***
Нил бродил по залам, украшенным картинами и гобеленами, ища выход из замка. Казалось, что он попал в ловушку, где каждый последующий поворот приводит его туда, где он уже был, хотя виды из окон сменялись, но земля не становилась ближе. Его мать бы рассмеялась, узнав, что он заблудился в замке, а потом бы позаботилась о том, чтобы он никогда больше не забывал путь к выходу из него. Легкий ветерок игриво пронесся мимо него, колыхнув гобелен и откинув волосы с его лба своими невидимыми пальцами. Воздух здесь и правда был игривый, Нил высунулся из окна, прислушиваясь к тихому смеху ветра, шевелящем листья на деревьях в саду. Внизу, на территории замка, суетились люди— обыкновенные люди, проводящие свой самый обычный день под таким же обычным солнцем. Создавалось ощущение, будто он стоит на краю своей несбыточной мечты. Словно все это одно большое воспоминание, всплывшее спустя десятилетие — оно мягкое и уютное, и боль от него постепенно утихает. Внизу прошли двое людей в свободной одежде магов, они пересекли лужайку и сейчас направились прямо к лесу, который расположился за полями. Один из близнецов и высокий черноволосый мужчина — Нил не видел его вчера. Он не видел их лиц, но они шли плечом к плечу с непринужденностью фамильярности, мужчина повыше ускорял свой шаг, чтобы не отставать от спутника. У Нила сжалось в груди, когда он заметил, как легко они находятся вместе. Он отвернулся от окна, преисполнившись решимости выбраться наружу. Пройдя коридор наполовину, он услышал позади себя шаги, а оглянувшись через плечо, увидел Лолу, выходящую из комнаты, мимо которой Нил только что прошел. Сердце поднялось в самое горло, и он изо всех сил пытался вернуть его на место. Магия глубоко внутри него тут же отозвалась вопрос. — Погоди, — ответил он. — Младший, — крикнула Лола, и он резко развернулся, когда она схватила его за руку. — Не веди себя так. Завтра, как только стражники отдохнут, я уеду, но до тех пор мы с тобой могли бы развлечься, — она потянулась прямо к его паху и, когда он вырвался из ее хватки, рассмеялась. — Я бы не стала портить твой товарный вид для мужа. — Я бы предпочел умереть вместо того, чтобы переспать с тобой, — выплюнул Нил, делая шаг назад. — И первое, и второе можно устроить, — сказала она и ее улыбка была острой, как лезвие. Сила внутри него вспыхнула, и он позволил ей невидимыми щупальцами распространиться на факелы, расставленные вокруг. Но прежде чем он успел дать отпор, в воздухе появилось размытое черно-золотое пятно, а после вспышки серебра рядом очутился принц, приставив нож к горлу Лолы. — Что ты сейчас сказала? — спросил он своим ровным и совершенно будничным тоном, будто обсуждал сейчас погоду. Лола рассмеялась ему прямо в лицо, резко дернувшись, она достала свой собственный кинжал и вонзила под углом ему прямо туда, где должно было быть сердце. — Как думаешь, ваши целители успеют добраться сюда до того, как ты истечешь кровью? Он улыбнулся ей, и Нил впервые осознал, откуда у него такое прозвище. — Они определенно не успеют добраться до тебя. Нилу хотелось закатить глаза от их выпендрежа, но, возможно, причина была не только в этом. Он сжал кулак, а искры, которые создавала его магия, соединились в огненный шар, которым он и ударил по Лоле, оттолкнув ее от Эндрю. Одежда на ней загорелась, а языки пламени жадно стали подбираться к ее лицу. Она кричала и билась в огне, которые обхватывал ее руки, откинувшись в стене. Образы того, как она хитро смотрит на него, как вонзает свои лезвия в его кожу, ее издевательский смех, ее рука, сжимающая руку Жана в угрожающем жесте, кружились в его голове, пока он позволял пламени расползаться по ее телу. Движение, которое он уловил краем глаза, вернуло его из своих мыслей. Это был принц, пришедший в себя после первоначального шока. И даже после он не приложил ни малейшего усилия, чтобы заставить Нила прекратить — он просто наблюдал, пока пламя отражалось в его глазах под крики Лолы, разносившиеся эхом по замку. Нил сделал глубокий вдох, прежде чем остановить свою магию — огонь исчез, оставляя после себя лишь дрожащее дымящееся тело на полу. Кожа Лолы стала ярко-красной и покрылась волдырями, и даже это не было тем, чего она по-настоящему заслуживала. На лестнице послышались шаги, Нил побледнел, когда осознал, что остальные жители замка, наверняка, тоже слышали ее крики. Ноги сами по себе начали пятиться назад, и он уже было развернулся, чтобы сбежать, но принц тут же оказался рядом, обхватив его запястье твердой хваткой. — Не так быстро, маленький кролик, — сказал Эндрю. Нил мог бы сжечь и его — магия внутри просила об этом, но он не тешил себя тем, что такое ему смогут простить. Нил напевал тихую колыбельную, успокаивая свою магию, когда незнакомые ему люди заполонили зал.***
