Эвтаназия / Euthanasia / Spare Me Your Mercy

Ган знал, что черная машина, обычно припаркованная у входа в поместье, принадлежала командиру Конгу. Он сделал такой вывод, основываясь только на собственных наблюдениях, пока не увидел лицо водителя и не убедился, что это действительно был именно Конг. Он решил, что если еще раз увидит эту машину, то найдет способ на некоторое время отвлечь от себя прилипчивого детектива. Поэтому каждый раз перед тем, как вернуться домой ночью, Гантапат сворачивал на боковую дорогу перед воротами поместья. Затем он наблюдал, не припаркована ли поблизости машина лейтенанта Конга. Обычно, если машина была там, Ган проезжал мимо, делая вид, что ничего не видит. Но только не сегодня. Заметив ту же машину в 10 часов вечера, он сделал вид, что ему понадобилось срочно позвонить по телефону и стал расспрашивать персонал отделения о том, кто работает в дневную смену. Он утверждал, что только что осознал, что обязан уведомить медработника, выходящему в дневную смену, о необходимости непрерывного введения дозы морфия в кровеносные сосуды вен пациента с терминальной стадией рака легких. Ему ответили, что в дневную смену, то есть с четырех часов дня до полуночи, работает Тум. Конг должен был бы понять, как сильно ошибся, раскрыв себя Гантапату. Его самая большая ошибка заключалась не только в том, что он позволил Гану узнать, кто он такой и даже показал свое лицо, но и в том, что он появился, чтобы защитить человека, которого назвал своим парнем. Эту слабость Ган мог легко использовать. Ган поехал обратно в больницу. Он сделал то, что заставило бы Тума позвонить Конгу сразу же после окончания смены. Сначала Ган не думал, что этот метод сработает, но, когда он увидел, как лейтенант Конг поспешно выезжает в полночь, он был уверен, что сейчас за ним никто не наблюдает. *** Щелчок. В большом доме послышался скрип отмычек и звук вскрываемого замка. Высокая фигура во всем черном проникла внутрь, оглядывая первый этаж абсолютно темного и безмолвного дома — только тусклый свет проникал в гостиную снаружи. Однако этого было достаточно, чтобы Ган смог сделать обыск в доме Сомсата, который уже должен был спать в спальне наверху. Первым делом Ган направился к письменному столу, стоящему возле дивана прямо перед телевизором. Он надеялся, что Сомсат оставляет здесь бóльшую часть своих вещей. Его руки в черных кожаных перчатках открывали каждый ящик стола — он подсвечивал себе фонариком, чтобы понять, что там лежит. В основном он находил документы и канцелярские принадлежности. Ган продолжил искать в нижнем ящике и обнаружил там деревянную шкатулку. Он аккуратно вытащил ее и открыл, чтобы посмотреть, что же находится внутри. Там лежали черный мужской бумажник и телефон. Глаза Гана расширились. Он взял бумажник и открыл его. Внезапно на лестнице зажегся свет. Ган быстро выключил фонарик и спрятался в нише под столом, крепко прижав шкатулку к груди. Он услышал шаги спускающегося по лестнице человека. Ган затаил дыхание в темноте. Его сердце колотилось так сильно, что от этого звука буквально ревело в ушах. Вскоре он услышал, как открылась дверца холодильника... затем раздался звук льющейся воды... кашель Сомсата — и шаги удалились наверх. Эти несколько минут превратились для него в почти вечность. Наконец свет на лестнице погас, а затем на втором этаже послышался щелчок закрываемой двери. Ган подождал, пока не убедился, что хозяин дома больше не издает никаких звуков. Затем он медленно вылез из-под стола и включил фонарик, чтобы снова осмотреть содержимое шкатулки. Он быстро вытащил бумажник и открыл его. Гану было все равно, что в бумажнике лежала наличка всего-то в несколько сотен долларов — самым интересным оказалось то, что внутри обнаружилось удостоверение личности мистера Йонъюта Теера. Это было не самое подходящее время для того, чтобы пребывать в потрясении, поэтому он продолжил свои действия и попытался включить телефон, который, вероятно, тоже принадлежал Йонъюту, но заряд батареи оказался на нуле. У Гана не было с собой зарядного устройства для этой модели Android. Что ему действительно хотелось сделать, так это выкрасть телефон, найти зарядник и отыскать интересную информацию в телефоне покойного. Однако сделать все так, как он планировал, не представлялось возможным. Требовалось найти улики, не спугнув хозяина дома, потому что если Сомсат узнает, что что-то пропало, то просто посмотрит видео с камер наблюдения перед домом, и у Гана будут большие неприятности. Итак, Ган повернул телефон, чтобы посмотреть, был ли это тот