Следом за расставанием

Когда очень короткое утро заканчивается, и раскалённый день берёт своё, по будням город начинает казаться тихим и умиротворённым. Редкие горожане снуют то тут то там, пересекая узкие улочки и огромную главную площадь, стараясь не обращать внимания на чудовищно горячие лучи, изо всех своих космических сил нагревающих землю. Жарко. Дороги и здания будто плавятся, сами при этом источая огненные пары. Припаркованные машины изнывают от неподвижности, вбирая в себя столько тепла, сколько нужно, чтобы потом остывать всю ночь. Но если ехать и включить кондиционер, то очень хорошо. За окном проносится мир, бешено спешащий к завершению дня, чтобы немного отдохнуть в темноте. — Куда ты хочешь поехать? — Тэ рассматривал ускользающие от его взгляда улицы. Он скинул одну кроссовку и поджал под себя ногу, цепляя пальцами большой палец на ноге, растягивая белый носочек. Если бы Джун мог на него смотреть всё время, вместо дороги, он бы смотрел. — Туда, куда и тебе бы захотелось. Вот увидишь. — ещё ему жутко хотелось спросить его про шрам. Просто на языке висело, но он понимал, что слишком рано, и это снова прозвучит грубо и будет выглядеть, словно он выпытывает личные подробности. Хотелось, чтобы он сам рассказал. Но он, не смотря на то, что медленно привыкал к Джуну, всё же привыкал очень медленно. И порой до сих пор стеснялся, когда сам себе казался неуклюжим или неловким. Они выехали за пределы города, оставив небольшой клочок земли, застроенный вплотную разномастными домиками, позади. Тосковать по прохладе. Впереди заблестела на солнце водная гладь. Ярко-синяя и глубокая она тянулась куда-то совсем далеко, к горизонту, и могло показаться, нет… казалось, что там за ней ничего больше нет. Одно лишь море покрывает оставшуюся часть планеты, и только вот этот островок суши и остался на всём белом свете. — Море? — Тэхён вопросительно посмотрел на Джуна, и тот в ответ, вытянув губы, задумчиво покачал головой. Джун красивый альфа, он очень нравится Тэ внешне, может быть, к нему можно будет просто привыкнуть? Ну а что… такое бывает, далеко не все ведь встречают своих истинных и живут так, как приказано природой. Можно жить и вот так, по-человечески. Можно ведь? Надо только себя немного пересилить. Перестать пытаться почувствовать его запах, запах его — как альфы, а не как человека. — Нравится плавать? — Джун повернул к нему голову на секунду, глянув на его реакцию. Тэ улыбнулся. — Да. Только не часто удаётся. А тебе? — То же самое. Конечно, не удавалось им по разным причинам. И всё же они сейчас вместе и вроде бы им обоим довольно комфортно. И Тэ улыбается. Но внутри нервничает. Ему очень хочется, чтобы Джун ему нравился, но как он ни старался, вместе их представить не мог. Они уже добрались до места и вылезали из машины, когда у Тэхёна зазвонил телефон. Он наморщил нос, напряжённо глядя на экран несколько секунд. Потом вздохнул и ответил, отвернувшись в сторонку. — Ты что ли не дома? — Нет. Я же сказал, хён, не нужно приходить. — Ты молчишь… — Юнги на том конце помедлил, видимо прикуривая, — А я скучаю. — Чхх… — неожиданно даже для самого себя Тэхён усмехнулся, — Ты повторяешься, хён. Это так, это всё уже было. Всё по кругу, всё по новой, по старой. Десяток раз пройденная дорога, ведущая в тупик. Говорил с ним Тэ не очень долго. Обещал, что вернувшись, они обязательно встретятся. Знал, что если не пообещает, то тот не отстанет. Но Тэ для себя уже всё решил, и передумывать не планировал. Он очень устал. И… хоть он никогда никому не говорил (даже