринимаешь меня главным боссом, которого нужно победить, чтобы дойти до конца игры. Чонгук язвительно расхохотался. — Ты — главный босс? Не льсти себе! Ты начальный уровень максимум, — отсмеявшись, заметил он. Тэхен качнул головой. — А говорил, что не в игрушки играешь. Чонгук очень по-взрослому показал ему язык. За такими бессмысленными подколами дорога показалась очень короткой. Это был их первый полноценный разговор с Тэхеном, и Чонгук внезапно обнаружил, что рядом с ним у него не срабатывает на постоянной основе рвотный рефлекс. На самом деле, в какой-то момент ему даже стало весело — редко можно было найти человека, который так искусно способен препираться. Особенно с кем-то вроде Чонгука. При входе в ресторан Тэхен опустил ладонь на его талию. Ни одна мышца на лице Чонгука не дрогнула, несмотря на то, что внутри все недвусмысленно всколыхнулось от этого прикосновения — горячая кожа будто прожигала тонкую ткань блузы. — Ты что себе позволяешь? — едва шевеля губами, прошипел Чонгук. — Делаю вид, что мы очень любим друг друга, — так же невозмутимо ответил Тэхен. Чонгук покосился на него и хмыкнул — ну да, с таким каменным лицом только любовь изображать. Хостес провела их к нужному месту и, оставив меню и поклонившись, удалилась. Чонгук подпер щеку ладонью, глядя на Тэхена, сосредоточенно выбирающего свой сегодняшний ужин. Он правда не знал, о чем с ним говорить. Казалось, у человека напротив не могло быть увлечений, или интересов, или хобби. Чонгук не мог представить его смотрящим футбол, играющим в гольф или рисующим на холсте. Тэхен был красивым, но будто бы совершенно пустым. Он не выдавал эмоций, и Чонгук задумывался, испытывал ли он их вообще. Было бы проще, будь Тэхен просто психом. С психопатами дело иметь сложнее. — Что смотришь? — не поднимая глаз, спросил Тэхен. — В меню лучше смотри. Чонгуку не нужно было смотреть туда — это было бессмысленно, он не знал ни одного названия блюд в этом месте. Естественно, тут не было чего-то вроде токпокки или пиццы. — Закажу то же, что и ты. Тэхен никак на это не отреагировал, и Чонгук воспринял отсутствие реакции как одобрение. К ним подошла официантка. Тэхен ровным тоном продиктовал заказ. Себе он взял чай, потому что был за рулем, Чонгуку — бокал вина. Когда девушка, поклонившись, отошла, Тэхен обратил на него спокойный взгляд. Чонгук стойко его встретил и улыбнулся уголком губ. — О чем будем говорить? — Я бы предпочел ни о чем, — произнес Тэхен. Чонгук поражался тому, каким спокойным оставался его голос. Таким тоном он мог и вести собеседование, и признаваться в любви, и сообщать родителям о том, что их сын умер во время операции. Этот мужчина и вправду был психопатом. — Но, раз уж мы здесь, можешь что-нибудь рассказать. Я постараюсь делать вид, что слушаю. И смени позу, ради всего святого, так сидеть неприлично. Чонгук так и продолжал сидеть, подперев щеку кулаком. Улыбнувшись, он поднял левую руку и средним пальцем почесал бровь. Тэхен закатил глаза, его лицо потемнело от разочарования. — Почему ты меня так не любишь? — поинтересовался Чонгук. Тэхен вскинул брови. — При первой же нашей встрече ты назвал меня старым хрычом, — напомнил он. — Ну, я же не знал, что это ты. В лицо я бы тебе такого не сказал. — И это должно прибавить тебе баллов в моих глазах? — удивился Тэхен. Чонгук хохотнул. — Ты забавный. — Постараюсь это исправить, — пообещал Тэхен. Им принесли миски с водой и непонятные белые квадратики. Свой