Триаж / Triage

«Моё сердце уже давно отдано тебе, моя дорогая. Я обещаю, что в будущем стану хорошим человеком». Прочитав этот статус и прокрутив ленту новостей, я увидел, что ниже шли совместные фотографии Мэй и Харта, путешествующих по Корее, и скривился. Я не хочу с предубеждением относиться к этой молодой паре, но из-за того, что произошло, я не чувствую спокойствия и не испытываю доверия к Харту. Этот богатенький сынок похож на бомбу замедленного действия. Теперь я, конечно, понимаю беспокойство Тола, но больше не хочу вмешиваться в жизнь Мэй. Попытка разрушить их отношения в конечном итоге может лишить жизни меня или Тола. Сейчас ни один из нас не хочет возвращаться в эти петли. – Тин, чем занят? – внезапно раздался у меня из-за спины низкий голос доктора Синга. Я сидел на стуле перед общим компьютером в комнате для интернов и тут же развернулся, чтобы посмотреть на подошедшего человека. Синг присел на стол, взял закуски, лежавшие в открытом пакете, и принялся есть. – Хочу проверить последний раз данные, а затем начну писать доклад, – я спешно закрыл страницу Фейсбука, на которой был выполнен вход в мою учётную запись, чтобы он не заметил. – А тебе, смотрю, нечем заняться. Много свободного времени для безделья? – Ну, у меня осталось два пациента, дай мне немного передохнуть, а то у меня ноги вот-вот отвалятся. – Синг какое-то время продолжал есть, поглядывая на меня, а затем сказал: – Кстати, как у тебя дела с твоим парнем? – Хорошо. В последнее время я был занят, кручусь как белка в колесе, без сна и отдыха. Причём, он так же занят, поэтому стал немного раздражительным, – я слегка улыбаюсь. – Мы сейчас как раз «меряемся силами», пытаемся понять, кто первым со всем этим справится. Я уже начал делать доклад, значит, я выиграл. Синг, похоже, ужасно заинтересовался тем, что только что услышал. – Небольшая ставка может повысить мотивацию. Например, проигравший должен будет отдать победителю то, что он захочет. – О, хорошая идея. – Что ты хочешь? Тело? – произнёс Синг таким тоном, словно не сказал ничего особенного, на что я, прищёлкнув языком, громко воскликнул: – Извращенец, мне не нужно просить об этом. Даже когда мы просто смотрим друг на друга, мы уже принадлежим друг другу, – закончив говорить, я рассмеялся как дурак, и смотревший на меня Синг скривился. На самом деле, сказав это, я просто хотел заставить Синга завидовать. Откровенно говоря, помимо поцелуев и… помощи друг другу мы с Толом не предприняли никаких дальнейших шагов. Если не вдаваться в подробности и сказать покороче, то мы продвинулись вперёд лишь чуть-чуть. Я не ожидал, что сразу заполучу тело Тола. Он сделает это, когда будет готов, но я считаю, что, если Тол будет готов, он должен первым поднять этот вопрос, а моя задача будет состоять лишь в том, чтобы удовлетворить все его потребности. – Ого, значит, это правда. Ты действительно изменил свою ориентацию и перешёл на парней. Я ещё как-то не привык к этому. – Теперь моя очередь спрашивать, Ай'Синг, – я тут же указал пальцем на главного злодея и распространителя слухов и продолжил: – У тебя и Нонг’Гэпа определённо есть проблема. Утром Пи’Дой сказал мне, что между вами произошло кое-что очень странное. Спустя мгновение на лице Синга расцвела лучезарная улыбка, которая, на мой взгляд, выглядела просто устрашающе, после этого он ответил будничным тоном: – Между нами двоими совершенно ничего нет. – Как это нет? Пи’Дой сказал мне, что он видел, как вы двое почти целовались в раздевалке у шкафчиков, – поведение Синга понемногу начинало вызывать у меня отвращение. Синг рассмеялся. – Какие поцелуи? Пи’Доя