Следом за расставанием

— Мама, почему этот мальчик так странно смотрит на меня? — Потому что ты очень красивый, Тэхёни. Такой красивый… — молодой парень поднял маленького Тэ на руки, заглядывая в его большие, честные глаза, — что даже солнышко на небе тебе завидует. Тэ смотрит на море. Водная гладь к вечеру успокоилась, смиряя свой бешеный нрав, который днём колотил волны о берег. И теперь вода спокойна, поблёскивает в лучах заходящего солнца, вбирая в себя его алый свет, мягкий и нежный. Тэ очень нравится, какими цветами покрывается пляж на закате. Солнце больше не буйствует, и вода тоже — мир словно бы успокоился, устав за целый день. И песок не такой обжигающий, не щиплет маленькие пятки Тэ, на что тот всегда злится. И даже руки мамы кажутся ещё нежнее. Они обнимают Тэ и гладят по волосам, приговаривая «Ты, Тэхёни, такой же прекрасный, как сама природа. Всегда помни об этом». Тэ закрывал глаза, а когда открывал, солнце уже почти полностью погружалось в воду. И Тэхён воображал, что где-то с другой стороны планеты есть кто-то, кто наоборот наблюдает, как солнце поднимается над горизонтом. И они с этим человеком похожи. И однажды встретятся. Какое-то время Тэ помнил слова мамы, а потом забыл. Или, наверное, больше не хотел их помнить. Потому что он отдал бы всё, лишь бы быть обычным. Не испытывать на себе эти взгляды, которые преследуют его с самого детства. Он всегда привлекает внимание. И всегда на виду, даже когда пытается спрятаться. Ощутив на себе впервые все «прелести» природной прекрасности, которой наградила его судьба, он проклял в себе эти чудовищные феромоны, способные лишить рассудка чуть ли не любого альфу на земле. Он возненавидел себя, но… как ни странно, не возненавидел мир. От матери ему досталась врождённая доброта и чуткость. Он понимал, что винить других смысла нет. И он сам тоже не виноват. Никто не виноват. Некого винить. А если некого обвинить, то какой смысл злиться. Так думал Тэ. А о тех вечерах с мамой на пляже как-то всё же позабыл. Наверное, их место в сердце заняло что-то более неприятное. Вытеснило хорошее, что пытались поселить в нём родители, которые безмерно любили Тэ, своего единственного ребёнка. И вспомнил своё прошлое Ким Тэхён только в то утро, когда Чон Чонгук, обнимая его за талию, прижимался лицом к его животу. Дыхание Чона рваное, влажное и тёплое. Оно так приятно оседает на коже поцелуями, которые то тихо опускаются на млеющее тело, то по-животному агрессивно впиваются в кожу, разбегаясь мурашками во все стороны. — Чони… — Тэ тихо позвал его, боясь открыть глаза. Вдруг он откроет, а Чонгук исчезнет, потому что это сон. Что, если это всё сон?! Но Чон отвечает, и голос живой, прерывается сбивчивым дыханием. — Не молчи… — Чонгук гладил его руками, проводя пальцами по всему телу, — Не бойся меня. Я буду тебя беречь. Чону самому нравилось то, что он говорил. Нравилось, что у него теперь есть человек, с которым связь не разрушить ничем. Даже если он уйдёт, даже если их раскидает по разным полюсам, они всё равно будут принадлежать друг другу. Это будоражило сознание, затрагивая внутри нечто незнакомое, что раньше крепко дремало, а теперь клокочет в голове, словно лава в вулкане. И во всём теле дрожало желание. Шея Тэ так влекла, так притягивала. Не в силах себя держать в руках, Чон порой прижимался к ней лицом, хватая упругую кожу губами, присасывался к ней, ощущая во рту персиковый вкус, которым было переполнено тело Тэ. Горячее, бархатное тело безумно приятно ощущать под собой. Оно отзывается на каждый поцелуй, и Тэ наклоняет голову, подставляя шею. Но ничего не говорит. «Вот бы он попросил. Вот бы он сказал, что хочет мою метку.» — дико хочется его укусить. Опустив руку, Чонгук осторожно просунул её Тэ в шорты. Гладкий, напряжённый пенис дрогнул от первых прикосновений, и Чони понравилось смотреть, как Тэ закатывает глаза, запрокидывая голову. Его волнистые волосы рассыпаются по подушке, и он очень часто дышит, заметно сдерживая стоны. — Не держи в себе, мы же одно целое. — Чонгук нежно гладит его в трусах. Там очень мокро и горячо. И Тэ инстинктивно двигает бёдрами навстречу его рукам. — Так приятно. Никогда так приятно не было… — Правда? — Чон свободной рукой убирает его волосы в сторону и шепчет в ухо, лаская его губами, — А я никогда в жизни не трогал никого нежнее тебя. Такой тёплый… — он прижался к нему всем телом, упираясь своим стояком в бедро, — Такой сладкий… как мороженое. Знаешь, как от тебя приятно пахнет? Так, будто… — Чони поднял голову и взглянул Тэ в глаза, — Будто я на пляже, и ласковый ветер доносит до меня откуда-то самый чистый запах на свете. И у меня внутри всё тает, когда ты рядом. И твой голос… — он наклонился, целуя чуть приоткрытые губы, — как шум морских волн… Тэхён слегка вздрогнул, уставившись в ответ в тёмные зрачки, наблюдающие в его лице весь спектр эмоций, какой только может испытать человек за долю секунды. Он говорит, будто слышит его мысли, будто помнит всё то, что помнит Тэ, и ему нравится то же самое, что нравится Тэ. Это вот так быть истинными? Они ничего друг о друге не знают, но знают всё. И то, что любит Ким Тэхён, любит Чон Чонгук тоже. Они связаны. У них одни чувства на двоих, и это случилось не сегодня. Это было всегда, просто они об этом не знали. Но, встретившись, запустили этот механизм, который сбил цикл Чону и заставил тело Тэ отзываться на своего альфу, который оказался совсем рядом. Рядом. Сейчас они вместе, но дальше это станет невозможным. Что тогда их ждёт? — Что? — Чонгук улыбнулся, заметив его реакцию. Тэхён прикрыл глаза и обхватил его за шею. Пусть сейчас они будут вместе, это так приятно. Вместе так хорошо. Естественный порядок вещей. — То. — Тэ тихо засмеялся, шире раздвигая ноги, подаваясь немного вперёд, — Ты говоришь такие вещи… — он запустил пальцы Чону в волосы, притягивая его к себе и целуя его в лицо, — Очень чувственно… мне хорошо, Чони. А тебе? Они целовались очень долго, медленно раздеваясь до конца. Чонгук стягивал с него шорты и трусы по очереди, попутно лаская его член. Проводил пальцами между ног, размазывая тёплую вытекающую смазку, сжимая яички. Просовывая пальцы чуть дальше, он ощущал, как нагревается и течёт от возбуждения тугая дырочка. Сфинктер напрягался, когда Чони касался его, и приятно обхватывал палец, когда он немного просовывал его внутрь. — Никогда ещё мне не было так хорошо. — Чон шепчет Тэ прямо в ухо, не выпуская его из рук. Ему нравилось ласкать возбуждённое тело, доводя его до дрожи. И Тэхён сжимал руками его шею, ногтями впиваясь в кожу. — Кажется, у меня сердце сейчас разорвётся. — Тэхён закусил губу, всем телом отзываясь на движения Чона. Упираясь лопатками в кровать, он приподнимал бёдра, сжимал коленями горячее тело, ощущая, как напряжённый член Чони трётся о его пенис. Сердце то останавливалось, то бешено колотилось, пытаясь вырваться наружу, навстречу сердцу напротив. Стать одним целым. — Хочу тебя. Я так тебя хочу… — Тэ на выдохе быстро говорит, зажмуривая глаза, — Давай. Чон слушал его голос. Слушал, как он стонет и тяжело дышит, облизывая губы. Когда Тэ приоткрывает рот, видно его розовый язык, который так и хочется поймать губами и пососать, глотая нежно-сладкие слюни. Тэхён на вкус невероятен, и Чон лижет его, не в силах оторваться. Его шею, плечи, ключицы. Покрывает его всего собой. Своим запахом и вкусом. Они так подходят друг другу, и это ими обоими чувствуется глубоко внутри, и головой и сердцем им хорошо. Они обнимают друг друга, трутся друг о друга, ощущая, как между ними исчезает последнее пространство, разделяющее их. Температура нарастает, и через поры выделяется сладкий пот. Пахнет персиками и елями. Морозным лесом и вечерним пляжем одновременно. — Боже, ты такой горячий. — Чонгук обхватил руками свой член, упираясь головкой в самый сфинктер, скользкий и напряжённый. — Ты пахнешь невероятно… — Тэ впервые говорит такое альфе, который вот-вот засунет в него свой член. Тэ в принципе говорит такое впервые. Чужой запах впервые его интересует. Впервые это его заводит, и ему безумно хочется этого секса. В висках пульсирует, в руках и ногах слабость, и это так приятно, что хочется раствориться в этом человеке. Хочется