Семь (не)смертных историй

Когда знаешь, что счастье близко, ожидание кажется еще мучительнее, а жизнь — скучнее. За все семьсот лет, проведенных за охраной Источника Юности, Элейн так не маялась, как за год, прошедший с того момента, как Бан ушел искать ее брата. Каждый день в шорохе листвы Элейн мерещился любимый голос, чуть растягивающий слова и будто напевающий, в перестуке лапок зверей — шаги Бана. — Жалкий человек, как он сможет найти короля? Ведь даже у меня не получилось, хотя я сотню лет провела в человеческом мире, ища Его Величество, — твердила Герхард. — Людям вообще нельзя доверять. Госпожа Элейн, вам надо было убить его, а не привечать. Боги знают, что он теперь сотворит! Начнет хвастать, что ушел живым от Девы-хранительницы, и сюда ринутся сотни бандитов, поверив, что вы размякли. Или хитростью возьмет короля в плен и потребует взамен его жизни Кубок Источника. — Он не такой! — яростно возражала Элейн. — Я читала в его сердце… Но Герхард только хмурилась и смотрела вдаль, на плывущие по небу облака, словно вспоминала о чем-то горьком. — Люди искусны во лжи, некоторые, зная о нашей способности читать мысли, скрывают свои истинные намерения. А потом наносят удар. Когда они в который раз так спорили, лес вдруг обеспокоенно зашумел. Закричали птицы. Затрубили олени. Полыхнул огонь. Черно-алое пламя легко превратило в пепел могучие деревья Леса Фей, которые не поддавались топорам людей. По образовавшейся выжженной ране к Великому Древу двинулось жуткое существо, каких Элейн никогда прежде не видела. Здоровый, как великан, краснокожий и толстый. С черными рогами. — Это демон! — крикнула Герхард. «Но их же запечатали боги три тысячи лет назад», — хотела сказать Элейн, но Герхард уже улетела вперед. Создала корни, которые опутали толстые ноги демона. Элейн поспешила на помощь и призвала ветер. Ураганный порыв ударил в демона, содрал красную кожу, но существо не дрогнуло. Рванулось вперед, ломая опутавшие ноги корни. Дохнуло пламенем, так что Элейн едва успела поставить заслон из ветра. Появившийся будто прямиком из древних сказаний демон оказался очень силен. Все ветряные атаки Элейн лишь слегка ранили его, и он упорно продвигался к Великому Древу, сжигая лес на своем пути. Отброшенная толстой лапищей, Герхард исчезла среди обломков деревьев, прочие феи давно разлетелись. Элейн осталась с монстром один на один. За семьсот лет она слишком привыкла к сражениям с людьми, которым достаточно было и слабого ветра, чтобы покалечиться или погибнуть. Но сейчас требовались все ее силы. Элейн призвала торнадо — столбы быстро вращающегося ветра окружили демона, но он прорвался сквозь них, забрызганный кровью, но будто не чувствующей боли. Полыхнул огонь, Элейн ощутила дыхание жара и поняла, что не успеет увернуться. Вдруг что-то схватило ее, с бешеной скоростью потянуло назад и в сторону. Знакомые сильные руки обняли Элейн, и голос над ухом прошептал: — Я же обещал, что украду тебя… И верну твоего блудного братца. Тело демона пронзило множество сверкающих лучей, разрывая на части. Когда ошметки упали на выгоревшую землю, Элейн увидела парившую в воздухе маленькую фигурку. Король Фей вернулся в Лес. На глаза Элейн от радости навернулись слезы, она порывисто обняла Бана, бережно держащего ее на руках. Хотела поцеловать, но заколебалась. Возможно, стоило сперва подлететь к брату, рядом с которым уже появилась почтительная Герхард. — Спасибо, что нашел его, — шепнула Элейн и выскользнула из объятий Бана. Тот понимающе улыбнулся. Подлетев к Арлекину, Элейн заключила его в объятия. — С возвращением, братик. Внешне он не изменился, семьсот лет — недолгий срок для феи. Да, Арлекин не постарел. Но, приглядевшись, Элейн все же увидела то, чего не было раньше. Скорбная складка у губ. Суровый, печальный взгляд. И мощь его магии. — Прости, что заставил ждать так долго, Элейн. Я — плохой Король. Не