-----
Для учеников 1-А нет ничего необычного в том, что Изуку Мидория не приходит в класс, когда все остальные уже внутри. Для них это просто знак грядущих событий. Предупреждение о хаосе через Мидорию, которого нет. И обычно нет ничего неожиданного в том, что Айзава всегда оказывался в классе раньше всех, лежа в своем спальном мешке и явно ожидая начала дня. Глаза закрыты, но он все еще видел, все еще слушал, все еще осознавал и был готов ко всему. Но сегодня мужчина не в спальном мешке. Нет, сегодня он стоит на трибуне, опустив голову, как человек, скорбящий о еще неизвестной утрате. Его волосы свисают, отбрасывая тень на лицо, занавес, которым изо всех сил пытаются скрыть боль и горе. Это... сбивает с толку. Потому что Мидории нет в комнате, а это значит, что он собирается кого-то играть. И все же Айзава не выглядит удовлетворенным человеком, готовым смотреть, как мир горит от страха. Нет, он сам напуган, и никто не знает почему. Пока Мидория не входит в комнату и все не становится кристально ясным. Потому что сегодня, сегодня Изуку не следует тем правилам, которые были раньше. Ушли закрытые наряды, длинные брюки, маски, скрывающие черты лица, и мешковатые вещи, скрывающие мускулы. Сегодня, когда Мидория входит в комнату, все взгляды обращены на него, любуясь зеленоволосым чудом. Основная часть – белое боди без рукавов с темно-фиолетовой окантовкой на плечах и талии, полумесяц на груди и толстые металлические пластины, защищающие живот. Фиолетовые сапоги до бедра поднимаются по его ногам, а на пятках и пальцах ног есть пластины, придающие его ступням вид кроличьих. На руках мальчика толстые белые перчатки, а из его головы торчат длинные белые уши, явно металлические, но все еще плавно двигающиеся, отслеживая звуки. С полной уверенности улыбкой и небрежно положив руку на бедро, Мидория наклоняет голову и подмигивает. И ученики 1-А понимают, почему Айзава, кажется, умирает, потому что они чувствуют то же самое. По другой причине, но скрыта она в одном и том же. Потому что Изуку Мидория изображает Героя-Кролика: Мируко, и нет никаких сомнений в том, что их оценки сегодня упадут. Ками, помилуй их души…-----
Хизаши Ямада понимает, что что-то не так, когда видит Шоту Айзаву, идущего по коридору. Потому что Хизаши хорошо знает этого человека. И хотя тот обычно выглядит так, будто одна ночь сна отделяет его от смерти, но не так, будто оплакивает то, что все-таки выбрал сон. Но вот мужчина, с опущенными плечами и головой, волосы свисают перед ним сильнее, чем обычно. Руки не засунуты в карманы, а болтаются по бокам, будто он настолько разрушен, что забыл свою естественную стойку. Хизаши не глупый. Он хорошо знает своего друга и понимает, что мало что может заставить Шоту выглядеть подобным образом. И, учитывая последние несколько недель, Ямада может вспомнить только три вещи, которые могли вызвать такую реакцию. Первый – самый маловероятный, это всего лишь мимолетная мысль, которую отбрасывают, как только она приходит. Первый вариант заключается в том, что Изуку Мидория, местный солнечный ребенок и неофициальный сын Шоты Айзавы, наконец понял, что тот заботится о нём как о сыне (потому что, на самом деле, каким бы аналитическим и наблюдательным ни был Мидория, он практически не обращает внимания ни на что, когда дело касается людей, которые о нем заботятся)... и отреагировал не очень хорошо. Эту мысль можно легко отвергнуть по двум причинам. Во-первых, Мидория, опять же, не обращает на это внимания. Кажется, это проистекает из его низкой самооценки, которая, без сомнения, в той или иной форме продукт его прошлого. Но даже если игнорировать это, есть еще один довольно простой факт, который Хизаши считает правдой, даже если мальчик никогда не говорил этого сам: Изуку Мидория никогда бы не расстроился бы из-за неофициального усыновления, потому что Росток явно высоко ценит Шоту. Серьезно. Просто посмотрите на них. Это семья, в которой творится хаос! Так что первый вариант можно