Эвтаназия / Euthanasia / Spare Me Your Mercy

— О чем ты думаешь? — прошептал глубокий мужской баритон совсем рядом с его ухом, обдав лицо теплым дыханием, а затем губы мягко коснулись шеи Васана. Длинные тонкие мужские руки обняли Васана сзади и погладили кожу под футболкой. Распахнутая рубашка Гана обнажила его живот и грудь. Васан почувствовал твердое прикосновение к своей эрогенной зоне. Он прикрыл глаза — из его горла вырвался хриплый звук. Сейчас они снова проводили время вместе, снимая номер в одном отеле. Васан как раз сидел на стуле у окна, погрузившись в глубокие раздумья, когда его отвлекло возбуждающее прикосновение Гана. — Тебе не нужно знать, о чем думают другие люди. — Но я хочу знать, о чем думаешь ты. Руки Гана все еще продолжали двигаться под его одеждой, отвлекая его. Какие бы мысли ни крутились в голове у Васана, они смешивались, как потоки в мутной реке. — Ты хочешь что-то сказать мне? — Ган... — Васан поймал непослушные руки и, прижав к себе, удерживал, не позволяя им пошевелиться, чуть не забыв, о чем же хотел спросить. — Скажи, твое мнение как врача, в чем может быть причина того, что за краткий промежуток времени умерло так много тяжелобольных пациентов? Ган попятился от Васана и сел на край кровати. — Этому может быть несколько причин. Некоторые виды заболеваний можно спрогнозировать. Если пациенты заболевали в течение одного и того же периода, то и умереть они могли примерно в одно и то же время, — Ган задумался. — А что еще? — Погода может повлиять на пациентов с раком легких или эмфиземой, или это могут быть другие факторы окружающей среды, такие как загрязнение почвы, воды и воздуха —все они заставляют больных людей умирать. Васан скрестил ноги, сложил руки на коленях и посмотрел на Гана с выражением, которое трудно было прочесть. — А если бы это случилось в нашем районе, чем бы ты это объяснил? Ган улыбнулся. — В настоящее время существует много вещей, которые наука не в состоянии объяснить. В медицинской практике нет стопроцентной уверенности. Вот чему меня учили. Если вы попытаетесь получить ответ от врача, то получите «может быть», «возможно» или «ожидайте». Все зависит от того, сколько исследований по заданной теме проводилось. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — раздраженно заметил Васан. — Я просто хотел узнать твое мнение. Нет никакого «правильно» или «неправильно». Вот что мы обсуждаем наедине. Нет необходимости приводить тонны доказательств, — недовольно продолжил Васан. — Я мог бы попытаться собрать данные и провести исследования, чтобы найти факторы, связанные с ростом смертности. Это может занять некоторое время, пока я не найду лучший ответ. Закончив говорить, Ган поднялся на ноги и снял рубашку, полностью обнажив мускулистый торс. Он приближался к Васану, как лев к своей жертве. Ответ, которого ждал Васан, так и завис в воздухе. Васана отвлекли нежные прикосновения другого мужчины, так что он уже отбросил все свои сомнения и сам объяснил себе причину, по которой они сейчас находились в одной комнате: это — страсть, это — наслаждение. Ган приподнял Васана и прижал его к окну, а потом наклонился, чтобы страстно поцеловать. Через пять минут они уже лежали в постели, голые. Их одежда в беспорядке валялась на полу возле кровати. — Придерживайся того, о чем мы договорились* ранее, — приказал Васан решительным голосом. *(Никакого настоящего секса... Мы помним, мы скорбим... — разочарованные стоны переводчика и редактора) — Вы что, наденете на меня наручники, если я не выполню Ваш приказ? — Можешь попробовать, если хочешь узнать, что будет дальше. — Но сегодня я захватил презервативы. Васан сжал подбородок лежащего на нем человека и гневно произнес: — Ни за что на свете. Только через миллион лет! Ган усмехнулся: — Миллион лет — это не так уж и долго. Схватив за подбородок лежащего под ним мужчину, Ган наклонился и поцеловал его, прижав к кровати. Васан закрыл глаза, позволяя другому мужчине дарить ему удовольствие. Губы Гана постепенно переместились к его подбородку, шее, груди — и продолжили двигаться вниз. *** — Мне очень жаль, капитан. Я веду дело о нападении в баре, и еще мне нужно расследовать автокатастрофу со смертельным исходом в другом месте. Это довольно далеко отсюда. Васан вздохнул — во время их разговора он явственно услышал посторонние шумы с той стороны, где сейчас находился лейтенант. — Похоже, сегодня у нас напряженный день. Все нормально. Я могу пойти сам. Во всяком случае, место преступления недалеко от нашего офиса. — Благодарю Вас, капитан