просто подвёл угол зрения, да и с возрастом у него появились проблемы с глазами. Мы с Гэпом просто болтали, я лишь сказал ему, что хочу, чтобы он стал моим. Я почувствовал, как мурашки дружной толпой пробежали по моей коже. – Стал… твоим? Словно твоя жена? – Синг пожал плечами и встал, притворяясь, что его не волнует мой вопрос. Я посмотрел на этого раздражающего меня друга: – Эй... Синг! Ты куда? Сначала объясни мне всё нормально, психованный очкарик! Что, чёрт возьми, происходит! А как же Нонг’Пин?! Но он уже вышел из комнаты, не ответив на мои вопросы. Ох, чёрт, моральные качества этого придурка и его отношения с людьми – настоящая головная боль. Я повернулся обратно и сосредоточился на экране компьютера. Я не могу больше позволять Сингу мешать мне. *** Услышав про этот запутанный любовный треугольник, Тол покачал головой и сказал: – Это очень странно. Я включил поворотник и свернул в переулок, где находился дом Тола. – Да, я всегда думал, что он хочет отбить женщину. И я правда не могу понять, как в результате так вышло... что он пытается завоевать... вовсе не женщину. – Или же всё может быть так, – принялся Тол всерьёз анализировать бессмысленные факты. Кажется, он находил это забавным. – На самом деле Пи'Гэп тайно влюблён в Пи'Синга, но Пи'Синг этого не знает. Пи'Пин захотела помочь, и поэтому сделала вид, что любит Пи'Гэпа, и позволила Пи'Сингу заглянуть в своё сердце, понять свои чувства и встать между Пи'Пин и Пи'Гэпом. И теперь Пи'Пин должна отойти в сторону и с чувством выполненного долга наблюдать за зарождающимися отношениями между Пи'Сингом и Пи'Гэпом. И все будут жить долго и счастливо. Я рассмеялся. – Ты так думаешь? Как-то слишком драматично. – Тебе не кажется, что наша жизнь более драматична? – спросил Тол, спокойно глядя на меня. – Ну, я думаю, она более драматична, чем голливудские фильмы, – увидев, что мы подъезжаем к дому Нонга, я сбавил газ. – Лучше скажи, как думаешь, Тол, какую сцену мы увидим сегодня? Будет ли это вызывающее слёзы действо, где главных героев насильно разлучают, или же нас ждёт счастливый конец, где родители примут нас обоих? – Не знаю, – Тол расстегнул ремень безопасности. – Но независимо от того, какой окажется эта сцена, я буду с тобой. Услышав слова Тола, я почувствовал, как мою грудь распирает от переполнявших меня эмоций. Протянув руку, я наклонил его голову к себе и с любовью поцеловал. – Пи’ очень, очень любит Тола, поэтому никогда не сдастся. – Э... м... – Тол глубоко вздохнул, приводя в порядок мысли. – Идём внутрь. Сегодня мы с Толом приехали к тёте Пэнг и дяде Оуту, чтобы рассказать им об отношениях между мной и Нонгом. Я хотел это сделать с того момента, как только начал встречаться с Толом. С кем бы я ни встречался, я не хочу скрываться и прятаться, потому что не вижу в этом смысла. И мои родители, и родители Тола рано или поздно узнают правду. Так пусть уж лучше раньше. Я последовал за Толом к знакомому большому дому и увидел, как тётя Пэнг открыла дверь, чтобы поприветствовать нас. Мое сердце забилось быстрее. Каждый раз при встрече она так ласково улыбается мне. Но я не знаю, надолго ли сохранится эта улыбка. Когда я откровенно признаюсь, что состою в отношениях с её сыном, улыбка может исчезнуть. – Проходите, проходите, ужин уже готов. – Тётушка Пэнг, здравствуйте, – я жестом «вай» выразил почтение матери Тола. Тётя Пэнг кивнула и повела нас в дом. Я не первый раз прихожу сюда, но сейчас нервничаю гораздо больше, чем раньше. Я расправляю плечи, не желая вести себя трусливо. «Глубокоуважаемый отец, высокочтимая матушка, пожалуйста, будьте добры к вашему