отбросить, что подводит Хизаши ко второму: кто-то наконец признался Мидории. От этого варианта тоже можно отказаться, потому что Шота один. Если бы кто-то признался, Хизаши знает, что Сотриголова утащил бы этого человека на разговор, скорее хмурясь, чем грустя. А это значит, что есть только один реальный вариант... Изуку Мидория одет как один из тех героев, которые заставляют его класс еще больше влюбляться в мальчика. Поэтому, когда Хизаши входит в двери 1-А, у него тяжелое сердце и усталый взгляд. И действительно, он должен был этого ожидать. Но Мидория сидит на своем столе – не за ним, а сверху – и небрежно покачивает одной ногой, откидываясь назад, руки с легкостью поддерживают его вес. Он разговаривает с Ураракой и Яойрозу, очевидно, не подозревая о том, что многие из его сверстников очарованы его непринужденной позой, даже те, кто выглядит так, будто хочет смотреть на что угодно, только не это. Глаза задерживаются, затем устремляются в сторону, за исключением одного мальчика с двухцветными волосами, который смотрит на Мидорию так, будто мальчик – это солнце, а он – росток, зацикленный только на том, чтобы ничего не делать, а только с благоговением наблюдать. Что довольно иронично, думает Хизаши, поскольку Мидория – зеленый, а Тодороки тот, кто владеет огнем, но он отвлекается, потому что слышит, о чем говорит зеленоволосый. — Все дело в том, чтобы брать то, что хочешь, — говорит мальчик, пожимая плечами, движения плавные и легкие, действие прокатывается насквозь и заставляет его отклоняться назад еще дальше, чем раньше, — Мир – сучка, да, но главное – сделать его своей сучкой. По какой-то причине Урарака и Яойрозу кажутся странно воодушевленными объяснениями Мидории, особенно когда тот продолжает: — Не беспокойтесь о тех, кто сомневается в вас. Да, их будет пруд пруди, но к черту их всех. Просто продолжайте делать то, что кажется правильным, стремитесь к вершине и вы добьетесь успеха. — Я сделаю все, что смогу, — шепчет Урарака с благоговением, напоминающим Хизаши о страсти, которую она испытывала во время спортивного фестиваля, и огонь в глазах Яойрозу кажется такой же искрой, как и у шатенки, только еще больше разжигаемой поощрениями Мидории. Кажется, Росток произносит какую-то… вдохновляющую речь. Возможно, о том, как стать хорошей героиней, судя по тому, как все остальные девушки каким-то образом прислушиваются. Кажется, он мотивирует каждую из них, одну за другой. И у Хизаши, по его мнению, в данный момент есть два выбора. Первый – сделать то, что он сделал в прошлый раз, когда Мидория был одет в костюм с рейтингом R, что, каким-то образом, вызвало резкое увеличение количества его поклонников. Второй вариант – посмеяться, потому что наконец-то Шота сталкивается с истинными последствиями своих жизненных решений, тех самых решений, из-за которых Хизаши так долго страдал. Да, мужчина выбирает последнее. И приятно иметь возможность отмахнуться от этого и посмеяться. Даже если ему придется иметь дело с тем, что большинство его учеников слишком отвлекаются на телосложение Мидории, вместо того, чтобы сосредоточиться на предлогах, которые он пишет на доске. Он примет это, потому что это приносит удовлетворение от осознания того, что Шота страдал так же, как и Хизаши вначале. И, ох, разве это не прекрасно?-----
Наступает время обеда, и ученики 1-А наблюдают, как Мидория исчезает, встает и выходит из класса, не задумываясь, подергивая ушами, как будто прислушиваясь к чему-то далекому. Они не следуют за ним, полагая, что это самое мудрое решение, а вместо этого идут в столовую, чтобы насладиться едой перед тренировкой. И обед проходит... довольно спокойно, на удивление. Мидория никого не пугает в столовой и не пробирается в учительскую. В коридорах тишина, и даже камеры не заметили ни головы, ни хвоста. У Мидория был хвост? Никто не может точно вспомнить, видели они его или нет. Такое ощущение, будто зеленого вообще нет в кампусе – ощущение одновременно успокаивающее