Комната давила на него — даже высокие потолки и распахнутые окна не помогали ему вздохнуть полной грудью. Немного помогало хождение взад-вперед — в темнице, обычно, он делал так же, это помогало хоть как-то унять бушующую энергию. Эндрю абсолютно неподвижно сидел на одном из мягких диванов, уложив книгу на свои колени. Шелест от переворачивающихся страниц сводил Нила с ума. Его убьют за это? В голове звучал голос его матери, требующий контролировать свою магию и свои эмоции — он мог почувствовать ее кулаки на своей коже всякий раз, когда позволял себе потерять контроль, потому что маг Огня, да и еще не связанный ни с кем, привлек к себе слишком много внимания. Огонь — самая коварная из стихий, самая упрямая и разрушительная. Маг Воды или Воздуха, конечно же, смог бы контролировать огонь, ведь их магия приравнивалась к его собственной — но он никогда не встречал ни одного из них. Нил был опасен, и он был осведомлен об этом слишком хорошо. Возможно, его и не убьют. Возможно, они просто решат заковать его в новые подавители, заставив прожить жизнь как самому обыкновенному человеку. Магия внутри мерцала лишь от мысли об этом, вопрошая. — Прости, друг, — думал он. — Я желал не этого. Магия свернулась внутри него, словно кошка, и он сделал еще одну проходку взад-вперед, сжимая в руке кулон. — У меня из-за тебя голова кружится, — лениво произнес принц, даже не отрываясь от книги. — Понятия не имею, как это может быть связано, — но Нил все же сел на стул, стоящий ближе всего к окну, прося ветерок хотя бы немного развеять духоту в комнате. Он послушался, взъерошив страницы книги принца, когда проносился мимо, принося вместе с собой запах свежескошенной травы. Когда ветерок достиг и самого Нила, тот отчего-то стал беспокоиться чуть меньше, что-то внутри него успокоилось. Дверь распахнулась, и Нил вскочил на ноги, к большому удовольствию принца. — Что произошло? — не тратя время на церемонии потребовал король, останавливаясь между ними, королева Эбби следовала за ним по пятам. — Спроси вон у того кролика, — сказал Эндрю, указывая подбородком в сторону Нила. Нил взглядом изучал коленки короля Ваймака. — Нил? — спросил король грубым тоном. — Не хочешь пролить немного света на то, почему прямо сейчас леди Лола находится в лечебнице, неся бред о том, какую опасность ты представляешь? Он осмелился взглянуть на Эндрю, который тут же отозвался вздернутой с вызовом бровью. Отец Нила избил бы его за такое и это в лучшем случае, о том, чтобы высказаться — речи не шло. Он проглотил пепел, застрявший в горле, и поднял глаза на короля. — Лола пригласила меня в свою постель, Ваше Величество, — сказал он, почувствовав облегчение из-за того, что его голос звучал спокойно и размеренно. — И когда я отказался, она стала угрожать мне, и после того, как принц…вмешался, она подняла на него оружие. Она считает, что меня не обучали, как управлять магией, и, вероятно, из-за этого думает, что я просто потерял контроль, но смею Вас заверить — это не так. Король изучал его, скрестив руки на груди. Нил был готов к последствиям, но спустя минуту, которая показалась ему бесконечной, все, что он получил в ответ, — это раздражение. — Ты был прав, Эндрю, — сказал он, бросив взгляд через плечо. — Всем бы было намного лучше, если бы в Равенар она вернулась уже по частям. Но, к сожалению, это могут расценить как недобросовестность. — Она могла бы внезапно попасть в неприятности по дороге, — предположил Эндрю. — В конце концов, путешествовать в горах — крайне опасно. И всегда есть риск попасть под оползень. Король рассмеялся, но королева покачала головой, смотря на своего сына. — Как только наши целители посчитают, что она чувствует себя лучше, она и ее люди тут же отправятся в путь, независимого от того, успеют они полноценно отдохнуть к тому моменту или нет. После этого король, королева и принц еще немного поговорили. Нил не мог уследить за нитью разговора, не тогда, когда его разум был полон обжигающего пламени, которым отец наказывал его. Шрамы остались до сих пор — они были разбросаны по всему телу и порой Нил ощущал призраки той мучительной боли, когда кожа сначала покрывалась волдырями, а после начинала шелушиться, он все еще чувствовал запах обугленной плоти. Тогда он был слишком юн, чтобы его собственная магия могла помочь, и отец не позволял обращаться к целителями — мать Нила делала все, что было в ее силах, но ее возможности были ограничены, поэтому все эти метки останутся с ним до самой смерти. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что следует за Эндрю по коридорам. Нил понятия не имел, почему принц никак не возражал против этого и вскоре провел их через дверной проем, скрытый между панелями, а затем вниз по винтовой лестнице, которая вела в сад. Нил не мог сказать, когда ему в последний раз удавалось почувствовать под ногами траву или ощутить солнечные лучи на своей коже без препятствия в виде железных прутьев. Воздух радостно поприветствовал его, и раскинул руки в стороны, закрывая глаза и наслаждаясь тем, как ветерок кружится вокруг него. — Чудесно, чудесно, — пела магия внутри. — Великолепно, великолепно, — воздух. Конечно, это не было произнесено вслух, а лишь отдавалось музыкой чувств внутри него. У Нила защипало в глазах, когда он осознал, сколь опустошенным он чувствовал себя, находясь целый год в оковах. Когда песнь вокруг стихла, он открыл глаза и обнаружил, что принц наблюдает за ним. Его лицо не выражало ничего конкретного, Нил начинал понимать, что это считалось нормой вещей для него, но глаза принца рассказывали целые истории. Но пока что Нил не понимал язык, на котором они говорили с ним. Он в молчаливом вопросе склонил голову в сторону холмов, и принц, пожав плечами, жестом велел идти за ним. Ему хотелось исследовать возможные укрытия и найти тропинку, ведущую к деревьям возле его окна, но случая сделать это незаметно еще не предоставлялось. Вместо этого он бродил по полям зреющей пшеницы, наблюдая за пролетающими птицами, которые лишь иногда приземлялись, но лишь за тем, чтобы вновь взмыть в небо. Некоторое время спустя он обнаружил дорожку, которая вела вниз, прямо к лошадиным пастбищам, и тут же отправился на поиски знакомой морды — каштановой с белыми прожилками. Не найдя ее, Нил решил начать звать и лишь тогда голова Тильки показалась из-за других таких же каштановых голов, она тут же поскакала к нему, высоко задрав хвост. В знак приветствия она уткнулась носом Нилу в щеку, а затем начала обнюхивать в поисках лакомства. Он в извиняющемся жесте погладил ее по шее. — Прости, малышка, у меня ничего для тебя нет. — Как у тебя оказалась такая лошадь? — спросил принц, не обращая никакого внимания на других лошадей, столпившихся вокруг них в поисках еды. — Мы… купили ее за морем, — ответил Нил. Принц уловил колебания в его голосе, и в его глазах тот час промелькнуло веселье. — Говоря «купили», ты имеешь ввиду «украли», — Нил не стал опровергать его слова, и веселье Эндрю росло. — Во вранье нет никакой нужды, мне наплевать, какие преступления ты совершал. Нил уставился на него, а сердце в его груди бешено заколотилось. Откуда он знал? Или это были лишь догадки? Нельзя было утверждать стопроцентно, но Нил догадывался, что в уголках губ Эндрю затаился смешок. — Я даже представить не могу, почему я должен обнажать перед Вами свое сердце, не получая ничего взамен. — Обнажать свое сердце? — презрение в голосе принца витало в воздухе. — Говорить правду настолько больно? Ранее мне показалось, что тебе даже нравится делать это. — Некоторые истины даются проще других. Принц что-то пробурчал, устраиваясь на траве. — В таком случае пусть это будет обмен. Правда взамен на правду. Нил поколебался, прежде чем последовал его примеру, устраиваясь на траву. Тилька всего на мгновение ткнулась носом в его волосы, прежде чем отправиться к своим новым друзьям на пастбище. — Что бы Вы хотели знать? — Почему ты вернулся в Равенар? — Это не было моим решением, — сказал Нил. Он плюхнулся спиной на траву и стал наблюдать за проплывающими облаками, слишком мягкими, чтобы отбрасывать тень. — Вы, должно быть, слышали, что за мою голову назначена награда и что если я буду без сознания, моя магия действовать не сможет, — принц кивнул, жестом предлагая Нилу задать его вопрос. — Почему Вы согласились на все это? — Неужели ты настолько не рад тому, что оказался связан именно со мной узами брака? — принц пренебрежительно отмахнулся. — Выбор был ограничен, и мы должны были обеспечить мир. Мой брат уже обещан, так что выбор оставался между мной и Кевином, а хоть как-то связывать Кевина с Равенаром — идиотизм чистой воды. Нил словно упал с вершины горы и тут же вознесся ввысь — небо над головой закружилось, и он закрыл глаза. — Кевин? — Ну конечно же, ты не смог забыть своего друга детства, — насмешливо произнес принц. — Хотя, возможно, тебе все же удалось, учитывая, что