Игра корпорации

Спустя буквально мгновение, как Эдди повел себя довольно-таки странно, и в дверь постучали. Вейлон не стал долго думать над ситуацией и решил отойти от открывающегося механизма, чтобы его ненароком не пришибли. Но была ли боль достаточной, чтобы заглушить боль душевную? Прооперированная часть тела (точнее, ее отсутствие) неприятно давала о себе знать. От нее было не сбежать, так что оставалось только привыкнуть или… Внутрь зашел человек в костюме. Он спрашивал что-то по новому исследованию и благополучно ушел. Как там он говорил? Модульная операция на мозг? Резистентность к томографии? Вейлон пожалел, что учился не в медицинском, может, что-то бы и понял. Эдди быстрым шагом пошел к новому для Парка помещению. Прежде чем зайти внутрь, доктор заставил Вейлона надеть специальную одежду. — Значит так, маленький инструктаж. Ничего не трогать, ни с кем, кроме меня не говорить. От меня не отходить. Я понятно объясняю? Вейлон кивнул. Они вошли в помещение. Было довольно темно: свет был зажженным только в том месте, где лежал какой-то парень лет 18-20. Мужчине так хотелось узнать, кто он, почему он здесь. И он тоже жертва. Определенно. Безнадежность и страх сковывали Вейлона, будто пробираясь откуда-то изнутри. И в этот миг он хотел сказать лишь одно. «Я жив… Я ЖИВ. Я ЖИВ. Я ЖИВ.» Ах, если бы это помогло ему справиться с трудностями или хотя бы вновь открыть свой рот. Доктор подошел к пациенту, пощупал его лицо, в затем сказал Парку: — Записывайте: «Резистентность к томографии вследствие передозировкой экспериментальным лекарством номер 107». Гил, дайте его карту еще раз, — он стал читать, — Так, ему назначено 30 кубиков Энкритолпломатина. Снизьте до 29 в сутки. И зачем я сюда только пришел? Пустая трата времени. Эдди уходил, и Вейлон последовал за ним. — Стой, — разко приказал тот, — Отнеси результаты осмотра на тот стол. Стол, который не было видно. Ну да ладно, Парк итак провел кучу времени в темноте, ему не привыкать. Он еле нашел пункт назначения, двигаясь ближе к свету. И услышал следующее: — Проходи в палату номер 1100 сегодня ночью. Это ему прошептал пациент. Вейлон сначала подумал, что ему показалось, но нет, он тосно слышал этот зов, пришедший к нему с небес. Да, явно оттуда. Он положил документы на место и пошел на свое обычное место, где заседали Глускин и он. Они поработали еще какое-то время, а потом взяли и закончили, так же резко, как и начали. — На сегодня работа закончена. Если тебе нужно ее доделать, то можешь оставаться здесь, но тогда тебе придется искать путь в спальню самостоятельно. И мы не сможем уснуть в одной кровати, ведь я засыпаю крепко и не размыкаю руки до тех пор, пока не проснусь. А обнимать подушку очень одиноко, знаешь ли. Твой ответ? Вейлон настойчиво показал пальцем на ноутбук, что находился рядом со столом доктора. Там не было полноценного стула для Парка, но это была не его основная проблема. — Что ж, я тебя понял, — с досадой сказал Эдди и молча ушел. Было явно понятно, что он разозлился. Но у Вейлона уже был план. Он посмотрел время на компьютере, отсчитал, сколько осталось до полуночи. Еще два часа. Час. Полчаса. Десять минут… … Можно выходить на дело. В любом случае, можно сказать, что заблудился. Оставалось найти палату 1100. Они с Эдди ходили в разные стороны, это ничего не даст. Придется идти наугад. И Вейлон оказался прав. Он увидел нумерацию палат, только они начинались с палаты 0 и шли до неизвестности. Только там были номера 2, 3, 4 и так далее. Тут Парка осенило: это двоичная система! Значит, нужно перевести число в десятичную систему счисления. Это 2^2 + 2^3, то бишь, 4 + 8. «Двенадцатая палата!» — понял Вейлон и пошел туда. Как и ожидалось, она обнаружилась почти сразу. Но оказалась закрытой. Конечно, все не могло быть так просто. Парк посмотрел, нет ли на двери замка. Есть. Однажды мужчине пришлось экстренно научиться взлому замков, когда они с Лизой только переехали в новую квартиру, а ключи от нее потеряли. И паспортов с собой у них не было, так как они выбегали только в соседний магазин. В экстренном открытии замков им отказали, тогда Вейлон взял шпильку жены и пять часов учился открывать дверь без ключа. «А это идея!» — подумал он и вернулся в кабинет, поискал там что-нибудь, чем можно провернуть незаконное действие. Ха, да они тут все делают похожее, а Парк отличается от них благородностью цели. Он поспешил к палате, открыл ее и вошел внутрь. Там горел свет. Внутри было 6 палат… «Прямо как в слове Меркоф». … но они были пусты. Только на одиноко стоящей тумбочке лежала какая-то бумажка. Вейлон подошел и перевернул ее. Там было написано несколько слов: «Они знают». Парка как током прожгло в этот момент. Неужели за ним следили? Или, может, эта записка была не для него? Нужно было срочно вернуться туда, откуда он начал свой путь, и попытаться найти спальню, в которой ему предстояло спать оставшееся время. Он уже вышел из палаты, как вдруг его осенило. Как он закроет дверь? Оставалось только прикинуться дурачком. Мужчина продолжил делать то, что планировал, и удача улыбнулась ему: он нашел комнату с надписью «Глускин». Это точно оно. Внутри оказалось небольшое помещение, где были только шкаф, тумбочка и кровать. Он подумал, что над ним просто издеваются. Парк подошел к тумбочке. На ней лежалиручка и бумага. Раньше Вейлон никогда не писал стихотворений, но тут его нахлынуло. «Моя душа обречена, Если я блик его, странно крученый, Размажу посреди стола, Как лик Констанции (не)влюбленной. Она хочет свободы, спасите ее. Фантасмагория смотрит вперед. Меркоф.» — Что ты делаешь? — спросил Глускин, появившись около кровати, — О, пишешь стихотворение? Могу я почитать? У Парка не было выхода, и он протянул Эдди лист, даже почти не удивившись резкому появлению доктора. — Ты писал его неосознанно? Мужчина кивнул. — Я попробую расшифровать. «Моя душа обречена, если я блик его, странно крученый, размажу посреди стола». Думаю, это говорит о том, что ты отчаялся и планируешь прекратить бороться с теми обстоятельствами, что приподнесла тебе жизнь. Ведь Констанцию насильно выдали замуж за нелюбимого человека. Брак — это счастье, как говорят другие, а тут она была к этому не готова. Поэтому она хочет свободы и просит о помощи. Ты ассоциируешь себя с Констанцией? Сюр превышает границы настолько, что кажется, что ты в какой-то комедии, только сюжет отличается от заявленной картины. Я же все понимаю. Эдди повалил Вейлона на кровать. — Поговорим об этом завтра, — он лег рядом и обнял помощника, — Сейчас я хочу спать.