***
Акутагава зевнул уже третий раз, за последние пару минут. Он уже посмотрел в телефоне все что только смог и теперь просто сидел на лавочке и откровенно плевал в потолок. Когда после 7 урока к ним с Ацуши подошел тренер и попросил помочь в спортзале, бедный не смог отказаться и Рюноскэ пришлось тащиться с ним. Когда они пришли, учитель с Накаджимой зашли в тренерскую и с тех пор больше не выходили оттуда. Акутагава уже около двадцати минут прождал и мало того, что стал раздражаться, так еще и в голову закладывались немного параноидальные мысли. Спустя еще около 15 минут просмотра соц сетей, Ацуши все-таки вышел, а из-за двери выглянул тренер, сказал ему что-то и с вещами вышел из помещения. Акутагава встал со скамьи, потянулся всем телом и поплелся в сторону друга. Накаджима заметив его, состроил грустную гримасу и подбежал ближе. — Чтож ты так долго? — зевая, пожаловался Рюноскэ. — Прости меня, я помогал разобраться с бумагами, знаешь же, что никто больше этим не займется кроме меня — его выражение лица стало еще печальнее и если бы у него были ушки, как у кота, они бы тоже поникли. — Да ладно, забей. Молодец, что помог. — парень скупо улыбнулся, приподняв уголки губ. — Правда тренер еще попросил мячи убрать в кладовую — одноклассник показал небольшую связку ключей — но это совсем быстро. — Не надо оправдываться, сейчас все сделаем. Акутагава взял ключи из рук друга и пошел открывать кладовую. Там он взял мешок для мячей и вышел. Ацуши уже бегал по всему полю и собирал волейбольные и баскетбольные мячи в кучу. Рюноскэ подошел и сложил в мешок все уже собранные Ацуши мячи. Накаджима приносил все новые мячи, пока мешок не был заполнен до отказа и все поле не стало чистым. Парень положил последний мяч и отдышался. — Фух, вроде все. — он тяжело выдохнул и смахнул пару капель пота со лба. — Что-то я выдохся. Сейчас надо занести в кладовую и потом все закрыть. Акутагава кивнул и они вместе зашли внутрь помещения. Свет был выключен, но солнечных лучей из двери вполне хватало на двухминутное дельце, поэтому никто не почитал нужным воспользоваться лампой. Рюноскэ положил связку с мячами на место и уже собирался выходить, как оказался в мягких и теплых объятьях. Он почувствовал теплое дыхание около шеи, а потом ощутил легкое прикосновение губ к своей щеке. После такого робкого жеста Ацуши уже собрался разжать свои объятья и отстраниться, но его прижали к стене и он не успел даже подумать о чем-либо, когда горячее дыхание опалило его губы. Одноклассники робко исследовали друг друга касаниями, руки постоянно блуждали от макушки и прямо до пояса, а каждый лишь на секунду отрывался, чтобы вдохнуть воздуха и продолжал вкушать сладость и красоту взаимной симпатии. Наконец, оба все же выдохлись и отстранились тяжело дыша. Температура помещения будто-бы поднялась на сотни градусов, но заметили они это только сейчас, поэтому поспешили выйти. Ацуши рассеяно порыскал в карманах и уже погрустнел, но Рюноскэ показал ему ключи в собственной руке и сам закрыл кладовую. Обоим было стыдно и они не считали нужным обговорить, то что только что произошло и вышли из спортзала в полной тишине, но когда парень закрывал вторую дверь, Накаджима все же подал голос. — Может ко мне и зарубимся в приставку? У меня есть чипсы и кола... — похоже он понял как глупо это звучало и потупил голову в еще большем смущении. — Давай! — Акутагава очень обрадовался такому предложению. Его ожидание определенно окупилось.***
У учителя физики сегодня выдался напряженный день. 7 уроков физики подряд и куча документации, которую еще предстояло заполнить. Голова гудела, очередная кружка кофе была почти допита. Достоевский сейчас отдал бы все что угодно за хотя-бы часик сна, увы несбыточная мечта, ибо он вряд ли до вечера выйдет из своего кабинета. Федор откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза буквально на секунду, когда раздался звук открывающейся двери. Учителю не нужно было смотреть в сторону двери, чтобы понять кто к нему пришел. Физик не открывая глаз раздраженно проговорил: — Гоголь, почему не дома? — Пришел к вам, Федор Михайлович! — в его голосе слышалась радость и наигранная вежливость. — Дуй домой, у