его всего окутать своим запахом, погрузить его в себя, забыть обо всём, что было «до». До него, до этого момента, до этих поцелуев, которые не заканчиваются. Ах, вот бы они никогда не заканчивались. — Тэхён, как же я без тебя раньше жил… — Чон двумя руками крепко обнимал его за плечи, лицом зарываясь в его волосы и вдыхая его запах, наполняя им свои лёгкие, — Я всегда мечтал, что однажды смогу встретить истинного, в голове представлял, как это. На самом деле, Чон думал, что он знает, как это. И думал, что верит в то, что истинный для него Чимин. Но теперь, осторожно просовывая в скользкий, горячий анус головку своего члена, ощущая, как он обхватывает его, плотно и жадно, всасывая в себя, он понимал, что и примерно не представлял себе такой близости. Он всегда хотел быть с кем-то идеальной парой, чувствовать, как они подходят друг друга, знают и чувствуют друг друга. И встреча с этим омегой — это его шанс, о котором он мечтал, которого ждал всю жизнь. Он родился, чтобы заботиться об этом омеге, потому что это его омега. И он шепчет ему в ухо, ощущая, как его мягкие волосы щекочут лицо: — Оставайся навсегда со мной, будь моим, Ким Тэхён. Я влюблён в тебя, я хочу тебя. — он говорил, прерываясь на глубокий вдох. Чон двигался медленно, всем телом ощущая томное тепло, растекающееся по всему телу с каждым новым толчком. Внутри у Тэ очень горячо и тесно, его тело полностью отзывается на ласки, его анус плотно сжимает член, засасывая в себя всё глубже. Ощущение, будто что-то большое, скользкое и тёплое ласкает его одновременно везде, проникает внутрь, скапливаясь где-то внизу живота тяжёлым облаком удовольствия. От него безумно хорошо, так хорошо, что мутнело в глазах. Чон обеими руками схватил Тэ за лицо, сжимая его щёки, и принялся целовать куда попало. Тэ открывал рот навстречу его поцелуям, руками проводя по всему телу, ощущая руками каждую мышцу под кожей. «Я тоже в тебя влюблён, я хочу быть с тобой. Сегодня, всегда.» — думал Тэ, не произнося вслух. Не говорил, потому что за этим обязательно последует «но», а сейчас ему совсем не хотелось никаких «но», ему хотелось дальше ощущать в себе ноющее чувство возбуждения, волнами накатывающее на всё тело разом, пульсирующее где-то внутри. Чон двигался плавно, и было очень приятно класть руки ему на бёдра, ощущая его движения. И приятно двигаться ему навстречу, отдавая всего себя ему в руки. Он такой нежный, такой ласковый. Джун тоже был ласков с Тэ, но это совсем другое и ощущается совсем иначе. Тэ казалось, что их обоих накрыло почти осязаемая густая волна удовольствия, и она такая сладкая, такое чувственная. — Быстрее. — Тэ запустил пальцы Чони в волосы, прижимая его голову к себе. Целовал его в губы, просовывая язык ему в рот. Глубоко и развязно. Пошлый, невероятно сексуальный поцелуй, но такой естественный, словно бы прикосновение ветра, тихое, но сильное. — Держись за меня ногами. — Чон обхватил его руками за талию и поднял, посадив себе на руки. Сжимая пальцами его бёдра, Чонгук ощущал, как стройные ноги стискивают его талию — так близко, так тесно. Тэ обнимает его руками за шею, и его лицо совсем рядом. У него такие красивые глаза, густые ресницы дрожат, и он смотрит прямо в лицо, не стесняясь. Он не чувствует неловкости, хотя это у них впервые. Он совершенно честный и открытый. Он гладит пальцами спину, проводя по изгибам лопаток, очень легко и нежно, поднимается и хватает за плечи, запрокидывая голову и выгибая спину. Двигает бёдрами, медленно ускоряясь. И чем быстрее Тэ двигается, тем сильнее в голову ударяет, словно гонг, удовольствие. Хорошо совершенно везде, во всём теле. Чон помогает ему двигаться, ощущая ладонями нежное тепло молочной кожи. Он гладит бёдра Тэ, талию, выступающие по бокам кости, сжимая их пальцами, спускается и сжимает ягодицы, придвигая горячее тело к себе ближе. Если ещё ближе вообще возможно. Гладкий, скользкий член Тэ упирается ему в живот, и Чону нравится дотрагиваться до него, нажимая пальцем на самый кончик, прижимая дырочку уретры. И нравится смотреть, как Тэхён реагирует: прикусывает губы, от