magesong

Следующим утром, когда Нил присоединился к остальным Лисам во время тренировки, трава все так же была покрыта росой. Когда он появился на поле, никто даже глазом не моргнул, лишь Дэн сказала, чтобы он потренировался с Эллисон и Рене. Кевин стоял вместе с Эндрю возле деревьев — он активно размахивал руками, рассказывая что-то с покрасневшим лицом, в то время как Эндрю не обращал никакого внимания на факт присутствия Дэя. Нил еле подавил улыбку, заметив эту картину. Глаза мага Воздуха заблестели, когда Нил подошел к ним. — Ну наконец-то, — сказала она с улыбкой на губах. — Я слишком давно не участвовала ни в каких возгораниях. — Именно для этого здесь есть я, — Рене легонько положила свою руку на запястье Эллисон. — Кевин не обрадуется, если вы сожжете его деревья. — Кевин может идти к черту, — парировала Эллисон. — Ваша Светлость, давайте немного развлечемся. И они развлекались. Это напомнило Нилу те былые деньки, когда он тренировался вместе со своей матерью в уединенных местах — на полях или пустынных дорогах. Эллисон то подпитывала его магию, то старалась заглушить, у Нила чуть было не начала кружиться голова, когда ему удавалось кружиться в танце с собственной магией, поддерживая пламя и придавая ему форму, чтобы нанести удар по другим магам. Спустя час они устроили перерыв на перекус, Нил сразу же плюхнулся со своей тарелкой прямо на траву. Было весьма интересно наблюдать за остальными. Дэн, Мэтт и Эллисон в основном просто смеялись и обсуждали что-то, в то время как Эндрю на пару с Кевином расположились чуть дальше от всех. Рене умело взаимодействовала со всеми. Но спустя какое-то время наблюдений Нил понял, что каким-то образом именно Эндрю — центр всего. Будто он солнце, а все остальные — планеты, вращающиеся вокруг него. Нил предположил, что это может быть связано с его статусом. Люди — как маги, так и простые смертные — всегда тянутся к власти, и, если не брать в расчет Ваймака, магия Эндрю была самой сильной при дворе. И если не брать в расчет Нила. Он стал все больше осознавать, что его магия — наконец освобожденная — подпитывается и бурлит, словно лава. То, что еще два дня назад могло абсолютно вымотать его, теперь едва ли требовало больших усилий, и теперь ему не терпелось вернуться на поле и испытать себя в поединке с другими магами. Эллисон была ему по душе, но ему не терпелось узнать, как он справится с магами Земли. Рене, как маг Воды, вероятно, была лучше всех подготовлена к противостоянию его магии, но в ней было что-то такое, что проявлялось только тогда, когда она думала, что никто не наблюдает за ней — что-то затравленное, что-то слишком напоминающие Нилу самого себя. Сейчас она была на другом конце поля, разговаривала с Эндрю, и Нил был до нелепости благодарен за расстояние между ними. К полудню все взмокли от палящего летнего солнца. Остальные побрели внутрь, чтобы принять водные процедуры и перекусить, но Нил никак не мог успокоиться. Жан бросил на него лишь один взгляд, когда тот ворвался в свою комнату, а после вздохнул. — Думаю, что-то не меняется. — О чем ты? — спросил Нил, на секунду замерев, прежде чем снять с себя липкую одежду. Жан издал звук раздражения и отвернулся. — Я о том, что у тебя всегда была энергия как у кузнечика. И ощущение единства. Нил невольно усмехнулся, устраиваясь поудобнее в ванне. — Вероятно бы, Кевин сказал что-нибудь о том, что кузнечики — весьма умные насекомые. Жан всего на секунд застыл на месте, а после стал вновь собирать одежду Нила. — Пчелы, — сказал он спустя мгновение. — У него всегда был пунктик на пчел. Между ними повисло молчание, нарушаемое лишь тихим плеском от движений Нила под водой. — Ты ведь знаешь, что он здесь, да? — наконец спросил он. — Сын короля? — горько усмехнулся Жан. — Да, я обратил на это внимание. Нил ушел под воду, чтобы смыть пот и со своих волос. Когда он вынырнул и протер глаза от воды, то обратил внимание на жесткие линии мышц на спине Жана, раскладывающего чистую одежду. — Вы уже разговаривали? Жан повернулся лицом к нему. — Что я могу ему сказать? Я слуга, Нил, и ты можешь продолжать притворяться, что забыл об этом факте, но уверяю тебя — он нет. Нил не нашел, что можно сказать на это.