меня сегодня работы валом, буду ближе к ночи — устало и тоскливо сказал физик — Ну как же я оставлю вас одного, Федор Михайлович! — Николай быстро пересек кабинет учителя, развернул его кресло в свою сторону и полез в объятия, но тонкая, хотя при этом сильная рука остановила его поползновения. — Иди домой, Николай — с ноткой раздражения сказал учитель и развернулся на кресле обратно, в сторону компьютера. Даже не видя чужого лица, Достоевский мог предугадать, что его ученик поджал губы и сделал самый печальный взгляд, на который был способен, сравнимый лишь со взглядом щенка из приюта мимо которого равнодушно прошли и даже не взглянули. Но если бы Гоголь остановился сейчас и покорно пошел бы домой, можно было бы подумать, что пирожок в столовой был отправлен или его подменили инопланетяне. Но хитрый ученик знал подход к своему учителю. Ловкие руки протянулись к беззащитному физику и начали массировать напряженные плечи. Спустя секунду усталость начала потихоньку спадать и учитель расслабился под нежными поглаживаниями наглого ученика. Но как только Достоевский почти уснул его растормошили и Гоголь снова оказался перед ним. — Федя, я тут скучал, а ты засыпаешь, так дело не пойдет! — Николай посмотрел на измученного учителя убийственный взглядом и скрестил руки на груди, ожидая. — Коль, ты меня скоро доведешь — выдохнул учитель, пару раз потёр глаза и потянулся к ящику стола, выудив от туда кружку с надписью "Директор департамента по всякой хуйне" и пол плитки молочного шоколада. Налил в кружку кипяток и разбавил холодной водой, не забыв положить чайный пакетик. Где-то под столом нашлась табуретка. Достоевский поставил ее перед своим креслом и не успел позвать, как Коля бесцеремонно плюхнулся на бедную табуретку. Она со скрипом покачнулась, но выдержала. — Эх, Коля, Коля... — прошептал Федор и зарылся тонкими пальцами в чужую шевелюру. Гоголь довольно поерзал, считая свою миссию выполненной. Теплые пальцы с длинными, но ухоженными ногтями, аккуратно массировали макушку со светлыми волосами. Достоевский никогда не верил, что это его родной цвет волос, поэтому часто перебирал их в поисках следов краски, а Гоголь обижался и говорил, что он слишком недоверчив. Физик снова расслабился и незаметно для себя почувствовал как проваливается в дрему. Николай дожевывая шоколад, почувствовал, что движения стали совсем ленивыми, а потом и вовсе, прекратились. Гоголь решил дать ему пару минут, так как видел какая на учителе последнее время нагрузка. Неудивительно, новый, молодой преподаватель, хоть и очень перспективный, но пока никому не знакомый. Конечно, учительский состав не доверяет и проверяет, а тут и уроки с новыми ребятами и классное руководство, как тут не уставать. Но Гоголь был не так терпелив, поэтому уже через 5 минут, Федор вдруг сквозь сон почувствовал как наглые ручонки отлаживают его ноги, поднимаясь выше, к коленям, скользя по бедрам и когда пальцы почти дотронулись до ремня, собираясь сделать непоправимое, учитель вдруг резко открыл глаза и на колесиках своего кресла отъехал как можно дальше. — Николай, иди домой.— хриплым ото сна голосом и с нескрываемым раздражением грозно сказал учитель. — Ну Федя — попытался Коля спасти ситуацию своей харизмой — Федор Михайлович — убийственно процедил преподаватель и отодвинул наглого школьника рукой, снова придвинувшись к рабочему столу. Тогда Николай решил притвориться стеной, но и это не сработало — Давай, давай и кружку свою помой. Гоголь насупился, взял чашку, помыл ее в мойке, находившейся в углу кабинета физика и со стуком поставил ее на стол. Можно было бы подумать, что он правда расстроен, но Федор хорошо знает его и уверен, что это просто манипуляция и ничего с ним не станется. Гоголь еще немного подождал, но никто так и не соизволил извиниться или позвать его, поэтому он отправился в сторону двери и уже потянулся, чтобы открыть дверь, но его все-таки окликнули. — Коль? — Федор все же повернулся и посмотрел на него усталым, но добрым взглядом. Озорной ученик обрадовался и помчался в сторону любимого учителя. Преодолев кабинет за пару мгновений он оказался рядом и упал в объятия физика. Он ухватил очень крепко и уткнулся носом в чужое плечо. Учитель аккуратно обхватил его за талию и поводил по спине любимого ученика. Николай остался доволен и когда отстранился, на его лице не осталось ни капли обиды. Он быстро чмокнул Федю в щеку и весело ускакал за дверь. Достоевский был удивлен и приложил ладонь к щеке, будто пытаясь сохранить невесомое ощущение чужих губ. Но тут он отвернул себя, размял шею и придвинулся к рабочему столу поплотнее. За эти пол часа он взбодрился и продолжил работу с бумагами.***
