Под небом Бейруна

      Эриха разбудил тихий разговор Тяни с каким-то мужчиной. Он открыл глаза и понял, что за окном уже наступил вечер.       — На пару часов тебя хватит? — Таня обращалась к своему заместителю Лейтенанту Вайсу.       — Да командир. Если будет тяжело я вам сообщу.       — Навряд ли у тебя получиться меня разбудить после двух суток активного использования манны.       — Не волнуйтесь командир. — Таня поуютней закуталась в одеяло и отвернулась от них, а Вайс уселся на табурет посреди комнаты. Почти сразу его брови сильно нахмурились от нервного напряжения.       — Только не отвлекайте его Полковник. Он в этом небольшой специалист.       — Хорошо. — В комнате повисло тягостное молчание. Вайс откровенно пыхтел и потел выполняю ту же работу, которую Таня делала, поддерживая милую беседу.       Эрих вновь попытался уснуть решив, что своим пристальным наблюдением только помешает волшебнику, но ему это не удалось потому что в окно влетела Серебрякова.       — Майор сказала, что нужно входить через дверь. Мы так до кондратий доведем столичное ПВО. — Вайс говорил шёпотом чтобы не разбудить своего командира.       — Я передам остальным. — Серебрякова начала аккуратно снимать обвесы стараясь не греметь железом.       — Остальным сказана оставаться в расположении.       — Точно? Ребята там уже на себе волосы рвут от нервов.       — До завтрашнего утра точно. И не отвлекай меня. Я и так ели-ели вывожу.       — Прости. — Серебрякова закончила скидывать с себя летное оборудование. — Полковник как вы? — Она подошла к нему, села на кровать и протянула ладони с растопыренными пальцами. Полковник прикоснулся своими подушечками к подушечкам девушки.       — Похоже проспал обед. Не нужно мне больше подкручивать мелатонин пожалуйста. — Девушка раскраснелась и потупила взгляд.       — Измените. Мы всегда так на фронте делали. Во сне лучше восстанавливаешься.       — Как там поживает Танина манна в моем теле? — Он решил взять инициативу в разговоре на себя.       Девушка задумчиво нахмурила брови. Эрих почувствовал, как опять по телу тут и там ощущается давление. Будто кто-то очень неумело делает ему массаж.       — Все так как я оставило. Вполне стабильно получается.       — Сколько тебе нужно просчитать манны чтобы можно было перестать дополнительно экранировать помещение?       — Майор меня убьет если сразу так много пересчитаю. Это может быть опасно.       — А как по мне опасно оставлять боевого колдуна привязанным ко мне в качестве сиделки на несколько дней. — Виша поёжилась от недоброй мысли.       — Полковник, несмотря на разницу в званиях Лейтенант Серебрякова не ваш подчинённый и вы не можете ей отдавать приказы. — Вайс был недоволен тем на что Полковник пытался подбить Серебрякову.       — Ты это говоришь главе отдела кадров. Я прекрасно знаю, как работает субординация в армии. — Несмотря на доброту и невинность самих произнесённых слов, Реруген сказал их фирменным офицерским тоном, который выучил за много лет службы в центральном штабе. Он прекрасно знал какое колоссальное воздействие он оказывает на рядовых служак, но не Вайс не Серебрякова и бровью не повели.       — Простите Полковник. Но все будет по протоколу.       — Хорошо. — Реругену было неприятно поведение Вайса, но и в открытую ставить его на место он не имел права.       — Удивительно что ваше тело настолько легко приняло манну Майора, меня обычно выворачивает после больших вливаний её манны.       — Всех или только вас Виша? — Полковник не мог поставить на место Вайса обычным путем, но вполне мог показать кто тут начальник своим поведением.       Девушка покраснела, когда он обратился к ней по имени.       — Так сильно только меня.       — Чудно. — Реруген приблизил свое лицо к лицу девушки. — В прошлый раз мы соприкасались лбами, в этот раз это не нужно? — Девушка покраснела ещё сильнее.       — Нет… — Ели дыша от смешения сказала она.       — Я попросила не отвлекать моих солдат от работы Полковник. — Таня развернулась на кровати и пронзила его своим холодным взглядом. Её голос был усталым и раздраженным       — И давно вы не спите Майор?       — Да я вообще не засыпала. Вы так громко говорите и громыхаете железом что уснуть невозможно.       — Простите Командир, мы сейчас замолкнем. — Вайс начал сверлить Полковника не двусмысленным взглядом. Мужчина, фамильярничая с девушкой думал задеть Вайса как её непосредственного начальника, а видимо задел как тайно влюблённого паренька.       — Я сама экранирую помещение. Иди за Венсом. Знаешь где он сидит?       — Да, но… — Лейтенант попытался возразить, но девушка тут же осадила его.       Таня только посмотрела на него из-под лубья своими пронзительными голубыми глазами и буркнула.       — Иди.       — Есть. — Мужчина молча вышел из комнаты.       Майор обратилась к седевшем на соседней кровати.       — Если Полковник не против рисков при слишком быстром пересчёте манны, то можешь пересчитать столько сколько потребуется для отмены экранирование помещения Лейтенант.       — Хорошо Майор.       — Может вы объясните мне чем это грозит кроме повышенного риска быть застреленным в подворотне? — Надувшийся как ребенок Лейтенант Вайс раззадорил Полковника.       — Да если бы мы самим знали, то непременно вам сообщили. — Таня устало потерла переносицу. — Вам абсолютно зря кажется, что мы полностью владеем ситуацией. Поэтому попрошу вас не бесить моих подчинённых и не мешать мне работать. Лейтенант Вайс проезженный до мозга костей вояка побольше моего. Хотя к чему это я. — Таня устало начала разминать виски.       — Голова болит Майор? — Спросила Серебрякова.       — Немного Лейтенант. Я просто переутомилась.       — Простите что прерываю вашу милую беседу. — Венс ворвался в палату со своей машинкой для анализа манны, за ним следовал угрюмый Вайс. — Вы долго спали Полковник. Хотите есть?       — Немного.       — Милая, сколько ты уже пересчитала? — Обратился врач к Серебряковой.       — В районе 40%.       — Остановись ненадолго я проверю может этого уже достаточно. — Виша разорвала тактильный контакт.       — Хм. Хм. Хм. — Задумчиво пробубнил себе под нос доктор. — Можно снимать дополнительное экранирования Майор.       Таня с облегчением вздохнула и залезла под одеяло с головой.       — Я принесу вам ужин. Может нужно что не будь ещё? — Вроде бы доктор обращался к обоим пациентам, но главным образом вопрос был обращён к Тане.       — Морфию бы. Голова раскалывается. — Виша встала и подошла к кровати своего командира.       — Могу заклятие попробовать? — Серебрякова приподняла одеяло и убрала от лица белокурую прядь.       — Я уже попробовала. — Девушка спрятала лицо за руками. — Блядство. Когда считаешь что-то голова не так болит. Надо было раньше вас позвать.       — Я принесу морфий, но не думаю, что он поможет. — Доктор покинул палату. Как только дверь за ним закрылась к кровати Тани подошел Вайс. Мужчина наклонился и коснулся своим лбом лба девушки.       — У вас манна дестабилизировалась. Разве ты не чувствуешь Виша.       — Чувствую конечно, но Майор по-твоему не в курсе от чего у неё голова болит.       — Тогда нужно принести те таблетки что… — Виша перебила его.       — Нет никаких таблеток Вайс. — Желваки на челюсти мужчины заходили ходуном.       — Отправляйся в расположение пожалуйста. Командиру и без тебя плохо. — Волшебники были так озабочены состоянием своего командира что напрочь забили о присутствие в комнате Полковника.       — Но я могу…       — Если бы ты мог помочь она бы тебе сказала. А если ты хоть пальцем тронешь её без разрешения…       — Я что похож на конченого мудака Виша?       — Если говоришь подобное, то да Вайс.       — Я могу помочь? — Подал голос Полковник. — Я сталкивался с подобным, когда учился в офицерском училище. — Он тщательно подбирал слова. — Знаю, что решение обычно довольно радикально, но может…       — Перенеси меня на его кровать Вайс. И это приказ. — Лейтенант, сжав зубы начал выполнять указание, аккуратно завернул своего командира в одеяло и так и понес. Уложил на кровать, и Таня тут же попыталась ухватить Реругена за руку, но то уклонился.       — У тебя руки перебинтованы. Там же вроде контакт кожа к коже нужен. — Мужчина взял девушку за локоть так чтобы их запястья соприкасались. — Так нормально? — Таня немного вытянулась и облокотилось лбом о его ключицу. Только тут он заметил, что был переодет в больничный халат. Дыхание девушки тут же сменилось с поверхностного на размеренное и глубокое. Она уснула.       Вайс нависал над ними источая ненависть.       — Вы. Так это вы были.       — Вайс угомонись это её выбор. — Виша подошла к мужчине и оттянула на несколько шагов от кровати. — Я напомню тебе что ей уже не 11.       — А ты давно узнала? Она сама тебе сказала? — Мужчина не стесняясь говорил на повышенных тонах.       — Нет. Я как ты только сейчас узнала.       — О чем это вы узнал если не секрет? — Полковнику показалась что он может элегантно выкрутиться из этой ситуации.       — Что вы спали с моим Командиром Полковник. — Прошипел Вайс.       Реруген скривил настолько оскорблённое лицо насколько позволяли его актёрские способности.       — Что простите?       Вайс и Виша растерялись от его ответа.       — Вы…       — Я с ней не спал. Я знаю с 9 лет, не скажу, что она мне как дочь, но мы старые приятели. Да и даже я знаю, что можно немного приглушить эту «проблему молодых волшебниц» тактильным контактом.       Тут волшебники вообще опешили.       — А ведь и правда. — Вайс покраснел до самого кончика ушей, а у Серебряковой покраснели даже пятки.       — Простите Полковник. — Дар речи первый вернулся к Више.       — Ничего. Я рад что вы так рьяно за ней присматриваете. А от вашей помощи я думаю она отказалась чтобы не портить прекрасные рабочие отношения Лейтенант Вайс.       — Наш командир опять оказалась лучше, чем мы о ней думаем.       — Безусловно.       В палату зашел Доктор и немного опешил от открывшейся перед ним картиной.       — Как понимаю морфий уже не нужен. Поспите так с ней ночку и её должно отпустить. — Врач поставил поднос с едой на прикроватную тумбу. — Сядьте и уложите её себе на грудь. Так вы вполне сможете поесть. А вы ребят. — Обратился доктор к колдунам. — Отправляйтесь в свое расположение да завтрашнего утра.       — Хорошо доктор. — Колдуны молча подхватили свое обмундирование и вышли за дверь.       Полковник принялся перекладывать Таню на что она только недовольно бурчала сквозь сон. Это заняло несколько минут.       — Неужели вам удалось их убедить что вы с ней не спали Полковник?       — А я с ней и не спал Доктор. Я не настолько плохой любовник чтобы женщина спала в моей постели. — Полковник двусмысленно улыбнулся доктору и поцеловал девушку в лоб.       — Я, наверное, пойду. — Доктор изрядно смутился ответу Полковника.       — Не переживайте так. Между нами больше ничего нет и быть не может.       — Из-за Джульетты?       — Ага.       — Действительно Таня очень строптивая натура.       — И неговорите.       Полковник кое как поужинал с Таней на руках. Ему конечно было приятно что она неосознанно жмётся к нему, но её состояние его пугало. Сразу после ужина он задремал на пару часов и проснулся от того что девушка во сне судорожно сжимала его больничный халат. От натуги раны на ладонях открылись и прямо в нос бил отчетливый запах ржавчины.       — Таня! — Он попытался отодрать её руки от своей одежды, но ткань начала громко рваться. — Проснись пожалуйста. — Он уже собирался оттянуть её от себя, когда она вывернулась и прижалась лицом к его ключице. Мужчина почувствовал что-то горячее и мокрое на своей коже. Таня негромко всхлипнула.       — Нечего не осталось. Будто умер у меня на руках. — Всхлипы стали громче.       В его голове кружились тысячи слов, но не одно из них не могло сорваться с его губ.       — Я так испугалась. — Он только покрепче прижал её к себе. — Когда коснулась, а от тебя нечего не осталось.       — Ты просто очень устала ангел. — Мужчина поцеловал её волосы.       