Сяньли

      – Похоже, никакой новой информации от местных мы не добьёмся, – со скучающим видом заключил Хуа Чэн.       – Но попытаться стоило, – терпеливо сказал Се Лянь.       Они полдня опрашивали жителей деревни, дважды пострадавшей от нападений оборотней, однако ничего нового не узнали, и сейчас вдоль рисовых полей направлялись к последнему дому, стоявшему в отдалении от остальных. На Се Ляне были уже привычные монашеские одежды, только сегодня почему-то на один слой больше, и доули за спиной. Хуа Чэн принял облик красивого юноши в красном цзяньсю, совсем как в их вторую встречу восемьсот лет спустя.       – А где Хэй Мао? – вдруг спросил принц, оглянувшись и не увидев чёрного кота, что следовал за ними от самого Призрачного города, несмотря на то что побаивался Хуа Чэна.       Князь Демонов неохотно ответил:       – Пушистая задница сбежала, стоило нам зайти в деревню.       – И ты не сказал мне об этом? – с лёгким укором спросил Се Лянь. – А вдруг он опять попадёт в беду?       – Почему гэгэ так беспокоится об этом хвостатом? – с нескрываемой обидой в голосе спросил Хуа Чэн.       – Сань Лан, ты ревнуешь? – принц улыбнулся и встал перед Князем Демонов так, что тот едва не врезался в него.       Хуа Чэн выбирал разные модели поведения в зависимости от принимаемого облика, а потом они срастались с ним намертво. Вот и сейчас, застигнутый врасплох таким вопросом в обличии невинного юноши, он неосознанно отреагировал как раньше – смущённо отвёл взгляд в сторону и на грани слышимости произнёс:       – Ревную.       Улыбка Се Ляня стала шире, он позвал:       – Сань Лан!       А затем обхватил лицо Князя Демонов руками и, приподнявшись на цыпочках, мягко коснулся его губ своими.       – Ваше Высочество! – воскликнул Хуа Чэн, испытывая ещё большее смущение, как только принц отстранился и рассмеялся. – Я хочу немедленно вернуть истинный облик.       – Подожди немного, скоро уже вернёмся в Призрачный город, – утешил Се Лянь и вдруг поёжился от налетевшего ветра.       Князь Демонов взял его руки в свои и с тревогой в голосе заметил:       – Гэгэ, они холодные.       – И правда, – удивился принц. – А твои тёплые.       Впервые за день Хуа Чэн порадовался тому, что нацепил этот облик. Приподняв одну руку Се Ляня к лицу, он выдохнул на неё поток согретого воздуха, а затем не выдержал и коснулся тёплыми губами озябшего пальца – того, на котором ярко-красным выделялся узелок нити судьбы. Рука принца мелко задрожала и попыталась выскользнуть из пальцев Хуа Чэна. Князь Демонов мягко, но настойчиво удержал её и, опаляя горячим дыханием холодную кожу, оставил ряд лёгких поцелуев на костяшках пальцев от указательного до безымянного.       – Сань Лан! – воскликнул окончательно смущённый принц и всё-таки выдернул руку.       В этот момент мимо проходили крестьяне. Мужчины беззастенчиво пялились на двух прекрасных юношей, а стоило им увидеть, что один из них нежно держит руку другого, залившегося краской, как они застыли на месте со странными взглядами. Се Лянь, заметив их, не знал, куда глаза девать. Хуа Чэн накрыл его холодные пальцы своими то ли утешая, то ли грея, и угрожающе зыркнул на крестьян. Мужчины побледнели и поспешили уйти.       – Спасибо, Сань Лан. Идём, – принц улыбнулся, но поспешил забрать и вторую руку.       Вскоре они дошли до небольшого крепкого домика с заброшенным садом. Се Лянь постучал. Спустя несколько долгих минут дверь открыла женщина среднего возраста. Должно быть, когда-то она была очень красива. Теперь от былой красоты осталась лишь густая чёрная коса, перекинутая через плечо и доходящая до пояса, лицо же было болезненно бледное, худое, с впалыми щеками и потухшими глазами. Не произнося ни слова, она переводила взгляд с принца на Хуа Чэна и обратно.       – Добрый день, госпожа Чунь Хуан. Могу я задать вам несколько вопросов об умерших в этой деревне в последние годы? – Женщина молчала. – Насколько нам удалось выяснить, ваш муж, погибший пять лет назад, стал первой жертвой.       Хуа Чэн лениво добавил:       – И есть предположение, что его убил оборотень-искуситель сяньли…       Не успел Князь Демонов закончить, как Чунь Хуан сверкнула зелёными глазами и, стиснув зубы, выплюнула по слову:       – Его. Убила. Не. Сяньли.       – Госпожа Чунь Хуан, успокойтесь, пожалуйста, на самом деле, мы не думаем, что… – Се Лянь примирительно замахал руками, но осёкся, не закончив фразу, потому что Хуа Чэн незаметно похлопал его рукой по спине.       Обменявшись с ним взглядами, принц легонько кивнул и продолжил:       – Тогда, может быть, у вас есть предположение, кто мог убить вашего мужа и остальных в деревне? Замечали что-нибудь странное перед его смертью?       – Теперь уж какая разница… – безвольно протянула Чунь Хуан скрипучим, надломленным голосом, услышав который, можно было решить, что он принадлежит старухе, но никак не женщине, которой едва за сорок.       – Мы хотим помочь и не допустить новых жертв. Подумайте, пожалуйста, как следует.       – Вы заклинатели, что ли? – спросила Чунь Хуан и вновь принялась изучать их взглядом, полным подозрений. – Уходите, ваша помощь не требуется. Больше в этой деревне никто не умрёт.       – Откуда такая уверенность? – спросил Хуа Чэн. – И это всё, что ты можешь сказать? Ты ведь в тот год потеряла не только мужа, но и сына.       Глаза женщины сверкнули, а пальцы с силой сдавили ручку двери.       – Госпожа Чунь Хуан, мы слышали в деревне, что у вас был четырнадцатилетний сын и что он не погиб, как остальные, а пропал без вести, это правда?       Лицо женщины побледнело от гнева.       – Он мне не сын, – процедила Чунь Хуан, и, прежде чем они успели ещё что-нибудь сказать, раздражённо бросила: – Вы зря тратите время, уходите отсюда, – и захлопнула дверь.       – Подождите, пожалуйста, госпожа Чунь Хуан! – Се Лянь вновь принялся стучать, но дверь больше не открывалась.       – Брось, гэгэ, это бесполезно. Давай возвращаться.       Когда они дошли до храма Тысячи фонарей, уже стемнело и похолодало. Се Лянь шёл, скрестив руки на груди и втянув голову в плечи. Хэй Мао ждал их у входа и, завидев принца, бросился к нему, громко крича и ластясь. Се Лянь подрагивающими пальцами вынул из рукава половину маньтоу (другую он скормил ему утром) и бросил коту. Однако Хэй Мао маньтоу проигнорировал и закричал громче и требовательнее.       – Хэй Мао! – засмеялся Се Лянь и, снисходительно вздохнув, поднял его на руки и принялся гладить. – Не убегай так больше, ладно?       Кот зажмурил глаза и довольно замурчал. Пару раз Хэй Мао сам ткнулся головой в грудь и плечо принца, а когда он, вконец осмелев, попытался потереться о его подбородок, Хуа Чэн не выдержал и так громко хрустнул костяшками пальцев, что кот тотчас спрыгнул с рук Се Ляня. Оглянувшись и махнув пушистым хвостом по полам одежд принца, Хэй Мао низко зарычал в сторону Князя Демонов, чем удостоился убийственного взгляда. От этого демонёнок в обличии кота подпрыгнул, схватил зубами брошенную ему половинку маньтоу и ускакал за храм.       Се Лянь снова скрестил руки на груди и, глядя на этих двоих, укоризненно покачал головой.       – Гэгэ.       Пропустив принца вперёд, Хуа Чэн зашёл следом и закрыл двери в храм. Затем подошёл к статуе, привычно заменил увядший цветок свежим и услышал тихий вздох за плечом.       – Тебе не кажется, что это излишне? – спросил Се Лянь и, видимо подумав, что его слова могут быть поняты неправильно, поспешил пояснить: – То есть, я имею в виду, слишком много хлопот ради меня, с этими цветами…       – В том, что касается гэгэ, ничего не бывает излишним, – ответил Хуа Чэн и под взглядом принца, снова повинуясь личине, которую сам такой создал, отвёл глаза.       – А-апчхи! – спустя минуту раздалось из-за статуи, куда успел пройти Се Лянь.       – Гэгэ!       Князь Демонов побежал на звук. Доули и верхние одежды принца небрежно валялись на длинном столе для подношений, хотя обычно принц всегда складывал их аккуратно. Сам же он сидел на кровати и мелко дрожал, сжимая собственные плечи. Увидев обеспокоенного Хуа Чэна, Се Лянь поспешил растянуть бледные губы в слабой улыбке и сказать:       – Ничего страшного, просто немного замёрз.       – Гэгэ, как давно ты уже немного мёрзнешь?       Князь Демонов сел рядом, подогнув одну ногу под себя, и притянул принца в свои объятия. Се Лянь тихонько вздохнул, пробормотал что-то вроде «кажется, неделю» и устроился удобнее на его груди, уткнувшись холодным носом в тёплую шею. Хуа Чэн прижался щекой ко лбу принца, хотя следовало ударить себя по этой щеке за то, что был таким слепцом и ничего не замечал. Но вместо этого продолжил прижимать к себе дрожащее тело Се Ляня так сильно, словно стремился отдать ему всё тепло этой оболочки без остатка. Это меньшее, что он готов был сделать. Задев в какой-то момент холодные пальцы Се Ляня, всё ещё судорожно вцепившиеся в плечо, он осторожно накрыл их своими, согревая и поглаживая.       – Гэгэ, идём спать, – вполголоса сказал Хуа Чэн, когда принц в его руках перестал дрожать, и почувствовал, как тот кивнул.       – Спокойной ночи, Сань Лан, – прошептал Се Лянь, чуть ли не с головой замотавшись в одеяло, когда они легли.       – Спокойной ночи, гэгэ, – ответил наконец вернувший себе истинный облик Князь Демонов и прикрыл единственный глаз, не подозревая, что откроет его снова уже спустя несколько часов.