и тревожное. Расслабление, дающее ощущение безмятежности, мира, который не будет разрушен, по крайней мере сейчас. И все же это напрягает тех, кто ждет его возвращения, следующего появления, потому что мальчика будто вообще никогда не было, никаких следов. Это похоже на то, будто Мидория появился на сцене, а затем ушел, исчезнув за кулисами и скрываясь из поля зрения своей нетерпеливой публики, оставив после себя тишину, пока люди ждут финального акта. Но актер скрыт. И это нормально. Мидория не стал бы просто покидать кампус, не так ли? Нет, конечно нет. Это было бы глупо. (И, возможно, они правы, что Изуку Мидория не стал бы. Но Мируко сделала бы это, и именно так Руми Усагияма находит своего двойника, стоящего над бессознательным злодеем и уверенно улыбающегося, привязывая его к фонарному столбу. И она усомнится в этом моменте, но только на мгновение, а потом рассмеется. Конечно, до нее доходили слухи о маленьком актере UA. Нельзя, чтобы такое действо продолжалось три недели, а уже шла четвертая, в таком престижном учреждении, чтобы слухи не достигли внешнего мира. И слухи дошли, были опубликованы небольшие видеоролики с участием мальчика, сообщения распространились. Это заслуга студентов-маркетологов и героев, чьи роли были использованы. Да, Руми Усагияма быстро соединяет слухи с правдой, и она не может не быть впечатлена, увидев мальчика, который так хорошо вжился в ее образ, слелав его своим собственным. День прошел только наполовину, а отличные первые впечатления уже были созданы.)-----
Стоя здесь и наблюдая, как его преемник сражается вместе с девятнадцатью другими подростками, Тошинори Яги не может понять, уместно ли гордиться своим мальчиком в этой ситуации. Но он гордится. По словам Наны, даже очень сильно. Это не входило в план, когда Тошинори позвал 1-А переодеться в спортивную форму и отправиться в спортзал. Предполагалось, что это будет простой день спаррингов, потому что, если честно, умение драться – это одна из важнейших составляющих героя. Но это были просто... просто базовые упражнения. Красиво, легко, рутинно. И тогда Мидория обратился к своим сверстникам и бросил им всем вызов. — Давайте драться! Вы все против одного из меня – посмотрим, есть ли у вас хоть шанс против кролика, или вас нужно отправить собирать вещи! И ученики 1-А, взявшие в пример девиз школы Плюс Ультра и вышедшие за пределы девизного призвания, ответили без колебаний. Все началось, когда некоторые из наиболее энергичных студентов выступили первыми. Бакуго выпрыгнул вперед, взрыв отправил его в переднюю часть группы, правый хук нацелился точно в лицо Мидории. И был отражен так же явно, настолько очевидно, что никто не мог этого отрицать. Но Мидория не сделал никаких комментариев, нет. Нет, он просто улыбнулся, посмотрел на того насмешливыми глазами, и этого было достаточно. Бакуго снова сделал выпад, вытянув руку. Всего через несколько секунд он оказался на полу, и класс обезумел. Если бы Тошинори спросили, он бы сказал, что именно это видел Айзава, когда третьекурсник Тогата вызвал 1-А на тотальную драку. Яги, конечно, не может сказать этого с полной уверенностью, но он знает этот класс. Поэтому он может с достаточной долей уверенности сказать, что, по его мнению, Айзава поймет чувство, которое испытывает Тошинори сейчас, наблюдая, как 1-А пытается сразиться с Изуку, девятнадцать претендентов на героя против одного впечатляющего актера. И это чувство – гордость, несомненно и искренне, потому что юный Мидория уничтожает своих одноклассников, сбивая их с ног быстрее, чем они успевают принять вызов, сбивая их с толку и заставляя падать. Само по себе впечатляет, насколько сильным стал его преемник. Мидория вырос, и это видно по тому, как он двигается, с осторожностью использует каждый момент, каждое действие анализирует и глубоко понимает. Но это тем более впечатляет, если вспомнить, что мальчик все еще в образе. И хотя Изуку Мидория адаптировался к своим травмам и меньше