От чего-то она закричала как от дикой боли, рыдания захлестнули тело девушки, и она просто кричала не в силах остановиться.       У мужчина сердце сжалось в комок от её крика. Он несмотря на многие годы работы с персоналом так и не научился справляться с женской истерикой.       — Ангел мой не плачь у тебя только сильнее голова разболеется. — Новая волна рыданий. — Ты расплакалась от того что я назвал тебя «ангелом»? — Громкий вздох и стремительное мотание головой в отрицании.       — Но от чего же ты тогда плачешь? — Она отстранилась от него, и он смог увидеть раскрасневшиеся лицо. Слезы так и текли из её глаз стремительным ручейком. — Ну, божеш ты мой… — Он попытался смахнуть слезы с её щеки, но она недовольно взбрыкнула. — Голова все ещё болит?       — Нет никакого бога. — Она открыла глаза и посмотрела на него своими небестно голубыми глазами, тут же отвела взгляд и слезы потекли с утроенной силой.       — Что же ты как плачешь? Что мне сделать чтобы помочь?       — Перестать быть таким сопереживавшим. — Девушка с силой треснула его кулаком по груди. — Как ты можешь так переживать за меня и одновременно спать с этой дурой.       Реруген искренне удивился.       — Ты настолько расстроилась из-за Джульетты? Я и так хотел её бросить, а учитывая, что ребенок не мой.       — НЕТ!!! — Ещё удар в грудь. — Я ДУРА ВЛЮБИЛАСЬ В ТЕБЯ БЕЗ ПАМЯТИ, СТОЛЬКО ВСЕГО НА ФРОНТАХ ПОШЛА, А ТАК ИСПУГАЛАСЬ. ДУРА. ДУРА. — Она начала хлестать саму себя по щекам, пачкая лицо собственной кровью.       — Остановись. — Мужчина груба схватил её за запястья. Девушка чуть приблизилась к нему и их губы стали так близки что он чувствовал её прерывистое дыхание на своих губах.       Девушка заговорила шепотом, чуть дыша.       — Ты не можешь себе сейчас представить, как я хочу поцеловать тебя, как все мое тело просто вопит об этом, кричит и требует слиться с тобой в поцелуе и объятии. Как бьётся мысль в моей голове что, если я коснусь тебя губами я смогу найти те крохи твоей манны что ещё остались. Смогу снова ощутить тебя. Но мой разум твердо говорит нет. Я не могу тебя простить.       Девушка отстранилась.       — Не тебя простить, а себе позволить пасть настолько низко.       Бывшие любовники так и застыли под тяжестью сказанных Таней слов. Они молчали и наблюдали за тем как луна бесцеремонно освещает каждый сантиметр их не то палаты, не то тюремной камеры.       Реруген обрел дар речи первым.       — Позволь тогда сегодня побыть твоим боевым творившим. Пусть это будет как выпить горькое лекарство.       — Делай что хочешь. — Мужчина завел руку себе за спину и развязал узелки что связывали его больничный халат. Тряпка, измазанная кровью комом, отправилась под подушку. Затем он протянул свои руки к девушке и сделал тоже самое. Она не попыталась прикрыть грудь что закрывал скромный армейский бюзгалтер.       Реруген опустился на кровать. Улегся поудобней и приманил её к себе прижав к своему боку. Таня была скованна настолько что ему пришлось приложить усилие чтобы уложить себе на грудь её голову.       — Так площадь контакта будет больше и этой ночи хватит на дольше.       Таня была ошарашена те что он сделал и просто промолчала. Полежала пару минут как задеревеневший на холоде кусок мокрой ткани, а потом расслабилась и начала ерзать чтобы устроиться поудобней.       Реруген достал свою пижаму из-под подушки и стал аккуратно стирать кровь с её лица. Не сказать, что это особо помогло, но девушка выглядела уже не так жутко.       Они ещё долго молчали и просто наслаждались теплом друг друга. Эрих в задумчивости гладил её по голове, раскладывал буйные золотые кудри по своей груди.       Таня аккуратно подняла руки окровавленными ладонями вверх чтобы не пачкать его ещё кровью.       Длинные белые ресницы подрагивали от снов что видит девушка. Мужчина не мог уснуть. Или просто не хотел. Он в этот момент и сам этого не знал.       Ближе к полуночи девушка проснулась.       — Все-таки мне нужно перебинтовать руки. Поможешь?       — Конечно. — Он встал с кровати, а она так и осталась лежать.       Доктор предусмотрительно оставил несколько перевязочных комплектов вместе с шприцом морфия.       — Голова прошла? Венс всё-таки принес морфий как ты и просила.       — Да, теперь она болит не от дисбаланса манны, а от слез.       — После сна ещё не прошла?       — Нет, у меня долго после такого голова болит. — Мужчина взял её руки и стал аккуратно срезать уже присохшие бинты.       — Есть хочешь? Тут ещё кекс после ужина остался и чай, правда уже холодный. — Таня посмотрела на прикроватную тумбочку и увидела два кекса и чашку чая.       — А чей второй?       — Мой. Твой ужин унесли, но я попросил оставить кекс и чай.       — А свой ты есть не стал?       — Я уже все-таки старенький Таня, зубы надо поберечь.       Девушка широко улыбнулась.       — Да брось, они в столице не такие ужи плохие.       — Я все больше по забегаловкам если честно лажу. Не горю желание прорывать линию фронта в нашей штабной столовке. — Мужчина притянул руки немного на себя, так чтобы они свисали над кроватью и стал поливать желтым раствором фурацилина. — Не щиплется?       — Не. — Девушка нахмурила брови, не решаясь сказать, но подумав, что терять уже нечего терять, все же спросила. — Как у вас с Джульеттой все это было?       — Я не очень хочу об этом говорить Тань.       — Мне нужно знать. Я так хоть спать спокойней буду.       — Ты и так вроде неплохо спишь.       — Приложи запястье к запястью, и я тебе покажу что мне сейчас снилось.       — Нет. Ты покажешь мне какие не будь ужасы. Да и как ты покажешь.       — Вид телепатии. Можно передавать текст, а можно картинку. Да и манна у нас с тобой сейчас одна на двоих, поэтому это должно быть просто элементарно.       — Соглашусь если покажешь что-то приятно.       Девушка не задумавшись предъявила ему образ. Это был он, его испуганное лицо, когда она повредила запястье пистолетом. Реруген почувствовал эмоции девушки в этот момент. Как у неё в груди затрепетали бабочки.       — Как тебе?       — Ты же показала это чтобы мне польстить? — Он закончил бинтовать правую руку на манер варежки. — Так ты не сможешь ещё сильнее разодрать руки.       — Что ты хочешь, чтобы я тебе показала?       — Немного личного что ли. Если хочешь, чтобы я говорил о личном.       Тут уже девушка задумалась на несколько минут. Её нахмуренные брови в сочетании с раскрасневшимся лицом совсем не добавляли ей серьезности, она выглядела немного комично.       — Только если это…       Мороз пробрал Таню до самых костей. Её офицерские сапоги даже, заботливо утепленные Серебряковой, не выдерживали такой мороз. Мысли о том, что стоило все-таки просто прийти к магам оккупированных территорий в валенках не давали ей покоя. Чтобы казаться ещё круче и нерушимой она не стала накидывать плащ палатку и сейчас её тщедушное тело грела не менее тщедушная офицерская шинель.       Дверь землянки недовольно скрипнула, впуская вечернего гостя. От жара натопленной комнаты закололо лицо и заслезились глаза.       Таня стремительно скинула шапку и шинель на заботливо прибитый у двери гвоздик.       В землянке её встретили мирно попивающие чай, Виша, Вайс и Гланц.       — Вы совсем продрогли командир. — Серебрякова расстегнула свой китель обнажив красивую грудь, едва ли прикрытую армейской майкой. Таня с радостью отметила для себя что мужчина полностью проигнорировали открывшиеся перед ними женские переплести.       Майор сняла свой китель и уселась своей ведомой на колени прижавшись заледенелой спиной к груди. По телу тут же разлилась привычная манна Серебряковой. Тягучая как горячий армейский кисель что подавали на севере. Вяжущая как фрукты с юга этой необъятной и видимо не везде такой холодной страны. Потом Майор обняла сама себе и оказалась продрогшими пальцами в подмышках Серебряковой. Девушка взвизгнула от неожиданности.       — Я кажется некогда не привыкну к местным морозам.       — Говорит единственная из нас кто родом из Союза.       