***

В самый разгар дня в замке стояла тишина. Нил бродил по коридорам, пытаясь запомнить планировку настолько хорошо, насколько он вообще мог. Стратегически важные окна были распахнуты настежь, пропуская легкий ветерок, воздух вокруг которого вихрями ходил вокруг него, маня. В конце концов он решил последовать ноющему чувству и оказался снаружи — на балконе, с которого открывался вид на поля, колышущиеся от созревающей пшеницы. Оттуда открывался вид на город за пределами стены, на людей, снующих по улицам, как муравьи. Дальше виднелись пологие холмы, одетые в зелень и золото, теплые и по-домашнему уютные и так непохожие на суровую острую красоту гор вокруг Эвермора. Он задавался вопросом, каково это — скакать там галопом, вдыхая запах травы и вспаханной плодородной земли. Но такая роскошь, как свобода, никогда не будет в его распоряжении. — Смотри, смотри, — шептал ему воздух. Он огляделся. Внимание привлек отблеск над головой, Нил вытянул шею и обнаружил одного из близнецов, сидящего на плоской части крыши этажом выше него, прислонившись к башенке. Близнец заметил то, что Нил заметил его, но взгляда не отвел. — Как ты туда забрался? — спросил Нил. — Окно. Нил фыркнул. — Эта информация мне очень помогла. Близнец безразлично пожал плечами. Вероятно, это Эндрю. Нил ушел с балкона и нашел лестницу в соседней башенке. Она вела к приоткрытой двери и библиотеке — не такой большой, как та, что Нил нашел внизу, а маленькой и уединенной, с потертым диваном и медными лампами, ожидающими, когда их зажгут. Огромные окна были распахнуты настежь, поэтому он с легкостью мог разглядеть очертания лица близнеца, съежившегося на крыше. Он на мгновение заколебался — в этом было что-то почти… интимное, и он почувствовал себя незваным гостем. Но Эндрю — а это определенно был Эндрю — должно быть, услышал его, потому что, когда он оглянулся через плечо, в его глазах был безмолвный вызов. Нил нырнул в открытое окно и забрался на крышу. Черепица здесь была плоской, он осторожно встал в метре от края — отсюда вид открывался больше, чем на балконе, а ветер трепал волосы так, что ему казалось, будто он находится в полете. — Теперь я понимаю, почему тебе здесь нравится. Эндрю бросил в его сторону скучающий взгляд. — И это все, на что ты способен? — Прошу прощения за отсутствие у меня искрометной беседы, — сказал Нил, изобразив шутливый поклон. Он нашел местечко в тени и устроился там поудобнее, подтянув колени к груди. Наверху раздалось слабое попискивание, Нил осмотрелся вокруг, пока не нашел гнездо ласточки, расположенное в выступе башни. Словно по сигналу, оттуда вылетел один из родителей птенцов, и писк стал громче, когда малыши стали требовать свой обед. Улыбка тронула уголки губ Нила, и ему показалось, что дышать стало легче. — Ты сентиментален, — заметил Эндрю. Нил фыркнул. — Это вряд ли. Эндрю скептически приподнял бровь. — Люди говорят, что природа жестока, — сказал Нил, махнув рукой в сторону птиц. — Но они заботятся друг о друге, не ставя условия и не ожидая ничего взамен. Сколько людей способны на такое? — Думаю, мы не можем знать все о мотивации поступков птиц. И, возможно, есть родители-птицы, которые не одобряют решения своих птенцов. Нил рассмеялся. — Возможно, есть и такие. Какое-то время они сидели молча. Было странно от того, насколько комфортно это ощущалось. Эндрю был далеко не безобидным человеком — сила, подобная его, могла бы сравнять этот замок с землей, и Нил был уверен, что он бы без колебаний сделал это, если бы счел необходимым. И все же в нем не было ни капли той неугомонной энергии, которая была у Нила. Он был столько же тверд, как и земля, которой он повелевал, и Нил обнаружил, что его привлекает это так же сильно, как и других магов. — Почему ты пошел на переговоры от имени Кевина? Вопрос сорвался с его губ прежде, чем он успел его обдумать. Эндрю мгновение изучал его. — Кевин попросил помощи, а я хотел подтвердить свои подозрения. Оказалось, что у двух этих проблем есть одно решение. — Твои подозрения? — Теперь моя очередь. Нил уже и забыл о сделке, которую они с Эндрю заключили в самый первый день. — Тогда вперед. — Как тебя поймали? Нил моргнул. Он и сам не знал, какой вопрос ожидал услышать, но дело было и не в этом. Прилетела вторая птица-родитель с мотыльком в клюве — он проследил за тем, как она пролетела, расправив крылья, а затем, плотно прижав их к себе, приземлилась на край гнезда. — Сначала схватили мою мать, — сказал он, голос звучал слишком ровно. — Мы разделились, потому что знали, что они придут. Я до сих пор понятия не имею, как им удалось поймать ее, она была… Он сглотнул, вспомнив, как сражалась его мать, как воздух подчинялся ее воле. — Я почувствовал, когда она умерла. Я всегда был с ней, понимаешь? Ну не всегда. В тот день я сбежал. Но не смог далеко уйти. Должно быть, кто-то из наших людей предал нас, потому что, когда я вернулся следующей ночью туда, где мы жили, нас уже поджидали, — магия пыталась предупредить его, он слышал как песня его магии превращается в крик, и хоть она эхом