концентрировался на ударах руками, завершая свой стиль с помощью Полного покрытия… ну, Мируко скорее кикер. И Мидория не из тех, кто игнорирует такой важный факт. Таким образом, Изуку побеждает своих сверстников жестоким тейкдауном, используя только ноги, смех и немного пустых слов, широко раскрыв глаза от восторга, прыгая с места на место, от противника к противнику, пока никого не остается. Только тогда Мидория замирает, упираясь руками в бедра и спрашивает: — И это все? Не можете выдержать жар маленького кролика? Думаю, я слишком хорош, да? Никто не против, ни капельки. Действительно, это правильный ответ. (Да, Тошинори гордится. Он не смог найти более достойного преемника Одного За Всех, лучшего мальчика, которого можно было бы назвать своим сыном. Только дурак поверит в обратное.)-----
Изуку глубоко вздыхает, смотрит на дверь, а затем снова расслабляется, благодарный Тогате за терпение. Мальчик привел его в агентство Сэра Ночноглаза, сразу после школы, чтобы он лично встретился с этим человеком и попросил его стать наставником. Ну, конечно, сразу после того, как Изуку переоделся, потому что Тогата отправил его прямо в общежитие, прежде чем договориться встретиться у ворот. — Может быть, тебе стоит надеть свою обычную форму, — весело сказал Тогата, стараясь не смотреть на Изуку, но не так, как его одноклассники, которые весь день волновались из-за его демонстрации кожи. Вероятно, из-за природы собственной причуды Тогаты, — Сэр был не очень впечатлен, когда в первый раз я случайно показал слишком много, так что, наверное, лучше сначала переодеться. И Изуку не уверен, что это было необходимо, после того, как он увидел Бабблгерл, но… ладно! Теперь мальчику просто нужно... войти. Его белокурый сэмпай не заставляет его торопиться, твердо, устойчиво оставаясь рядом с ним, но Изуку не хочет терять время зря. Не перед единственным известным напарником Всемогущего за всю историю! Помня об этом, Изуку стучит в дверь, а затем толкает ее, когда ему дают разрешение войти. Сэр Ночноглаз уже стоит, руки все еще лежат на столе, а тело наклонено таким образом, будто мужчина начал вставать, но еще не закончил. Он резко поднимается полностью, выпрямляя спину и заставляя себя казаться еще выше, становясь еще более устрашающим теперь, когда он может еще пристальнее взглянуть на Изуку. Но внешность – это еще не все, Мидория понимает, и поэтому идет вперед, в комнату, поднимая руку, чтобы пожать ладонь мужчине. — Здравствуйте! — Изуку приветствует, — Спасибо, что согласились встретиться. Я Изуку Мидория... Я хотел поговорить с вами о стажировке? Ладно, может быть, в конце он и запнулся, но Изуку считает, что для начала он справился неплохо. Но Ночноглаз просто моргает, глядя на него, прежде чем перевести взгляд на Тогату, который все еще стоит в дверном проеме. — Разве ты не должен быть в патруле прямо сейчас? — спрашивает тот, и Мирио выпрямляется. — Верно! Увидимся, Мидория, надеюсь, и в офисе тоже! — затем, понизив голос, он добавляет шепотом, — Помни: постарайся рассмешить его! Он любит шутки! Изуку наблюдает, как закрывается дверь, а затем смотрит на Ночноглаза, который сохраняет то же пустое выражение лица. Глядя на мужчину, Мидория решает отказаться от образа Всемогущего, который он планировал использовать, когда Тогата изначально дал ему такой же совет по пути туда. Кажется, он не очень-то настроен на веселье, и, вероятно, не станет и после такого выступления. Вероятно, все пройдет не очень хорошо, тем более что Сэр и Всемогущий больше не являются напарниками. Поэтому Изуку выбирает что-то другое: берет страницу из книги Айзавы и сразу переходит к делу, потому что Ночноглаз, кажется, из тех, кто любит как можно скорее перейти к делу. — Тогата-семпай рекомендовал вас как великого наставника, — говорит Изуку, сохраняя улыбку настолько идеальной, насколько это возможно, — Он сказал, что вы смогли сделать его тем героем, которым он стал сегодня, и похвалил вашу способность по превращению