Эвтаназия / Euthanasia / Spare Me Your Mercy

Тум принес доктору Гантапату документ, содержащий заявку от врача отделения — ему требовалась консультация о паллиативной помощи пациенту с терминальным раком почки, который лежал на койке с номером шесть. Миниатюрный санитар неловко стоял перед кабинетом Гантапата. Этот документ должен быть помещен в корзину с маркировкой «формы для консультаций». Однако ему пришлось сделать нечто большее, чем просто оставить этот документ в специальной корзине. Его миссия состояла в том, чтобы проникнуть внутрь, обыскать кабинет доктора Гантапата и найти там какие-нибудь интересные улики, а потом сфотографировать и отправить их своему заклятому врагу. Тум протянул руку, чтобы открыть дверь. Дерьмо! Она заперта... Если лейтенант Конг заявится сегодня, чтобы получить из него информацию, Тум ничего не сможет ему дать. Ему ничего не оставалось, кроме как надеяться, что лейтенант Конг не выполнит своей угрозы. В то время как Тум был медбратом, который помогал людям, его сестра стала жертвой наркотиков. Она действительно была наркозависимой, но никогда не занималась торговлей нарковеществами. Лейтенант Конг помог сестре Тума выбраться из тюрьмы с доказательствами, которые он добыл. Однако эта свобода пришла вместе с огромным долгом, который Тум должен был выплатить. — Привет, Тум, — окликнула его Пи'Нонг. Тум резко обернулся со слегка испуганным выражением на лице. Он быстро поднял руку, приветствуя своего старшего коллегу-профессионала. — Здравствуйте, кхун Нонг. — Что ты здесь делаешь? — Нонг достала ключ, чтобы отпереть дверь. Взгляд Тума был прикован к ключу, висевшему рядом с брелоком в виде коричневой кошки с длинным хвостом. — Ах... ох! Я пришел сюда, чтобы принести форму запроса о консультации, — Тум поспешно положил документ в корзину. — Врач отделения хочет ускорить процесс консультации, потому что пациент плохо выглядит. А я как раз заканчиваю свою ночную смену, поэтому вызвался принести бланк. — Понятно, — Нонг толкнула стеклянную дверь, ведущую в кабинет. — Поспеши и ложись спать. Когда ты снова будешь на дежурстве? — Поздняя ночная смена, как обычно. Эээ... Кхун Нонг?... — быстро позвал он, прежде чем она закрыла дверь. — Здесь есть туалет, которым я могу воспользоваться? Нонг широко улыбнулась: — Так вот почему ты пытался открыть дверь. Конечно. Справа есть туалет. Проходи вперед и воспользуйся им. — Спасибо. Тум последовал за Пи'Нонг. То, что он увидел, оказалось просторным кабинетом с двумя письменными столами и тремя шкафами для документов. Повсюду были разбросаны коробки, как будто врачи были в эпицентре переезда. Он посмотрел на один из столов с табличкой «Гантапат Акарамайти, доктор медицины». Стол был завален книгами и документами, но все это было разложено по порядку. Тум, естественно, не мог пойти вперед и начать рыться в чем-либо перед лицом Пи'Нонг, но у него созрел план. Покончив с делами в туалете, Тум достал телефон, положил его на край раковины и так и оставил. Он вышел и увидел Пи'Нонг, которая стояла перед шкафами и расчесывала свою шевелюру. — Кто опять передвинул мои истории болезни? Или я сама их передвинула и не помню? Я так забывчива в последнее время, что это выходит из-под контроля, Тум. Он попытался сухо улыбнуться. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — Все в порядке. Я сама обо всем позабочусь. В конце концов, я всё найду. — Окей. Спасибо, что разрешили мне воспользоваться туалетом, Пи'Нонг, кх'аб. А теперь я пойду, — Тум поблагодарил ее и выбежал из кабинета. Он решил пропустить время сна, чтобы закончить свою миссию. Поэтому он вернулся в свою комнату в общежитии больничного персонала, чтобы дождаться подходящего момента для того, чтобы вернуться в больницу — через час, уже будучи в обычной одежде. Он вернулся на свое рабочее место в медицинском отделении и спросил свою дежурную коллегу: — Привет, Джой. Профессор Гантапат уже пришел взглянуть на пациента? Джой удивленно посмотрела на него. — Пока нет, но он должен скоро приехать. Что случилось? — Я забыл свой телефон в туалете в офисе Пали*. *(Офис