зятю». Ужин был доставлен из китайского ресторана. Я украдкой взглянул на Тола, который старался есть как можно меньше овощей. Не сумев сдержаться, я поставил перед ним жаркое и прошептал ему: – Малыш снова не ест овощи. И мой Нонг тут же пнул меня ногой по голени. Тётя Пэнг и дядя Оут большую часть ужина говорили со мной о работе. И они казались очень заинтересованными, когда я рассказывал о странных медицинских случаях, с которыми столкнулся. – Тогда шёл первый год моей интернатуры, ко мне поступил пациент в сопровождении своей матери. Пациентом был 16-летний подросток, у которого почти час длились судороги, – я старался рассказывать живо и интересно. – У этого ребёнка и раньше были лёгкие судороги, поэтому я провёл обследование всего организма, анализы крови и мочи были нормальными. Чтобы отыскать корень проблемы, мне оставалось только опираться на компьютерную томографию головного мозга, но ребенок выглядел так, словно хотел что-то мне сказать, но не мог. Было видно, что это очень важно. Поэтому я повернулся к его матери и произнёс: «Будьте добры, пожалуйста, выйдите из кабинета и подождите на стуле за дверью». Но она отказалась. – И что ты сделал дальше, доктор? – спросил дядя Оут с любопытством в голосе. – Я попросил одного интерна сказать матери пациента, что медсестра перед отделением неотложной помощи хочет узнать больше информации о пациенте. Женщина поверила в это и вышла. Воспользовавшись этим, я снова посмотрел на пациента и спросил, не хочет ли он что-нибудь сказать, – я с гордостью улыбнулся. – И больной шёпотом признался мне, что раньше он принимал лекарства от кашля и обезболивающие препараты на основе трамадола*, именно это стало причиной его судорог. Пациент казался очень испуганным и просил меня, чтобы я не говорил об этом его матери. [Прим.: трамадол – психотропный опиодный анальгетик, обладает сильной анальгезирующей активностью. Некоторые справочники классифицируют трамадол как «наркотический анальгетик», другие как «опиоидный ненаркотический анальгетик». Трамадол вызывает привыкание, подобно наркотикам.] – Врач должен владеть искусством красноречия, иначе он не сможет поставить правильный диагноз, – произнесла тётя Пэнг и продолжила с улыбкой на губах: – Нонг, пожалуйста, научи нашего сына говорить так же хорошо. – Тол очень красноречив, – сказал я, глядя на сосредоточенно жующего парня. – При каждой встрече мы очень много разговариваем, иногда я даже не успеваю слушать всё то, что говорит Нонг’Тол. – Это здорово. Я не ожидала, что Нонг’Тин и Нонг’Тол снова будут общаться. Это напоминает о времени вашего детства, правда, дорогой? – сказала тётя Пэнг, радостно обращаясь к дяде Оуту. – Так и есть. Позавчера я с чего-то вспомнил о фотографии, где эти два ребёнка сфотографированы вместе, и нашёл этот снимок. В то время Тин так цеплялся за Тола, что оторвать было невозможно. – Наверное, это потому, что я люблю Нонга, – сказал я с улыбкой, на что со стороны тёти и дяди не последовало особой реакции, но Тол тут же перестал жевать, поднял голову и посмотрел на своих родителей. С трудом проглотив еду, Нонг положил столовые приборы на тарелку, боясь, что родители начнут высказывать свои опасения. Пришло время раскрыть правду, и я отложил приборы, глубоко вздохнул и решительно произнёс: – Дядя Оут, тётя Пэнг, на самом деле я пришёл сегодня, чтобы кое-что вам сказать... – Что? Что случилось? – спросила тётя Пэнг. – Ну... А это труднее, чем казалось. Моё сердце громко колотилось, напряжение охватило всё тело. В глазах всех ожидающих повис вопрос. Помолчав несколько секунд, я сглотнул и произнёс: – Ну… в