Игра корпорации

Вейлону строго-настрого запретили сходить с назначенного пути, так что он, стараясь особо не петлять из-за своего плохого состояния, сел в метро и проехал до конечной. Там он вышел и взял такси, которое увезло его далеко за город, где не было абсолютно ничего. Он не понимал, что здесь делает. Он думал, что его обманули. Но вскоре пред его глазами предстало многоэтажное здание. «Неужели это оно?» — удивился он. Таксист молчал так, будто каждый день подвозит людей сюда или хотя бы к подобным местам. — Сколько с меня? — спросил Парк. — Нисколько. Распишитесь здесь. У мужчины не закралось никакой задней мысли. Он давно не ездил в такси, может, правила поменялись. А читать какую-то бумагу в такси ему вообще не хотелось. Он взял протянутую ему ручку и поставил свою подпись в нужном месте. — Добро пожаловать в больницу Маунт-Мэссив, — сказал таксист, вышел из машины и открыл дверь со стороны Вейлона. Парку оставалось только удивляться, насколько сервис такси возрос. Еще и дверь открывают. Вейлон вышел, посмотрел назад, а потом подошел к воротам. Но они были закрыты. Сзади таксист заорал: — Стив, открывай, я новичка привез. — Подопытного кролика? — кто-то с другой стороны ворот засмеялся. Теперь-то Парк понял, что он ввязался во что-то нехорошее. Он хотел развернуться и убежать, но таксист остановил его одной массивной рукой, а после хорошенько врезал. Вейлон потерял сознание. Стук. Стук. Стук. Кто-то ходил около мужчины совсем рядом, а он не могу даже глаза открыть, чтобы посмотреть, где он и что происходит. Стук раздражал его, но еде сильнее раздражала беспомощность, которая окутывала его тело и не давало пошевелиться. — Вейлон? — как будто издалека услышал он чей-то голос, — Вейлон, вы меня слышите? Парк мысленно сказал «Нет». — Вы говорите «нет», но это ответ на мой вопрос. А у вас отличный мозг. Вейлон не понял эту фразу: его мысли путались и не давали нормально мыслить. Даже они были в некоем коконе. — Скоро вас отпустит, и вы сможете открыть глаза. — Доктор Глускин, вас вызывают в другое помещение. Там пациент буянит, — это уже был другой голос. Что ж, теперь Вейлон знает, как зовут врача. — Серьезно? Вам стоит его понять. Не каждый день у него отрезают гениталии. Это, считай, событие на всю жизнь. Голоса стали медленно удаляться, и Парк больше не слышал эти сводящие с ума стуки. Спустя какое-то время он смог открыть глаза, но в глазах двоилось, а еще все было настолько расфокусированным, что от этого у него закружилась голова. «На что же я подписался?» Вейлону хотелось плакать, но слезы просто не лились из глаз. Пришлось еще ждать. И наконец он увидел, что сидит с кресле. Если бы он хотя бы чуть-чуть чувствовал свое тело, он бы сразу понял, в каком положении его оставили. Но больше всего его поразило не это. Он сидел напротив зеркала, и в отражении его мозг был освобожден от бренности черепной коробки. Парк был в ужасе. За спиной раздались стуки. — О, смотрю, вы очнулись, — сказал Глускин. Теперь он мог рассмотреть этого врача. Высокий, накаченный, что было видно даже через медицинский халат, с темными волосами и красными пятнами вокруг лица. — Вам вкололи наш экспериментальный препарат и изменили некоторые установки вашего мозга. Но скоро вы сами все поймете. — Что со мной будет? — Вейлон произнес это невнятно и боялся, что его не поймет, — Мистер Глускин, скажите, за что мне вся это? В чем я провинился? — Называйте меня просто Эдди, — врач улыбнулся, — Все-таки вы будете моей женой. — Что вы имеете в виду? — Вы должны были слышать. Я отрежу вам мужские гениталии, чтобы жениться на вас как на женщине. Ведь остались непорочным только как женщина. Нам нужно высвободить вашу женскую энергетику. И Эдди ушел в другую комнату. Вейлон что-то кричал ему, но тот его не слышал. Или не понял. И тогда Парк заснул, однако подозревал, что это от лекарств. В следующий раз он проснулся на операционном столе. Ему давали пощечины для бодрствования. — Ну что, Вейлон, вы готовы? — спросил Глускин, — Я буду вас оперировать. Не волнуйтесь, под наркозом, но вы будете все видеть. Парк молча уставился в пустоту, уже ничего не соображая. В ту же секунду был сделан первый надрез… Он очнулся у себя дома. Голова кружилась, а он ничего не понимал. Это все было сном? Вейлон встал и почувствовал… вернее, не почувствовал свой половой орган. — Так это не было сном. Парк пошел осматривать квартиру. Жена готовила завтрак. Но как только она обернулась и он увидел ее живот, зверское желание проснулось в нем. Мужчина схватил нож и нанес несколько ударов ей в живот. Она даже не успела вскрикнуть. «Вам вкололи наш экспериментальный препарат и изменили некоторые установки вашего мозга. Но скоро вы сами все поймете.» Они внушили ему ненависть к детям? Он должен бежать! Страх преобладал над скорбью по потере Лизы, но Вейлон не мог допустить, чтобы он увидел других своих детей. Он не мог потерять и их. Но в дверь позвонили. Это было полиция, они приехали осматривать комнату детей, чтобы их искать. Так его и схватили. И когда его ненавидело столько людей в толпе, он увидел один восхищенный взгляд. Это был он.