его из самого слабого звена в одно из самых сильных. Я добился прогресса в моей причуде, но она непостоянна и... — Твоя причуда, — перебивает Сэр Ночноглаз, и Изуку удивленно моргает, — Так ты ее назвал? — Д-да, сэр, — соглашается Изуку, и Ночноглаз мычит. — Это так? У тебя хватает смелости и тщеславия называть ее своей? — наклонив голову вниз, заявляет мужчина, — Я бы предположил, что она скорее пренадлежит Всемогущему, чем тебе, не так ли? Изуку не знает, почему его удивляет тот факт, что Сэр Ночноглаз знает, что он является нынешним обладателем Одного За Всех, но то, что он заявляет об этом так открыто, является сюрпризом. Имеет смысл, говорит себе Изуку, что этот мужчина знает. Яги посоветовал ему пойти к его бывшему напарнику и упомянул, что тот знал о природе их причуды. Логично предположить, что где-то в процессе он сообщил Ночноглазу о том, кто его преемник. Верно. Тогда это должно сделать это... проще. — Яги… — Изуку наблюдает, как Ночноглаз хмурится при упоминании фамилии этого человека, и быстро уходит от этой проблемы, — Всемогущий передал мне причуду. Он сказал, что теперь она моя, и относиться к ней нужно соответственно. — И ты используешь ее как дурак, — заявляет Ночноглаз, и Изуку удивленно моргает, улыбка исчезает. — Я… прошу прощения? — Ты не достоин Одного За Всех, — пренебрежительно говорит мужчина, когда подходит ближе, протягивает руку и постукивает по его правому плечу, — Я видел, как ты использовал ее во время Спортивного Фестиваля. Ты был груб, позоря наследие. Ничего не делаешь, кроме как ломаешь себя, ты всего лишь ребенок, играющий с могущественным оружием. Изуку молча смотрит, как Ночноглаз стыдит его за события прошлого, за то время, когда никто не мог ему помочь, дать совет. Время, которое давно прошло, которое не демонстрирует даже процента того, на что Изуку способен теперь. Полное покрытие – это ничего? Неужели его стиль стрельбы настолько бесполезен? Неужели десятки боевых стилей, которые Изуку перенял, к которым адаптировался, создал свои собственные… они – ничто? Разве Ночноглаз не знал о них? Но разве мужчину это волнует? Необъяснимая ярость – нет, нет, она объяснима, она понятна и ох, так сильна – пронзает его, жарче, чем потрескивающая молния, танцующая под кожей Изуку, готовая взорваться и показать этому человеку, на что он способен. И тогда Ночноглаз дает ему шанс. — Я не хочу, чтобы ты был здесь, — спокойно заявляет он, словно говоря о погоде, о чём-то неважном, — Но я дам тебе шанс. У тебя есть три минуты, чтобы забрать эту печать из моей руки и поставить ее на свой бланк. Если тебе удастся это сделать, я возьму тебя к себе. Но он не будет уважать Изуку, не так ли? Так все и закончится? Изуку не знает ответа, но понимает, что ему дан шанс. Не хороший, нет, но он им воспользуется. Он использует его, чтобы доказать свою точку зрения. И поэтому Изуку движется, делая выпады, отражая и рикошетя, все это предсказано всевидящим оком Ночноглаза, наделенным силой причуды, которая видит все, что он делает, и все, что хочет сделать. И Изуку знает, точно знает, какое сообщение пытается передать Сэр. Каждое его движение бессмысленно. Он не сможет победить. Но Изуку не тот глупый и ломающий кости подросток, каким его видит Ночноглаз. Нет, он Изуку Мидория, который начинает понимать, что он нечто намного большее, чем люди ему говорят. Итак, он движется и показывает то, кем он является, потрескивая зеленым, когда бросается, когда падает, когда, в конце концов, что-то придумывает. Ночноглаз может видеть его движения. Но он не видит некоторых результатов. Можно отследить движение пальца, но не последующий за ним воздух, если он достаточно слабый. Дико ухмыляясь, Изуку использует это, и порыва ветра достаточно, чтобы выбить печать из ленивой хватки Ночноглаза. Делая рывок, не обращая внимания на вздох мужчины, Изуку хватает ее и направляется к своей бумаге… И делает паузу. Мычит. Бросает штамп на стол, не заботясь о том, останутся ли чернила