отдавалась в его сознании, в то время он не смог понять, что она хочет сказать. — Один из них был Магом Земли, — сказал он, и его рот искривился, когда он наклонил голову в сторону Эндрю. — Я помню, как увидел камень, летящий в меня, а следующее, что было — я, сидящий в подавителях и цепях. — Я подозреваю, что кто-то в Равенаре порабощает магов, — ответил Эндрю, и Нилу потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что он спрашивал до этого. — Кевин сказал, что уже обсуждал это с тобой, да? Нил кивнул. Он думал об этом с момента того разговора в саду, он внимательно изучил пару историй, которые ему удалось найти. — Он сказал, что таких как мы должно быть больше. — Так и есть. — А ты, кажись, ужасно в это веришь. — Учитывая мои способности к элементарному мышлению, так и есть. Нил даже не пытался скрыть факт, что он закатил глаза. — Они могли эмигрировать. За границей больше магов, намного больше, но, конечно, я понятия не имею, родились они там или нет. Я не спрашивал никого из них об этом. Эндрю что-то пробурчал себе под нос. — И это не объясняет, почему покупателей из Равенара было так много на аукционах. — Аукционы? — Нил уставился на него, наблюдая за тем, как Эндрю кажется еще более неподвижным, чем обычно, на то, как его глаза с золотыми крапинками превращаются в камень. Он попытался вспомнить, что ему вообще известно о том, как Ваймак сверг предыдущего короля. Он был шокирован, когда примерно через год после их добровольного изгнания до них дошла эта новость. Они сбежали в другое место той же ночью. Учителя в школе праздновали, но ходили слухи о темном пятне, которое расползлось по Пальметто, слухи о людях, проданных в рабство, о магах, превращенных в оружие, как Лола всегда их и называла. Ваймака провозгласили спасителем, который очистит мир от злостей рабства. Мать Нила высмеивала всех за их идеализм, но в последующие годы все рабы в Пальметто и правда были освобождены и им была выплачена компенсация из королевской казны. Многие из порабощенных магов погибли на войне. Остальные… остальные были здесь, в этом замке. — Ты был рабом, — сказал Нил. — До того, как король нашел вас, вы были рабами, ты и Аарон. Эндрю пренебрежительно махнул рукой. — Это уже старые новости. Но люди забывают об этом, как только им приходится называть тебя «принцем». Они считают, что тебе тоже стоит все забыть. Рико рассчитывал на это же. Нил хотел спросить, откуда он узнал, что Рико замешан в этом, но потом вспомнил, что сказал Кевин. — Наемник. Маг Земли. — Не наемник. — А Кевин знает? Один палец постучал по колену Эндрю. У него были широкие, сильные, мозолистые руки, чего никак нельзя было ожидать от члена королевской семьи, Нил удивился тому, что не замечал этого раньше. — Кевин знает, но он не знает. Нил задумался об этом различии. — В Равенаре это никогда не было законно. — Не на бумаге. Но думаю, ты должен понимать, что законы применимы только к обычным людям. И он понимал. Убийство тоже не было законным в Равенаре, но он знал, что совершил его отец. Его магия закружилась, ища искру — ветерок танцевал над крышей, ероша волосы, и на него нахлынула усталость. Словно тоже почувствовав это, Эндрю поднялся на ноги. — Что должно произойти? — спросил Нил и услышал напряжение в собственном голосе. — Сейчас не твоя очередь, — вот и все, что ответил Эндрю, а затем исчез в окне, оставив Нила наедине с ветром.

***

Это стало рутиной. Тренировка ранним утром, противостояние огня воздуху, воде, земле. Долгие послеобеденные часы он проводил, бродя по окрестностям — пешком или верхом на Тильке, пока каждый сантиметр этих земель не стал ему знаком, как собственные руки. Вечера он проводил за чтением в своей комнате или на крыше с Эндрю, обмениваясь колкостями, всякой чепухой и секретами, которые были на грани с чем-то важным. Дни шли, и Нил окончательно привык к своей новой роли — всегда умеренно использовал свою магию, не вызывая никаких подозрений, шутливо сплетничал с другими, поддерживал искреннюю страсть Кевина и мрачный сдержанный юмор близнецов. Мать отлично его воспитала. Ему удалось скрыть правду о своей силе даже от магов Жизни. Все проходило довольно просто. Пока кое-что не произошло. Нилу приснилась мать — ноющее чувство и громкий треск, который до сих пор отдавался в больной голове. Небо было особенно мрачным из-за надвигающегося дождя, и просачивающийся сквозь него солнечный свет придавал резкость каждому листочку, каждой травинке. Кевин огрызался на Эндрю, Дэн огрызалась на Кевина, Мэтт и Эллисон вели себя тише привычного. Казалось, лишь на Рене и Эндрю никак не повлияла надвигающаяся буря. — Еще раз, — сказал Кевин, скрестив руки на груди, пока Рене гасила водой пламя. — Ты смеешься надо мной или как, Нил, ты ведь даже не стараешься. Нил проглотил тлеющие угли, вспыхнувшие на этих словах. Он закрыл глаза, но и это не помогло заглушить голос матери, звучащий в голове и призывающий его бежать. Некуда бежать. Он ударил камнем, собрал искры и раздул пламя — промокший рукав его рубашки покрылся паром, и внезапно он