Чонгук сразу отбросил в сторону. Ему как раз очень хотелось пить, поэтому он, не теряя зря времени, припал губами к миске. Только поставив ее на место, он почувствовал на себе полный ужаса взгляд Тэхена. Утерев губы, он вопросительно посмотрел на него. — В чем дело? — Это… — Тэхен сделал дрожащий вдох. Чонгук скользнул по нему взглядом и увидел, как тот держит кончики пальцев в своей миске. — Это чтобы руки мыть, Чону. Ты вообще конченый? Чонгук закашлялся. Его душил смех, и он позволил себе рассмеяться. — Надеюсь, они эту воду не в туалете набрали. Тэхен смотрел на него так, словно считал полным идиотом. — Боже мой, — пробормотал он себе под нос. — Я не лягу в одну постель с тобой даже под дулом пистолета. Чонгук подался вперед и лукаво склонил голову к плечу. — Тогда откажись от брака. Тэхен тоже подался вперед, и расстояние между их лицами сократилось до нескольких сантиметров. Чонгук почувствовал слабый аромат сандала, исходящий от его кожи. Это было невыносимо. То, насколько Тэхен был хорош собой, сводило с ума. — Даже не мечтай. Им принесли два стейка и овощи на гриле. Чонгук сконфуженно оглядел кучу столовых приборов, лежащих перед ним, и окликнул собирающуюся уходить официантку. — Заберите, пожалуйста, — попросил он, указывая на разномастные вилки и ножи. Тэхен стиснул зубы, наблюдая за ним, но не вмешивался. — У меня не десять сраных рук, — это он уже пробормотал тихо — девушка не услышала, зато услышал Тэхен. — Как ты собираешься это есть? — злобно прошипел он, когда официантка ушла. Чонгук лучезарно улыбнулся ему, воткнул вилку в центр стейка и поднес его ко рту, вонзая зубы в сочное мясо и совершенно безобразным образом откусывая огромный кусок. Не то чтобы у него совсем не было манер — по крайней мере, пользоваться вилкой и ножом он умел. Но злить Тэхена было так приятно. С лица последнего схлынула вся краска, когда он смотрел на эти манипуляции. Затем он слегка позеленел от отвращения. А потом — покраснел от стыда, когда понял, что другие столики оглядываются на них. Ну, ни дать ни взять — светофор. — Как же ты меня бесишь, — выдавил Тэхен из себя. — Прости, милый, — Чонгук улыбнулся с набитым ртом. — Я тебя позорю? Ты не любишь меня таким, какой я есть? Тэхен метнул в него такой взгляд, что если бы им можно было убивать, Чонгук бы уже сотню раз был мертв. И растянул губы в вымученной улыбочке. — Конечно, люблю, милый, — процедил Тэхен и, не сдержавшись, добавил: — Надеюсь, ты подавишься своим стейком. — Даже не мечтай, — нежно откликнулся Чонгук, — отделаться от меня так просто. Гребаный психопат.***
— Твою мать, — в сердцах выругался Чонгук, когда вошел в зал и обнаружил Тэхена. В этот раз он не ходил по дорожке, а сидел на скамейке, что-то печатая в телефоне. — Неужели мне придется менять зал?.. — Только посмей, — бросил Тэхен, не поднимая головы. Закончив свои дела, он поднялся и оглядел Чонгука, задержавшись взглядом на его груди — сегодня на нем была обтягивающая спортивная кофта, выгодно подчеркивающая фигуру. Впрочем, в этом взгляде Тэхена не промелькнуло ни капли возбуждения или интереса. Чонгук даже оскорбился. Он был уверен, что у него выдающаяся мускулатура. — И что тебе от меня опять надо? — простонал Чонгук, кидая полотенце на скамейку. — Сегодня в семь тридцать в отеле Hilton состоится благотворительный бал. Мы приглашены, и твое, — Тэхен подчеркнул это слово интонацией, — присутствие обязательно. Чонгук закатил глаза. — Для