чего те краснеют, зажмуривает глаза, подаётся всем телом вперёд, подставляя шею — это движение непроизвольное, забываясь от возбуждения, его сложно контролировать. Хочется этой связи. Сделай меня своим. Накрывая губами кожу на горячей шее Тэ, Чонгук вдыхает его запах, медленно облизывая сантиметр за сантиметром. Прикасается — губы обжигает желанием, возбуждая влечение, учащая пульс. Чон чувствует, как он колотится под кожей у Тэ. Каждый удар отдаётся у Чона в сердце. Биение пульса, горячая кожа, тяжёлое дыхание, сбивчивое и влажное — жизнь в этом теле на руках у Чона означает его собственную жизнь. И он теперь не сможет жить без этих сладких поцелуев. Ему нужен этот голос, тихий, как шум прибоя: — Ты так глубоко. Боже… — Тэхён прижимается губами к его плечу, целует, покрывая кожу нежными прикосновениями. Тепло и тихо, даже когда Тэ громко стонет, ощущая, как Чон гладит его член. Они вдвоём, и всё остальное для них перестаёт существовать, когда так хорошо. Когда руки сплетаются пальцами, когда губы Тэ скользят по ключицам, собирая ртом и носом яркий запах. Чимин всегда говорил, что запах Чона слишком сильный, особенно в постели. Но Тэхён жмётся носом, жадно вдыхая горьковатый запах, задерживает его у себя в лёгких, и всё время шепчет: — Ты такой вкусный. Потрогай меня ещё… Потрогай внизу. — губами Тэ хватал его ухо, просовывая внутрь язык, горячий, мягкий, — Хочу кончить… Можно я кончу? Чон шумно выдыхает, тихий голос Тэ, его честная просьба дико заводит, и по всему телу пробегает судорога, останавливаясь внизу живота, тянет и пульсирует. Ему тоже хочется кончить, но выпускать из рук доведённое до экстаза тело не хочется, и Чон тихо отвечает: — Столько раз, сколько захочешь. — он прижимается губами к его уху, ощущая, как пряди волнистых волос прилипают к влажной коже, — Кончай, я помогу. Кусать Тэ за ушко приятно, он улыбается. Ему нравится, когда Чон губами сжимает мочку и ласкает её во рту языком. Всё его тело — эрогенная зона: прикасаешься и он отзывается тихим стоном. Его частое и прерывистое «ахх», которым он сопровождает каждое своё движение бёдрами, доводит до экстаза. Чон сжал пальцами его напряжённый пенис, ощущая, как по пальцам течёт горячая, густая сперма. Свободной рукой Чонгук обнял Тэ за талию. Он не останавливался, с каждым толчком внутрь только сильнее прижимал Тэ к себе. Закрывая глаза, он начинал опасаться, что когда их откроет, то перед ним будет не Тэхён, но это он. И глядя ему в лицо, Чонгук довольно стонет, чувствуя, как внизу растекается тёплая смазка, делая их тела невероятно скользкими. Пахнет сладко-развратно. Вся комната заполнена тягучим запахом возбуждения. Пошлым, интимным, густым. — Боже… Боже мой… — Чон обеими руками обхватил Тэ за талию и резко опрокинул его на кровать, вытаскивая из него член. Он кончил ему на живот, прижимаясь всем телом. Постель под ними мокрая, нагретая горячими жидкостями и возбуждёнными телами. Чонгук лежал сверху у Тэ между ног, ощущая, как тот сжимает его коленями, и прижимается губами к лицу. — Я люблю тебя, Ким Тэхён. Ты… расскажешь мне о себе? — Что? — Тэ, обнимая его за плечи, вскинул брови, удивлённо округлив глаза. — Что? Что не так? — Гуки поднял голову, заглядывая ему в лицо, — Расскажи о своей семье, как ты жил всё это время. Почему нет? Тэхён ожидал чего угодно, но не этого. Он и не думал, что Чонгук станет спрашивать его о НЁМ, не думал, что его и впрямь волнует его жизнь. Секс был прекрасен, но Тэ совсем не привык, что кто-то вместе с сексом интересуется и им самим. Не только его телом, но и его жизнью. И сильнее всего его поражало, что это именно Чон Чонгук. Наверное, он никак не мог поверить, что они и впрямь истинные. — Расскажу. — Тэ обеими руками прижал его голову к себе, — Потом. Чон слушал, как у Тэ в груди бьётся сердце. Оно стучит неровно, порой замирая. Не только лишь секс. Секс хорош, даже впервые, а дальше будет ещё лучше, когда они полностью привыкнут друг другу. Но между ними не только лишь секс. Тело Тэхёна прекрасно. В момент оргазма он запрокидывает голову, закрывая глаза, и его волосы нежно ласкают