Эвтаназия / Euthanasia / Spare Me Your Mercy

«Но я хочу провести с Тобой всю оставшуюся жизнь. Я хочу вставать утром вместе с Тобой. Спать рядом с Тобой. Заниматься любовью с Тобой. Держать Тебя в своих объятиях. Как следует оберегать Тебя... И я хочу, чтобы Ты присутствовал при каждом важном событии в моей жизни, был моей опорой — был самым важным человеком для меня...» Не то, чтобы Васан этого не хотел. Он смотрел, как отъезжает машина Гантапата, высадившая его ранним утром у дома брата. Васан обернулся и увидел, что его невестка поливает цветы, глядя на него. — Куда ты ходил, Васан? — спросила Гай. — Я... Конечно же, он не должен был говорить ей правду. — Ходил выпить со своими друзьями. Гай медленно кивнула, словно все еще сомневаясь, но не стала расспрашивать его дальше, а просто снова повернулась к кустам. Васан вошел в свой дом, чтобы собрать вещи и отправиться на работу. Васану нужно было пораньше отправиться в суд, и он успел только попросить Гана купить для него китайские булочки в круглосуточном магазине, прежде чем он опять долго не сможет ничего есть. *** — Доктор Гантапат. Йонъют, охранник, просунул голову в смотровую Гана, когда тот выписывал обезболивающие для больного раком, лежащего перед ним. — Когда освободитесь, не могли бы Вы зайти ко мне в кабинет? Речь идет о Вашей просьбе проверить отснятый материал. — О, — Ган выпрямился в кресле. — Сейчас у меня пока еще есть пациенты, но я потороплюсь и закончу осмотр до четырех. Пожалуйста, подождите меня. Я приду к Вам, как только исполню свой долг. — Конечно, — Йонъют поклонился и ушел. Он не знал, показалось ли ему, но охранник казался обеспокоенным. Доктор улыбнулся пациенту, как бы извиняясь за то, что их прервали. Затем он быстро занес выписанный рецепт в компьютер. Оказалось, что Гану пришлось разговаривать со своим пациентом дольше, чем ожидал. Он покинул смотровую комнату в 4.15 вечера и поспешил в комнату видеонаблюдения, где попросил показать запись с камеры в тот день, когда он подозревал, что его офис был разграблен. Йонъют, должно быть, нашел что-то необычное после перемотки отснятого материала. Вот почему он пришел к нему раньше. В сердце Гана загорелся огонек надежды. На этот раз, он узнает человека, который пытается его подставить. Ган вошел в кабинет охранника. Но там никого не было — только столы и экраны, показывающие территорию и больничные объекты. Он глубоко вздохнул, чтобы не дать выход разочарованию — возможно, у Йонъюта нашлись еще какие-нибудь дела или же он закончил свою смену. Это была только его вина, что он заставил ждать себя слишком долго. Он вышел из кабинета охранника и направился к другому охраннику, контролирующему движение транспорта перед больничным комплексом. — Простите, вы не видели Йонъюта? — спросил Гантапат. — Он уже закончил свою смену. Но я видел, что он ждал Вас в своем кабинете около часа назад. — Я зашел внутрь, но никого там не увидел... — Может быть, Вы попробуете проверить его еще раз. Он, может, просто ушел в туалет или что-нибудь в этом роде. Ган вернулся туда во второй раз. Но комната по-прежнему была пуста. Он решил сесть на стул и подождать. Он посмотрел на экраны, думая, что может найти того, кого ждал. Через двадцать минут он с тревогой посмотрел на часы. У парня, который уже освободился от своих обязанностей, не должно было остаться никакой миссии. Йонъют, возможно, ждал Гана слишком долго, и теперь уже вернулся домой. Поэтому он решил попросить у охранника стоянки номер телефона Йонъюта. Ган позвонил Йонъюту, надеясь договориться с ним о встрече на завтра, чтобы они могли спокойно все обсудить. Однако, Йонъют не ответил на звонок. Гантапат не знал, что именно Йонъют увидел: было ли это что-то необычное, на какой именно камере и в какие именно минуты. Вот почему он не мог попросить других охранников включить их для него. Судя по тому, что ему рассказывали другие люди, Йонъют никому не рассказывал о том, что он нашел в материалах камер видеонаблюдения. Поэтому Ган велел себе