Все в компании усмехнулись меткому замечанию Вайса.       — Ноги у вас не замёрзли? — Виша опять осведомилась о состоянии командира.       — Ужасно. — Таня уже хотела отстраниться от теплой груди сослуживице как Вайс наклонился к её сапогам.       — Я сниму, грейте руки. — Майор решила не противиться его поры. Она сама учила солдат не стесняться и греться об друг друга чтобы не отморозить пальцы. Нужно подавать пример собственным поведением.       Вайс подвинул к ней поближе лавку на которой сидел, расстегнул нижние пуговицы кителя, приподнял стопы девушки и уткнул их в свой живот.       Его манна, как и у многих ребят с его региона была масленой, текучей и подвижной. Если бы Тане нужно было описать его манну человеку, абсолютно не владеющему магией она бы сказала: «Оливковое масло с чесноком».       Майор чувствовала, как её становиться легче от циркуляции чужой манны по телу, эта дрянь «всех молодых волшебниц» началась у неё месяц с небольшим назад, и она чувствовала перманентную фоновую усталость, которая тут же проходила стоили чужой манне потечь по ее телу.       Таня знала простой и эффективный способ решения проблемы, но абсолютно не хотела к нему прибегать. Ей даже думать не хотелось над всеми негативными последствиями, которые могут последовать выбери она не того мужчину, начиная от распрей внутри её сплочённого как никогда крыла заканчивая политическим скандалом. Поэтому она просто приняла решение терпеть, и подсасывать манну у сослуживцев в такие моменты невинного телесного контакта. Они конечно знали и чувствовали все, но Виша филигранно всем повесила лапшу на уши что мол есть новые экспериментальные таблетки и вообще все круто и в порядке.       Неожиданно Вайс обхватил её ладошки, Виша схватила ладони, а Гланц приблизился к ним.       — Ты что… — Гланц задрал её армейскую майку и начал яростно щекотать по бокам. Майор не продержалась и секунды прежде чем расхохотаться в голос. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ ГЛАНЦ! ЭТО НАПАДЕНИЕ НА ОФИЦЕРА! Я БУДУ ЖАЛОВАТЬСЯ! — Все четверо уже заливались смехом. Таня пихнула Вайса в живот и высвободила руки из хватки Серебряковой, но не спешила слезать с её коленей.       — Вы что устроили?       — Это первый подарок на ваше день рождение. — Виша добродушно как кошка потерлась щекой о щеку Тани. Манна была теплой и приятной, Майору не хотелось отстраняться от неё. — Немного смеха командир.       — А сегодня 23 декабря?       — Ага.       — Совсем запарилась. Простите ребят, но попойки не будет.       — Как не будет?! — Нойман распахнул дверь выпуская клубы теплого воздуха. — А куда мне девать ящик шампанского? — За его спиной было все крыло.       Мужчина быстро накинули шинели и выскочили на улицу. Таня хотела сделать также, но Виша мягко придержала её за талию.       — У вас такая горячая манна, можно я ещё немного погреюсь.       — Конечно.       Майор вышла на улицу в одной майке и ей тоже укрыли безразмерной плащ палаткой, в которой две девушки могли спокойно разместиться. Девичья руки обхватили Таню под руками, а тяжелая голова опустилась на плечо. Они с Вишей были уже почти одного роста.       — Что вы удумали? — Обратилась командир к крылу.       — Поскольку вам сегодня шестнадцать. — Кёних извлёк из-за спины фужер для шампанского из тончайшего стекла. Нойман профессионально открыл бутылку и наполнил сосуд. Мужчина встал перед ней на колено и протянул бокал. — Ваш первый бокал шпанское Мисс.       В прошлой жизни Таня ненавидела шампанское, оно казалось ему слишком бабским, но сейчас его игривая сладость и дерзкие пузырьки раззадорили 16 лет не чувствующий алкоголя язык.       Майор выпила весь фужер залихватски, залпом. Крыло одобрительно загудело.       — Так держать командир!!!       — У вас на этом все?       — Неееттт… — Жеманно протянул Вайс и достал из кармана толстенный партсигар.       — А курить мне не рановато?       — Откройте.       Девушка взяла коробочку в руки и нажала на замочек, тот недовольно приоткрылся, веля миру свое дорогуше содержимое.       