общем… так… – Я встречаюсь с Пи’Тином, – внезапно Тол первым произнёс слова, что таились у меня в душе. Я потрясённым взглядом уставился на него, безмолвие на десять секунд охватило столовую. А у меня перед глазами тут же встало моё будущее: тётя Пэнг и дядя Оут непременно выгоняют меня из своего дома. – Общение – это прекрасно. Я тоже близко знаком с несколькими врачами, и мы хорошо ладим друг с другом, – дядя Оут пытается придать другое значение этому признанию, и я уже открываю рот, чтобы объяснить, что дядя всё неправильно понял, но Тол вмешивается первым. – Нет, папа, я говорю о взаимоотношениях... – Тол посмотрел мне в лицо, – между влюблёнными. Мне хотелось закричать, но я вовремя сдержался, и увидел удивление в глазах тётушки Пэнг и дяди Оута. Все снова замолчали. Напряжение мало-помалу росло, атмосфера становилась гнетущей. Тол заёрзал, словно чувствуя, что совершил ошибку, его взгляд заметался между родителями и тарелкой с ужином. – Скажи что-нибудь... – слабо произнёс Тол. – О… эм... – я низко наклонил голову, чтобы попросить прощения, и едва не уткнулся лбом в свою тарелку. – Тётя, дядя, именно поэтому я пришёл сегодня сюда. Хочу, чтобы вы знали, что я встречаюсь с Толом, мы с ним пара! – Ох... – охнул дядя Оут. – Ты не шутишь над нами? Я не осмеливался поднять голову и встретиться глазами с упрекающим взглядом тестя. – Нет, я не шучу. Моя любовь к Толу действительно именно такая. – Видишь? – Тётя Пэнг ткнула мужа локтем. – Это то, о чём мы беспокоились. – Ты о том храме? – покачав головой, вздохнул дядя Оут. – Это действительно то же самое, что и загаданное желание? – Помнишь, местные жители говорили о его чудотворной силе. Особенно о том, что если об исполнении желания страстно молит ребёнок, оно обязательно сбудется. И это оказалось правдой. Тётя Пэнг обернулась и посмотрела на меня, и я не мог точно сказать, злится она сейчас или нет. – Это случилось очень давно, вы помните? – Тётя говорит о браке? – я решительно поднял голову и посмотрел на тётю Пэнг, позволив ей увидеть твёрдость в моем взгляде. – Тогда я сказал, что буду защищать Нонга до тех пор, пока мы не поженимся. На самом деле я не помнил о том, что тогда сказал, но, когда я снова встретил Тола, почувствовал, что этот человек неразрывно связан со мной. Я хотел увидеть хоть какие-то эмоции дяди и тёти, но лица обоих не отражали никаких чувств. – Я просто хочу, чтобы вы знали... – мой голос зазвучал более уверенно. – Даже если вы злитесь на меня сейчас... я хочу рассказать вам об этом прямо и честно. Мы с Толом уже морально готовились к тому, что нас сейчас выгонят из дома, но произошло совершенно иное. Тётя Пэнг встала, подошла ко мне, наклонилась и обняла меня, и я в замешательстве поднял руки и обнял её в ответ. – Нонг’Тин, – сказала тётя, – мы уже давно были морально подготовлены к тому, что такое может произойти. Поначалу я не верила в эти суеверные слухи, но после того как ты отвёл Тола к статуе Будды и принёс клятву, мы навели справки и расспросили местных. И все жители ближайших деревень единодушно утверждали, что клятва сбудется. – Если это доктор Тин, то всё в порядке, – дядя Оут молча закрыл глаза, словно пытаясь убедить самого себя. – У него есть стабильная работа, и наши семьи знают друг друга. Пока Тола всё устраивает, брак тоже не проблема. – Так и есть. А вы уже обсуждали, когда хотите пожениться? – Подождите, подождите, – удивлённо посмотрел Тол свою мать. – Я пока ещё не собирался заключать брак с Пи’. Увидев реакцию Тола, я расслабленно рассмеялся. Он, наверное, никогда не думал, что его родители окажутся морально подготовлены