почувствовал, как кожа отвечает ему протестом, пока тело пытается залечить ожог, появляющийся поверх его руки. Он настолько сильно стиснул зубы, что заложило даже уши. Некуда бежать. Пламя взмыло вверх, стремясь к облакам — Рене зачерпнула из воздуха воды и дугообразной волной направила в сторону огня, которое успело добраться до второго этажа. Ветер вокруг него завывал, и Нил слышал в нем голос своей матери. Некуда бежать. Он использовал всю свою силу, пламя вздымалось все выше и выше — а затем к нему присоединился ветер, который отразил воду, направив ее обратно в сторону Кевина и Рене. Вспышка молнии опалила воздух, встретившись с пламенем Нила, и впервые с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать, он услышал это — гимны своей магии, от красоты звучания едва ли можно было сдержать слезы. Он сжал кулак, и магия утихла, возвращаясь в него, унося с собой пламя. В воздухе стоял запах дыма и озона, Нил вдохнул, закрыв глаза. Когда он открыл глаза, на тренировочной площадке стояла мертвая тишина, а все, стоящие там, смотрели на него с одинаковым шоковым выражением лица. Не считая Рене, которая смотрела скорее оценивающе, и Эндрю, чье лицо вообще ничего не выражало. У него зазудело в ногах от желания сбежать, а в груди сдавило — он изо всех сил старается сделать хотя бы еще один вдох под пристальными взглядами остальных. Он ожидал криков, ожидал того, что земля под его ногами разойдется, поймав его в ловушку. Он ожидал удара, подавителей, ожидал… — Нил? Это была Дэн. То, с какой нежностью это было сказано, заставило Нила вырваться из потока своих мыслей. — Нил, с тобой все в порядке? Он моргнул. Мгновение на то, чтобы подавить резкий шепот матери в своей голове и отделаться от ощущения ее рук на себе. Еще мгновение — отделаться от ощущения подавителей на руках. Еще одно мгновение, и внезапно он чувствует траву под своими ногами и прохладный, мягкий моросящий дождь у себя на лице. — Я в порядке, — сказал он, с облегчением обнаружив, что его голос звучит ровно. — Ты обжегся, — сказала она, смотря на его запястье. Беззвучно выругавшись, он вытер все еще дымящимся рукавом сожженную, покрытую волдырями кожу. — Все в порядке. Она скрестила руки на груди и смерила его взглядом, который мог бы надавить на него, если бы не взгляд Эндрю, которым тот испепелял его, стоя под деревом. — Хватит вешать мне лапшу на уши. — Я не вешаю, все заживет уже дня через два, — мать бы сказала, что он заслужил это, что это его наказание за беспечность. Это не первый раз, когда Нил случайно обжигается паром, и, конечно же, не последний. — У нас есть целители, которые могут вылечить твою рану за две минуты, — отрезала она. Он не решился спорить с ней, особенно, когда осознал, что король наблюдает за ним, молча и абсолютно неподвижно стоя у стен замка. Мэтту поручили отвезти его, и он вел его по коридорам замка, излучая тревожную озабоченность. — Ты ведь знаешь, что мы здесь для того, чтобы помочь тебе, да? — спросил Мэтт, как только они отошли подальше от лишних ушей. Нилу захотелось рассмеяться над степенью его серьезности из-за столь незначительной раны. — Нет причин переживать. Это обычный ожог. Можно сказать, это просто нюанс от использования магии. Мэтт покачал головой. — Я не об этом, но… — он остановился перед открытой дверью. — Мы на месте. «Местом», судя по всему, был лазарет, но он был абсолютно не похож ни на одно из подобных мест — он был чистым, просторным, освещенным светом. Внутри была лишь одна пациентка, судя по ее одежде — конюх. Незнакомая Нилу темноволосая целительница стояла на полу, опустившись на колени и обхватив руками лодыжку женщины, пока та что-то бормотала. Близнец Эндрю, Аарон, маячил неподалеку. Королева перебирала за столом травы, улыбаясь чему-то, что рассказывала Бетси, маг Жизни. Обстановка была по-домашнему уютной. Если бы не Мэтт, стоящий позади и возвышающийся над ним, Нил бы уже сбежал. Как бы то ни было, королева заметила его прежде, чем он успел сделать хотя бы шаг. Не было никакой суеты — Слава Богам. Возможно, причиной этому был Аарон, оттащивший Нила в один из залитых солнцем уголков, где бесцеремонно приказал ему снять рубашку. — Нет. Аарон скрестил руки на груди и уставился вниз, на место, где сидел Нил. Его сердитый взгляд был не таким впечатляющим, как у его брата. — Ты был настолько глуп, что забыл попросить Рене убрать влагу со своей одежды, и теперь ты расплачиваешься за это. Нил закатил глаза. — Маловероятно, что я могу остановиться во время боя и попросить мага Воды, с которым я, кстати, и сражаюсь, чтобы тот любезно помог мне и убрал лишнюю влагу с одежды, чтобы после этого я мог спокойно продолжить убивать его. Мудак. — Спешу сообщить, если это до сих пор не дошло до тебя, ваше сражение — ненастоящее, и было бы славно, если бы нам не пришлось каждый чертов день залечивать наших магов. Считай, ты получил свои очки за стоицизм или что это было, но теперь сними свою чертову рубашку. — Аарон, — голос королевы звучал мягко, но в нем слышался твердый приказ. Губы Аарона сжались, и Нил был