паллиативной помощи, сокр. — прим. пер.) Тум подумал про себя, что он уже по горло сыт своим поведением, но другого выбора у него не было. — Я хочу взять ключ у кхун Орнанонг, чтобы забрать свой телефон. — Черт, как ты мог забыть такую важную вещь? Держу пари, ты не спал допоздна, пока не потерял сознание, — Джой повернула голову к входной двери медицинского отделения. — Они могут появиться в любой момент. Иди сядь и подожди внутри. — Хорошо. Тум подтащил стул и сел рядом с Джой, которая усердно выполняла все поручения, данные ей старшим медперсоналом отделения. После того, как он расспросил многих людей, Тум узнал, что доктор Гантапат обычно начинал свой обход в девять часов утра и первым делом отправлялся в женское медицинское отделение. Затем он переходил в мужское медицинское отделение Тума. Сейчас было ровно десять часов. Скоро сюда прибудут доктора Гантапат и Орнанонг. Дверь медицинского отделения открылась, и в палату вошла группа людей. Возглавлял группу высокий мужчина в коротком лабораторном халате поверх темно-синей рубашки, за ним следовали Пи'Орнанонг и женщина-стажер. Если бы вы сравнили всех врачей в этой больнице и выбирали самого красивого, все люди здесь отдали бы голоса доктору Гантапату. Даже Тум был потрясен торжественной невозмутимостью доктора, когда его длинные ноги в темно-серых брюках ступили внутрь отделения. Тум быстро перевел взгляд с доктора Гантапата на доктора Орнанонг. Он встал и быстро подошел к ним. — Здравствуйте, профессор, могу я поговорить с кхун Нонг? — Тум несколько раз поклонился, извиняясь за то, что помешал. Ган кивнул и улыбнулся. Он не возражал и стал просматривать карты пациентов, а потом отвернулся, чтобы поговорить с врачом-интерном. — Кхун Нонг, я забыл свой телефон в туалете сегодня утром. — Боже правый! Я не пошла туда за тобой, поэтому и не видела его. Иначе я бы сохранила его для тебя. — Все в порядке, кхун Нонг. Я и сам могу его забрать. Можно мне взять ключ? Я верну его вам позже. Орнанонг без колебаний вытащила из кармана ключ. — Возьми его*. Мы пробудем здесь некоторое время. Если не сможешь найти меня, можешь оставить его в комнате для посещений медсестер. *(Орнанонг обращается к медбрату «Люк» (ลูก) [lôok] - префикс, используемый перед подчиненным, покупателем, сотрудником или младшим партнером, и он не переводится, потому что является речевым маркером, определяющим старшинство говорящего. — прим. ред.) — Хорошо, извините за причиненные неудобства. Тум быстро отошел от группы и с облегчением взглянул на Гана, который, казалось, ничего не заподозрил. Маленький человечек быстро вышел из палаты и направился в кабинет доктора Гантапата. Он легко отпер дверь. Войдя в кабинет, Тум глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями, прежде чем забрать телефон из туалета и направиться к столу доктора Гана. Он начал шарить по столу, начиная с документов и заканчивая книгами. При обыске все казалось вполне нормальным, но должно же быть хоть что-то, что пригодится лейтенанту Конгу! Тум открыл ящик стола. Он увидел коробку с авторучками, письмо с приглашением выступить в качестве приглашенного оратора, сертификат врача на применение наркотических средств, две книги по паллиативной помощи и фотографию десятилетнего Гантапата с женщиной, которая, должно быть, была его матерью. Тум подошел к последнему ящику, на дне которого лежали учебник судебной токсикологии и учебник по вскрытию. — Токсикология? Тум быстро пролистал учебник и увидел подпись Буннакита на первой странице. Кроме этого, он больше ничего не увидел на страницах, абсолютно никаких записей или заметок. Тум сфотографировал все, что увидел, на свой телефон, а потом вернул на свои места. Он уже потратил больше пятнадцати минут, так что ему следовало поторопиться и отдать ключ, пока кто-нибудь не заподозрил неладное. *** — Молодец, сладенький, — Конг протянул руку. — Дай-ка сюда свой телефончик. *(Конг язвительно-покровительственно называет парня ถวหวาน [tùa-wăan]: «сладкая фасоль». Но звучит это, скорее, как «сладенький, милаш» — видимо, навеяно пренебрежительным отношением