Васан, — лейтенант полиции Умнарт, дежурный офицер, дежуривший в эту ночную смену вместе с Васаном, повесил трубку. Васан отодвинул свой стул от стола, заваленного папками с незаконченными делами, и схватил с вешалки, находящейся за его спиной, полицейскую форменную куртку, собираясь надеть ее поверх рубашки. Он только что получил сообщение от патрульного офицера о проникновении в частный дом. Тем, кто видел фигуру, пытающуюся силой открыть окно и забраться внутрь, был сосед. Патрульные сказали, что когда они прибыли на место происшествия, то не обнаружили злоумышленника, но зато нашли доказательства попытки взлома. Поскольку другие следователи были заняты своим делом, а место преступления находилось недалеко от полицейского участка, капитан Васан решил отправиться туда сам. Достав телефон, чтобы проверить время, он также надеялся увидеть на экране сообщение от Гана, но Ган не связывался с ним уже несколько часов. Ган, должно быть, вздремнул или был где-то занят — Васану не пришло в голову иного объяснения его молчанию. Думая о Гане, он вспомнил и о том, что случилось прошлой ночью. Прикосновения молодого человека все еще оставались на его коже. Васан признал, что ему понравилось, и теперь он жаждал этого чувственного искушения. Если Ган снова пригласит его провести ночь вместе, он не станет отказываться. Их притягивала друг к другу какая-то магнетическая сила. Он не мог понять, откуда взялось это безумное влечение. Однако, для того, чтобы отдать Гану свое сердце, этого было все же недостаточно. Васану требовалось больше времени, ему нужно было сначала узнать этого таинственного человека. Так что Васан отбросил сомнения насчет того, чем сейчас занимается Ган, и, прежде чем поспешно покинуть кабинет, сунул в карман телефон. Тот факт, что место преступления находилось недалеко от полицейского участка, позволил Васану добраться туда за 10 минут. И первым, кого он увидел, был один из патрульных офицеров, бежавший к нему с выражением паники на лице. — Что? — плохое предчувствие у Васана появилось сразу, как он увидел эту гримасу. — Человек в этом доме выглядит не очень хорошо! Я только что вызвал скорую. — Выглядит не очень хорошо? — Васан нахмурился, — ты имеешь в виду человека в доме, которого взломали? — Да, сэр. Когда я приехал, то не заметил никакого незваного гостя. Дочь владельца дома даже не знала, что кто-то проник в ее дом через окно. Когда она пригласила меня войти, я увидел на кровати больного. Сначала он просто спал, но после того, как я осмотрел следы взлома и некоторое время поговорил с его дочерью, у него начались проблемы с дыханием. Не хотите заглянуть внутрь? Васан бросился в дом. Первое, что он услышал, был вопль. Когда он вбежал через дверь и вошел в другую комнату, то возле кровати увидел женщину, державшую на руках очень худого старика, который тяжело дышал. Между его носом и кислородным баллоном была подсоединена носовая канюля*. Женщина заплакала еще сильнее, когда увидела, что Васан входит в комнату — на мгновение она забыла, что в ее дом кто-то вторгался. *(Канюля — приспособление, проводящее обогащенный кислородом воздух в ноздри больного. В просторечии — «трубки». В отличие от кислородной маски она подает смесь только в нос; рот и вся нижняя часть лица остаются открытыми. — прим. ред.) — Полиция уже вызвала скорую. Не бойтесь, — Васан успокоил женщину на местном диалекте*, а затем бросился смотреть на лежащего на кровати пациента. *(В Таиланде 4 основных диалекта: северо-восточный, северный, южный и центральный. На последнем говорят в столице, Бангкоке, и в долине реки Чаопрайя — он и лег в основу литературного языка. Можно сделать дополнительные выводы о профессионализме полицейского. — прим. ред.) — Что с Вашим отцом? — Рак, — ответила она со слезами на глазах. — Последняя стадия рака легких. «Последняя стадия»... Эти слова заставили Васана онеметь с головы до ног, как будто кто-то плеснул на него ледяной водой. Он застыл, как камень... так неподвижно, что женщина начала сомневаться, все ли с ним в порядке. Он был хорошо обученным полицейским. Он имел хорошо тренированное тело и острый ум. Но никогда еще он не был поражен настолько, что даже не смог сразу сообразить, что нужно сделать и какую помощь оказать. Надсадно-хрипящий звук, вырвавшийся из горла старика, вернул Васана в чувство. Не имело значения, станет ли это уголовное дело еще одной загадкой, потому что человек перед ним нуждался в помощи прямо сейчас. — Пa... пa! — отчаянно закричала женщина, когда конечности старика