сохранять спокойствие и сказал, что сможет вернуться сюда завтра, когда вернется Йонъют*. Осознав это, Гантапат вернулся в здание и отправился в хирургическое отделение, чтобы осмотреть пациентов, оставшихся с сегодняшнего утра. Сегодня ему еще нужно было уладить все свои дела с консультациями, потому что завтра он должен был весь день ходить в общину. *** — И что такого проклятого в этом месяце?!... Восклицание одного из полицейских вывело Буннакита из задумчивости. Под жарким солнечным светом жара, исходящая от раскаленной земли, смешивалась с открывшейся перед ним картиной, и это заставило опытного судмедэксперта на мгновение почувствовать головокружение. Он не боялся того, что увидел, но Буннакит сильно встревожился из-за этого странного происшествия. Это был уже второй случай, когда персонал больницы умирал в больничной зоне. — Покойный — Кхун'Йонъют Тирá*, 30-ти лет, сотрудник больницы, работал в должности охранника, — произнес майор Васан, вытирая обильный пот, скопившийся под своей фуражкой — результат припекающего полуденного солнца. *(Тирá (ธีระ) [tee-rá]: «Мудрец, ученый». Очень красивое имя. Для охранника... Так что теперь можно утверждать, что некий сарказм у автора присутствует — мудрость и умение убивать («Лучший воин») априори не сочетаются, а автор объединил оба понятия в одном человеке. — прим. ред.) — Вчера в четыре часа дня коллеги видели его живым. Бумажник и телефон покойного исчезли. — Такое чувство, что кто-то устраивает для меня прощальную вечеринку*, — проворчал доктор Буннакит. *(Напоминаем, что наш эксперт собирается переводиться отсюда. — прим. ред.) Васан повернулся к патологоанатому и с сочувствием посмотрел на него: — А для меня — приветственную — ни дня не проходит без срочных дел, — Васан вздохнул и продолжил. — Тело было найдено в 10 утра Кхун'Уичианом*, когда тот сортировал отходы. Он сказал, что слышал беспрерывный собачий лай возле высокой травы: за забором между автостоянкой и пустым пространством позади главного здания больницы. Поэтому ему стало любопытно и он пошел посмотреть, что происходит, и нашел тело, в том же положении, что и мы, а потом он бросился назад, чтобы сообщить охраннику о случившемся на этом участке. *(Уичиан (วิเชียร) [wí-chian]. Имя связано с религией и имеет 3 значения: 1. Именование Бога Индры (Вичитра) 2. Бриллиант, алмаз (по аналогии с сиянием) 3. Молния (атрибут Индры-Громовержца). В Индии तिर [tir] до сих пор означает «Грозу с дождем». В общем, у автора получается «Мусорщик-Громовержец». Так что можно со 100% гарантией утверждать, что у автора аллергия на все, что относится к этническому наследию Севера Таиланда (кроме еды), потому что он жестко шутит на тему религии северян и в особенности всего, что пришло в страну из Индии. Причиной может стать происхождение автора: судя по многочисленным деталям, автор — идейный южанин. «Очень» южный... Больше о вражде Севера и Юга в конце главы. — комм. ред.) Буннакит огляделся по сторонам. Из-за бессрочной отсрочки строительства медицинского отделения этот участок пустой земли стоял заброшенным до тех пор, пока все кусты и сорняки не стали высокими. Многие даже не знали, что эта земля принадлежит больнице из-за заборов, которые разделяли территорию, да и не так много людей входило и выходило из этого места. Покойный, одетый в форму охранника, лежал лицом вниз в траве. На затылке у него была большая страшная рана, с силой нанесенная твердым предметом. Темная кровь, просочившись из его головы, растеклась по земле и запачкала зеленую траву. Конечности тела стали белыми, как бумага. Запах крови, дымящейся в воздухе, на такой жаре для многих людей был просто невыносим. Буннакит надел перчатки, которые протянул ему Анан. Он подошел ближе к телу и отмахнулся от мух, роящихся на ране, которую он собирался детально осмотреть. — Основная причина смерти, вероятно, связана с сотрясением головного мозга. Он умер, по меньшей мере, более 18 часов назад, но менее, чем 24 часа. Однако в такую жару расчетное