чего? — Чтоб ты спросил, — рявкнул Тэхен, потеряв терпение. — Ты что, первый день в высшем обществе? — В высшем обществе, — скривившись, передразнил Чонгук. — Знаешь, на чем я его вертел? Тэхен осуждающе посмотрел на него. Как же Чонгук любил его доставать — реакция никогда не разочаровывала. На самом деле стоило задуматься, почему общение с Тэхеном начало больше возбуждать, чем разочаровывать, но Чонгук считал это обычным игровым азартом. — Я предупредил Намджуна, чтобы он заехал за тобой и повез по магазинам, — продолжил Тэхен. — Подбери себе что-нибудь подобающее случаю. Чонгук прищурился и протянул ладонь. Тэхен недоуменно вскинул брови, переведя взгляд с нее на лицо Чонгука. — Деньги, — он склонил голову к плечу. — Папочка. Что-то промелькнуло во взгляде Тэхена, такое быстрое и неуловимое, что Чонгук даже не успел понять, что это было. Затем его лицо приняло совершенно нечитаемое выражение. Он достал из кармана портмоне, вытащил оттуда карту и назвал пин-код. Потом, поджав губы, он развернулся и без слов двинулся к выходу, и Чонгук заметил, как кончики его ушей, выглядывающие из-за волос, покраснели. Его сердце пропустило удар. По лицу расползлась совершенно дебильная улыбочка, и Чонгук не мог ее стереть, как бы ни пытался. Твою мать. Его реально возбуждает, когда его называют папочкой? Да Чонгук сорвал джек-пот. Через час за ним пришел Намджун. Чонгук отправился в душ, а затем они вместе поехали выбирать костюм. По магазинам блуждали долго, потому что сначала ему было просто весело, а потом он обнаружил, что ему не нравится ни один костюм. — Они все скучные, — объяснил он следующему за ним по пятам Намджуну. Тот кивнул, сделав вид, что понял. Он не был фанатом шопинга, но выбора у него особо не было. Чонгук искренне старался облегчить его участь болтовней и покупками чего-нибудь для него тоже. Намджун отказывался, но Чонгук продемонстрировал ему две черные карты со словами «от моих папочек». В этот момент невозмутимость мужчины треснула, и он слегка покраснел, заставив Чонгука рассмеяться. И вот, когда он, почти отчаявшись, проходил мимо магазина женской одежды, его взгляд зацепился за один костюм. — Ты не посмеешь, — шокированно пробормотал Намджун, когда заметил, куда смотрит молодой господин. Все его мысли он понял по лукавой улыбочке. — О, я посмею еще как, — хмыкнул Чонгук и уверенно двинулся внутрь. Из магазина он выходил абсолютно счастливым, пока Намджун плелся за ним с сумками, гадая, что молодому господину будет за эту выходку. Время до вечера пролетело быстро, но Чонгук не мог найти себе места — ему не терпелось надеть наряд, который он себе подобрал, чтобы посмотреть на реакцию Тэхена. Но, к его огромному ужасу, когда он спустился вниз в шесть сорок, на первом этаже его ждал не только Тэхен, но еще и его отец. — И что тебя сюда привело? — поинтересовался он. Оба мужчины придирчиво оглядели Чонгука, и отец недовольно поджал губы. — И тебе привет. Ты готов? Можем ехать. Они двинулись к выходу. Чонгук шел последним, но Тэхен замедлил шаг, чтобы поравняться с ним. — Что ты задумал? — шепотом спросил он. Чонгук невинно распахнул глаза. — С чего ты взял, что я что-то задумал? Тэхен прищурился. — Ни за что не поверю, что у тебя нет козыря в рукаве. — Господин Ким, какого ты плохого мнения обо мне! — обиженно воскликнул он. — Мы же все-таки на благотворительный бал едем. С чего бы мне его портить? Тэхен взглянул в его глаза, и Чонгук не отвел