Тяжело хранить секреты, особенно если они твои.
Джинни тихо закрыла дверь, хотя в комнате никого не было. Казалось бы, она теперь живет со своей лучшей подругой, но всё равно ощущает себя чужой, не в своей тарелке. Кровать около Гермионы была свободна, но по какой-то причине она не решилась её занять. Страх… её окутывал страх. Почему? Хм, давайте подумаем… Может быть это связано с тем, что она изменяет Гарри со слизеринцем? Тем самым, что является лучшим другом Пожирателя смерти. Хотя, правды ради, Пожиратель из него так себе, лишь на словах. Тем не менее, наличие ярлыка имеется, а значит этот слизеринец — враг. Она поправила и без того аккуратно уложенное покрывало и села на кровать по-турецки. Джинни поверила Сплетнице, потому что боялась. Боялась разоблачения. Боялась косых взглядов, казалось, она боялась всего. Зачем вообще их история получила продолжение? Протяжное мычание от давящей тяжести секретов и взмах палочки, чтобы это мычание слышали лишь стены, укутанные в Оглохни. Джинни достала журнал и быстро его пролистала — пусто. Вдруг только она не видит новости об их с Тео связи, вдруг прислали всем, кроме неё, или того хуже… только Гарри. Она представила его шокированное лицо. Скорее всего он даже не подойдет к ней, — сразу напьется. После чего разъярённый прилетит в башню Гриффиндора и будет обвинять её в измене. Давайте честно — обвинения абсолютно справедливы. Только чист ли на руку сам Гарри? Джинни слегка зависла, когда эта мысль посетила её мозг. Возможно стоит попробовать найти доказательства его измен (если они, конечно, есть), подумалось ей. Может быть он изменяет ей с Чжоу Чанг, вспомнил былое прошлое. Она зажмурилась и покрутила головой — не тем занята её голова. Как она сдала все экзамены — вот над чем ей нужно думать. Как Джинни, которая не очень хорошо разбирается в зельеварении, не очень хорошо помнит Историю Магии, про ЗОТИ можно вообще не упоминать, смогла за лето перескочить курс? Она прокашлялась и отрепетировала вслух: — Макгонагалл разрешила мне за участие в битве, — Джинни скривила лицо. — Никто не поверит. Снова прокашлялась. — Я все лето тайно готовилась, чтобы устроить сюрприз. — Чересчур неправдоподобная улыбка растянулась на лице. — Ага… в это поверит разве что Рон и то — засомневается. Она откинулась на спину, выпрямила ноги и закрыла глаза. Гермиона не поверит ни одной версии — очень хорошо её знает. Если бы экстерном закончить седьмой курс можно было бы лишь занятиями квиддича, то да — сомнений ноль, но сдать все предметы… — Я помогу тебе, никто не догадается, — Джинни коверкала слова Тео, которые он сказал на одной из их тайных встреч. Да, он помог. Из него вышел хороший учитель, только вот этот момент вряд ли получится раскрыть. «О, знаешь, я все лето проводила с Тео и училась у него ЗОТИ и зельеварению» звучит точно также как «О, я случайно переспала с заклятым врагом в его лимузине» — очень странно. Одно упоминание его имени раскрутит огромный комок тайн и кто знает какие ещё комки он зацепит по пути. И, все же, сказать что-то нужно. Она не успела встать с кровати, как дверь открылась. «Прости Гарри, я не хотела, чтобы все вышло именно так». В дверях стояла Гермиона, немного застывшая. Кажется, она сомневалась, что пришла в свою комнату, но номер на двери указывал — это комната её. — Макгонагалл разрешила мне, — пояснила Джинни. — За участие в войне. Она немного замешкалась, начала сжимать пальцы рук, кусать губы. Гермиона вопросительно подняла бровь и сложила руки в замок. — Ладно. Я попросила перевести меня на курс выше и сдала заочно часть экзаменов. И предвосхищая твой вопрос — мне никто не помогал. Уже по фальшивой улыбке стало ясно — Гермиона не поверила. В её голове наверняка уже проснулись внутренние авроры и начали расследование тайного обучения. «Джиневра Уизли и тайный учитель» покупайте в «Флориш и Блоттс». Мда, попытка оказалась неудачной… Да и вообще! Почему она прогуливает уроки? Где её манеры? — Джинни? — раздался голос где-то вдалеке. — А? Что? Ты что зависла? Прекращай, иначе сдашь себя уже сейчас! Попробуй хранить тайну немного дольше! «Попробуй заткнуться!» — кому она только что мысленно ответила? — Что-то случилось? — Гермиона нагнула голову и это помешало Джинни спрятаться за собранными занавесками. — Может быть поменяешься кроватью с Лавандой? Как-то не по-дружески ложиться не рядом, а в другой стороне комнаты. — Она нарочито опустила уголки губ вниз. — Тем более… Лаванда… Ну сама понимаешь… Джинни нервно сглотнула, ведь подруга права. Зачем она изначально выбрала не ту кровать? Это вызывает ещё больше подозрений. Она прикусила щёки изнутри, сдерживая окутывающий страх. Как же хочется выпалить всё сейчас и сбежать куда-нибудь…В Слизеринский подвал?