самому себе) — шрам на лице болел. Той фантомной болью, которая навсегда застревает бритвенными лезвиями под кожей. Он всего-то хотел, чтобы ему не причиняли боли, а в ответ на просьбы — боли только прибавилось. И порой, стоило закрыть глаза, как в голове вновь всплывали ясные и живые воспоминания той ночи. Всех тех ночей, которые с ним случались. И со всем этим внутри он жил, не выпуская наружу, храня внутри свято, тихо. Много чего Ким Тэхён хранил в своём сердце — прикрытое красотой оно не было заметно, было скрыто от посторонних глаз. И никто на всём белом свете не знал, что за чудовищный сгусток страданий давит на бедное, чистое сердце самого особенного омеги на свете. Никто, кроме того, кто предназначен ему судьбой — решено природой, при рождении. — Хочешь есть? — Джун подошёл сзади почти неслышно и положил голову Тэ на плечо. Ему так хотелось к нему прикоснуться, потрогать, какой он на ощупь, потому что на вид он совсем неземной. — Разве люди едят перед тем, как плавать? — Тэхён засмеялся, убирая телефон в карман. Наощупь он такой же, как и на вид. Невероятно нежный, тёплый, как утренние солнечные лучи, как море на закате, освещённое сладким багровым светом. И волосы его лезут в лицо, щекоча щёки, и его шея совсем рядом — бархатная кожа, горячий пульс под ней. Ким Тэхён — Люди едят всегда. — Джун немного помедлил, размышляя, стоит ли говорить то, что вертится на языке, — Можно тебя обнять? На минуточку. Чуть-чуть помолчав, Тэхён не очень уверенно кивнул. Вообще-то, пока ещё никто его о таком не просил. Но если Джун попросил разрешения, то, наверное, можно и разрешить. Джун обеими руками обхватил его за плечи. Некрепко, едва сжимая, словно проверяя, на самом ли деле можно, или он сейчас передумает. Он и сам будто бы привыкал держать в руках кого-то вроде Ким Тэхёна. Можно ли его сильнее к себе прижать, или он развалится на мелкие кусочки, или превратится в пену морскую и исчезнет в пучине морской, как в той сказке? Господи, как же там было то… — Тэ, если подумать. — Намджун говорил негромко, но совсем близко к уху Тэ, — Согласился бы ты со мной встречаться? Может быть, не сразу, может быть, через какое-то время, но вдруг? А? Тэхён заметно смутился, Джун даже заметил, как у него покраснели ушки. Ему совсем не хотелось его смущать, но он очень хотел спросить сейчас. Тэхён не знал. Не знал, хочет ли он встречаться с ним. Он знал лишь одно наверняка — он хочет, отчаянно хочет, чтобы сердце перестало болеть от воспоминаний. Чтобы болезненные прикосновения чужих рук навсегда стёрлись из памяти, или хотя бы… хотя бы перестали иметь такую всепоглощающую власть над ним. Кто может это сделать для Тэ? Кто может забрать себе часть его страданий? Если Намджун это может сделать, то Тэхён хочет с ним встречаться. Эгоистично? Пожалуй, более чем. И тем не менее на его месте любой был бы эгоистичен. И был бы напуган. Признаться вслух в правде, которая тебя самого гнетёт и разъедает — так сложно и так страшно. Ведь снова можно остаться в одиночестве. Вот она есть — надежда, а вот ты сказал, и бац — она исчезла. И ты снова один. — В прошлом однажды я избавился от ребёнка. — сам неожиданно для себя произнёс Тэ. Он не собирался говорить этого здесь, где блестящее, как драгоценные камни на солнце, море спокойно шевелится, набегая небольшими волнами на белоснежный, песчаный берег. Где ветер ласково треплет волосы, пробираясь под локоны и целуя уши. Где тихо, и почти никого нет, поэтому так спокойно и умиротворённо. Тэхён не собирался портить своими ужасными словами это