тип модели, который шел со слотом для карт Micro SD. К сожалению, современные смартфоны в наши дни обычно не имеют наружного слота для карты памяти. Но это уже не имело значения. Этого было достаточно, чтобы подтвердить, что директор Сомсат мог быть тем, кто убил Йонъюта. Кроме того, он мог быть связан с кончиной фармацевта Боса и мог оказаться тем самым идейным вдохновителем, замыслившем всё это, чтобы подставить Гантапата. «Зачем он это сделал?» Именно это Гану и предстояло выяснить. Ган достал свой телефон, чтобы сфотографировать вещи в коробке, удостоверение личности Йонъюта и ящик, в котором он нашел эти вещи. Затем он убрал все на свои места и закрыл ящик, как будто ничего не случилось. Он на цыпочках вернулся к черному ходу и той двери, замок на которой он вскрыл. Он нажал на запертую дверную ручку, мягко и бесшумно закрыл дверь за собой и исчез в ночной темноте. *** Васан вздрогнул и проснулся, когда чья-то теплая рука обхватила его сзади за плечи и крепко прижала к себе. Он с трудом открыл глаза и нахмурился, почувствовав слабый запах алкоголя, исходивший от дыхания, щекочущего его шею. — Ты... — Я так по тебе скучал, Васан, — произнес Ган тихим голосом, пока Васан отталкивал от себя лицо человека, пришедшего нарушить его сон. — Сначала прими душ! Васан повернулся, чтобы посмотреть на светящиеся часы у изголовья кровати, показывавшие 2.15 утра. Гантапат, должно быть, пил до закрытия бара, догадался Васан, так как, похоже, он был сильно пьян. — Как Ты вернулся? — Я приехал сюда сам. Васан вздохнул: — Какое счастье, что полиция Тебя не арестовала. — Поблизости был бар. Приятная атмосфера. Хорошая музыка. Хорошие напитки. Но со мной не было Тебя. Я отвезу Тебя туда в следующий раз. Я хочу выпить с Тобой, как в тот день, — рука Гана скользнула под футболку Васана. — А за вождение в нетрезвом виде, если полиции захочется меня арестовать, я позволю Тебе стать первым, кто меня арестует. Давай, надень же на меня наручники. Гантапат стал разговорчивым, а его речь — бессвязной. Всё было точь-в-точь как и в тот раз, когда Васан наблюдал за его опьянением. Он оторвал руку Гантапата от своего тела. — Веди себя соответственно своему возрасту! И немедленно прими душ! Я хочу спать. Гантапат на мгновение дернулся, собираясь поднять шум, но потом послушно поднялся на ноги. Перед тем, как снова провалиться в сон, Васан увидел, что Ган снимает с себя одежду. ...Васан снова проснулся, когда Гантапат лежал рядом и благоухал исходившим от него приятным ароматом мыла. Ган притянул Васана к своей груди, и тот охотно придвинулся к нему поближе. — Васан, — произнес Ган. — Что бы ни случилось дальше, ты будешь рядом со мной? — В зависимости от того, были Твои действия законными или же незаконными, — Васан взглянул на человека, задавшего этот вопрос. — Почему спрашиваешь? — Я просто боюсь, что Ты поймешь меня неправильно, как и другие полицейские, и в итоге оставишь меня. Он наклонился и поцеловал Васана в лоб. Васан закрыл глаза, принимая поцелуй. — Ни о чем не волнуйся. Давай снова ляжем спать, детка. Услышав то, что только что сказал Гантапат, Васан открыл глаза во второй раз. Он уловил что-то странное в тоне другого человека, что заставило его ощутить предчувствие чего-то плохого. Он уже не знал, действительно ли эта спокойная тихая ночь была такой спокойной — или это ему только казалось. *** Майор полиции Васан поднял голову от бумаг, лежащих на его столе, когда услышал, как кто-то ворвался в рабочий кабинет. Человек в черной кожаной куртке и кепке того же цвета подошел к нему с таким угрюмым лицом, которого Васан у него никогда раньше не видел. — Что случилось? — коротко спросил Васан. — Инспектор... Лейтенант Конг уселся на стул напротив Васана и снял кепку, обнажив коротко остриженные волосы. — Я знаю, что инспектор сейчас живет в доме доктора Гантапата, поэтому хочу спросить Вас кое о чем. Васан выдохнул, показывая свое недовольство: — Я ничего тебе не скажу, потому что это — моя личная жизнь. Спрашивать меня об этом — это отвратительно. — Нет, нет! Сначала выслушайте меня. Конг быстро поднял руки, чтобы показать, что он не хотел обидеть Васана, который, казалось, от его вежливых слов разозлился еще больше — ведь совсем недавно он заставил Васана выйти из себя, вообще не прилагая никаких усилий. — Я просто хочу спросить, был ли доктор Ган с Вами всю ночь? — А зачем Вам это знать? — Вчера вечером я наблюдал за доктором Ганом и в какой-то момент потерял его. Мне просто нужно подтверждение, что доктор Ган не выходил из дома, — спросил Конг с