— Потом, да, потом, — еле слышно ответила она и сжала пальцы настолько сильно, что костяшки побелели. Мерлин, помоги! В голове кружились различные варианты оправданий и объяснений, как она смогла выучить программу седьмого курса за лето, а самое главное — сдать экзамены. По правде говоря, сложными экзамены не были. Скорее всего они были для галочки и хороший способ хотя бы примерно знать, чему обучают на этом курсе. Почти по всем предметам у нее было удовлетворительно или выше ожидаемого. Джинни улыбнулась, вспоминая как профессор Трелони чуть ли не плача дрожащей рукой выводила ей ВО, повторяя при этом, что она могла бы сдать и на Превосходно. Ее мысли прервал скрипящий время от времени пол, причина этому — Гермиона. Та то вскакивала с кровати, то садилась обратно. Интересно, что с ней такое? Она съела конфеты Джорджа? Вряд ли, ей такое никогда не нравилось. Тем не менее ее прыжки начали напрягать. — Гермиона, чёрт возьми, что с тобой? — раздражённо спросила Джинни. — Просто мысли в голову разные лезут, а я их отгоняю. — Странный способ. Не похоже на тебя. — Мы все перестали быть похожи на себя после войны, Джинни. — Она молча согласилась. Гермиона села рядом с подругой, взяла её за руку и спросила: — Джинни, что-то случилось? Ты поругалась с Гарри? Ох, милая подруга, с тобой с радостью бы поделились секретами, если бы были уверены, что тебе можно доверять. Это лето поменяло многое и многих. Лето… а не война. Все остались прежними, просто показали свои тёмные стороны. Она не хотела оправдывать каждый поступок войной. Не из-за войны же Тео решил уделять ей знаки внимания и никак не из-за неё он помогал ей с предметами перед летними экзаменами. Скорее из-за того, что случилось на пятом курсе. Да, из-за этого. Точнее нет, на пятом курсе случилось, а продолжение это получило лишь летом. Скорее всего так. — Просто я вспомнила Фреда. Когда ты скакала как кролик, — Джинни сымитировала смех. — Они придумали такую же конфету — будешь скакать, если съешь её. Вот мне и взгрустнулось. — Милая… — протянула Гермиона. — Я вовсе… я не знала… Она разыграла перед подругой сильную скорбь, принимала липовые извинения и слишком переигрывала, изображая слёзы. Обе врали, обе знали об этом и обе продолжали делать вид, что не замечают ложь друг друга. — Скоро вернусь. Джинни вскочила с кровати, прихватила журнал и направилась к выходу. Она глубоко выдохнула и прислонилась к закрытой двери, слегка ударившись затылком. Как же ужасна ложь — она делает больно, заставляет лгать ещё больше, искать оправдания и выкручиваться. Чёртов Нотт, как только ему удавалось так красиво выкручивать любую ситуацию в свою пользу? Где можно пройти курсы по вранью?! Тео не писал с момента их последней встречи. Получается, где-то с середины августа. Ни словечка, ни тайного подарка через эльфа. Он просто пропал… Точнее, сначала именно так она и думала, пока Артур Уизли случайно не проговорился про Азкабан. В тот день… О, да, Джинни хорошо запомнила его, и с радостью забыла бы! Жаль, что память способна как спрятать воспоминания, так и доставать их порой в самые ненужные моменты, например, как сейчас. Вот зачем чёртова память достала этот день? Кто её просил?Я точно не просила, возможно, виновник сейчас читает этот текст.