на его бланке, слишком занятой, глядя на Ночноглаза, который смотрит в ответ. Таймер истекает, но Изуку это не волнует. Его не волнует и тот факт, что он победил. Нет, он просто качает головой. — Я передумал, — говорит Изуку голосом, полным уверенности и убежденности, который не совсем похож на его собственный, но и не отличающийся, — Думаю, я найду кого-нибудь другого, кто примет меня к себе. — Но ты прошел, — заявляет Ночноглаз, явно сбитый с толку, в них все еще сияет сила причуды, — Ты… превзошел меня. Выиграл честно и справедливо. — Да, — соглашается Изуку, — И теперь я честно и справедливо решаю, что не хочу, чтобы меня учил человек, который думает, что имеет право говорить, является ли моя причуда моей собственной. Я пришел сюда в надежде найти наставника, кого-то, кто сможет меня воспитать. Если бы я хотел услышать, как кто-то унижает меня, я бы вернулся к преподавателям средней школы, Сэр. Честно говоря, Ночноглаз выглядит так, будто собирается что-то сказать. Его рот открыт, а глаза прищурены от чувства потери, но Изуку не верит, что слова, которые он собирается сказать, будут хорошими. Поэтому он отводит взгляд, берет бумагу, кивает на прощание и выходит за дверь. Он не обращает особого внимания на Тогату, который сначала улыбается и поздравительно бьет кулаком, только чтобы удивленно моргнуть от гнева в глазах Изуку, а затем блондин спешит в кабинет Сэра, как будто он тоже в замешательстве от такого поворота событий. Нет, Мидория мало заботится об этом взаимодействии, слишком сосредоточенный на том, чтобы выбраться из агентства, в котором он был так рад оказаться всего десять минут назад. И по какой-то причине, выходя из агентства, Изуку может почти поклясться, что все еще слышит голос Ночноглаза, разговаривающего с Тогатой. Но, возможно, это просто ветер.-----
Сидя в своем офисе, Шота Айзава мычит, глядя на свой телефон. Он раздумывает, стоит ли ему дать Мидории задание на следующий день, больше склоняясь к «нет», чем к «да». Но затем, когда он начинает печатать, он видит всплывшую надпись из трех точек, подразумевающую, что малыш сам пишет сообщение. И тут приходит сообщение. «Могу я поговорить с вами, сенсей?» Он отвечает, что да, конечно, и не проходит и пяти минут, как мальчик стучится в дверь, входя в кабинет. — Я ходил к Сэру Ночноглазу, — начинает Мидория, но выглядит слишком расстроенным этим заявлением. Особенно, когда он следует за этим словами, — Он предложил мне стать моим наставником. — Хорошо, — говорит Шота, чувствуя себя похожим на родителя, готового сразиться с профессиональным героем, — Но ты выглядишь расстроенным этим. Почему? — Он думает, что я недостаточно хорош, — говорит Мидория, и Шота не может не смутиться, в каком это мире его сын недостаточно хорош? — Он говорит, что я не реализую свой потенциал, что я не так хорош и никогда не буду так хорош, как кто-то вроде Тогаты. — Он ошибается, — прямо говорит Шота, и Мидория улыбается. Слабо, но это хоть что-то. — Я... я тоже так подумал. Для меня нет смысла сравнивать меня с Тогатой. Конечно, он сильнее и лучше знает свою причуду. Но... в этом весь смысл опыта, не так ли? Но Сэр, казалось, был зол из-за этого, а я... я этого не понял, — вжавшись в кресло, Мидория признает: — Я отклонил его предложение. — Серьезно? — спрашивает Шота, хотя он и не удивлен. Нет, он горд. — Я не… я не хочу учителя, подобного тем, которые были у меня раньше. Мидория стоит за себя, защищается, почему Шота не должен был гордиться этим? — Я рад, — говорит он, и Мидория смотрит на него широко раскрытыми удивленными глазами, — Малыш, тебе не нужно стажироваться у того, кто просто собирается сбить тебя с ног за вещи, в которых нет твоей вины. — Спасибо, — выдыхает малыш, но Шота еще не закончил, ему в голову приходит идея. — Проблемный Ребенок, — говорит мужчина, а Мидория смотрит на него тем же любопытным взглядом, — Хочешь, я буду твоим наставником? Изуку сияет, и Шота отвечает ему тем же. (Вдалеке мир дрожит.)