Погода в этом году испортилась очень рано. Листья уже начали желтеть, а природные условия стали более суровыми. Мори пытался успокоить свои нервы с помощью доброй дозы кофеина, но как учитель биологии он явно осознает абсурдность этих попыток. Погода за окном явно не располагает к нахождению вне помещения, но тем не менее учитель открывает окно, ставит стул ближе и закуривает, выпуская дым на улицу. Фукудзава не любит, когда у него в кабинете накурено, поэтому Огай прилагает все усилия, чтобы не нервировать его еще сильнее. Не успел он сменить тему своих мыслей, как дверь открылась и из нее показался владелец кабинета. — Мори, я что говорил на счет курения в моем кабинете? — тон его голоса звучал так, будто он отчитывает нашкодившего ученика, а не своего ровесника. — Прости — только лишь сказал учитель и продолжил свое меланхоличное травмирование легких. У него определенно не было настроения на отчеты о собственных действиях. Боковым зрением он увидел как директор покачал головой и проследовал прямо к своему рабочему столу, после чего сортируя бумаги накопившиеся за день. Биолог усердно стал тереть переносицу. Последнее время его стали мучать жуткие мигрени, особенно когда ближе чем на 2 метра рядом с ним оказывались капризные засранцы. Головная боль так и не прошла, поэтому он решил избавиться от нее другим путем. — У тебя есть что-нибудь выпить? — даже не соизволив повернуться в сторону собеседника спросил Мори. — Вода — совершенно невозмутимым тоном сказал директор и повел плечом в сторону кулера. — А что-нибудь покрепче найдётся? — усмехнувшись спросил учитель. — Для тебя — нет — сказал, как отрезал, Фукудзава, явно не намеренный проводить лекцию еще и на тему алкоголя. Мори уже собирался возмутиться, но он быстро перебил собеседника. — Огай, я не пью на работе. Директор быстро, дабы подавить попытки протеста, отложил бумаги и направился в сторону старого друга. Вряд ли они уже вспомнят с каких пор общаются, может с педагогического универа, а может и со школы. Столько воды утекло и столькое случилось с того момента, что у каждого создавалось ощущение проживания нескольких жизней в одном единственном теле. И именно в такие моменты уединения и свободного времени на плечи сваливалась вся усталость, накопившаяся за день, за год, а может и за всю жизнь. Но с тех пор как они знают друг друга, всегда ощущали те самые дни разочарования в этом мире и всегда вытягивали из этой ямы отчаяния, подавали руку помощи и помогали встать на ноги. И в каждый такой момент нужен был уникальный выход. Иногда помогало просто переспать, а потом лежать на просторной кровати Юкичи и есть суши, которые почему-то всегда привозили уже холодными, но иногда требовалась эмоциональная поддержка, которую они по мере своих возможностей оказывали друг другу. Фукудзава выкатил свой кожаный стул и поставил его ближе к окну, чтобы также наблюдать за первыми красками осени. Пришлось поунять свое отвращение к запаху табака, потому что он понимает — иногда без этого не обойтись. Удобнее сев в своем стуле, он повернул голову к другу и приобнял его за плечи, оказывая безмолвную поддержку. Как жаль, что никто из них никогда не скажет другому, о том, как иногда спасают такие мгновения, когда ты просто можешь на пару минут закрыв глаза на все обязанности, просто раствориться в чужих руках и запахе сигарет. Они когда не скажут этого друг другу, потому что действия — важнее слов. Они не скажут, потому что многое уже было сказано, а некоторое так и останется в их охолодевших с возрастом душах и будет закопано вместе с ними после смерти.***
