Триаж / Triage

POV - Тол - Я просыпаюсь, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим, словно после глубокого спокойного сна, которого у меня не было уже давно. Поворачиваюсь на левый бок и моргаю из-за солнечных лучей, проникающих сквозь прозрачную занавеску. Какой сегодня день? Мне ведь нужно в университет? Вроде бы по расписанию два предмета. А потом я попытаюсь расспросить Мэй о её бывшем. Постойте. Я уже знаю, что бывший Мэй – это парень по имени Харт. Я резко сажусь, сердце начинает биться так быстро, словно хочет выскочить из груди. Медленно повернув голову, я смотрю на пол рядом с кроватью. Там, где раньше было пусто, теперь лежит кто-то, укрытый с головой, и равномерно дышит, словно спит. Откинув в сторону одеяло, я встаю с постели и осторожно подбираюсь поближе к спящему. Это… он? Это он, правда? У меня получилось? Мне удалось вернуться назад и снова встретиться с Пи’Тином? Опустившись на колени рядом с закутанной фигурой, я протягиваю руку, чтобы откинуть одеяло и посмотреть. Но, прежде чем я успеваю это сделать, человек вздрагивает, вскрикивает и рывком садится, прижимая руку к левой стороне груди. Я поражённо смотрю на того, кто сейчас передо мной. Во-первых, потому что он, так внезапно проснувшись, напугал меня, а во-вторых, потому что это доктор Тин, и он жив. Пи’Тин поворачивается ко мне. Его лицо бледное, тело покрыто испариной, он тяжело и часто дышит, как при встрече с чем-то ужасным. – Мне… Мне приснился кошмар. Потеряв дар речи, я продолжаю смотреть на него. Меня захлёстывают эмоции, которые невозможно описать – потрясение, счастье, злость, желание расплакаться, но я могу лишь молча пялиться на него. Пи’Тин тоже молчит, словно пытается осознать, что происходит. Хмурясь, он некоторое время подбирает слова, а потом говорит: – Это не сон?.. Судорожно сжав кулаки, я качаю головой, не понимая, откуда эти слёзы, что неконтролируемым потоком заливают моё лицо. Пи’Тин растерянно глядит на меня. – Нонг… Я вытираю глаза тыльной стороной ладони. – Пи’, почему ты умер? Он касается рукой левой стороны своей груди. – Я умер? Значит, ты вернулся? Сейчас у меня нет никакого желания это обсуждать просто потому, что я не в состоянии говорить нормально. Я опускаю взгляд вниз на свои колени, чувствуя себя ужасно счастливым. Но почему тогда я плачу? Протянув руку, я касаюсь предплечья Пи’Тина. Оно гораздо теплее, чем тогда, когда Пи’ был ранен ножом. Это значит, что он всё ещё жив. Это значит, что он тоже вернулся. Когда я снова осознаю этот факт, Пи’Тин притягивает меня к себе, заключая в крепкие объятья. Я на мгновение цепенею, а затем утыкаюсь носом в широкое плечо. Пи’ ласково гладит меня по голове. – Нонг, ты вернулся, чтобы спасти меня? Кивнув, я обхватываю его руками. – Пи’… как ты… смог пройти через все эти петли? Он издает тихий смешок. – На самом деле, я понятия не имею. Может быть, меня вела надежда. А может, любовь к тебе? – Меня сейчас стошнит, – приглушенно бурчу я, по-прежнему пряча лицо у него на груди. *** – Ты попросил благословления так же, как и я? – Пи’Тин широко распахивает глаза, услышав о том, что произошло в последней петле. – Так значит, «пока мы не поженимся»? Собственно, мне нечего больше терять, так что я киваю. – Я узнал, что ты так молился, и это сработало, поэтому решил последовать твоему примеру. Мне сказали, что не все желания исполняются, так что я повторял за тобой. – О, Господи! – он так счастливо смеётся, что это бесит. Потом он открывает бутылку и наливает воду в мой стакан. – В таком случае, у меня нет шансов на побег. Я вздыхаю. – Ни одного шанса, – отвернувшись, я принимаюсь разглядывать людей за оконным стеклом. Сейчас мы обедаем в корейском ресторанчике, расположенном в торговом центре. Пи’Тин хотел выяснить все подробности, прежде чем отправиться на работу к четырём часам вечера. – И о чём же ты тогда думал, Нонг? – настойчиво допытывается Пи’Тин. – Почему ты захотел помочь мне? Почему решил сделать это? – Ну… мне было больно, – тихо отвечаю я. – Мне было больно, потому что ты умер из-за меня. – Никто не виноват ни в чьей смерти. Хватит об этом думать, – его губы трогает улыбка. – Прямо сейчас у меня ничего не болит, словно удар ножом был просто сном. Ты не должен себя винить. – Мёртвые ничего