охватила судорога и они начали вытягиваться и неудержимо дергаться. Давным-давно Васану преподавали курс основных реанимационных мероприятий*. Так как он прошел подготовку, то решил перевернуть пациента, чтобы тот лег на бок, дабы предотвратить попадание слизи в легкие. Однако дальнейшая помощь оказалась за пределами скромных познаний Васана. Пока они ждали «скорую», он решил, что должен позвонить кому-нибудь, кто знает, сможет ли он сделать что-то еще для пациента. Васан встал с кровати и достал телефон, чтобы немедленно позвонить доктору Гантапату. *(Комплекс срочных мер, направленных на выведение пациента из состояния клинической смерти. Требует специальных навыков и знаний. При обычной температуре тела время на манипуляции составляет 5-6 минут, после чего развиваются необратимые изменения в тканях организма. В особых условиях (переохлаждение, фармакологическая защита) этот период продлевается до 15-16 минут. — прим. ред.) Они с Ганом были достаточно близки, так что ему не нужно было быть излишне внимательным. Васан был уверен, что Ган не откажет ему в помощи даже посреди ночи. ...Он прослушал все длинные гудки сигнала телефона — от первого до последнего. У Васана упало сердце. Когда сигнал пропал, он снова нажал кнопку вызова, получив тот же самый результат: Ган так и не ответил на его звонок. Патрульный офицер держал старика, надежно зафиксировав его в неподвижном положении. Он огляделся вокруг, не в силах сделать что-либо еще, в этот момент ничем не отличаясь от Васана. — Что же нам делать? Может, вставить ему что-нибудь в рот? — Не надо... Тцц! — Васан раздраженно цыкнул, потому что человек, которому он позвонил в критический момент, не взял трубку. А ему было известно, что сегодня вечером у Гана не было дежурства* в нерабочие часы. Ну, им придется поговорить, когда он вернется. *(В нерабочее время врачи дежурят на случай экстренных вызовов. То есть не взять трубку в это время простительно, ибо врачебный долг никто не отменял — Васан его уважает. Но здесь ситуация иная, отсюда и неприятие. — прим. ред.) — Когда же приедет «скорая»? — нервно подумал Васан. Прошло еще полминуты, и тело старика перестало напрягаться. Лицо больного ужасно побледнело. Губы начали синеть. — Капитан, дедушкин* припадок прекратился, и теперь он не дышит. — Дерьмо! — Васан выругался, убирая телефон обратно в карман. — Необходимо сделать искусственное дыхание, и прямо сейчас! *(Простим лейтенанту эту оговорку, он же не обязан разбираться в перипетии семейных связей случайных людей? Но зато нам стал более понятен возраст больного. — прим. ред.) *** Васан не знал, имелась ли связь между отсутствием кражи при проникновении в дом и смертью мистера Чатчай, больного раком легких, у которого внезапно случился припадок, в результате которого он перестал дышать и умер в больнице, уже будучи помещенным в реанимацию. Что он мог сделать, так это порекомендовать провести вскрытие, которое дочь покойного согласилась сделать, потому что хотела выяснить истинную причину смерти. Если они не смогут найти никаких свидетельств, указывающих на иные причины смерти, кроме как смерти от болезни, то Васан сможет переключить свое внимание на другие направления. Однако было очевидно, что теперь Васан оказался вовлеченным в дело со слишком большим количеством смертельных случаев. Это было уже чересчур, чтобы оказаться простым совпадением. Васан вернулся в полицейский участок в 2 часа ночи, чувствуя себя совершенно измученным — после того, как он зарегистрировал труп в больнице, записав его в очередь на вскрытие к судебному патологоанатому. К счастью, никаких других сообщений о происшествиях, грозящих удвоить его усталость, не поступало. Какое-то мгновение он с отсутствующим выражением лица смотрел на стопку дел, на расследование которых могло бы уйти миллион лет, прежде чем решил, что поспать этой ночью у него, все же, не получится. Рассвет наступит уже через пару часов, а Васан должен был утром явиться в суд, имея при себе протоколы двух допросов. Вздремнув, он почувствует себя только еще более сонным. Так что ему придется зайти к себе домой около 5 утра, чтобы принять ванну и снова приступить к служебным обязанностям. Васан всегда спрашивал себя, почему он должен служить в подразделении, в обязанности которого входит все, начиная от всяких мелочей и заканчивая вот такими вещами, от которых отказываются все остальные. По занимаемой должности он также должен был обладать углубленными юридическими знаниями, в отличие от других офицеров. Но поскольку в