взгляда, делая честный-пречестный вид. Глаза у Тэхена были красивые — большие, обрамленные густыми черными ресницами, глубокие и серьезные. Что скрывалось под этой радужкой? Какие черты характера прятал этот мужчина? Какие слова хранил глубоко в сердце? Что-то дрогнуло внутри него, будто отозвалось на это строгое выражение прекрасных глаз мужчины. Чонгук отвернулся. Они больше не говорили. К отелю их вез не Намджун — личный водитель отца. Отец сел спереди, а Тэхен с Чонгуком — на заднее сиденье. Чонгук осознал, что больше не чувствует того озорства, которое скрашивало весь его день. Не то чтобы он планировал отказаться от своего плана, но просто теперь… Экран его телефона загорелся. Пришло сообщение от Чону. «Мне очень страшно, — написал он ему. — Чонгук, я никогда не испытывал того, что испытываю сейчас к Юнги. Что со мной происходит?» Он сжал мобильник в руке и посмотрел в окно. Ему страшно хотелось взглянуть на Тэхена, как хотелось каждый раз, когда тот был близко, но он не решился. Точно. Никаких «но» не могло быть. Он здесь, чтобы помочь Чону. Они прибыли к отелю, и водитель открыл перед ними двери автомобиля. Когда он обошел машину, Тэхен взял его под руку, и Чонгук едва сдержался, чтобы не скривиться. Засверкали вспышки камер. Они шли по красной ковровой дорожке, и на какое-то мгновение у него возникло ощущение, что он находится во сне. Разве могло это происходить с ним в реальности? Так глупо. Он чувствовал теплые сильные пальцы Тэхена на своем предплечье, и это дарило неожиданное успокоение. Чонгук здесь никого не знал. Он никогда не был на красной дорожке. Его снимали десятки людей. О нем говорили, его обсуждали, рассматривали, словно причудливого зверька, и посреди всего этого безумия Тэхен оставался знакомым и стабильным, спокойным и невозмутимым, и Чонгук поймал себя на том, что и сам цепляется за него. Они вошли внутрь. Их проводили к главному залу. — Ты в порядке? — спросил Тэхен, заметив его странное состояние, и его голос донесся до Чонгука словно сквозь слой воды. Он растянул застывшие губы в улыбке. Взгляды обратились к ним. Кто-то сразу пошел им навстречу, чтобы поприветствовать. Чонгук аккуратно вытащил руку из хватки Тэхена, медленно расстегнул пуговицы пиджака и снял его. В зале не стало тихо, конечно же. Музыка не перестала звучать, в дальних углах люди все так же переговаривались, доносился шум снаружи. Но вокруг Чонгука будто возник вакуум. Он стоял в нежной женской блузке без рукавов. Тонкий шелк кремового цвета был расшит камнями и бусинами. В целом, конечно, на ней не было написано, что она женская — на изящной сильной фигуре Чонгука она смотрелась потрясающе. Подчеркивала его узкую талию, в меру широкие плечи и красивые руки. Именно к ним было приковано основное внимание. Чонгук чувствовал на себе испепеляющий взгляд отца, чувствовал шокированные взгляды всех остальных, но сам смотрел только на Тэхена. В глазах Тэхена не было возмущения, или осуждения, или раздражения. Удивление — безусловно. Но помимо него Чонгук впервые увидел то, что так жаждал вызвать в нем с самой первой встречи. Глаза Тэхена горели от едва сдерживаемого возбуждения. Он спрятал его под опущенными ресницами и подошел ближе, беря Чонгука под руку, полностью покрытую татуировками. Они были возмутительно яркие, совсем свежие, разноцветные, словно рисунок гуашью. Чонгук набил себе рукав. Тэхен прикрывал его собой, как непоколебимая стена, закрывая от внимания