смог спасти… Хельбрама. И Арлекин рассказал о том, как потерял память из-за падения со скалы. Встретил девочку-великаншу, которую полюбил всем сердцем. И как убил лучшего друга, который, охваченный жаждой мщения, беспощадно истреблял людей. Элейн было горько слышать о печальной судьбе Хельбрама, но с тех пор, как он пропал, она мысленно уже смирилась с тем, что не увидит его живым. Радость от того, что Арлекин вернулся, все же оказалась сильнее горя. И Бан вернулся с ним. Выполнил обещание! Теперь она свободна! — Слушай, неужели ты действительно послала за мной этого странного типа? — шепотом спросил Арлекин, прикрывая ладошкой рот и указывая на Бана, который напевал что-то в ожидании, пока брат с сестрой вдоволь наговорятся. — Я сперва не поверил в его бредни и едва не прикончил, но он оказался упорным. Даже отбил меня у стражников. Элейн лукаво улыбнулась, наслаждаясь растерянностью брата. — Да, именно так. — Но ведь его болтовня о ваших… — Арлекин замялся и покраснел, — … отношениях, точно неправда? Ты же не могла выбрать такого… Вместо ответа Элейн подлетела к Бану и наконец-то сделала то, о чем так давно мечтала. Запечатлела на его губах поцелуй, тут же получив горячий ответ. У Арлекина вытянулось лицо. Герхард помрачнела. Бан, оторвавшись от губ Элейн, властно привлек ее к себе и нагло объявил: — Вот именно, вашество, теперь твоя сестра моя. И если что не нравится — твои проблемы. Закатив глаза, Арлекин упал в обморок на руки обеспокоенной Герхард… Ему потребовалось несколько дней, чтобы смириться с выбором сестры. Сперва он пытался уговаривать Элейн, убеждал, что нельзя узнать кого-то за семь дней. И вообще он-же-человек! Но Элейн проявила редкое для себя упрямство, и Арлекин сдался, поняв, что ее решение уже не изменить. — Раз ты счастлива, то счастлив и я, — просто сказал он, но не был бы собой, если бы не заявил Бану: — Если из-за тебя сестра уронит хоть одну слезинку, голову оторву! Бан в ответ неожиданно серьезно сказал: — Никогда. В честь свадьбы сестры Короля феи устроили праздник, куда Бан притащил бочку эля (как он ее добыл, Элейн предпочла не спрашивать) и угощал всех. Феи оценили новый напиток. *** Они путешествуют по Британии вдвоем. Посещают каждое из мест, которые отмечены в альбоме этикеток Бана. Сперва Элейн не очень нравится эль, но постепенно она открывает для себя его сложный, необычный вкус. Учится наслаждаться тем ощущением беззаботности, которое дает хмельной напиток, неведомый феям. Все-таки в чем-то люди их превзошли, раз научились делать такую прекрасную вещь. Элейн впервые видит море, и синяя бескрайность приводит ее в восторг и трепет. Они с Баном долго плещутся в волнах, брызгаясь и смеясь. А потом занимаются любовью прямо в воде, Бан легко держит Элейн на весу. Дальше они отправляются в Шотландию, в горы, которых Элейн тоже никогда не видела. Устав от путешествий, они на некоторое время остаются в Лесу Фей. Местные жители постепенно привыкают к Бану, даже Арлекин, который сперва долго ревновал сестру. Только Герхард продолжает чураться и не разговаривает с Элейн. У феи и человека не может быть детей, но им двоим никто и не нужен, ведь они друг для друга — целый мир. Элейн будто живет в волшебном сне, каждое мгновение которого прекрасно. Она не думает о будущем, наслаждаясь моментом. Элейн жадно берет от жизни все, восполняя то, что потеряла за семьсот лет одиночества… В белых волосах Бана седина долго остается незаметной, да и за телом он следит, сохраняя бодрость и силу даже в пятьдесят. Но человеческий век короток. В шестьдесят у него начинаются боли в суставах, сказывается голодное холодное детство и полученные побои. Мазь из лесных трав помогает, но Элейн впервые обращает внимание на то, сколько уже морщин на когда-то гладком лице Бана. — Я становлюсь старым пердуном, — шутливо говорит он. — А ты все так же прекрасна. Может, найдешь