не чувствуют. Страдают живые, – я низко опускаю голову и принимаюсь возить палочками по тарелке. – Это правда, – Пи'Тин согласно кивает. – Когда ты умер, то не чувствовал ничего. Но я чувствовал. Теперь ты понимаешь меня, да? – Угу, – коротко отвечаю я, бросив на него взгляд. Честно говоря, каждый раз, как я вижу его лицо, моё сердце словно заполняет всю грудную клетку. Я счастлив от того, что сейчас Пи’ может улыбаться, сидя напротив меня, а не с фотографии рядом с гробом. – Итак… – радостно произносит Пи’Тин, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. – Когда мы поженимся? Эти слова вызывают во мне злость. – Никогда! – Оу, – у него опускаются плечи. – Значит, мы пока ещё не можем пожениться, принеся друг другу обеты. – Как мы можем пожениться? – бормочу я. – Не слишком ли много ступенек мы перескочили? Пи’Тин неожиданно встаёт, и я в панике смотрю, как он огибает стол и садится рядом со мной. Я отстраняюсь, пытаясь сбежать, но Пи’ придвигается ближе ко мне. – Какие же ступеньки мы перескочили, Нонг? – Не дразни меня, – я отпихиваю голову Пи’Тина, и он восклицает: – Мне просто интересно, что ты имел в виду, – Пи’Тин крепко сжимает мои плечи. – Тол, ты хотел сказать, что для начала мы должны начать встречаться, так? Некоторое время я молчу. Сейчас в моей голове множество противоречивых мыслей. Но в одном я уверен: – Я не гей. Скорее всего, Пи’ сыт этой фразой по горло. – Я тоже не гей. И знаю, что это трудно принять. Но мы оба находимся в одинаковом положении. Мы оба не знаем, каково это – быть в отношениях «мужчина и мужчина». Но я верю, что вдвоём мы сможем с этим справиться, – Пи’Тин протягивает мне мизинец. – Давай станем парой, пожалуйста. Я чувствую, как горит моё лицо. – Серьёзно, Пи’, на мизинчиках? Как старомодно! – и хотя я продолжаю возмущаться, мой мизинец послушно обхватывает палец Пи’. И я вижу его широкую счастливую улыбку. Не обращая внимания на посетителей ресторана, с любопытством нас разглядывающих, он прижимает меня к себе. Я с силой бью его по спине. – Отпусти. – О-о, я счастлив. Я так счастлив, что умер в прошлый раз, – смеётся Пи’Тин. – Я люблю тебя больше всего на свете. Обещаю, что буду хорошим парнем. – Мне неловко… – отвечаю я, не понимая, злюсь я или смущаюсь. – Отпусти уже. Он отстраняется, а я выдыхаю, и какое-то непривычное чувство, кажется, отпускает сердце. Повернувшись к Пи’, я смотрю на его довольное лицо. Он такой счастливый, а? Я сильно щипаю его за бедро, заставляя вздрогнуть. – Вернись на своё место, – я указываю на сиденье напротив. – Да-да, – Пи’Тин быстро поднимается и возвращается на свой стул. – Нонг, ты ведёшь себя как мой кот. Я приподнимаю брови. – В смысле? – Ты притворяешься равнодушным, любишь порой угрожать и причинять боль. Но на самом деле… – он умолкает на мгновенье. – Ты меня очень любишь. Я хватаю салфетку и швыряю её ему в лицо. – Самоуверенный идиот. На самом деле меня забавляет его поведение. Пи’ – раздражающий, сумасшедший, и у него дурацкие шутки. Верным ли было решение вернуться и спасти его? Я смотрю на его освещённое улыбкой лицо. Правда в том, что мне лучше, когда Пи’Тин жив. Даже несмотря на то, что порой мне кажется, что он безнадёжен, Пи’ – единственный человек на свете, который вызывает у меня подобные чувства. И это согревает мне сердце. Его усилия и самопожертвование, действительно впечатляют. Я чувствую, что хочу и дальше оставаться рядом с ним. Никогда прежде мне не приходило в голову, что жизнь сведёт меня с таким человеком. А теперь я испытываю страх при одной только мысли, что могу потерять его, потому что не знаю, смогу ли без него жить. Это и есть то, что называют любовью? Я не уверен, поскольку никогда не чувствовал ничего подобного. Но, разумеется, слишком поздно задаваться подобными вопросами, потому что я уже согласился с ним встречаться. Пи’Тин прижимает руку к сердцу, изображая восхищение. – Ты наконец улыбаешься. Можно сделать фото на память? Никогда раньше не видел твоей улыбки. Моя улыбка тут же исчезает. – Нет. – Ладно. Я найду способ снова заставить тебя улыбнуться, – после этих слов Пи’ как раз подают еду. – Ешь побольше, тебе понадобится много сил на занятиях. – Угу, – односложно отвечаю я и кладу себе на тарелку кусок жареного цыплёнка в соусе.