Конга к ориентации Гантапата. — прим. ред.) Глаза Тума расширились: — Но почему? — Удалить все наши сообщения. Потому что после этого я больше не буду с тобой общаться. С этого момента мы не знакомы друг с другом и не увидимся больше никогда, — объяснил он Туму. — Давай сюда, быстро! Тум неохотно отдал телефон и откинулся на спинку стула, оглядывая пустой ресторан. — Лейтенант, Вы ведь оставите меня в покое? Конг перестал жевать зубочистку и посмотрел на него снизу вверх. — Я могу остаться, если так хочется. — Нет! — без колебаний ответил Тум. Конг усмехнулся, удаляя свою контактную информацию с телефона Тума и, закончив, вернул его обратно. — Думаю, на этом мы должны распрощаться. Сегодня еда за мой счет. Сдачу оставь себе. Конг положил на стол банкноту в сто бат и встал. Он сунул руки в карманы и вышел из ресторана. Тум рассеянно посмотрел на пустую тарелку и облегченно вздохнул. Наконец-то он ушел, его заклятый враг по имени Конг... Пожалуйста, не позволяйте мне снова встретиться с этим человеком ни в этой жизни, ни в следующих!* *(Эти слова, скорее, молитва, обращенная к Божествам. — прим. ред.) *** — Пожалуйста, скажите медсестре в RPHPH, чтобы сегодня днем она обсудила со мной историю болезни пациента, которого мы отправим обратно вместе с водителем. И для пациента с раком почки, пожалуйста, подтвердите встречу с семьей, чтобы я мог присутствовать и, соответственно, расчистить для этого свое расписание. Ган вкратце рассказывал Пи'Нонг о своих сегодняшних рабочих планах, пока она отпирала дверь все еще не до конца обустроенного офиса Пали. Сегодня у Гана было много консультаций: начиная с самого утра и до этого самого момента. Время было уже половина первого, а ему еще нужно было проверить пациентов, записанных на час дня. Ган бросился к своему столу, чтобы найти приглашение на выступление и согласовать дату встречи по телефону. Затем Ган на ходу быстро перехватил еды, чтобы успеть на прием. — Сегодня утром мне понадобилось целых десять минут, чтобы найти историю болезни тетушки Мэнн. На самом деле файл находился там же, только он почему-то стоял не по алфавиту, а был помещен в другой раздел, — Нонг повернулась и посмотрела на Гана. — Вы так много работаете, пи'. Это нормально, что иногда Вы бываете забывчивой, не смущайтесь. Ган открыл ящик стола и достал письмо. Он уже собирался задвинуть ящик обратно, но что-то странное привлекло его внимание: фотография его и его матери никогда не лежала под другими документами. Что бы он ни добавил в этот ящик, Гантапат всегда помещал эту фотографию поверх всех документов. Угловатое лицо Гана стало пугающе пустым. Он поднял голову и посмотрел на Пи'Нонг, которая вводила какую-то информацию в компьютер. — Пи'Нонг, Вы что-нибудь искали в моем ящике? — спросил он. — Я пыталась найти кое-какие папки на столе, но при этом никогда не трогала Ваши ящики. Я также не припомню, чтобы что-то оставляла в Вашем ящике. Нонг взглянула на Гана. — Вы опять что-то потеряли? — Нет, ничего не пропало. Ган слегка вздохнул, глядя на открытый ящик с легким замешательством. — Тот медбрат, который попросил ключ, кто он такой? — Его зовут Тум. Он работает во втором медицинском корпусе мужского отделения, куда мы ездили, чтобы проверить пациента с раком почки. Сегодня утром он принес консультационный бланк и попросил разрешения воспользоваться нашим туалетом, но забыл там свой телефон. Он только что заступил на ночную смену. Парень, должно быть, был ошеломлен. — А, понятно. Ган, как обычно, положил фотографию поверх всех документов и снова закрыл ящик. Он открыл другие ящики и обнаружил, что все на своих местах. Ничего не пропало. *** Когда Ган вышел из отделения паллиативной помощи, рабочий день уже закончился. У него было время поразмыслить о том, что происходит в его жизни. Во-первых, все выглядело так, будто Васан и Гантапат расстались на время, что было приемлемо на данный момент. Ган не придавал этому особого значения. Во-вторых, полиция сосредоточилась на нем как на главном подозреваемом. Гану казалось, что за ним следят на каждом шагу. Что ему нужно было