место, чистое и светлое. Не собирался портить своим присутствием чистоту и свет. Но почему-то он это сказал. Наверное, потому что устал. Наверное, потому что понимал, что если не скажет, то будет не честно. А быть нечестным с тем, кто честен с тобой — некрасиво. А Тэхёна так не воспитывали. — И ты жалеешь? — Джун не отпустил его. Тэхён думал, что он, услышав подобное, возьмёт свои слова назад, передумает. Ведь это ужасно. Ужасно со всех сторон, как ни посмотри. Но он так и стоял позади, и на своём ухе Тэ чувствовал его дыхание. И руки, со сцепленными в замок пальцами, оставались на груди Тэ. — Да, теперь да. Но тогда думал, что это сделало бы меня совсем испорченным. А оказалось, что я испорчен сам по себе. Потому и принял такое решение. Я ужасен. Намджун внезапно положил ладонь ему на лоб и провёл вверх, собирая волосы с лица, наклонился и поцеловал в макушку. — Ты не ужасен, Ким Тэхён. Ты самый красивый человек, которого я когда-либо встречал. Тэ тихо усмехнулся себе под нос. Это было приятно слышать. Облегчения это не принесло, но зато стало ясно, что Джун не такой, как другие альфы. Или не такой, как другие альфы, которые попадались Тэхёну. Не потому, что он сказал, что Тэ красивый, так ему говорили сотню раз, а потому что он сказал это не для того, чтобы сейчас же затащить его в постель. Ничего плохо в сексе Тэхён не видел, но ему хотелось бы, чтобы это было с кем-то, с кем бы… хотелось. — Спасибо, Ким Намджун. — Тэ, незаметно для него, улыбнулся и повернулся, коротко взглянув Джуну в глаза. Тот в ответ смотрел ему в глаза несколько секунд, потом немного потянулся и поцеловал его в глаз, осторожно прижимаясь губами. Тэ зажмурился, наморщил нос и снова улыбнулся. Это приятный поцелуй. Возможно, Тэхён и впрямь сможет встречаться с этим человеком? Что, если да? — Можно я… — Тэхён протянул руки и обхватил его за шею. Он впервые такое делал сам, по своему желанию. Если исключить момент с Чон Чонгуком. Впервые в жизни он самостоятельно, отдавая себе отчёт в том, что делает, кого-то целовал, потому что хочет, а не потому, что надо. Впервые закрыл глаза, немножко приподнимаясь на цыпочки, сперва просто коснулся губами его губ. И всё время не переставал думать. Он думал обо всём на свете: о себе, о своих ошибках, о том, есть ли у него право на этот поцелуй, о Джуне, о том, осуждает ли он его где-то у себя внутри, о том, как приятно тёплый ветер забирается под рубашку, лаская кожу. А ещё о том, что этот поцелуй совсем не похож на поцелуй с Чоном. Он ощущал, как Джун отвечает на его поцелуй, как он глубоко вдохнул, медленно выдохнул через нос, хватая губами губы Тэ. Он целовался медленно и осторожно, нежно, ласково. Безвкусно. Рафинировано. Нет, совсем не плохо, но очень претенциозно, как будто отчёт о проделанной работе. Это… было, наверное, не совсем так. Это было так только в сравнении. В сравнении с тем поцелуем накануне. Но Тэхён не отстранился. Он попробовал и впервые не ощущал, что делает что-то неправильно-порочное. Он всё ещё стеснялся и смущался, и немного сомневался, думая, что может показаться слишком распущенным. Но Джун обнимал его в ответ, слегка сжимая руками талию, и его дыхание было спокойным, в нём не было ни агрессии, ни животного бешенства. Был только поцелуй. В этом поцелуе был лишь поцелуй. И это было для Тэ очень странно, очень ново. — Ты мне нравишься, Ким Тэхён. — Джун уже говорил ему об этом. Но теперь он хотел бы это сказать ему как своему омеге, а не просто какому-то омеге. Джун мог бы получить любого омегу, но ему хотелось