Диафильмы // сборник

Феликс не привык показывать свои слабости. Он всегда старается скрыть боль, какой бы сильной или острой она ни была. Немыслимое количество травм, полученных в ходе тренировок и, конечно, ментальные превращаются в шрамы на теле и на душе, покрываясь уродливыми рубцами. И когда он думает, что готов сдаться и показать их миру, в его жизни появляется человек, способный только одним взглядом залечить то, что у сердца крутится маленьким осколочным смерчем. Сперва Феликсу кажется, что дело только в том, что они земляки, выросли в одной стране. Поэтому им вместе хорошо и так тепло, как в Австралии, по которой оба безумно скучают: солнце, вечное лето и синий океан, в который хочется нырнуть. Джейк становится личным океаном Феликса, в котором ему хочется утонуть. Раствориться на молекулы, только чтобы всегда быть вместе. Самый первый лепесток на теле оба парня благополучно пропускают. Это похоже на маленькую точку родинку, которая не вызывает подозрений. А она появляется сразу же после их первой мимолётной встречи. После второй — уже невозможно не заметить чёткий лепесток бутона. А после третьей, когда оба понимают, что они должны вроде как быть счастливы, найдя своего соулмейта, случается разговор. Не самый приятный и колючий как шерстяной свитер зимой, когда за окном вьюга. Феликс так не любит зиму. Видеть Джейка становится невыносимо. Как иронично, что у них и времени нет, чтобы пересекаться в свободное время. Но на любом мероприятии глазами Ли всегда ищет его — австралийское солнце, что выжгло в нём боль размером со вселенную. И эту боль Феликс не может показать миру. Никогда. Тихий шёпот Хёнджина раздаётся над ухом, когда Ли поднимает по ступенькам в зал. Близится ежегодное награждение, где присутствуют обе группы. — Слышал сплетни? — А? — Феликс трясёт головой, отгоняя дурные мысли. — Джейки из Enhypen и Джей встречаются, — глаза Хёнджина горят огнём. Это действительно то, что перевернёт всю индустрию с ног на голову. — Все в шоке, но им ничего не будет. Они же иностранцы. Феликс старается улыбнуться, хоть как-то отреагировать на слова хёна, но всё, что крутится в его голове: «Знаю, что ты мой соулмейт, но его я люблю. Извини». Феликс не хочет показывать миру свои шрамы. Но один, особо уродливый, выжженный в пьяном бреду обычной простой линейкой, так очевидно выглядывает из под рубашки как бы старательно он не пытался его скрыть. А грустная улыбка Джейка, направленная в его сторону, не делает легче. По щекам Феликса текут горячие противные слёзы. Мемберы его обнимают, коллеги по индустрии поздравляют с очередной победой. А он всего лишь хочет снова почувствовать на себе тепло австралийского солнца. Случайно Хёнджин ловит взглядом шрам на тонком запястье. Они обязательно поговорят об этом позже. Не все шрамы можно скрыть.