почти уверен, что слышал, как скрипят его зубы. — Отлично. Где есть ожоги, не считая рук? Нил быстро проанализировал свое тело. — Немного вдоль правого бока. Но тебе не стоит… Аарон уже протянул руку, чтобы уложить два пальца на тыльную сторону ладони Нила. Брови Аарона нахмурились, и Нил почувствовал, как что-то потекло по его коже, словно едва уловимое течение медленного ручья. Он наблюдал за тем, как спадает краснота, а волдыри исчезают, переходя на руку Аарона, а после и вовсе исчезая. Ему приходилось исцеляться пару раз — обычно, когда раны были слишком серьезные для того, чтобы он мог использовать собственные целительные способности, а скудных знаний его матери было недостаточно. Каждый из разов был странным из-за внезапного исчезновения боли. Возможно, гораздо страннее было то, что Нил слишком привык ощущать боль и легко ее принимал. Но это помогало ему помнить, что он все еще жив. Аарон изучал его, словно он — один из образцов, которые Кевин обычно приносил домой из леса. Нил сдержал свой порыв послать его к черту исключительно из-за того, что королева была в пределах слышимости. — Нил, да? — прозвучал дружелюбный, но незнакомый голос. Нил, подняв глаза, увидел темноволосую целительницу, протягивающую ему руку. — Я Кейтлин. Приятно, наконец-то, познакомиться. — Э-э-э… — Нил взглянул на Аарона, которого, казалось, забавляло замешательство на лице Нила. — И мне. Она плюхнулась на койку рядом с ним с теплой улыбкой на лице. — Я очень хотела быть здесь, когда ты только приехал, — слышала, это было настоящее зрелище — но у моей сестры родился первенец, ну ты знаешь, как это бывает. Нил моргнул, глядя на нее. — Я абсолютно ничего не знаю об этом. Она смущенно рассмеялась. — Да, вероятно, ты ничего не знаешь. В любом случае, я рада, что ты теперь здесь, далеко-далеко от того ужасного места. Ну и хорошо, что я успела хотя бы к церемонии! Ты, должно быть, взволнован? Нилу не оставалось ничего, кроме как с недоверием смотреть на нее. Но когда ее улыбка так и не дрогнула, он перевел взгляд на Аарона, ища подтверждения тому, что она не больше, чем тщательно продуманная галлюцинация. Аарон смотрел на нее с почти комичным выражением раздраженной привязанности, и Нил внезапно вспомнил, как Эндрю говорил ему, что его брат уже обещан кому-то. Все ясно, — подумал Нил. Кейтлин заговорила вновь: — …уже думал о городе? Уверена, здесь не так роскошно, как в тех местах, которые ты уже успел посетить, но здесь точно можно провести день в приятной обстановке, ты согласен? Нил прочистил горло, выражая свое недоумение. — Я еще там не был. — Что? Ох, тебе стоит выбраться туда. Там есть очень милый маленький книжный магазинчик, и до безумия красивый фонтан. И трактир! Аарон, давай сводим его. Сегодня же, вечером — после того, как все здесь закончим! — Не думаю, что… Она властно подняла руку. — Мы идем. Аарон смотрел на него, что-то продумывая. Нил не стал дожидаться, что он там себе надумает, он сухо кивнул паре целителей, более вежливо поклонился в сторону королевы, а после развернулся и покинул лазарет.

***

Буря утихла, оставив после себя траву, искрящуюся под солнцем и прохладный ветерок, гулящий по деревьям. Возможно, остальные уже вернулись к своим тренировкам, возможно, дети уже бегали внизу и игрались на лужайках. Нил не замечал ничего вокруг, невидящим взглядом глядя в свое окно. Под грудью, в том месте, где раньше хранился его секрет, теперь была пустота. Каждый вдох, который он совершал, проходил через это место, унося с собой пепел того, что, как ему казалось, он знал. Прикосновение матери к его щеке, ее предостережения, угрозы того, с чем ему придется столкнуться, если кто-то узнает правду о силах, которыми он обладал. Вместо всего этого он увидел лицо Дэн, беспокойство в ее глазах из-за волдырей на его коже. Увидел короля и его взгляд, полный понимания. И услышал голос Мэтта, его невозможные слова. Ты ведь знаешь, что мы здесь для того, чтобы помочь тебе, да? Из раздумий его вывел стук в дверь. Он подумывал о том, чтобы проигнорировать гостя, но у Жана был свой ключ, и Нил сомневался, что это мог быть кто-то, кроме него. Прежде чем он успел дойти до двери, послышалось какое-то слабое царапанье, а затем и сама дверь распахнулась. Эндрю вошел в комнату со свертком ткани в руках. — У моего брата сложилось впечатление, что ты считаешь себя заключенным, и именно из-за этого ты не покидаешь территорию замка, — выдал он без предисловий. Нил скрестил руки на груди, чтобы сдержаться и не броситься бежать. — А это разве не так? Ты разве сам не понимаешь, какова моя роль? — Ты совсем не читал контракт, который подписывал? Нил читал. И Эндрю видел, как он это делает. — Ты ведь знаешь, что я читал. Я точно знаю, что все сейчас висит на волоске, Эндрю. И я знаю, что ты в такой же ловушке, как и я, но ты, по крайней мере, дома. Эндрю фыркнул на это и кинул сверток, который принес, на кровать, где тот стал больше похож на комплект одежды — еще более изысканный, чем те, что висели в шкафу Нила. — И что, ты считаешь, что Ваймак объявит