именно этого. Как только он увидел его на пороге квартиры. Джун ошибся дверью, которая привела его к этому человеку, перед которым останется равнодушным разве что лишь мёртвый. И этот парень отвечает взаимностью. Только вот что на самом деле чувствует Ким Намджун? Если в нём почти нет инстинктов и стремлений альфы, то почему же ему так хочется быть именно с Тэ? Этому тоже есть объяснение. Должно быть, его не может не быть. — Я… — Тэхён отвёл взгляд в сторону, морщась от светящего в глаза солнца, — Уже решил уехать обратно к родителям. — И сейчас твоё решение в силе? — Джун обеими руками сжал его лицо, снова поцеловал, притягивая к себе, улыбаясь наморщенному носу. Тот в ответ пожал плечами. — Мне сложно сказать. Я… — Тэ вздохнул и замотал головой, — Ничего. Ничего такого. Тэхён не знал, как правильно сказать, что он не может остаться вот так запросто, не понимая, ради чего остаётся. Всем своим сознанием он понимал, что Джун — крайне благородный парень, иначе они не стаяли бы вдвоём возле тёплого моря и не целовались, подразумевая под поцелуями лишь поцелуи. Но кроме этого Тэхён не мог понять, что же такого в нём нашёл такой внушительный альфа, как Джун. И что, если сейчас Тэ согласится остаться, а завтра Намджун разочаруется в нём, и он снова останется один наедине с целыми миром. Один против всего мира. И он сильно сомневался, не зная, как правильно объяснить, чтобы Джун не подумал, что он заносчивый и капризный. Поэтому просто замолчал. — Тогда… — Намджун обхватил его одной рукой за шею и потянул за собой, оставляя белый пляж позади, — Ты подумаешь сегодня, а вечером дашь мне ответ, хочется ли тебе со мной остаться. — Но ведь ты вернёшься обратно в Пусан, когда закончишь тут с делами. — возразил Тэ, осматриваясь по сторонам. Море искрило переливами, а птицы галдели, то и дело ныряя за рыбой. Людей и впрямь мало, может быть потому, что сейчас утро буднего дня, а может потому, что это место не так уж и распространено у обычных людей. — Да. — отозвался Джун, прижал к себе голову Тэ и снова поцеловал его, вдохнув запах его волос, — И вдруг ты захочешь поехать со мной. — он тихо усмехнулся, — Я понимаю, что мы почти незнакомы. Но у нас есть шанс узнать друг друга, ведь так? Я бы хотел. Наверное, Тэхён тоже хотел. И хотел бы ещё сильнее, если бы в висках не билось пульсом воспоминание о поцелуе с Чоном. Если бы во рту, даже после поцелуя с Джуном, не остался вкус прохладных слюней, приятно горьковатых. «Чёртов Чон Чонгук» Они вдвоём перекусили в открытом кафе прямо у моря. Тэхён вяло поковырял здоровенные мидии прямо в ракушках, наморщил нос, и есть не стал. Зато с кайфом съел маринованных осьминогов. И Джун над ним посмеялся. Тэ казался ему немного странноватым, словно с луны свалился, но при этом очень обаятельным в своей простоте. В тот день Джун и не надеялся, что Тэхён будет раздеваться. Но Тэ довольно просто стащил прямо через голову рубашку и стянул с себя джинсы. Правда перед этим он долго осматривался вокруг. Но пляж был почти пуст, а течка у Тэ кончилась. И Джун был рядом. Можно чуточку расслабиться. Такая возможность выпадала очень нечасто. Тэхён даже поверить не мог, что может сейчас поплавать в море просто так. Ему очень сильно хотелось. Он любил плавать. А Джун, сидя на песке, рассеянно пальцем раскапывал ямку, не в силах оторвать взгляда от стройной фигуры, что на фоне блестящего моря выглядела естественно и просто, будто бы и должна быть тут всегда — среди ослепительного солнца и мягкого песка. Светлая кожа под палящими лучами словно просила