его гладкие плечи. Ключицы и рёбра выступают, обтянутые кремовой кожей. Руки крепко сжимают плечи Чона, и его пальцы ногтями впиваются в кожу. Это всё может делать и другой омега, но Тэхён кажется совершенством в своей естественности. Он такой живой, такой настоящий. Это его омега. Только его, и больше никому Чон его не отдаст. И Ким Тэхён чувствует то же самое, для него эта близость была словно шок. Он не ощущал такого удовольствия никогда и ни с кем. Никто не туманил так его мозг, заставляя копить возбуждение в животе, чтобы выпустить его наружу с протяжным, искренним стоном. Только это один единственный раз. Решение, принятое накануне, всё ещё реально и всё ещё в силе. Тэхён не испытывает к Чимину никаких тёплых чувств, он ему совсем не нравится, но Тэ представляет себя на его месте, и где-то в груди противно ноет. Ему бы было очень больно, окажись он на его месте. Когда ты что-то имел и потерял, что-то очень важное, жизненно необходимое. Остался совсем один, со своей болью и наедине с самим собой. Никто такого не заслужил. И Чон Чонгук должен остаться с ним, с Чимином, чтобы не дать ему страдать в одиночестве. И этого секса тоже быть не должно. Теперь, конечно, поздно, и придётся с этим как-то жить. Но… … Тэ подумал, что если он в своей жизни справился со всем, что на него свалилось, то и с этим он справится тоже. Важно, чтобы и Чон справился. Чонгук открыл глаза и сразу подскочил. Он быстро осмотрелся. Они долго говорили ни о чём, просто вспоминали всякую чушь, а потом Тэ уснул. Чон гладил его по волосам, сжимая в объятиях тёплое, спокойное тело. Смотрел, как тот дышит, размеренно и тихо. Солнце светило прямо в окно, но жалюзи не пропускали жестокие, обжигающие лучи в комнату. И мягкий свет ласкал родинки на лице Тэ. Чони нравилось аккуратно прикасаться к нему, проводя пальцами по щеке. Во сне Тэхён смешно морщился от щекотки. А потом Чон отключился под биение любимого сердца. А теперь его нет. Чон один в комнате. Тут всё ещё сильно пахнет персиками, и Чони кажется, что он всё ещё слышит, как бьётся сердце. Но это его собственное сердце. Он быстро вылез из постели, торопливо натягивая штаны. Ничего такого, но внутри почему-то медленно, но верно нарастает какой-то липкий страх. Утром было так хорошо, и казалось, что вместе они найдут все ответы. И всё будет хорошо, но теперь это одиночество вдруг словно холодом обдало, стискивая сердце. Неправильно. Чонгук осмотрел квартиру Тэ, но он и впрямь там был один. — Надо ему позвонить. — Чон принялся искать свой телефон. Тот вывалился из кармана, когда Чонгук раздевался, и завалился под кровать. Несколько пропущенных, некоторые из них от Чимина. Есть с работы и от мамы. Пара сообщений с рекламой. И одно от Тэ. Стало жутко не по себе. Страшно и тревожно. Открывать не хотелось. Даже рука дрогнула, сжимая телефон. «Если когда-нибудь тебе станет плохо, приходи на пляж вечером и посмотри, как солнце садится, опускаясь в воду. С той стороны я всегда буду любить тебя. Ничего не бойся, расставание можно пережить. Это всё сказки. Ты сможешь пережить. Надо только быть собой. Надеюсь, ты забудешь печаль. Живи, как прежде, Чон Чонгук» — Боже, ну и дурак. — Чон со всей дури швырнул телефон на кровать, всё ещё как будто хранившую тепло нежного тела. Это его постель и его комната. На балконе растут в горшках его цветы. А сам он где-то далеко. Наверное, дальше, чем Чон может себе вообразить. Где-то с другой стороны планеты, там, где солнце сейчас встаёт. А тут, в этом городе оно садится, окатывая маленький город своими малиновыми лучами, ласково напевая песни усталой земле. Где же теперь его искать? Куда пойти? Чонгук ничего о нём не знает, он обещал всё рассказать потом. Это «потом» что же получается, теперь никогда не наступит?! Такого быть просто не может, они не могут расстаться. Одно расставание Чон уже пережил, он не может пережить ещё одно. Тем более с Тэхёном. Только не с ним. Тэхён должен ему одну счастливую жизнь. А сам сбежал, паршивец. Теперь нужно его найти. Совершенно внезапно телефон в кровати зазвонил, выдернув Чони из размышлений.