Она убежала в туалет, заперлась в кабинке и позволила себе полностью погрузится в тот злосчастный день. День, когда внутри неё что-то сломалось.~
Это произошло вечером. Мама приготовила целый стол еды — типичный ужин в семье Уизли. Всё начиналось довольно мило и просто. Обсуждали последние новости, рассуждали как теперь будет проходить учёба, Джордж «обрадовал» маму, что не будет доучиваться в школе и сразу займется их с Фредом детищем — магазин «Всевозможные волшебные вредилки». Рон, — Святой Мерлин, пусть Гермиона отучит его есть с набитым ртом, — ел, и, понятно, задался вопросом: — А кто-нибудь в курсе, куда делись… — Он замолчал, чтобы проглотить кусок вареной картошки. — … слизеринцы? Пульс Джинни участился в несколько раз, а сердце пропустило удар…Не отвлекаемся!.. хих
Она нервно сглотнула, боясь, что это будет заметно, привлечет лишнее внимание, посыпятся вопросы. Ровно та же мысль у неё крутиться в голове уже несколько дней! Теодор не выходил на связь: ни привычного письма от подруги из Шармбатона, которую она приобрела еще на Кубке Огня, ни посылки через домашнего эльфа, ни игр в гляделки в баре. Ничего. На самом деле, её разрывало желание вызвать Балши (странное имя для эльфа, не правда ли?) и расспросить его, но… В любой истории есть чертово «но». Джинни не могла вызвать Балши просто так. Исключительно что-то вернуть, подарить, передать. Да, вы можете подумать, что она могла бы под видом передачи чего-нибудь для Теодора заодно поинтересоваться как он поживает… Никто не знает что за магия у эльфов такая, но это не сработало бы.Не нужно врать! Желание это тебя разорвало и не ври, что эльф не пришёл бы! Вообще-то, Балши пришёл и, глядя в глаза, сказал, что ничего ты не узнаешь!
За стол рухнул Артур Уизли, только что вернувшийся с работы. Как нельзя кстати, он услышал вопрос Рона, на который удивился и вытянул брови. В последнее время он задерживался на работе, пару раз даже ночевал, так что было неудивительно, когда вместо того, чтобы поужинать, он положил на стол свой портфель и принялся доставать толстенные папки. — Милый, ты не на работе, — ласково сказала Молли и взмахом палочки отправила всё на диван. — Ох, я совсем заработался. Чёрт меня дёрнул помогать очередной раз расследовать Пожир… — он замолчал, как только заметил три пары глаз, уставившихся на него. Артур бросил взгляд на жену, она пожала плечами. — Раз уж я проболтался, то скажу вам по секрету — ваши слизеринцы сейчас сидят в Азкабане. — Из рук Джинни вывалился стакан с соком. — Да, милая, это ужасно… Не знаю почему я согласился, знал же, что будут снова бессонные ночи. — Что значит снова, папа? — спросила она. — Говори, раз уже начал, — сказала Молли и дала Артуру небольшой щелбан. — Я участвовал в предыдущем расследовании, помогал Аврорату. Тогда решили посадить только взрослых, и то не всех. — Малфой… — еле слышно сказал Рон. — А сейчас Визенгамот почему-то решил взяться за ребят. — Рон многозначительно хмыкнул, но одного взгляда отца хватило, чтобы он пожалел об этом. — Сын, дети не виноваты в преступлениях своих родителей. — Кроме Малфоя!. — Он лишь заложник ситуации, — спокойно сказал Артур. — У него не было выбора. Ты знал, что Волдеморт угрожал ему смертью его матери? Ты бы не пошёл на такое ради своей семьи? — Но почему их снова решили допросить? — спросила Молли. — Допросить? Милая, их хотят посадить! Джинни застыла. Аппетит сразу же пропал, а сердце, кажется, остановилось. Жизнь замерла. Посадить? На сколько? Почему? За что? За выбор их родителей? Почему они должны расплачиваться за чужие грехи? Это нечестно! И да, все эти вопросы она задавала