этого тепла, но Тэ посмотрел наверх, прищурился и обхватил руками себя за плечи. — Быстро. Я быстро. — будто самому себе тихо буркнул он и зашагал к морю. — Только не обгори. — вслед ему шепнул Джун. Он смотрел, как Тэ стоял некоторое время, ступнями погрузившись в воду, заложив руки за голову. И Джун не видел его лица, только спину с торчащими лопатками, но ему хотелось бы, чтобы Тэ улыбнулся. Ему хотелось, чтобы он улыбнулся из-за него, из-за Джуна, ведь это он его сюда привёз, это он позволил ему это море. Так пусть он улыбнётся. Но Тэ не улыбался. Он стоял, сцепив пальцы в замок на затылке и смотрел на синее море перед собой, ощущая, как тёплая вода ласкает его ноги, и думал. Не переставая он думал. Вспоминал, как совсем не думал накануне вечером, целуясь с Чоном, и понимал, что здесь, в этом райском месте, где вокруг — никого, ни альф, ни омег, где тёплый, белый песок и нежный ветер, здесь — он постоянно думает. Обо всём. И сильнее всего о Чон Чонгуке. Чёрт бы его побрал. Понимая, что солнце уже сильно напекло ему лицо и плечи, Тэ быстро зашёл в воду и сразу нырнул. В воде так тихо. Только кровь шумит в висках. И Тэ проплыл, сколько мог задерживать дыхание. Он не видел, как смотрит на него Джун с берега, сидя на песке в своих дорогих брюках и рубашке, не видел, как он заворожённо провожает взглядом каждое его движение, как следит за его жестами. Он всё думал о своём, вытирая ладонями мокрое лицо, проводя пальцами по волосам, собирая влажные пряди. Его нежная кожа, покрытая сотнями капель, из которых состояло море, блестела на солнце, будто хвост русалки, усыпанный прозрачной чешуёй. Такой же ослепительный, как сама природа, такой же естественный, он — Ким Тэхён — безумно подходил этому миру, но отчего-то мир его отторгал, не хотел принимать, и доставлял лишь страдания. Тэ плавал столько, сколько мог себе позволить, чтобы не чувствовать себя виноватым перед Джуном. А тот смотрел на него. И ждал его. Он и приехал сюда для этого, посмотреть, понравится ли ему. И был рад, что понравилось. Потому что он улыбался, когда вылезал обратно на берег. Джун накинул ему на плечи белое полотенце, обеими руками вытер лицо, убирая волосы за уши и двумя пальцами с обеих сторон сжал мочки ушей, в которых болтались колечки. — Понравилось плавать? — ужасно хотелось его поцеловать. Сжать в объятиях, такого влажного, прохладного, и целовать его солёные от морской воды губы. Но Тэ сам сделал шаг навстречу, ближе, поднялся на цыпочки, зарываясь пальцами ног в песок, и быстро поцеловал его в губы, стараясь не прижиматься, чтобы не намочить Джуну одежду. «Уходи из головы… Уходи и не возвращайся…» — Когда же ты работаешь? Если второй день уже со мной… — спросил Тэ уже в номере. Он осматривался по сторонам. Ему нравились огромные окна с раздвижными дверьми, за которыми тянулась веранда, а вдалеке — море. Красиво. — Вчера я немного работал. А сегодня просто устроил выходной. Ничего страшного не случится, если я один день потрачу на кого-то, кто мне нравится. Тэхён в ответ смущённо улыбнулся. Мокрые пряди волос прилипли к его лбу, щекам и скулам. Он вытер лицо полотенцем, что держал в руках, и взъерошил им волосы. — Можно я немного умоюсь после моря? У него на ногах прилипшие островки песка, на груди ещё блестят морские капли, Джун держит в руках его одежду, а он так и стоит с полотенцем в руках, в одних трусах. — Позови, когда закончишь. — Джун положил его одежду на диван рядом и кивнул на веранду за окном, — Я снаружи побуду. Он хотел увидеть Тэ голым, хотелось бы его