всех остальных. Его поза, его властная хватка на Чонгуке, его спокойное лицо будто бы говорили, что это его будущий муж, что он не против, что он поддерживает и что он не позволит никому высказать открытого осуждения. Чонгук сделал это, конечно, в первую очередь для себя — ему всегда хотелось набить рукав. Но он предвкушал, как это выведет из себя Тэхена. Так рассчитывал на то, что Тэхен взбесится, наорет на него прямо здесь, на этом званом вечере. Он был уверен, что татуировки считаются моветоном в высшем обществе, особенно такие, какие были на нем. Но он не ожидал, что Тэхен внезапно поведет себя так. Так, словно он на его стороне полностью и безусловно. Так, словно он действительно его будущий муж. Но, что еще хуже, Чонгук не ожидал, что отреагирует на поведение Тэхена так. Сердце в груди сходило с ума, и у него кружилась голова. Он смотрел на широкую ровную спину Тэхена, идущего перед ним, и пол под ногами ощущался как зыбкое болото, еще шаг — и он пойдет ко дну, увязнет навсегда. Он даже не заметил, как они вдруг остановились. Чонгук выглянул из-за его плеча и нахмурился, когда увидел, что путь им преградил молодой парень. — Чего вылез? — буркнул он и невольно зашипел, когда почувствовал, как пальцы Тэхена впились в его голую кожу. — Отпусти! — воскликнул он, переводя взгляд на своего спутника, но выдох застрял у него в горле. Лицо у Тэхена было белое, как снег, а глаза будто почернели. Чонгук перевел непонимающий взгляд с него на парня напротив и рассмотрел его повнимательнее. Он был невысокий и худенький, выглядел почти хрупким, но, тем не менее, костюм он подобрал себе очень удачный — подчеркивающий эту трогательную хрупкость, но не акцентирующий внимание на худобе. На миловидном лице играла спокойная улыбка, глаза мягко светились. Весь этот парень был словно противоположностью Чонгука с его вызывающим костюмом, выдающимися мышцами, пирсингом, татуировками. Он никогда не чувствовал себя настолько… тяжелым. Ему не понравилось это чувство. Он не хотел быть противопоставлением этого парня. — Здравствуй, — выдавил Тэхен из себя. От его тона Чонгуку стало не по себе. — Тэхен, — улыбнулся тот. Потом перевел взгляд на Чонгука. — Меня зовут Джонхан. А ты?.. — Это Ким Чону, — неожиданно агрессивно процедил Тэхен, не дав Чонгуку ответить. Джонхан вскинул брови в притворном удивлении и протянул Чонгуку узкую ладонь. — Очень приятно наконец увидеть будущего мужа Тэхена, — произнес он. Чонгук на автомате ответил на рукопожатие и заметил, как оценивающий взгляд Джонхана скользнул вверх по покрытой татуировками руке. — Очаровательно. Чонгук прищурился. В этой ситуации не было ничего странного, но почему-то его напрягало абсолютно все. — Мы уже пойдем, — сказал Тэхен и только собирался отойти, как Чонгук дернул его за руку. — Почему же? Я бы с радостью поболтал с твоим другом, — улыбнулся он. — Другом? — мягко засмеялся Джонхан, бросая на Тэхена сияющий взгляд. — Интересно. Так ты меня представил? Лицо Тэхена посерело. Чонгук внезапно пожалел о своих словах — ему захотелось утащить Тэхена подальше от этого человека. Но уже было слишком поздно. Джонхан внимательно посмотрел на Чонгука, и в его глазах блеснул холодок. — Я не его друг — не хочу льстить себе, — сказал он. — Вряд ли Тэхен настолько благодушен, чтобы называть другом бывшего жениха. Чонгук распахнул глаза, и его сердце неожиданно болезненно сжалось. — Что?.. — выдохнул он. Джонхан лишь улыбнулся в ответ.