себе какого-нибудь фея помоложе? — Чтобы ты его придушил? — Элейн кокетливо улыбается, но сердце сжимают ледяные тиски страха. Ей не нужен никто, кроме Бана, и она будет любить его любым, даже сморщенным стариком. С восьмидесяти он уже не может передвигаться без трости. Сам иронично называет себя Трехногим, и феи подхватывают прозвище. На празднике в честь своего девяностолетия он падает и ломает бедро. Кости плохо срастаются, так что Бан уже не может встать с постели. — Конечно, он умрет, чего ты ожидала? — резко говорит Герхард. — Глупо было влюбляться в человека. В ее глазах лед, колкий, с острыми гранями, и Элейн не понимает такого ожесточения. Бан угасает у нее на глазах, Элейн не в силах ничего сделать. Вернее, кое-что она все же может. Вот он — Кубок Источника Юности. Достаточно только протянуть руку, и лучики морщин на лице Бана разгладятся. Он снова станет молодым и сильным. Снова сожмет Элейн в крепких объятиях. Но она не может решиться, не может переступить закон, въевшийся в плоть и кровь. А Бан ни о чем не просит, как будто смирившись с неизбежным. — Спасибо, Элейн, — шепчет он. — Я и надеяться не смел, что мне, вору и отребью, выпадет такая хорошая жизнь. Я… счастлив. Она видит, что он уходит. Уходит от нее. Но она еще не готова его опустить — и тогда решается. Взять Кубок оказалось проще, чем Элейн думала. С возвращением в лес Короля Источник стерегут уже не так бдительно. Вот только, когда Элейн возвращается к их с Баном древесному дому, на ее пути встает Герхард. — Так и знала, что вы попытаетесь, госпожа. Лес ведь погибнет без Источника. Неужели какой-то человек для вас важнее… — Да, — просто произносит Элейн. И Герхард порывом ветра впечатывает в ствол ближайшего дерева. Элейн устремляется вперед: надо успеть, пока не поднялась тревога. Бан почти ослеп, поэтому не замечает подвоха, когда Элейн подносит Кубок к его губам. — Это лучший эль, — говорит она. Он делает первый глоток, потом еще и еще. Но очень медленно, а снаружи уже доносятся крики и шелест крыльев. Тогда Элейн берет кубок и сама делает большой глоток. Потом склоняется к губам Бана, накрывает его рот своим. Вкуснейшая вода из Источника Вечной Юности вливается в горло дряхлого старика. Элейн не останавливается, пока не передает Бану все. Кубок опустел, и ворвавшемуся в дом Арлекину нечего спасать. Остается лишь завороженно смотреть вместе с Элейн, как исчезают морщины на лице Бана. Коричневая кожа вновь обретает белизну и упругость. В глазах вспыхивает огонь. Мышцы наливаются силой. Он садится, и ставшая узкой рубашка рвется на плечах. Осматривает свои руки, потом поворачивается к Элейн. Она с каким-то болезненным нетерпением ожидает, что Бан разозлится. Будет проклинать ее и кричать. Но он только улыбается той своей особой улыбкой, которую видит только Элейн. — Если это то, чего ты желаешь… *** Алая кровь льется на зеленую траву и мгновенно впитывается, устремляясь потоком жизни к Корням Великого Древа. Элейн ни о чем не просила, Бан предложил сам. — Все-таки жаль, если я больше не смогу лакомиться элем из лесных ягод. И ведь тебе не хочется, чтобы твой дом умирал, верно? «И не хочется, чтобы тебя ненавидели другие феи». Но этого Бан вслух не говорит… Феи шепчутся за спиной Элейн, украдкой бросают злые взгляды. Только Герхард, как старейшая, смело смотрит прямо и не скрывает ненависти. Но все же они не решаются нападать открыто, потому что король все еще готов защищать свою оступившуюся сестру. В глазах Арлекина — осуждение и печаль. Элейн больно видеть его таким, но она понимает, что, если бы время повернулось вспять и ей снова пришлось выбирать, она поступила бы так же. Возможно, Арлекин, как и она сама, понимает, что после общения с людьми Элейн изменилась. Стала чувствовать то, что незнакомо феям. Жадность. Бан принадлежит только ей. Элейн не собирается делить его ни с кем. Даже со смертью.