время смерти может оказаться неточным, — произнес Буннакит, закончив осмотр тела. — Я хочу, чтобы тело было отправлено в судебно-медицинский отдел для дальнейшего вскрытия. Васан кивнул. — Понятно. Он бросил взгляд на главное здание больницы. Васан не знал, известно ли Гантапату об этой новости, потому что он не посылал ему никаких сообщений со вчерашнего вечера. — Инспектор, можно с Вами поговорить? Сержант Нарон подошел к Васану с серьезным выражением лица. Оба они отошли подальше от толпы, позволив доктору Буннакиту удобно провести вскрытие тела. *(Нарон (ณรงค์) [ná-rong]: 1. (глаг.) Сражаться, бороться. 2. (сущ.) Кампания (период, место) проводимого вооружёнными силами государства мероприятия в военное время; военные действия, совокупность операций, находящихся в непосредственной связи между собой и составляющих по времени (месту) определенный отдел войны, объединенных общей стратегической целью. Вот такое претенциозное имя у сержанта. — прим. ред.) — В чем дело, сержант? — Я опросил коллегу Йонъюта, который заступил на смену после него, и он сказал, что кое-то спрашивал покойного вчера около 4.30 вечера. — Кто же это? Нарон сжал губы и вздохнул. Он пристально посмотрел на Васана, словно не решаясь сказать ему об этом, но в конце концов заговорил: — То же самое имя, единственное и неповторимое: доктор Гантапат, кхун. Васан был ошеломлен — довольно долго он не мог прийти в себя, а потом крепко зажмурился и повернулся в другую сторону. Он поднял руки, чтобы помассировать складку между сдвинутых бровей. Нарон легко мог понять, что это значит. — А почему он спрашивал о покойном? — Он сказал, что ранее доктор Гантапат попросил Йонъюта понаблюдать за камерами видеонаблюдения для него. Тогда, вчера, Йонъют долго ждал встречи с доктором Гантапатом, так как он, видимо, смог найти на них что-то необычное, но потом Йонъют вдруг исчез. Насколько я понимаю, он ушел с дежурства еще до того, как доктор Гантапат пришел за ним. — А что делал Гантапат все это время? Васан знал, что сержант Нарон не сможет ответить на этот вопрос. Он повернулся и посмотрел на Нарона с серьезным выражением лица. — Если это так, то мы определенно должны вызвать Гантапата на допрос. Однако, когда другие офицеры узнают, что он был вовлечен в это дело, он, естественно, будет связан и с предыдущим делом, и я, несомненно, буду отстранен от расследования. Мне нужно больше времени, чтобы самому тщательно собрать информацию от свидетелей, пока дело все еще находится в моей компетенции. Можете ли Вы закрыть на это глаза до вечера? Сержант Нарон кивнул: — Я Вас прекрасно понимаю, инспектор. Васан посмотрел на него взглядом, в котором сквозила благодарность: — Сержант, не беспокойтесь. Я — страж справедливости, и я хочу поймать убийцу так же, как и другие. Сказав это, Васан поручил Нарону следить за местом преступления, а сам с огромной скоростью помчался допрашивать свидетелей в больницу. *** Этот инцидент вызвал такую панику среди персонала больницы, что директор больницы больше не мог сохранить самообладание. Он призвал к срочному совещанию представителей каждого департамента, чтобы разъяснить ситуацию и предоставить возможность присутствующим задать интересующие их вопросы. Сомсат мрачно посмотрел на собравшихся. — Профессор Сомсат, позвольте мне говорить откровенно, — Миссис Арейя, старшая медсестра отделения мужской хирургии, подняла руку. — Прямо сейчас мы не можем сосредоточиться ни на одном задании, потому что не чувствуем себя в полной безопасности. В том же месяце, в районе больницы были убиты два сотрудника. Это уже слишком, и они все еще не смогли поймать убийцу. У вас должны быть более эффективные контрмеры против такого рода вещей, профессор. — Полиция делает все возможное, чтобы поймать преступника, — спокойно ответил Сомсат. — Я усилю меры безопасности по всей больнице. Более того, за это время полиция также будет патрулировать нашу больницу. Так что вам не о чем беспокоиться. Если полиция попросит о каком-либо сотрудничестве