Равенару войну лишь потому, что ты послал меня? Как ты думаешь, почему он настоял на том, чтобы церемония состоялась спустя месяц? Нил сильнее скрестил руки на груди, будто это хоть как-то могло защитить его от этого разговора. — Я думал, что требуется время, чтобы все спланировать. — Он король, если бы он захотел, церемонию могли бы провести хоть завтра. — Что ты хочешь этим сказать? — Ты согласился на совместное владение активами и магический союз. Ни на что больше. И я не настолько нуждаюсь в том, чтобы потрахаться, чтобы принуждать тебя к чему-то, — Нил моргнул, глядя на него, и губы Эндрю изогнулись в подобии улыбки. — Мы ведь уже объявили рабство вне закона, помнишь? Они уставились, глядя друг на друга, и Нилу показалось, что он слышит, словно в воздухе потрескивают молнии, хотя буря уже давно миновала. Он проверил свою магию — она настороженно, но спокойно скрутилась у него внутри. Эндрю не отводил взгляда. — Чего ты хочешь? — спросил Нил, и в его словах было что-то, чему он не мог дать названия. Уголок рта Эндрю дернулся. — Ничего, — он развернулся, чтобы уйти, по пути чуть не врезавшись в Жана. — Заставь его переодеться в это, — сказал он, указывая большим пальцем на одежду, разложенную на покрывале кровати Нила, прежде чем исчезнуть в коридоре. Нил подумывал о том, чтобы просто выбросить эту дурацкую одежду из окна, чтобы она развевалась на ветру, свисая с веток деревьев. Он подумывал и о том, чтобы просто сжечь ее. В конце концов, он неохотно переоделся. Жан изучал его взглядом, в котором отдавалось что-то, похожее на одобрение. — Теперь ты выглядишь как тот, кем ты и являешься. — И кем же я являюсь? — Сыном лорда, который помолвлен с принцем. Несколько искр зажглись в ладонях Нила. — Не провоцируй меня. Одна бровь Жана взмылась вверх. — Вперед, будет интересно посмотреть на то, как ты все объясняешь принцу. — Напомни, почему я спас твою жалкую жизнь? — спросил Нил, успокаивая пламя. — Я задаюсь этим вопросом уже пару недель, — сказал Жан, слегка подталкивая Нила к двери. — Лучшее, к чему я пришел — ты просто захотел сам замучить меня до смерти. — Наверное, ты прав, — Жан снова подтолкнул его, на этот раз не так аккуратно, и Нил рассмеялся, когда тот споткнулся о собственные ноги и, пошатываясь, дальше направился к двери. — Не ожидал, что ты решишь ответить мне тем же. — Что ж, не очень-то предусмотрительно с твоей стороны, — проворчал Жан, толкая Нила в коридор. Жан запер за ними дверь — не то чтобы это имело какой-то смысл, Эндрю мог легко пробраться внутрь — а после замер, взглянув в конец коридора. Нил тоже повернулся, чтобы посмотреть, что такого заметил Жан, и обнаружил, как Кевин смотрит на них в ответ, стоя на месте, словно статуя. Должно быть, это первый раз, когда им удалось увидеть друг друга, с тех пор, как Кевин покинул школу в тот судьбоносный день. Жан стойко держался, но Кевин… В выражении его лица было что-то редкое и необузданное, что заставляло Нила чувствовать себя обычным ребенком, который вторгся во что-то слишком большое, чтобы суметь понять. Он начал подумывать о том, чтобы выхватить ключ из пальцев Жана и сбежать обратно в свою комнату, но он не мог так поступить со своим другом. — Жан, — Кевин произнес это имя словно молитву. — Принц, — холодно ответил Жан, натянуто поклонившись. И все же Нил чувствовал, как дрожит его тело. — Мы никогда не обращались к друг другу официально, — сказал Кевин, и хотя его тон был ровным, Нил слышал нотки дрожи в его голосе. — И я никогда не хотел. Жан выпрямился. — Времена меняются, принц. Ситуация изменилась. Мы больше не дети, бегающие по замку. — Ой, не начинай, — прошипел Нил себе под нос. Жан взглянул на него, и Нил схватил того за рукав. — Вы и не были детьми, когда делили постель или когда ты отправлял ему то письмо. — Ты всегда намеренно игнорировал статусы, — огрызнулся Жан. — Я себе такого позволить не могу. Я прекрасно знаю свое место. — Плевать я хотел на место, которое ты себе придумал, — сказал Кевин. — Жан…поговори со мной. — И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Мы оба знаем, чем все это было. — И чем же это было? Подбородок Жана вздернулся в жесте столь знакомом, что у Нила перехватило дыхание. — Снисхождение. Разве не так он это называл? Кевин медленно покачал головой — не в знак несогласия, а в знак отрицания. — Мне все равно, как он называл это. Жан, я уже говорил тебе… Но Жан отвернулся, Кевин потянулся, чтобы схватить его за руку. — Не надо… Нил, не задумываясь, чиркнул камнем, и на руку Кевина посыпался сноп искр. — Не смей прикасаться к нему без его разрешения. Кевин уставился на крошечные ожоги на своей коже, прежде чем поднять взгляд на Нила. В его глазах было что-то, чего Нил не мог до конца понять, что-то, похожее на ироничное веселье. — Эндрю ждет тебя в конюшне, — сказал Кевин после молчания. — Не задерживайся еще сильнее. — Погоди, а разве ты не идешь? Но Кевин уже был у двери своей комнаты, Жан исчез, и Нил остался один в гулком коридоре, наблюдая, как пылинки кружатся в лучах послеполуденного солнца.