ненормально серьезным лицом. Васан собирался сказать правду, что Ган выходил на встречу в Чиангмае с 5 вечера до 2 часов ночи, однако что-то не дало Васану рассказать об этом, как будто невидимые руки, находившиеся сзади, медленно потянулись и закрыли ему рот. Праведное чувство долга Васана было сокрушено темной силой, поселившейся в его сердце. Любовь и Долг... Тень между ними была так черна, что он не смог ответить на вопрос Конга. — Инспектор? Конг позвал Васана, который на некоторое время затих, и этот зов снова привлек взгляд Васана к стоящему перед ним человеку. «Что бы ни случилось дальше, ты будешь рядом со мной?» — Нет. Он никуда не уходил. Гантапат... оставался со мной всю ночь. Даже он сам был потрясен тем, что только что сказал. Все это время Конг демонстрировал подозрительное выражение лица — потом он кивнул, принимая ответ, и встал. — Инспектор, не волнуйтесь, ничего серьезного не случилось. Конг поклонился Васану и вышел. Взгляд Васана следовал за офицером, одетым как простой горожанин, пока тот не покинул его кабинет. Он откинулся на спинку стула так, будто все его силы оказались полностью исчерпаны. Праведное чувство долга и справедливости Васана в этот момент было разбито вдребезги. «Что же я наделал?» *** Ган взглянул на фотографию удостоверения личности Йонъюта, когда не был занят с пациентами в RPHPH. Его мысли крутились вокруг плана разоблачения того, что он видел — ему было необходимо раскрыть всё это полиции. Причина, по которой вещи Йонъюта были найдены в комнате директора, могла означать только одно: «Сомсат мог убить охранника и спрятать его личные вещи, чтобы все выглядело как воровство». Причина, по которой был убит Йонъют, могла быть связана с чем-то, что он обнаружил на видео с камер видеонаблюдения. Но Гантапату было необходимо отступить, потому что он должен был взвесить все «за» и «против» своих действий и просчитать последствия. Конечно, он не мог добровольно сдать всё это в полицию. Здесь должен быть более тонкий подход. Должен ли он отправить это в полицию анонимно, распечатав фотографию, положив ее в конверт и поместив туда, где полиция сможет ее найти? Или, откровенно говоря, проще попросить помощи у Васана и умолять его скрыть источник информации? Второй способ не сработает, это слишком рискованно. Васан — честный полицейский. Он обязательно захочет знать, как Гантапат добыл эту информацию. Ган не должен ничего требовать от Васана, и чтобы тот был рядом с ним. Кроме того, Васан не должен разузнать о других делах Гана — это совершенно точно не будет полезно для их отношений. Поразмыслив хорошенько, Ган решил, что сообщить в полицию необходимо. Его могут обвинить в незаконном проникновении, но это будет лучше, чем ждать, пока его обвинят в убийстве. Ган решил, что после работы он отвезет улики в полицейский участок и сознается, откуда они у него взялись. *** После работы Ган быстро вернулся домой, чтобы распечатать фотографии с телефона. Он приготовил конверт и немного поразмыслил о том, что сказать полиции, прежде чем взял рюкзак и направился к входной двери. Ган уже повернулся, чтобы запереть стеклянную дверь за собой, когда услышал приближающиеся шаги. Он оглянулся — и его глаза расширились. — Здравствуйте, доктор Гантапат, — негромко поприветствовал его высокий мужчина средних лет. Доктор Сомсат стоял на подъездной дорожке, засунув руки в карманы. Ган постарался сохранить невозмутимость и повернулся, чтобы посмотреть на человека, который сознательно появился на пороге его дома. — Вы сегодня пришли сюда. Чем я могу Вам помочь, кх'аб? Ган развернул свой рюкзак, убрав его за спину, и впился взглядом в другого мужчину. Сомсат подошел к Гану, который стоял твердо, не выказывая ни малейшего страха. — Должны ли мы поговорить об этом? Сомсат достал из кармана телефон. На экране был снимок, сделанный с монитора компьютера. Это была черно-белая фотография с камеры видеонаблюдения: человек во всем черном, с лицом, полностью закрытым шапкой. Ган быстро взглянул на человека, стоящего перед ним. — Что Вы хотите мне показать, профессор? — Зайдите в дом. То, что Сомсат достал из другого кармана, оказалось тяжелым металлическим предметом, серебристо блеснувшим на солнце. Его холодный конец безжалостно упирался в живот Гана. Ган затаил дыхание, когда понял, что этот предмет может мгновенно оборвать его жизнь, если он не сделает то, что приказал ему стоящий перед ним человек. Он сжал кулаки, почувствовав онемение с головы до ног. — Не переусердствуйте с этим. Откройте дверь и вернитесь внутрь, доктор Гантапат.