Не успело и часа пройти как все коридоры в школе опустели. Не было слышно голосов ребят и только изредка мимо проходил звук стука каблуков и открытия дверей. Кое сидела в своем кабинете и разбиралась с документацией. За окном погода совсем испортилась, что определенно не прибавляло позитивного настроя. Чашка кофе стояла допитая, но девушку все равно клонило в сон. Работа у нее, конечно, не из легких, но она наслаждается обучением детей, ее вдохновляет искра в глазах школьников и заинтересованность ее предметом. Она никогда не жалела о выборе своей профессии, даже сейчас, когда настроения для этих кип на столе совсем не было. Дабы не сойти с ума или не заснуть на рабочем месте, Кое решила заварить кофе и спуститься на первый этаж, чтобы поболтать с новой знакомой. Вчера, на корпоративе они поболтали и оказалось, что они имеют много общего. Они вдвоем увлекаются психологией, любят книги и иностранные языки. Озаки весь вечер провела с ней и нисколько не пожалела, школьная медсестра оказалась очень интересным человеком. Непонятно, почему Чуя сегодня так взъелся на нее, наверное он просто был не в духе. Да, он же говорил что-то про проект. Учительница сделала мысленную пометку спросить у него как все прошло, когда она вернется домой. Банка кофе и кружка оказались в ее руках и она поспешила спуститься в медпункт. Перед тем как врываться она, конечно, постучала и лишь после этого открыла дверь. Она сразу же уловила характерный аромат медикаментов и запах дождя, доносящийся из приоткрытого окна. Озаки очень удивилась, когда увидела свою новую подругу в таком положении. Йосано сидела около окна, глядя на происходящее за окном. Свет в ее кабинете был выключен и девушку освещал лишь тусклый свет осеннего солнца. Несмотря на это, она выглядела замечательно, ее черты лица были такими аккуратными, а сама поза была очень загадочной. Кое поняла, что любуется знакомой, только когда та перевела на нее взгляд. Учительнице стало неловко и она, чтобы скрыть это, просто добродушно улыбнулась и показала банку кофе в своих руках. Йосано немного уставше расплылась в улыбке и потянулась к своему столу, включила чайник и кивком указала на свободный стул рядом с ней. Озаки молча села и стала смотреть в ту же сторону, что и медсестра. Наверное, из-за погоды не только она не в духе. Но на удивление, когда учительница завела неловкий разговор о работе, чтобы хоть как-то начать беседу, медсестра бодро поддержала тему и они стали пить кофе вместе, обсуждая самое насущное — низкие зарплаты. — Да, я получается только в этом году начала работать, но взяла и классное руководство, и дополнительные занятия скоро начну вести, но все равно денег не много. — Кое тяжело вздохнула, отпила немного из кружки, но только потом, переведя взгляд, заметила КАК девушка смотрит на нее. Это был не просто заинтересованный взгляд, правильнее было бы назвать его азартным и... голодным? Озаки сглотнула, почувствовав себя в крайне неловком положении, когда ее так пристально и неоднозначно разглядывают. — Что ты так смотришь? — Да нет, ничего. — Она ухмыльнулась, опять обведя коллегу взглядом. Озаки посмотрела на себя, вроде никаких соринок нет и выглядит неплохо. Из-за дресс-кода на ней сегодня были обычная белая футболка, коричневый оверсайз кардиган, немного широкие черные джинсы и матовые темные туфли. Конечно, прошлым вечером она была в довольно откровенном платье и возможно, сейчас не подходила под впечатление, которое создала на корпоративе, но дресс-код для Кое крайне важен. Йосано заметив ее тревожный осмотр самой себя, поспешила ее остановить. — Нет, с тобой все отлично, не волнуйся! Просто ты... — она замялась, пытаясь подобрать слова — очень интересная. — заключила девушка. Но Озаки не показалось это простым комплементом, было тут что-то еще. Двусмысленный подтекст? — Спасибо — учительница неуверенно улыбнулась. Посмотрев на часы, она поняла, что уже достаточно засиделась, так что решила прямо сейчас ретироваться. — Слушай, хорошо посидели, но у меня там еще документы остались... — Да, конечно иди — сразу догадалась собеседница и подмигнула Кое, когда она уже была перед дверью — Заходи еще! Озаки выбежала из кабинета и с грохотом закрыла дверь. Из кабинета послышался смешок, а учительница так и не смогла унять стук своего сердца.