сделать, так это вернуться к своей обычной жизни и не поднимать тревогу. В-третьих, в его кабинете происходили необычные вещи. Этот инцидент заставил его выяснить, что же на самом деле произошло. То ли это была потерянная ручка, то ли жалобы Пи'Нонг из-за пропавших карт пациентов, которые она не могла найти в эти несколько дней, а теперь еще и ящики, которые, как был уверен Ган, были кем-то перерыты. Он не знал, было ли его подозрение достаточно обоснованным, чтобы попросить записи с камер видеонаблюдения рядом с офисом. *** — Ближайшие камеры направлены на фасад здания, где находится большинство пациентов, док. Если кто-то придет сзади, мы не сможем его увидеть. И большинство сотрудников любит пользоваться черным ходом. Охранник указал на изображение на экране. — Я перемотал пленку, как Вы просили, но ничего необычного не обнаружил. — Это потому, что она вообще не выходит на мой офис. Ган устало помассировал свои брови. Он даже не мог представить себя входящим и выходящим из своего кабинета с этой камерой. — Бюджет государственной больницы ограничен. Вы должны были это понять, док. Йонъют, молодой охранник, сидевший на стуле, повернулся и посмотрел на Гана. *(Йонъют (ยงยุทธ) [yongyót ]. Состоит из 2-х частей: Йонг (ยง)[yong]: «Смелый» и Ют (ยุทธ)[yót]: «Битва, сражение». То есть «Смелый в битве» — ну, или «Лучший среди воинов». Пока не понятно, есть ли в имени сарказм автора. — прим. ред.) — Если у меня будет достаточно времени, я проверю камеры в этом районе. Я скажу Вам, если обнаружу что-нибудь странное. — Спасибо. Гантапат вышел из комнаты охранника. Он размышлял об имеющихся у него уликах. Он непременно должен выяснить, кто рылся в его кабинете, и — самое главное — почему. Ган чувствовал себя неуверенно, потому что за его спиной происходили странные вещи. Он решил начать с единственной известной ему зацепки: с Тума, медбрата. *** «Я уверен, что мой кабинет обыскивали». Васан прочел последнюю строчку послания, отправленного ему Гантапатом. Он уже в миллионный раз отругал себя за то, что так и не смог заблокировать или стереть контакт этого человека. Странное поведение Васана могла объяснить связь между ним и Ганом, но полицейский не хотел принимать это как факт. «Ничего не пропало, кроме ручки». «Но многие мои вещи, похоже, были не на своих местах». Васан немедленно выпрямился, заставив вздрогнуть офицера, сидевшего напротив него. Он быстро разблокировал телефон, открыл сообщение и ответил: «Золотая ручка?» «Да. Та ручка, которую Ты, вероятно, видел.» «Когда она исчезла?» «На прошлой неделе.» Васан поднял руку, импульсивно коснувшись кармана рубашки. Предмет, который, как заявил Ган, ранее исчез, находился здесь. Васан уже собирался позвонить Гану, но тут кто-то вошел, чтобы подать заявление. Поэтому он мог только послать сообщение, написав: «Мне нужно работать. Перезвоню.» «Окей.» И следом, вдогон: «Васан...» И еще через мгновение: «Скучаю по Тебе больше всего на свете.» Васан быстро перевернул телефон над столом, чтобы скрыть светящийся экран. Он поднял глаза и улыбнулся сидящему перед ним жалобщику, чтобы скрыть выражение своего лица, от которого у посетителя побежали мурашки по коже. Обычно он так странно не улыбался. Но это было нормально, так как человек, сидящий сейчас перед ним, никогда не видел его раньше. — Чем могу помочь? *** Непрерывный стук башмаков по тротуару в парке раздавался уже в течение сорока минут. Васан перешел с бега на ходьбу, приподняв полы* спортивной рубашки, чтобы вытереть пот со лба. Он посмотрел на темнеющее небо. Для Васана бег был не только способом оставаться в хорошей форме, но и способом избавиться от стресса. Он направил свое напряжение на то, чтобы сконцентрироваться на звуках шагов, дыхании, пульсе и меняющейся вокруг него с каждым шагом атмосфере. *(Полá (мн.: полы, жен.): 1. Свешивающаяся нижняя часть распашной одежды, край, борт. Пример: Правая пола. Левая пола. Пола сюртука. 