Диафильмы // сборник

— У него жар. Пожалуйста, помогите ему, — незнакомец крепко держит рукав Чонина, не отпуская. Его другу нехорошо, а сейчас помощь ждать неоткуда, когда мир пожирает неизвестная болезнь, сводящая людей с ума. — Он может умереть, если вы не поможете! Чонин очень хочет помочь напуганному незнакомцу и хоть как-то облегчить страдания его приятеля. Но он правда ничего не может сделать в такой ситуации. Если этого человека кусали или царапали они, то в опасности сейчас все те, кто заперт с ним в одном помещении. И Яну точно нужно осмотреть этого пациента. Хотя бы ради собственного спокойствия. — Вы же врач! — Да кто вам это сказал, — Чонин бормочет, засучивая рукава чёрной куртки. Всё же желание выжить сейчас сильнее, чем желание пререкаться с человеком в беспокойстве. — Я — ветеринар. — Какая разница? Минхёк то ещё животное. Чонин давит неловкий и такой неуместный сейчас смешок в неловком покашливании. Перед ним пациент, а животное это или человек, наверное, в сложившейся ситуации не очень то и важно. Улицы усеяны кровью и телами мёртвых, а спасшиеся трясутся от страха и усталости. Доживут ли они вообще до рассвета? — Его точно не кусали? Чонин прикладывает два пальца к быстро бьющемуся пульсу, уже когда почти расстегнул все пуговицы на разодранной рубашке. И внезапно его откатывает волна смущения, когда он понимает, что буквально раздел объективно красивого мужчину. Тот даже глаза не открывает. Лишь тяжело дышит и хмурит изящные брови, сводя их к переносице. — Не кусали. Но он всё утро жаловался на боль в животе. — Тогда это, наверное, пищевое отравление, — Чонин ищет взглядом какое-нибудь ведро. Первым делом этому человеку нужно промыть желудок. Благо у них достаточно воды в месте, где они заперлись. — Эй, вы слышите меня? — Минхёк, я Ли Минхёк, — слабый скрипучий голос едва слышно. Но Чонину удаётся разобрать слова. — Хорошо, Ли Минхёк, вам придётся встать. Чонин помогает Минхёку встать со стола, который стал импровизированной кушеткой для осмотра больного. Мельком он бросает взгляд на рельефы тела Минхёка и красивый золотистый загар нового знакомого. Видимо, он недавно был в отпуске где-то в жарких странах. — Пёс, с тобой всё будет хорошо. Этот пацан тебя вылечит. — Где твоё уважение к старшему, Лино? Минхёк лягает друга, пока его ведут в угол магазина, подальше от людей. Из-за того, что Лино уворачивается от удара, Чонин принимает на себя всю тяжесть чужого тела. Парни падают на пол, а Чонин больно ударяется спиной о кафель, придавленный Минхёком и его торсом с расстёгнутой рубашкой. — Какой у меня красивый спасатель. — Вы только что едва могли говорить, — Чонин смущается, но говорит прямо, слегка приподнимая подбородок, — уже полегчало? — Сразу же как только увидел тебя, красивый врач. — Я ветеринар, — Чонин двигает ногой, открыто намекая, что им пора бы встать. — А мне очень идут ошейники. И тебе, думаю, тоже. И если бы сейчас по улице не гуляла какая-то неизвестная зараза, сводящая всех с ума, то, возможно, Чонин бы ужасно поплыл от такого подката. Ему нравятся партнёры старше него, нравятся ошейники и поводки. Но сейчас он пока не может адекватно реагировать на это. Чонин ещё не знает, что то, что они пережили этим утром — только начало эпидемии. — С удовольствием оценю, когда это всё закончится. — Обещаешь? — Ли Минхёк, — переходить на «ты» невежливо, но и у Чонина не бесконечное терпение, — ты серьёзно? Там, на улице, творится какая-то херня. — Ещё как! Сходим на кофейное свидание? Чонин закатывает глаза, пока ему помогают встать с пола. Агрессивный откровенный подкат всё же ему приходится по вкусу. Вот только оба не подозревают, что стихийно запланированное кофейное свидание превратится в крайне романтичное поедание кукурузы из банки у импровизированного костра под одним пледом; а Чонин и представить себе не мог, что человек, которому он окажет помощь в самом начале пандемии станет его самой главной поддержкой и важным человеком, которому он отдаст всего себя. И он будет так сожалеть, что тогда, в продуктовом магазине три года назад при их первой встрече, он сразу не бросился Минхёку на шею, утягивая в мокрый от слёз поцелуй. На аккуратно выложенной цветами и сухими палками могиле Ли Минхёка Чонин оставит только одно слово: «Да». Это именно то, что он должен был ответить на тот вопрос о свидании. Ведь им так и не удалось сходить на кофейное свидание, о котором так долго мечтал Минхёк.