ближайшее время ему предстояло стать детективом-инспектором, у него не было права сдаваться на данном этапе. *** — Я уронил телефон в нишу внутри дивана. Я совершенно не осознавал этого. Звук был выключен, и я не слышал вибрации, — Ган крепко обнял Васана сзади, пытаясь объяснить, что же произошло. — Кроме того, я задремал около девяти вечера и встал только на рассвете. Я действительно не слышал твоего звонка. Я не игнорировал твой звонок. Пожалуйста, не сердись, детка. — Ничего серьезного. Просто если бы ты поднял трубку, пациент смог бы выжить, — Васан выскользнул из объятий. Он снял футболку, чтобы принять душ. Он знал, что, даже если бы Ган и ответил на его звонок, шансов на то, что пациент выживет, в любом случае не слишком прибавилось. Тем не менее, он не мог не притворяться раздраженным, просто чтобы заставить этого мужчину почувствовать себя виноватым за, что он посмел не поднять трубку. — Ты не хочешь пойти чего-нибудь поесть? За мой счет. — Я не голоден. Васан с удовлетворением увидел, что взгляд Гана блуждает по его пропорционально вылепленной верхней части тела. — Если ты голоден, иди один. — Что мне сделать, чтобы ты перестал злиться? — Помоги мне проанализировать недавний инцидент, и я это сделаю, как ты хочешь: перестану злиться. Но я не приму твои туманные ответы, как в прошлый раз. — Хорошо, — Ган подошел и слегка сжал руку Васана. — По моему мнению, существует лишь две возможных причины: первая — он умер естественной смертью, вторая — он умер по неестественной причине. — Что ты имеешь в виду? Выражение лица Гана изменилось. Его темно-карие глаза обладали какой-то притягательностью и смотрели так таинственно, что Васан замолчал, будто зачарованный. — Смерть от неестественной причины может означать, что кто-то намеренно оборвал жизнь смертельно больных. На мгновение воцарилось неловкое молчание. Это было то, о чем думал Васан, но он не осмеливался высказать свои мысли вслух: «Если бы все действительно было так, это было бы совсем другое дело». — Ты можешь дождаться отчета о вскрытии по последнему делу. Если найдешь какие-либо доказательства, которые могут свидетельствовать о том, что это — дело об убийстве, то можешь развивать это направление. Если все же тебе не удастся ничего найти, то собирай доказательства и дальше, оставив свои сомнения при себе. — Допустим, что это был ты, как бы ты поступил? — Я никогда не думал об этом, потому что никогда не сделал бы ничего подобного. Васану, похоже, не понравился этот уклончивый ответ. — Как у человека, обладающего специальными медицинскими знаниями, у тебя должны иметься некоторые идеи на этот счет. Представь, что ты должен сделать это по каким-то своим причинам. Как бы это сделал ты? Ган на мгновение задумался: — Я мог бы попытаться устроить пациенту передозировку — большинству из этих пациентов давали морфий, чтобы облегчить боль. Прием передозировки морфина может привести к угнетению дыхания. Другой способ — ввести им какое-нибудь лекарство, которое заставит их засыпать, пока они не перестанут дышать... например, успокоительное; или дать им калий, который приведет к аритмии. — Это значит, что тот, кто может это сделать, должен быть практикующим врачом. — Это может быть любой, кто знает, как делать инъекции через вены. Или тот, кто мог заказать морфий, чтобы устроить передозировку — это можно легко отследить по предыдущим записям в журнале. Ган подошел к окну, глядя на ночной пейзаж за окном. Отель, в котором они остановились, находился в самом центре города, поэтому на улицах было немного света, а на дороге — мало машин. — Однако трудно замаскировать это дело под естественную смерть. Если бы это был я... Но, как бы сильно мне ни хотелось тихой и мирной смерти для своих пациентов, я не могу этого сделать. Хоть в большинстве случаев вскрытие и не проводилось, потому что родственники умерших считали, что они умерли от болезни, но я не стал бы так рисковать. «Надеюсь, это правда», — тихо взмолился про себя Васан. Он надеялся, что эта странная история не имеет никакого отношения к Гану и что он спокойно проведет время с этим человеком. По крайней мере, на этот раз это был не постоянный пациент доктора Гантапата. Васан почувствовал огромное облегчение от этого факта. Им оставалось только дождаться заключения доктора Буннакита о вскрытии, которое подтвердило бы, что в деле не появится ничего, кроме естественной смерти от рака в последней стадии. Однако все это не давало ответа на вопрос, почему он оказался втянут в такое количество похожих друг на друга дел.