Это был мини альбом заботливо склеенный на коленке из пленки для защиты бумаг от влаги. Таня развернула его и увидела множество фотографий.       Коллективные и одиночные. Бытовые и вырезанные из статей. Девушка и представить не могла каких трудов стоило раздобыть все эти фотографии, какие-то точно были оторваны от сердца ребятами из её крыла. Она быстро просмотрела альбом и сказал.       — ТУТ ФОТО КАЖДОГО ИЗ ВАС!!!       — АГА!!! — Крыло радостно загудело.       — Посмотрите внимательно на последнее фото. — Девушка открыла его и там была её самая нелюбимая фотография за всю жизнь в этом мире, фотография из газетной статьи по поводу вручения ей ордена серебреных крыльев где её разодели в прелестное девичье платье.       — Фу, я её выкину.       — Пожалуйста командир. — Виша шепнула её это над самым ухо. — Как оказалось у половины крыла есть эта вырезанная из газеты фото. Вам долго придется их вылавливать по одной. — Крыло вокруг них радостно гомонила. — А ещё теперь вам можно целоваться с мальчиками командир. С днем рождения.       — Виша! Фу! — Таня попыталась выбраться из её цепких объятий, но без особых усилий, девушки не хотелось покидать тепло плащ палатки.       Голос громогласно подал Гланц.       — А теперь все в армейскую столовую, там уже накрыт праздничный ужин. Горячее мясо и холодное шампанское ждет нас.       — Раз уж у вас хорошие настроение командир — Нойман добродушно улыбнулся. — должен вам сообщить что я уже поставил остужаться ящик водки. — Он кокетливо расшаркался перед Таней.       — Ну и чего мы ждем! В такой мороз ещё немного и спирт замерзнет! — Таня уже хотела вернуться в землянку, но Виша остановила её.       Крыло окружило их и образовало огромный обнимающийся ком. Миг и Таня смогла почувствовать манну каждого из присутствующих. Горькую, кислую, травяную, терпкую, острую, вязку, хрустящую. И в каждой из них была частичка её самой. Та частичка что навечно оставалась в них, когда она вытягивала их с того света.       Это была старая колдовская традиция, в моменты победной эйфории колдуны сбиваться в плотный круг и начинают источать из себя волны теплой и добродушной манны. Тане тут же подумала: «Неужели для них то что я дожила до 16 такая большая победа».       — РАЗ! ДВА! ТРИ! — Крикнула Виша.       — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ МАЙОР ТАНЯ ФОН ДЕГУРШАФ!!! УРА! УРА! УРАААААААА!!!!!!! — Паток манны захлестнул девушку приятной обволакивающей многоголосой толпой.       Пока все вокруг радостно гомонили Виша снова шепнула Майору что-то над самым ухом.       — Вас отпустило немного?       — Ага. Пойдём поедим вкусного дорогая.       — Пойдемте Командир.       Реруген вновь стал видеть своими глазами.       — Этого достаточно?       — Ты мне сейчас врешь?       — Какой ты сегодня недоверчивый. — Мужчина встал и подошел к её форме. Нагрудный карман где обычно носят портсигар был пуст, а вот карман полевых брюк что-то отягощало. Это был тот самый портсигар. Он открыл его и тот распахнул перед ним бережно собранные странички с фотографиями. Первая что предстала перед ним была с южного фронта, где огромный как скала Генерал Роммель держал Таню у себя на плече, а во второй руке держал знамя Рейха. — Фото с Генералом Ромулом немного неформатное? — Мужчина утвердительно кивнул. — Мы должны были просто в месте сфотографироваться, но он был так рад что закинул меня себе на руки. На этой фотке я кричу ему. «Какого хера Ромель» — Таня хихикнула. — Я тоже мелось потеряло голову от эйфории. Так ты расскажешь мне как ты переспал с внучкой начальника штаба или нет?       — Ну раз у нас сегодня вечер откровений. — Мужчина пожал плечами и подсел на кровать к колдунье. — Я с самого утра чувствовал себя просто великолепно, давно у меня небыли такой легкости во всем теле. — Таня немного нахмурилась на этом моменте, но не перебила его. -Рабочей день прошел без сучка без задоринки. Джульетта принесла хорошее вино. Красное полусладкое как я люблю. Приготовила ужин. Потом поцеловала меня, и я не смог ей отказать. Так все и случилось.       