***

Эндрю действительно ждал его в конюшне. Тилька уже была оседлана, а ее каштановая шерсть блестела. Эндрю держал поводья черного мерина — длинноногого и поджарого — он выглядел как скаковая лошадь, Нил почему-то ожидал увидеть что-то другое. Он ожидал хоть какого-нибудь язвительного комментария по поводу своего опоздания, но Эндрю ничего не сказал, просто вскочил на кобылу и развернулся к воротам. Они ехали бок о бок по длинной подъездной аллее прямо в город, слушая звуки того, как лошадиные копыта бьются о булыжную мостовую, а вокруг них нарастал городской гам. Воздух, проносясь по улицам, пел какую-то мелодию — Нил не слышал ее с тех пор, как оказался в цепях. Он поймал себя на мысли, что наблюдает за Эндрю — молчаливым и высоким, сидящем на своей лошади. Они ехали по обсаженным деревьями улицам, в воздухе витал аромат магнолии, Нил поймал себя на том, что жадно вдыхает сладкий запах. Люди кивали им, когда они проезжали мимо, одаривали теплыми улыбками и шептали друг другу что-то своими приглушенными голосами — так, чтобы их невозможно было расслышать. Все казалось странным — будто чего-то не хватало, чего-то, к чему он настолько привык, что даже не замечал, пока оно не исчезло. Он продолжал думать об этом, даже когда они подъезжали к окраине города, где дорога сменялась грязью. По обе стороны от них расстилались поля, огромные пространства зелени и золота, спустя пару минут Эндрю свернул с дороги. — Готов? Это было первое, что он произнес с тех пор, как Нил нашел его возле конюшни, Нил вопросительно посмотрел на него. В глазах Эндрю появился блеск — искра, которую Нил узнал, хотя никогда раньше не видел. Искра озорства. — Что, ты хочешь устроить гонки? — А зачем еще тебе такая лошадь? — спросил Эндрю, махнув рукой в сторону Тильки. — Чтобы она помогала мне сбежать от людей, которые хотят убить меня, — ответил Нил.— Очевидно. Эндрю фыркнул. — Полагаю, все, кого ты встречал, хотели убить тебя. Готов? Нил рассмеялся и наклонился вперед в своем седле. Тилька беспокойно заерзала под ним, а затем Эндрю подтолкнул свою лошадь, и черный мерин ринулся вперед. Они понеслись через поле, ветер трепал их волосы и пощипывал Нилу глаза. В беге Тильке ощущалась радость — ее шаги поглощали землю, уши были навострены, и Нил поймал себя на том, что смеется, когда они добрались до конца поля и завернули. Он украдкой взглянул на Эндрю, и на его лице отразилась ярость, которая, как ему показалось, могла быть отголоском радости, бурлившей в его собственной груди. Они успокоили лошадей, и Нил снова рассмеялся, бросив поводья Тильки и подняв руки к небу. — Я победил! — Кто тебе сказал? — мягко спросил Эндрю. — Маззи абсолютно точно лидировал в конце. — Это полнейшая чушь, — сказал Нил, махнув рукой в сторону пустого поля. — Не знаю, кого ты пытаешься сейчас одурачить, но все вороны и полевые мыши четко видели, что мы победили. — Если ты ссылаешься на мнение полевых мышей, то тогда вы точно проиграли. Эти мелкие ублюдки всегда врут, это уже давно всем известно. А вороны любят брать взятки. Ежи — вот кому можно доверять в вопросах, где нужна объективность. Они по-доброму препирались, пока возвращались в город, и в конце концов объявили ничью. Эндрю затормозил перед трактиром и соскочил с лошади. Нил последовал его примеру, неохотно передав Тильку конюху. Другие маги уже ждали их внутри, радостно приветствуя. — Кто победил? — спросил Мэтт, небрежно обняв Нила за плечи. — Это предмет некоторых споров. Но это был я. Мэтт и Дэн рассмеялись, а Аарон подтолкнул брата локтем. — Тебя уже нагнули, а? — Нет, Нил просто лжец. — Ну, это мы и так знаем, — сказал Аарон. Воцарилось молчание, несколько нервных пар глаз повернулись к Нилу. Мэтт в ободряющем жесте сжал его плечо, и Нил проглотил кислоту, которая обжигала ему горло. Он притворно небрежно пожал плечами. — Так меня воспитывали. — И мы не будем осуждать за это, да? — спросила Кейтлин, подталкивая Аарона локтем. — Потому что ты и сам не образец добродетели. — И у Нила были на то свои причины, — вставила Рене. — Во время побега частенько придется лгать ради того, чтобы выжить. — И это не значит, что у всех нас нет прошлого, которым мы не гордимся, — сказала Дэн. Эллисон кашлянула и принялась изучать свои ногти. — Говори за себя. Дэн шутливо хлопнула ее по руке, прежде чем она успела ответить, появился бармен с элем и крепкими напитками, маги зааплодировали, а после подняли тост за нее и всю ее семью. Она рассмеялась и завязала непринужденную беседу с Дэн, Мэттом и Кейтлин, в то время как Эндрю закупил себе небольшую коллекцию спиртного. Нил приподнял бровь, глядя на него, тот встретил его спокойным взглядом, прерываясь лишь на то, чтобы опрокинуть в себя стакан. — Где Кевин? — спросил Эндрю своего близнеца, когда тот закончил глотать. Аарон пожал плечами. — Не пришел. Сказал, что у него есть дела, которыми он должен заняться. Нил подавил смех, но недостаточно быстро. Эндрю и Аарон уставились на него одинаково вопросительными взглядами. — Предполагаю, что под «делами» он подразумевал Жана, — пробормотал он, бросив взгляд на других магов. Он не знал, как много им известно. — Они…столкнулись друг с другом, когда я уходил. Аарон фыркнул. — Теперь из-за него я хочу напиться, — сказал он, поднимая свой бокал в качестве доказательства. — Как будто тебе нужна была дополнительная мотивация. Нил откинулся на спинку стула и отхлебнул из стакана сидра, который каким-то образом оказался у него в руке. Остальные маги тоже устроились поудобнее, болтая и смеясь обо всем на