увидеть совсем голым, но этого вслух он сказать не может. Вот если бы он сам догадался… Догадался Тэ или сам хотел того же, он Джуну не сказал, но, наверное, тут только дурак бы не догадался. Но в тот момент он подумал о том, что если в его жизни случался секс без его согласия, то почему он должен отказать себе сейчас в сексе с хорошим парнем и ласковым альфой? Даже пусть он к нему не испытывает великой любви, даже пусть он не испытывает к нему никакой любви. Этот человек ни разу не был груб с ним, ни разу не притронулся к нему против его воли. Разве этого не достаточно? Разве Тэ не заслужил получить удовольствие? Он размышлял об этом, подставляя лицо тёплым струям воды, смывающей запах моря с его тела. Несколько раз провёл пальцами по своему члену, закрывая глаза и представляя, как это было бы, дотрагивайся до него Намджун. Но потом смутился сам своих мыслей, замотал головой и решил не представлять такого у себя в голове. Беленький халат с вышитым лого отеля на Тэ выглядел так, будто Ким Тэхён всю жизнь только и носил такое барахло. — Я не часто бываю в таких местах. — Тэ присел напротив Джуна, на край мягкого пуфа, вытянул ноги и просунул мизинчик правой ноги между пальцами левой. — Да это пустяки. — Джун поднялся со своего места, сел рядом на корточки и положил руки ему на колени, — Куда более особенным мне кажешься ты. Ты… — он накрыл ладонями его руку и сжал пальцы, — Тот человек, для которого хочется делать только приятное. Джун слегка сжал его запястье, поднял руку, приложил его ладонь к своему лицу и прижался губами, целуя нежную кожу, мягкие подушечки. — Ничего, если я попрошу тебя меня поцеловать? — Джун смотрел на него снизу вверх, прижимаясь губами к тёплому запястью. Тэхён тихо сполз на пол, встал на колени, медленно обхватил его руками за шею, пальцами проводя по плечам, обтянутым дорогой рубашкой. Это странное чувство. Казалось, что всё очень правильно, и вместе с тем ощущалось, будто просто какой-то эксперимент. Однако было интересно. — Тогда… ничего… — Тэ подвинулся поближе, наклонился к самому уху Джуна, коснувшись подбородком его плеча, — если я поцелую тебя? Он прижался губами к его уху, нежно касаясь мочки, немного сжал её и аккуратно поласкал языком, играя с мягкой кожей у себя во рту. Тэхён не помнил, когда последний раз делал для кого-то что-то приятное в ответ. И сейчас немного сомневался, правильно ли он всё делает. Но ему нравилось, как Джун дышит, каждый раз задерживая вдох внутри лёгких, когда Тэ языком касался его уха, кожи на шее, покрывал медленными поцелуями его лицо, руками лаская шею и запуская пальцы в волосы. Он вдыхал запах его тела, и чувствовал только аромат духов. Да, Намджун и впрямь почти ничем не пахнет. Что-то есть, совсем немного, но запах такой неприметный, даже сейчас, когда он возбуждён, что даже не ясно, чем именно от него пахнет. Плохо ли это? Тэ понять не мог. Это было… странно. Но Джун положил руки ему на бёдра, немного провёл вниз и просунул пальцы под халат, касаясь тёплой, бархатистой кожи бёдер. Прикосновения были очень осторожными, и Тэхён невольно на них отозвался, двигаясь ближе, сильнее сжимая руками его шею. Ещё ближе… Поцелуй становился общим, взаимным, а Тэхён под халатом был совсем голый. И чужие руки скользили по его телу, заставляя сердце стучать, а пульс учащаться. И член начинал приятно ныть в ожидании. — Ты очень ласковый… — Джун пальцами сжал его талию, большими пальцами лаская углубление пупка, опустил руки, проводя по выступающим по бокам костям, спустился ещё ниже, взглянул Тэ в