вслух. У неё были секунды на придумывание оправданий после того, как пришло осознание. На неё смотрели все, ждали продолжения. — Это несправедливо, даже для них. — Джинни подошла к окну и спрятала свой взгляд где-то в поле, которое простиралось перед домом. Она сдерживала слезы, старалась медленно и глубоко дышать, чтобы остановить накрывающую истерику. Руки начинали трястись, поэтому пришлось крепко ухватится за подоконник. Отчего-то внутри всё горело, но уже не от грусти, а от злости. Почему-то ей верилось, что отец не хочет спасать никого из слизеринцев, а это не только Драко Малфой. В этот список входили Теодор Нотт, Пенси Паркинсон, Блейз Забини, сестрички Гринграсс, Грегори Гойл, Маркус Флинт (если не изменяет память) и ещё парочка чистокровных. И нет, тут речь не о мести именно Священным двадцати восьми, а словно кто-то хочет истребить весь Слизерин. Точнее, так думала именно Джинни в порыве своих эмоций.Согласна. Довольно глупо истреблять весь Слизерин, а на кого тогда пускать слюни? Знаешь, Гарри может быть и симпатичный, но Драко Малфой…
Джинни стукнула ладонью по подоконнику и убежала в свою комнату. Что они будут думать, ей было наплевать. Теодор… её Тео… в Азкабане из-за своего отца! Расплачиваться жизнью за грехи своей родни? Такими темпами можно действительно уничтожить весь Слизерин только за самого Салазара. Может, подкинуть идею Визенгамоту? В мире же полно волшебников, одним больше, одним меньше. Подумаешь… Она достала пергамент и нервно ткнула перо в чернила. Рука резко застыла, с кончика пера упало несколько капель, и от чёрных пятен по бумаге начала растягиваться паутинка. Письмо улетит в Азкабан, а там быстро найдут отправителя — у неё нет какой-то своей личной тайной совы, которую никто не раскроет. Стоит об этом задуматься. — Эй, почему ты убежала? — неожиданно появившийся Рон напугал её, рука дернулась, чернильница опрокинулась и оставила за собой чёрный жидкий след на столе, а затем и на полу. — Кому ты собиралась писать письмо? — Я… Гермионе, я хотела рассказать ей об этом. — Экскуро. — Рон взмахнул палочкой от чернил ни осталось и следа. — Папа сказал никому не рассказывать. Это информация первого уровня секретности. — Да? А нам он почему-то рассказал, — нервничала она. — Ты же понимаешь, что он проболтался? Черт побери, Рональд Уизли, давно в тебя вселился Гарри Поттер?! — Гермиона моя подруга! — Гермиона моя девушка! И тем не менее, я не буду ей рассказывать об этом. Папу могут уволить. Джинни хмыкнула. — Да что, мать твою, с тобой? Ты ругаешься, убегаешь, кому-то пишешь письма. — Рон махнул в сторону грязного пергамента. — Неужели ты так сильно переживаешь за слизеринцев? С чего вообще тебе за них переживать? С того, что один из твоих нелюбимых слизеринцев является моим парнем! Любовником! Не важно! Да, я и Тео давно встречаемся тайно! Между нами какая-то химия, с Гарри такого никогда не было. Не могу я Гарри бросить, просто не могу. Он от злости чего-то натворит и все станет только хуже. Нужно… не знаю… Надо чтобы он сам со мной расстался! Тогда все себя будут чувствовать хорошо! Вот почему я переживаю, ясно? Человека, которого я возможно начинаю любить, могут посадить в Азкабан и не думаю, что это продлиться месяц! — именно так могла бы сказать Джинни, если бы она имела хоть толику смелости своей подруги, ну, или своего парня. — Не знаю, просто считаю это неправильным. — Они села на край кровати и стала сжимать пальцы. — Они же просто школьники, обычные дети, которые слушаются родителей. — А я? Я ушёл, не послушавшись — Наш папа не Пожиратель. Понимаешь? Она замолчала. Кусала губы, едва