или если вы увидите что-то странное, я хочу, чтобы все сделали все возможное, чтобы помочь им. — А как насчет кучки репортеров снаружи? Как же нам справиться с ними, директор? — Скажите им, чтобы они получали информацию только от меня. Не вмешивайтесь в то, чего вы на самом деле не знаете; ситуация может выйти из-под контроля и разрушить репутацию больницы. Аптекарь средних лет поднял руку: — Опять подозреваемый в этом деле — доктор Гантапат? В зале заседаний послышались громкие разговоры. Сомсат пристально посмотрел на человека, задавшего этот вопрос, и на мгновение замолчал, прежде чем слегка выдохнуть и сказать: — У меня нет такой информации. Я хочу, чтобы вы все не спешили с выводами, пока у нас не будет более четких доказательств. С уставшим телом и измученным разумом Сомсат вышел из зала заседаний. Он рассеянно посмотрел на стоянку перед больницей, где было полно машин репортеров, прибывших из солидных информационных агентств. В течение более чем двадцати лет он состоял на государственной службе; этот год оказался самым хаотичным годом, полным неожиданных инцидентов. Маленькую, тихую провинциальную больницу вдруг поставили в центр внимания всей страны. Сомсату нужно было успеть привести все в порядок, прежде чем репутация больницы будет окончательно разрушена этим хаосом. *** Гантапат вышел из лифта на пятом этаже и направился к кабинету директора. Он поднял руку, чтобы вытереть пот, выступивший на его лице из-за жары. Сомсат внезапно вызвал его к себе, несмотря на то, что он работал с пациентами. Так что доктор был вынужден сказать двадцати своим пациентам, чтобы они ожидали его в RPHPH, если смогут, или же назначили новые встречи, связавшись с медсестрой. Когда Ган открыл дверь, высокий мужчина средних лет спокойно сидел за столом, ожидая его — он пристально посмотрел на лицо Гантапата сквозь очки. Ган поздоровался со старшим врачом, находившемся перед ним: — Зачем Вы мне позвонили, профессор? — Пожалуйста, присядьте, — Сомсат указал на стул, стоящий напротив его стола. Ган медленно опустился на стул. — Вы уже знаете, что нашли тело нашего охранника? — Да, я знаю. Но я тут не при чем... — Ну конечно же, Вы знаете. Значит, Вы этого не делали? А вчера вечером почему Вы спрашивали о покойном, доктор Гантапат? Воздух вокруг Гана стал тяжелым из-за этих вопросов. Сначала на его лице появилось ужасающее выражение, а затем оно стало бесстрастным, чтобы скрыть другие чувства за маской спокойствия. — Я не причастен к его смерти, но не отрицаю, что действительно ходил к Йонъюту. Он был тем человеком, которого я попросил просмотреть материалы с камер видеонаблюдения, расположенных ближе всего к моему офису, потому что я подозревал, что мой офис был незаконно* обыскан. *(У автор не значится ссылка на законность, но Ган имеет в виду именно это, потому что знает, что минимум один раз его обыскали «законно». Просто сделаем понятнее сказанное. — комм. ред.) — Обыскан? — Сомсат нахмурился. —Почему бы Вам тогда сначала не прийти и не рассказать обо всем мне? — Потому что никаких ценностей не пропало. Только документы, которые, казалось, были перемещены — так что это могли быть просто мои подозрения. Если бы камера зафиксировала что-то необычное, я бы отнес записи в полицию, а потом сообщил Вам, профессор. Если бы я утверждал это без доказательств, Вы бы сказали, что мои подозрения не имеют под собой никаких оснований. — Вообще-то, Вы должны был сказать мне обо всем, что бы ни случилось. Почему бы Вам не позволить мне разобраться с этим самому? — Сказал Сомсат более резким тоном. Он встал, обошел стол и замер, возвышаясь над Ганом. — Все ваши действия в эти дни вызвали панику среди персонала больницы. И Вы это знаете! — Я просто хотел найти человека, который обыскивал мой кабинет. Неужели я ошибся? — Ган выпрямился во весь рост, без страха глядя на старшего врача. — Я прошу прощения, что не сказал Вам об этом, директор, но я настаиваю, что определенно не имею к этому никакого отношения. На лице Сомсата появилось