глаза, пытаясь отыскать там сопротивление, но, не найдя его, улыбнулся, коснулся пальцем самого кончика его члена, провёл по всей длине, просунул руку Тэ между ног, осторожно сжимая яички, и пальцами добрался до тугой дырочки между ягодиц. Он всё время наклонялся, целовал Тэ в шею, убирая свободной рукой волосы в сторону, и горячо дышал на его кожу, не переставая ласкать между ног. Джун прикасался аккуратно, обращался с телом Тэ, как с дорогой, хрупкой куклой. И его руки приятно сжимали упругие ягодицы, пальцы по кругу ласкали горячий, узкий сфинктер, дожидаясь момента, когда можно будет просунуть туда несколько пальцев, растягивая его, ощущая, как там намокает внизу всё от естественной смазки, как она течёт по пальцам и бёдрам, обтянутым бархатной, молочной кожей. Тэхён на ощупь, словно тёплый персик в мёде. И пахнет он так же, и на вкус он такой же. Только Джун этого почти не чувствует. Он ощущает лишь человеческое, нежность тела, вязкость вытекающей смазки. Тепло влажного дыхания, вырывающегося из приоткрытого рта Тэ. — Если тебе хорошо… — Намджун держит его в руках, боясь сломать, боясь испортить, — то можно стонать. Тут никто не услышит. Мы одни, не бойся. Он старался не касаться его шрама на лице, потому что каждый раз, когда он дотрагивался, Тэхён отстранялся. Но теперь… наверное… уже можно. — Мне хорошо… — Тэ запрокинул голову, громко выдыхая возбуждённое «аааххх…» Джун потянул его на себя, усаживая у себе на колени, и Тэхён инстинктивно обхватил его ногами, двигаясь ближе, чтобы прижаться всем телом. Он упирался коленями в деревянный пол, двигая бёдрами вверх и вниз, прижимаясь к рукам Джуна, который пальцами ласкал его пенис. — Хочешь я… — Тэ опустил руки и принялся расстёгивать ремень на брюках Джуна, просовывая пальцы ему в штаны. Так давно он не чувствовал желания кого-то раздеть, что сидя вот так на коленях у этого альфы, только и мог думать о том, какой же он там, под одеждой. И, кажется, из головы ушёл поцелуй с Чонгуки в полутьме коридора. И, кажется, ушли сомнения, ведь, кажется, сейчас очень хорошо. Тэхён закрывал глаза, отдаваясь всем своим телом этим незнакомым, но ласковым рукам. Стонал, сперва сдержанно, но чем настойчивее ласки, тем громче стон. И сердце заходилось от возбуждения. — Боже… — Тэ закусил нижнюю губу, и в голове пустело, а внизу всё намокало, становясь скользким, и два пальца Джуна уже хорошо проходят в плотное кольцо сфинктера, который дрожит от напряжения и ожидания. Там внутри тепло, мягко и влажно. — Боже. — Чонгук, поднимался к себе, когда в голову бешено ударила волна ужаса. Словно бы накрыло облаком ядерного гриба. Он присел на ступеньки и обхватил голову руками. Ждал, когда странный приступ паники пройдёт. Но ощущение нереальности всего окружающего никуда не исчезало, плотно засело в сердце, заставляя его то замирать, потом бешено подпрыгивать, и затем снова затихать. — Можно мне? — Намджун подвинул Тэ руками так, чтобы его член упирался как раз между ягодиц, в сладкую, готовую дырочку. Немного надавил и головка легко вошла внутрь. Мокро, приятно скользко. Тэхён пальцами сжимал его плечи, ногтями впиваясь в ткань рубашки. В животе пульсировало и приятно тянуло, хотелось глубже, ещё. И он сам двигал бёдрами, опускаясь ниже, просовывая его пенис себе внутрь. — Боже. — сердце замерло, неожиданно, резко, словно бы вдруг организм полностью отключился. Тэхён широко распахнул глаза, уставившись в пространство перед собой, позабыв, кто он и где. Не понимая, что он сейчас чувствует. Это… не его чувства. Чон Чонгук