сдерживая слёзы. Это сыграло ей на руку и Рон смягчился. Он сел рядом, взял за руку и положил её голову себе на плечо. — А Пожиратели готовы были на всё, чтобы не умереть от палочки Волдеморта. — Именно, — еле слышно сказала Джинни. — Так и есть. Рон поцеловал её в макушку — прямо как Тео — и прижал к себе. Её взгляд был расфокусирован, потерян. Она думала лишь о психологическом и моральном состоянии не только Теодора, но и остальных слизеринцев. Им ещё на первых допросах досталось, Пенси после них пришлось немного пожить в Мунго. Учитывая воображение Джинни, сейчас их уже могли распять как одного магловского бога. Их сломают. Сломают и заставят признаться в чем угодно. Почему-то она была рада, что у Тео не было семьи как таковой (от отца он открестился еще до начала войны) — хотя бы никому не будет больно от этого. Никому, кроме неё.~
В туалете послышались шаги, и от чего-то ей стало не по себе. Словно за ней пришёл аврор, чтобы огласить приговор в сто лет заключения. Она машинально приподняла ноги, чтобы их не было видно в щель и вцепилась в унитаз. Несомненно, и без того ясно кто сейчас медленно стучит каблуками по кафелю, но легче от этого не стало и ноги опускать не хотелось.От кого ты скрываешься, Джиневра? От совести? Зачем прятаться от того, кого не существует?
Джинни всё-таки решила выйти и не успела дотянуться до ручки кабины как её открыли. О да, это была она. Не сказав ни слова то ли от страха быть разоблаченной, то ли от тяжести секретов, Джинни вышла из кабинки и покинула туалет. «Ты знала?» — крикнула Гермиона вслед, но не получила ответа. Ей хотелось сбежать куда-нибудь далеко, где никто её не найдет, кроме загадочного незнакомца, которому она выскажет все секреты и станет свободнее. Казалось бы, небольшая интрижка, думала она.Небольшая? Джинни, ты с ним с пятого курса! С каких пор она небольшая?
Выручай комната оказалась подходящим вариантом чтобы спрятаться ото всех. Интересно, почему она решила вдруг помочь ей в этом? Чертов Хогвартс, от него ничего не утаишь. Джинни прошла куда-то вглубь комнаты и наткнулась, — о чёрт, — на учебник принца-полукровки. Воспоминания словно цунами нахлынули на неё: неловкие прикосновения и паузы в разговоре, попытки остаться наедине, и… первый поцелуй. Она втянула губы, думала о том, чтобы уничтожить эту книгу — избавиться от воспоминаний, — но решила просто пройти куда-нибудь подальше. Может быть даже спрятаться в шкафу. — Сколько можно? — выругалась Джинни. — Ты решила помочь мне побыть наедине или окунуть в воспоминания? — Выручай комната вряд ли имела уши, но на всякий случай ей высказали свое недовольство. «Знаешь, тебе идёт красный цвет» — Джинни улыбнулась вспомнив эти слова, когда наткнулась на антикварный диван. Красный, стоит на деревянных ножках. Лак на дереве блестит, словно диван только что с прилавка сняли. Он такой же как в день их первой встречи.Скажу поточнее — тут они впервые встретились, чтобы побыть наедине. Ну вы понимаете, о чём я. Но, спешу огорчить, дальше поцелуя ничего не пошло. Жаль.
Она аккуратно села на диван, провела руками по ткани сиденья, слегка постучала по нему, словно кого-то подзывала и тяжело вдохнула фантомный аромат его одеколона. Ей хотелось полностью в них раствориться, а лучше в нём самом, как они это делали летом в не примечательном отеле маглов. Джинни подняла руку как это обычно делал Тео — он прикасался кончиками пальцев к её, после чего пальцы скользили чуть вперед и вниз. Их руки крепко скреплялись в замок. «Я хочу держать так твою руку не только тут, я хочу делать это везде», а после чего целовал в тыльную сторону ладони.