свете. Он позволил разговору течь своим чередом, наблюдая за тем, как остальные светились тем особым счастьем, которое приходит лишь, когда ты находишься среди тех, кто тебе по-настоящему нравится. В конце концов поток голосов втянул и его в диалог, и он обнаружил, что рассказывает истории из своих путешествий. Лишь те, которые были безобидными, забавными или странными, но когда слова слетали с его губ, он чувствовал, что становится легче. Мэтт слишком сильно смеялся над козой, которая съела его нижнее белье прямо с веревки для сушки, а Дэн и Рене рассказали свои истории про домашний скот. Только Эндрю молча наблюдал за тем, как уровень опьянения присутствующих неуклонно растет. Они покинули трактир, когда наступила ночь, и при свете фонарей направились обратно в замок. Когда Нил спешился возле конюшки, его ноги подкашивались от усталости, но на сердце было спокойно как никогда в жизни. Остальные уже передали своих лошадей конюхам, но Нил не переставал расчесывать Тильку, пока ее шерсть не заблестела, словно медь в свете камина. Он услышал это, когда нес седло обратно в кладовку — приглушенный стон. В воздухе не витало никаких предупреждений, никаких намеков на опасность, но он все равно опустил седло и подкрался ближе. Еще один стон — низкий и неистовый. У него не было никакого желания разжигать огонь в конюшне, но он схватил камень, подходя к закрытой двери, ведущей на чердак. Он повторился, — неясный стон — и Нил чиркнул камнем, высекая искры, а другой рукой потянулся к дверной ручке. И затем… — Да, Эндрю, прямо здесь… Нил погасил искры и побежал обратно по проходу, его лицо горело, но не от огня. Поспешно убрав седло в кладовку, он схватил пригоршню овса и вывел Тильку наружу, потирая ей шею, пока она слизывала овес с его ладони. Постепенно его сердце вернулось к нормальному ритму, он был как никогда рад, что его кобыла пока не хочет возвращаться к своим друзьям. Она спокойно грызла клевер, пока Нил прислонялся лбом к ее туловищу и пытался привести свои мысли в хоть какой-то порядок. Ему никогда даже не приходило в голову, что у Эндрю может быть любовник. Казалось, что теперь все, наконец-то, стало на свои места — готовность Эндрю пойти навстречу Нилу, оставив Жана в качестве камердинера, даже когда он был уверен, что между ними есть что-то большее, чем просто десятилетняя дружба; простота условий контракта; его слова в тот день. Нил не знал традиции этой страны, не знал, нормально ли иметь любовника, будучи женатым или связанным узами — в некоторых странах, где он успел побывать, это было не в норме вещей, в том числе и в Равенаре. Во всем этом не было никакого смысла и Нилу начало казаться, что земля под его ногами качается. Он не мог упрекать. Он бы и не стал. Эндрю хотел их будущей свадьбы не больше, чем сам Нил, и у него было гораздо больше причин и возможностей связать себя узами с другими. Голова Тильки вскинулась, а уши насторожились. Нил развернулся и увидел стоящего Эндрю — лунный свет отливал серебром в его волосах. Он выглядел, как и всегда, флегматичным и невозмутимым, и Нил понятия не имел, почему его собственное лицо пылало, в то время как Эндрю был совершенно невозмутим. В последний раз погладив свою лошадь, Нил развернулся к замку. Эндрю зашагал рядом с ним. Нил поймал себя на том, что его взгляд скользит по лицу Эндрю в поисках каких-либо признаков страсти, негодования, вины… — Ты думаешь громче, чем обычно, — сказал Эндрю. Нил отвел взгляд в сторону, к лесу, который вырисовывался за замком, как зазубренные черные ножи. — Мне жаль. — Какое вопиющее преступление ты совершил на этот раз? Нил резко остановился, — Эндрю отошел на шаг — а затем повернулся к нему лицом, подыскивая слова. — Я не знал, что у тебя есть любовник. Эндрю фыркнул. — Слово «любовник» подразумевает хотя бы какую-то степень привязанности. — А разве у тебя ее нет? Ты ничего не чувствуешь? — Ты и правда сентиментален, да? Нет, Роланд хорошо трахается, не больше. Нил попытался понять это, пока они продолжали прогулку. Он понимал физический аспект всего этого — в конце концов, они с матерью прятались в борделе в течение трех месяцев. Но он никогда не мог понять до конца, в чем привлекательность всего этого. Он мог получить разрядку и в полном одиночестве, при этом прекрасно себя чувствуя. — А что насчет него? Как он относится к твоей...что бы это ни было? — Никак, — сказал Эндрю. — Это одна из причин, по которой он хорошо трахается. В голову Нилу пришло осознание того, что, вероятно, это очень странный разговор, и теперь маленький комочек смеха грозился вырваться у него из горла. Он проглотил его, но что-то похожее прозвучало в его голосе, когда он сказал: — Полагаю, я должен поблагодарить тебя за такую откровенность. Эндрю даже не потрудился взглянуть на него. — Я не заинтересован в том, чтобы соблюдать целибат, и еще меньше заинтересован в том, чтобы спать с кем-то, кто этого не желает. Я думал, что ясно дал это понять. Это прозвучало категорично, но, возможно, за этими словами скрывалось что-то еще — толика доброты или понимания. Что-то, что обнажило сущность человека рядом с ним и заставило Нила захотеть сделать в ответ то же самое. — Я никогда не делал этого. Не желал. Но если бы я возжелал… На этот раз Эндрю посмотрел на него, оценивающе приподняв бровь. — Если это так, то ты знаешь, где меня найти. Но, возможно, перед этим стоит принять ванну. От тебя разит лошадью. С этими словами он зашагал впереди Нила прямо в замок, тенью пробираясь к свету, оставляя Нила одного в темном смятении ночи.