ты связался с его возлюбленным. — Принц Кевин из Равенара, — сказал Нил, не в силах скрыть хрипоту в своем голосе. — Он жив? — Принц Кевин из Пальметто, — поправил его Эндрю. — Истинный сын короля Ваймака. Да, он жив, если только Аарону, наконец, не надоело, что он ошивается рядом. Он говорил так, словно ему было плевать, и все же Эндрю пожертвовал собой, чтобы защитить Кевина. Нил попытался осмыслить и вторую часть того, что сказал принц. — И ты его возлюбленный. Эндрю неожиданно фыркнул, заставив лошадей вздрогнуть. — Маловероятно. Я говорил о твоем, так называемом, камердинере, — он замолчал, давая Нилу переварить эту информацию. Жан и Кевин. Хоть это было и странно, но в этом был смысл — Нил был близким другом Жана, но он прекрасно помнил, как они наблюдали друг за другом, считая, что остальные ничего не замечают. Магия Леса Кевина начала проявляться незадолго до того, как Мэри выкрала Нила из замка, тогда он считал, что Жан был очарован именно этим в Кевине. В конце концов, Нил помнил и то, как он сам с благоговением следил за тем, как Кевин исчезает среди деревьев, как растения поют оды его силе. Но Жан не обладал никакой силой, и все же взгляд Кевина всегда был прикован к нему. Нил задавался вопросом, а поверил ли Жан в ложь Равенара о том, что Кевина убили еще до начала войны. Его смерть использовали для сплочения крестьян и солдат. Впервые он услышал об этом на корабле, где был заключен под стражу, в следующий раз — уже в подземельях замка, когда сам принц Рико спустился к нему, чтобы лично понасмехаться над Нилом из-за смерти его друга. Тогда это показалось ему странным — Рико и Кевин были близки словно были родными братьями, они были ближе, чем Нил и Жан. Кевин мог почитать Жану и Нилу, мог даже с ними поиграть, но это скорее делалось в качестве снисхождения. Ичиро являлся кронпринцем и наследником, Рико — был запасным вариантом, а Кевин — Кевин был просто членом королевской семьи. И несмотря на годы их тесной взаимосвязи, Рико радовался смерти Кевина так сильно, как и перспективе позлорадствовать скорби Нила. Напоминание о том, как Рико изменился за десять лет, заставило Нила содрогнуться — он задавался вопросом, изменился ли Кевин. Стал ли он таким же надменным и жестоким, стал ли он получать удовольствия от страданий тех, кого раньше считал друзьями. Он взглянул на принца, который развалился в нескольких метрах от него, играясь со стебельком. Безжалостный, суровый и холодный — вот, как описывали его в слухах, Нил тут же представил перед собой бездонные глаза Рико. Возможно, принц Эндрю был безжалостным, возможно, он был суров, как и последствия от удара камнем, которым он мог повелевать, но солнце любило его так же, как любило пустынные красные скалы. — Если Вы считали, что Жан — мой возлюбленный, тогда почему согласились, чтобы он был моим камердинером? — Сейчас не твоя очередь, — напомнил ему принц. Нил фыркнул, переключая свое внимание на лошадей, которые паслись на склоне холма. Какое-то время они провели в тишине, которую нарушали лишь крики птиц, шелест ветра в кронах близстоящих деревьев и стук копыт, когда лошади пытались отмахнуться от надоедливых мух. Он не мог вспомнить, когда последний раз мог вот так развалиться на нагретой солнцем траве и просто дышать. Возможно, такое случилось во время путешествий в заморских странах — во время крошечных передышек в бесконечных днях в бегах. В темные долгие ночи он перебирал эти моменты, словно драгоценные камни. — Где ты учился? — голос принца вырвал Нила из мыслей, и он с трудом смог подавить дрожь внутри. — Ты сказал, что обучался. Нил прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь придумать объяснений. — То здесь, то там, везде, где это было возможно, — принц взмахнул рукой, как бы показывая, чтобы он продолжал. — Первоначальному контролю меня научила мать. Во время путешествия мы искали учебные заведения, где будет безопасно, но я редко задерживался там больше, чем на пару месяцев. Какое-то время спустя ветер неизбежно нашептывал на ухо матери слухи об охотниках, которые навредят нам, и мы сбегали, как только наступала ночь. — И все же твое владение магией кажется…абсолютным. — Владею ли я своей магией в полном объеме? — спросил Нил. — Я всегда воспринимал это скорее как дружбу, — магия глубоко внутри него в ответ ощутилась теплом и благодарностью. Принц изучал его свои непроницаемым взглядом. — Вы с Рене поладите, — в конце концов сказал он, поднимаясь на ноги. Нил не пошел вслед за ним, а принц даже не оглянулся, исчезая в тени замка.