Девушка молчала.       — Если тебя успокоит, то мне вообще не понравилась. Я думал она будет поискусней в постели.       — Повтори про эйфорию с самого утра. — Таня попыталась в задумчивости коснуться своего подбородка, но он отстранил её руку от лица.       — Обычное хорошее настроение.       — Ты кровь донорскую сдавал?       — Разуметься. Ещё в офицерском училище. Сейчас я …       — Постарайся вспомнить, ощущения похожие?       Мужчина немного подумал.       — Думаю да.       На лице девушки расплылась дьявольская улыбка.       [Лейтенант!] крикнула она в голосовом телепатическом канале. Реруген не понял специально она сделала чтобы он слышал, что она говорит или случайно.       [Что такое Командир?]       Реруген удивился, когда услышал голос Лейтенанта в своей голове.       — Слышишь Серебрякову?       — Да.       — Так и думала.       [Полковник нас подслушивает Лейтенант. Не сболтни лишнего, поняла?]       [Есть так точно. Из-за сигнатуры?]       [Да. Кто сегодня в ночном наряде?]       [Гланц.]       [Отлично, а ты?]       [Вы меня разбудили.]       [Смотаешься с Гланцом на квартиру к полковнику коли уж проснулась. Завтра выпишу отгул на весь день и всю ночь. Скатаешься к моему водителю.]       Повисла небольшая пауза, но Реруген явственно представил, как Виша на другом конце телепатической связи ярко залилась краской.       — Какой точный адрес?       — Центральная 15, корпус 1, квартира 36.       — Чудненько.       [Центральная 15, корпус 1, квартира 36. Протокол проверки 4.]       [Вы думаете…]       [Не болтай лишнего Лейтенант. Если что нибудь найдете сразу доложите в военную полицию.]       — Твои дело уже завели?       — Я расследования не веду. Это…       [И меня не будить дорогая. Завтра в обед прибуду в расположение. Отбой]       [Вайс!]       Голос мужчины был невероятно сонным.       [Да командир]       [Завтра до обеда провести физкультминутку и как следует размяться. Вы полтора дня отлынивали от работы. Парад уже близко, надо наверстывать упущенное.]       [Строевую проводить?]       [Нет я сама. Проснись и запиши все что я сказала.]       [Я…]       [Не запомнишь.]       [Есть так точно.]       [Конец связи.]       [Конец связи.]       — Учитывая, как ты лыбишься ты что-то нарыла       — Есть у меня шальная мыслишка Полковник. Не проси не расскажу. Давай лучше спать ложиться.       — Ты так повеселела что я начинаю переживать за твоих солдат.       — Поясни.       — Мало ли я читал твои доклады о тренировках по сопротивлению пыткам.       Девушка рассмеялась.       — Мы сейчас только и дрочим строевую с парадным выступлением. Открою тебе страшный секрет, до этого меня мало волновал тот факт, что мои солдаты теряют равнение в парадном строю на втором шаге. Мы все больше воевали что-ли.       — Ты не первый офицер, который на это жалуется Дегуршаф.       Эрих лег на спину и Тани устроилась поудобней, прижавшись к его боку.       — А какая была мая манна? В твоих воспоминаниях это ощущение текущей по венам чужой манны такое яркое.       — Я знаю, что это звучит забавно и совсем не к месту, но «сладкая как мед».       — Надеюсь у тебя небыли ощущения что ты трахаешься с пирогом.       Девушка засмеялась.       — С медовиком типа?       — Ну да.       — Блять ну и сравнение Эрих. Спи давай.       — Хорошо ангел. — Девушка взбрыкнула.       — Не зови меня ангел.       — Почему?       — Я по обе стороны Рейна зовусь дьяволом.       — Ну и что? — Девушка наклонила голову и игривые приди упали ей на лицо.       — Спи.       — Хорошо.       Реруген почувствовал, как Таня бесцеремонно подкручивает ему синтез мелатонина. Если Серебрякова делала это мягко, то Дегуршаф будто иголкой в основание головы ковырялась. Мужчина не стал сопротивляться, сладко зевнул и поцеловал девушку в макушку. Та не то фыркнула, не то горестно вздохнула, и они мирно провалились в сладкий сон.