неприятное выражение. — А какую информацию Вы получили с камер видеонаблюдения? — Никакую, — ответил он ровным тоном. — Потому что Йонъют умер прежде, чем успел мне сказать. Сомсат вздохнул. Он все еще сохранял неприятное выражение лица. Однако, как руководителю больницы, Сомсату пришлось очень постараться и взять себя в руки. — Как я уже сказал, что бы ни случилось, Вы должны сделать все возможное, чтобы сотрудничать с полицией. Если Вы что-то подозреваете или же хотите иметь дела с каким-либо персоналом в моей больнице, Вы должны сначала сказать мне — каждый раз. Это — приказ. Если я увижу, что Вы не спрашиваете моего разрешения, в следующий раз Вам придется распрощаться со своей работой, доктор. Ган шел по зданию с кипящей в груди после сражения с Сомсатом яростью. Его мысли постоянно возвращались к сегодняшнему инциденту. Дойдя до последней ступеньки, он остановился, повернулся и посмотрел через спину холодным, ледяным взглядом. *** — Ладно, думаю, у меня достаточно информации, — Васан посмотрел на сержанта Нарона. — Я сам вызову Гантапата на допрос в полицейский участок. Если я не смогу вызвать его, то мы выпишем ему повестку в суд. — Понятно, Инспектор, — Нарон кивнул. —Тогда я сначала вернусь в участок. Васан вышел из кабинета охранника, находящегося в главном офисе, и позвонил Гантапату. Если Васан не ошибся, сегодня Ган будет дежурить в RPHPH. Васан подождал всего несколько минут, прежде чем ему ответили. — Да, Васан. — Ты где? — Директор Сомсат позвонил мне, чтобы поговорить. Сейчас я в больнице. — Ты ведь уже знаешь об этом, верно? — спросил Васан тихим, но напряженным голосом. — Ты хоть понимаешь, что натворил? Сколько раз я говорил оставаться на месте?! — Я пытался встретиться с Йонъютом, потому что просто хотел посмотреть записи камер видеонаблюдения и выяснить, кто рылся в моем кабинете, вот и все. И он, казалось, нашел что-то необычное, — Васан услышал, как человек на линии тяжело вздохнул. — Васан, послушай меня. Все, что произошло, ненормально. Неужели ты не чувствуешь намерения сделать меня козлом отпущения? Ключ — это человек, который обыскал мой кабинет. — Держи эту информацию при себе и расскажи обо всем в полицейском участке, Ган, — Васан продолжил говорить уже более серьезным тоном. — Я говорю, как следователь. Пожалуйста, немедленно отправляйся в полицейский участок для дачи показаний. — Ты сам собираешься меня допрашивать? — Да. У нас с Тобой, наверное, будет только один шанс. Так что, если у Тебя есть что мне рассказать, расскажи мне все. Не лги. Не пытайся это скрыть. Не используй нашу особую связь, чтобы дать себе преимущества, потому что, когда мы встретимся в полицейском участке, я буду полицейским, который никогда Тебя не знал, — он на мгновение замолчал. — Пожалуйста, Ган, скажи мне правду. Потому что это лучший способ, которым я могу тебе помочь. ------------------------------ Обещанные комментарии: При объединении страны «бескультурный, дикий» Юг поглотил высококультурный просвещенный Север. Южные регионы — это древняя Аютия, Север — еще более древняя Ланна. Оба государства, Аютия и Ланна, впоследствии стали одной страной: Сиамом (нынешним Таиландом). Хотя объединение (скорее, поглощение Ланны Сиамом) произошло очень давно, Ланна помнит свои корни и трепетно сохраняет свою историю, что, естественно, вызывает у исторического агрессора резкое неприятие. Чианг Май — столица древнего государства Ланна, «Город трехсот храмов», второй по величине город Королевства Таиланд и до сих пор — культурная столица страны. Жители Севера и Юга до сих пор разительно отличаются друг от друга, как, к примеру, в Индии: это практически два разных народа, связанных генетически. Редактор не могла пропустить такую шпильку от автора, а тем более не могла удержаться от ответного укола. Пока мы не можем утверждать, учитывала ли автор свое отношение к Северу или же подобные детали допущены неосознанно, по типу «оговорок». Но все «шпильки» излишне личные для простого литературного приема.