2. Навешенное полотнище, занавес, раскрывающийся на сторону. Пример: Пола палатки. Откинуть полу кабинки. — прим. ред.) — Люди будут глазеть, если будешь вот так задирать рубашку, — раздался сзади знакомый голос. Васан мельком взглянул на говорящего, прежде чем повернуться и размять икроножные мышцы. — Только у Тебя могут появиться настолько грязные мысли. — Откуда Ты знаешь, что у меня грязные мысли? Возможно, я вообще ни о чем не думал. Ган сел на скамейку. Его глаза остановились на скульптурном, подтянутом теле в спортивных рубашке и шортах. — Ни за что не поверю. — Это значит, что Ты хорошо меня знаешь, — Ган поднял бутылку с холодной водой. — Васан, лови. Васан развернулся, чтобы схватить бутылку с водой, весьма точно брошенную ему другим мужчиной. То, как он поймал бутылку, показалось Гану очень крутым. — Спасибо. В сумерках они шли бок о бок по парку. В это время стояла сырая и жаркая погода, как будто тяжелый воздух через несколько мгновений собирался превратиться в сильнейший ливень. Окружающая их обстановка* была мирной, наполненной невозмутимого спокойствия — только горстка людей прошла мимо. *(Само выражение «окружающая обстановка» звучит слегка официально. Скорее всего, имеется ввиду восприятие полицейского. — прим. ред.) — Расскажи мне побольше об обыске в Твоем кабинете, — попросил Васан. — Очевидных улик нет, но я заметил, что за это время многие вещи в моем офисе были перемещены. Сначала я не был уверен, но сегодня утром одна моя вещь, которая мне очень дорога, была не там, где она всегда находится. — Что-нибудь пропало? — Ничего, кроме ручки, — Гантапат потянул Васана за руку, чтобы избежать ямы на тротуаре. — Я беспокоюсь не столько о ручке, сколько о том, что меня обыскали. Я не знаю, кто это сделал и почему. Если этот человек действительно пришел, чтобы что-то украсть, то должна была исчезнуть не только ручка. Есть и другие ценные вещи, которые можно было забрать. Но я не смог найти грабителя, потому что в моем новом офисе нет камеры. Васан молчал с задумчивым выражением лица. — Ты уверен, что случайно не уронил ее где-нибудь? Такой забывчивый человек, как Ты, вероятно, мог бы забыть ее где-нибудь, где побывал до этого. Ган покачал головой: — Я совершенно уверен, что положил ее на стол. Или полиция послала кого-то обыскать мой офис в поисках улик? — Мы такими вещами не занимаемся. Васан погладил подбородок — Ган мог и не знать, что ручка была найдена в неожиданном месте. — Когда пропала ручка? — На следующее утро после того, как я выпивал с Тобой. Услышав слова Гана, Васан задумался — в тот вечер кхун Урай скончалась... Голова уже гудела от охвативших его мыслей. Каждая подсказка, что приходила в голову, заставляла его хмурить брови — если то, что сказал Ган, было правдой, то это означало, что он не мог быть тем, кто обронил ручку там, где она была найдена. У Васана было всего два варианта: верить или не верить. Ну... риск должен быть оправдан. Иначе потом вообще не о чем будет говорить. Не будет никакого «потом». Он надеялся, что решение, которое он сейчас примет, будет единственно верным. Он остановился, взял Гантапата за руку, заставив повернуться к себе лицом. Васан вытащил из кармана золотую ручку и положил ее на руку Гану. Его глаза слегка расширились, прежде чем, он посмотрел на Васана с потрясенным выражением на лице. — Разве я забыл ее у тебя дома? Но я уверен, что пользовался ею на следующее утро... — Ручка была найдена возле дома пациентки, которая умерла от рака в среду вечером. Невестка покойной нашла ее только вчера. Она принесла ее мне, потому что подумала, что это очень дорогая вещь. Васан внимательно наблюдал за реакцией собеседника. Он увидел только выражение шока и удивления на лице Гантапата. — Как звали пациентку? — Ее звали Урай. — Кхун Урай, пациентка с неизлечимым раком яичников. — Ты когда-нибудь навещал эту пациентку? — Я договорился навестить ее, но она скончалась до назначенной даты, — он крепко сжал ручку. — Кто-то намеренно создал видимость, что я был там, когда пациентка скончалась. А до этого кто-то намеренно вписал мое имя в предсмертную записку фармацевта Боса. Ган выглядел разозленным. — Васан, думаю, меня подставляют таким образом, чтобы я оказался причастен к смерти каждого пациента.