к этому, из-за того, что я принёс клятву, отведя его к статуе Будды. – Давайте пока забудем о браке. Тётя Пэнг, как и сказал Нонг, мы пришли сегодня, чтобы сообщить вам о наших отношениях, – произнёс я и, подняв руку, провёл ею по плечу тётушки. – Тётя Пэнг... вы принимаете наши отношения? Тётя Пэнг посмотрела на дядю Оута, словно прося совета, и дядя Оут вздохнул. – Это неизбежно. Если этого не сделать, боюсь, с доктором Тином и Толом может случиться какое-то несчастье. Дядя Оут, несчастье уже произошло. Но ни я, ни Тол никому не можем об этом рассказать. Мы с Нонгом могли лишь обменяться взглядами. Родителям Тола неоткуда было узнать, через что мы уже прошли до этого момента. – Верно. В последнее время у меня были кошмары, мне снилось, что Тол заболел и попал в отделение скорой помощи. Сначала я считала, что это от беспокойства, из-за болезни сердца у Тола, но теперь думаю, что это могло быть неким предзнаменованием. – Суть в том, что мне это тоже приснилось, – Оут дрожащей рукой потёр точку меду бровями. – Пэнг, мы не можем никак этому воспрепятствовать. Нашему сыну всё равно придётся вступить в брак с Тином. Если бы они не любили друг друга, это был бы фиктивный брак, однако теперь, раз уж у них взаимная любовь… это прекрасно. – Да, – тётя Пэнг с заботой посмотрела на Тола. – Сынок, тебе не нужно беспокоиться о том, что мы не примем этого. Какой бы выбор ты ни сделал, мы будем всё также любить тебя. В этом случае, очевидно, должен был бы плакать Тол, но слёзы ручьём текли из моих глаз. Я вытер эти слёзы благодарности рукой, встал и крепко обнял тётю Пэнг. – Спасибо, спасибо. Я никогда не думал, что родители примут наши отношения. – Как же быстро ты сменил тон! – громко прервал меня дядя Оут, сидевший с другой стороны стола. Мы с тётей Пэнг не могли удержаться от смеха. Тол, тихо сидевший рядом, вздохнул с облегчением, словно у него с души упал тяжеленный камень. Ведь всё это время, когда родители разговаривали, он сидел неподвижно, забывая дышать. Вероятно, он не ожидал, что всё пройдёт так гладко. После ужина мы с Толом попрощались с его родителями и решили вместе вернуться в мою квартиру. К счастью, родители Тола ничего не сказали о том, что он спит со своим парнем. Они действительно давали достаточно много свободы своему единственному сыну. Однако то, что его воспитывали словно маленько принца, долгое время заставляло его думать только о себе. Он упрямый и своенравный парень, которому нравится делать всё по своему усмотрению и не обращать внимания на чужие уговоры. Но я думаю, что уже знаю, как с ним справляться. Это очень просто. Нужно просто следовать за ним, и всё будет как надо. – Пи’Тин, – произнёс Тол, пристегнувшись ремнём безопасности, – давай заедем по дороге в «7-Eleven». – Хорошо, – не задумываясь, ответил я. – Пи’, только ты не выходи из машины, я сам куплю всё, что нужно, – голос Тола становился всё тише и мягче. Я озадаченно посмотрел на него. – Подожди минуту, я найду место для парковки и пойду с тобой. – Я же сказал, что не надо со мной ходить, просто скажи, что нужно купить, и всё, – Тол неожиданно начал нервничать, как будто скрывал какой-то маленький секрет. Я, кажется, только что сказал, что всё должно быть так, как хочет мой парень. – Хорошо, хорошо, тогда купи хлеб нам на утро. – Тебе нужно высокопротеиновое молоко? – этот вопрос Тола немного взволновал меня, ведь я никогда не говорил, какое молоко мне нравится. Он должно быть заглядывал в мой холодильник. – Да, пары бутылок будет достаточно. Я действительно очень хочу тут же с любовью обнять Тола. И как он успел так хорошо узнать меня?