Игра корпорации

— Повторите еще раз, — требовал полицейский, а за каждый не устраивающий его ответ ударял Вейлона дубинкой по спине. — Меня зовут Вейлон Парк. Родился… — у него не было никаких эмоций, даже боль притуплялась, ведь он потерял самого близкого человека, что у него был. А к оставшимся похищенным детям он боялся приблизиться, так как они легко могли отправиться вслед за их матерью. — Кому ты тут затираешь? — у мучителя кончилось терпение, и он заорал, — Ты убил свою жену. Дай мне правдоподобный мотив. Конечно, можно было сознаться в том, что он стал жертвой страшной ситуации, после которой он постепенно лишался всего. — Это потому. что она беременна не от тебя? Только сейчас в глазах Вейлона появился страх. — Это правда? — спросил он. — Теперь мы никогда об этом не узнаем. Из-за тебя. Ладно, — полицейский обратился к своему коллеге, — Ник, уведи его в одиночную камеру. Бугай по имени Ник подошел и зарядил кулаком по лицу Парка, но тот не потерял сознание. Его отвели к месту его заточения и заперли. так, что он оказался в полнейшей темноте. У него не было боязни темноты, но от такого любой бы забоялся. Так прошло несколько дней. Вейона кормили раз в день. Так он и понимал, что наступил еще один ужасный день. Он даже боялся исследовать свою камеру: ему казалось, что там кто-то есть, в том месте, куда не поступал свет при открытии двери. И вот Парк все же решил проверить, что там, и был просто в ужасе. — Наконец-то заметили меня? — спросил Эдди. У Вейлона не было сил даже для того, чтобы закричать. Значит он все это время был здесь, вместе с ним? Но зачем? Этот вопрос Парк боялся задать напрямую. — Кажется, у кого-то проблемы. Скажу вам так: вы в этой камере навсегда. Но у вас есть выбор: остаться здесь или пойти со мной в больницу Маунт-Мессив в качестве моего помощника. Был ли смысл в жизни Вейлона? За то время, что он провел в камере, он понял, что хочет выбраться отсюда, потому что это место сводило его с ума. Парк пробовал сказать хоть что-то, но будто потерял голос. Тогда он в темноте нашел тело Глускина, провел по руке, взял ее, положил себе на голову и кивнул. — Понял вас. Сейчас позвоню одному человеку, он нас выпустит. И действительно, спустя короткий промежуток времени дверь была открыта, а их благополучно выпустили. Тот самый полицейский теперь был добр к Вейлону, а Ник пожал ему руку, на что услышал от Глускина: — Не трожь. Этого хватило, чтобы возыметь нужный эффект. А потом машина с тонированными стеклами и уже знакомые ворота… Вейлона никто не заставлял, он шел туда сам, как и в первый раз, только сейчас это было по-другому. Теперь он хотел запомнить абсолютно все, чтобы потом понять, что произошедшее не было сном. На полицию надежды нет, так что оставалось только попытаться выжить. И забыть о Лизе. — О чем думаете? — спросил Эдди, — Не стесняйтесь, спрашивайте, что хотите. Но Парк ответить не мог. Даже промычать. Но и подавать виду, что что-то не так, тоже не планировал. Так что он просто зашел за Глускиным в холл, где сидела миловидная девушка. — Здравствуйте, доктор Глускин, — она повернулась к Вейлону, — Здравствуйте, помощник Парк. Он узнал ее голос. Это она перевела звонок на загадочного мужчину, который и отвел его в это место, которое смело можно назвать адом на Земле. Они на лифте спустились на самый нижний этаж, зашли в помещение, являвшееся кабинетом. — С этого момента наедине я буду называть тебя Невестой, — по-маньячному улыбнулся доктор, резко перейдя на «ты», — Теперь ты только мой. Если честно, Вейлон даже сначала и не понял, что услышал, а когда до него дошло, у него в голове не возникло ни одной мысли. Ну Невеста и Невеста. Он итак в аду. Он даже ходил в туалет по маленькому как девушка! И сам удивлялся, как вообще мог так сделать. Глускин подошел к нему почти вплотную, посмотрел на бывшего пациента и протянул какие-то бумаги. Парк взял их. — Знаю, вы программист, но такие к нас уже есть. Ваша задача: везде ходить за мной, набираться опыта и пытаться избавиться от немоты. Кто знает, освоитесь — заговорите. Он подошел к двери. — Следуйте за мной. Вейлон послушно пошел за ним. — Пациент Дэвид Флауэр, 37 лет, параноидная шизофрения. Поступил к нам вчера вечером в остром состоянии. Требуется первичная диагностика. Они оказались в помещении с одной единственной кроватью, к которой был привязан ремнями мужчина. Он был вялым. — — Дэвид, проснитесь, — сказал Эдди и похлопал того по щеке. Флауэр открыл глаза и посмотрел на доктора. — Что… Где я? Что проис… — Расскажите, что последнее вы помните? — За мной кто-то шел. Больше ничего. — Вы его видели? — Тень сзади. — Спасибо за честность. Пока ждите. Они вышли, хоть Вейлон и не понял, что им это дало. Глускин сказал Парку: — Запишите: острый психоз, пациент невменяем, требуется лечение экспериментальным лекарством по 1 уколу 3 раза в день. Зачем-то Вейлон все послушно записал. А смысл спорить? Все равно он заперт здесь. То же самое происходило и с другими пациентами, которых недобрая душа завела сюда и заставила согласиться на исследования своего разума. Парк решил, если он опять заговорит, сделает все, чтобы найти свою карту пациента и выяснить, что про него написали там. Но он глубоко сомневался, сможет ли сделать такое опасное дело, к тому же голос отказывался возвращаться. Они вновь оказались в кабинете. Эдди сел за компьютер, стал что-то печатать. Оставалось ждать, пока он закончит, а пока Вейлон положил папку на стол. Доктор наконец закончил, встал со стула, приблизился к Парк, схватил его за руку, резко притянул к себе и понюхал его шею. — Мама говорила мне: женись, сынок, и ты поймешь, каким счастливым ты можешь быть. Когда-нибудь я подарю тебе кольцо в знак своей любви. Любишь ли ты меня? Вейлону отчаянно хотелось сказать нет, но он смог только промычать, чего раньше не мог. И он подумал, что это знак. Он найдет свою карту.