Диафильмы // сборник

— Джеюн, слышал, что сын Кимов снова занял первое место… — Джейк, — спокойный голос прерывает уже давно известный монолог. Он знает его наизусть и как же это задолбало. — Меня зовут Джейк. — Плевать, — мужчина во главе стола щурится, бросает на сына презрительный взгляд. Ему не важно, что у этих подростков в головах. Мистеру Шиму необходимо быть идеальным бизнесменом и мужем идеальной семьи. — Размажь Ким Сынмина, даже если придётся сдохнуть. Каждое слово, наполненное ядом, он выплёвывает с абсолютно спокойным выражением лица. Будто не он только что приказал одному подростку разделаться с другим подростком. Наверное, этот человек не проронит и слезинку, если его сын действительно погибнет в этой гонке тщеславия и алчности. В их мире деньги и власть решают всё, и мистер Шим готов на многое, чтобы сохранить при себе рычаги управления. Джейк залпом выпивает остаток красного вина, промокает губы салфеткой, на которой тут же расплывается алое пятно. Неосознанно в голове проходит ассоциация с кровью. Все в этом мире хотят хлеба и зрелищ. Бросив ровное «Я к друзьям», Джейк выходит из дома. Ноги сами несут его в сторону дома одного из друзей, что живёт неподалёку и каждую пятницу устраивает шумные вечеринки. Хозяин дома Джей встречает Джейка с ехидной улыбкой на губках и в объятиях двух дам очевидно старше его. Джей знает, почему друг здесь, поэтому машет рукой в сторону второго этажа, поймав рукой пакетик с яркими таблетками. Неплохо, когда вся полиция города находится под подошвой ботинка отца — есть шанс достать отличную дурь и не только. Джейк громко хлопает дверью, оповещая человека в комнате о своём прибытии. Тот даже не оборачивается, продолжая наслаждаться своим напитком в джакузи. Кто вообще ставит огромную ванну посередине комнаты? Но не это сейчас главное. Джейк опускается на колени, располагая руки на чужих плечах и начинает разминать затёкшие за день мышцы. Он чувствует как кожа под его прикосновениями реагирует. И ему это определённо нравится. — Ты опоздал. — Задержался, — Джейк оставляет лёгкий поцелуй на изящной шее. — Деловой семейный ужин, ты знаешь. — Знаю. Джейк нетерпеливый. Ему не нравится играть в прелюдия, но он знает, что с этим человеком по другому не получится. Они сами создали правила, которым обоим приходится придерживаться. Лёгкий поцелуй. Скользящий и нежный, пока ладонь сжимает шею, оставляя на ней красные следы. Джейк испытывает настоящий восторг, когда проводит по свежим следам подушечками пальцев. Им обоим нравится оставлять свои следы на чужом теле и ловить от этого экстаз на следующий день в школе, когда один из них гордо светит шеей, покрытой засосами. Никто ведь никогда не подумает, что два заклятых врага, чьи семьи издавна конкурируют буквально во всём, могут вжимать друг друга по углам, пока никто не видит. — Ким Сынмин? — Джейк цепляет подбородок парня указательным пальцем. — Завтра, — сокращает расстояние между губами, — я буду ненавидеть тебя ещё сильнее. — Взаимное чувство. Сынмин жадно целует, будто завтра наступило уже сегодня. Обхватывает шею, на которой оставит десятки бурых следов позже, тянет к себе в джакузи. Джейк едва успевает скинуть обувь перед тем как оказывается в воде. Волосы спутанные падают на глаза, руки Сынмина ощущаются везде, губы с пирсингом сминают его, словно пытаясь доказать, кто тут альфа. Но и Джейк не сдаётся. Расставляет руки по обе стороны от Кима, прижимая к борту джакузи. Знает, что Сынмину больно, но не отступает, остервенело целуя. Вымещает свою злость на припухших губах, кусая их до крови. У ненависти есть вкус. Железо и слёзы, щедро покрытые солью; к такой закуске отлично бы подошла текила. Джейк не знает, чьи именно слёзы на его языке, когда они снова сталкиваются в поцелуе. Он знает лишь то, что Ким Сынмин в такой же клетке как и он.