О цветных галстуках и красивых девочках

В воскресенье в доме царила непривычная добрая атмосфера. Никаких галстуков, пиджаков и сложных незнакомых лиц. Родители весь день сидели в гостиной и смотрели фильмы. Такая идиллия правда большая редкость. Нечасто удается усмирить отца и увлечь его чем-то подобным. День кино получился скорее всего, по инициативе матери. В воздухе витал смех и спокойствие. Госпожа Ким не раз звала Сынмина составить им компанию, но присутствие отца в комнате действовало словно красный флаг. Даже просто его вид заставлял нервничать и задыхаться от накатывающей тревоги. Навык избегать отца достиг максимального уровня. Мин будто выпил зелье, которое давало плюс пятьдесят к скрытности. Приходилось вставать раньше по утрам, чтобы не столкнуться с мужчиной за завтраком, выходить из дома на цыпочках, чтобы не заметил и не предложил подвезти, врать, что чересчур занят уроками, чтобы не спускаться на ужин. Господин и госпожа Ким чертовски любят друг друга и дорожат отношениями. Сколько бы Мин не копался в воспоминаниях, ссор родителей или перебранок там найти не мог. Казалось, их любовь так и застыла где-то в молодости, когда они только познакомились. Отношения их не тяготили и семейная жизнь была только в радость. Многим их отношения казались эталоном. Все друзья семьи и знакомые не раз упомянали, что их характеры – точные противоположности, но так идеально подходят друг другу. Сынмин не мог не признать, что смотреть на умиротворенных родителей приятно. Он их обоих правда любит, даже несмотря на тяжелый характер старшего Кима. Когда вечером Мин спускался на первый этаж его поймала мама. Он подумал, что она вновь хочет завлечь его на совместное времяпрепровождение и уже собирался отнекиваться. Но вместо этого госпожа Ким затронула тему позднего возвращения сына домой. Ну, конечно, она знала об этом. Юноша уже был готов к наказанию, а первый раз в жизни действительно провинился и осознавал это, но вместо наказания женщина потрепала сына по голове и сказала, что все понимает – сама когда-то была молодой. – Рада, что ты живешь не только учебой, мышонок, – и ушла. Сынмин остался стоять на месте, не понимая, что только что было. Будь на месте женщины отец, он бы отругал парня за легкомысленность и развлечения, отвлекающие от учебы. Парень, как в забвении ушел в свою комнату. Что по мнению матери делал? Гулял с друзьями, веселился где-нибудь в караоке-баре? Ну, он гулял с другом, конечно, но совсем недолго, а до этого несколько часов спал. Очень веселая гулянка. Парень встряхнул головой, сбрасывая ненужные мысли и сел за уроки. Следующая неделя прошла очень быстро и легко. Ханна с успехом сдала химию и теперь ей услуги репетитора были ни к чему. Квест можно считать закрытым. Учитель Кан вызвал Бан в учительскую на серьезный разговор. Все сразу поняли причину. На следующий день девушка пришла в школу в юбке, по форме. Ходила ругалась и хмурилась так, что кажется погода портиться начала, но зато учитель Кан доволен. Как оказалось, угроза вызова родителей в школу сильнее принципов. Хану удалось затащить друзей на совместный поход в "FNF". Мысли о нахамившем бариста не переставали крутиться у него в голове. Одному идти тревожно, а присутствие друзей вселяло уверенность. Сынмину показалось, что он видел пляшущих чертят в чужих глазах. В заведении как всегда присутствовала приятная атмосфера. Хенджин крутился за прилавком, щебеча о чем то с одной из владелиц. Женщина стояла, сложив руки на груди и сияла. Никогда она еще не выглядела такой отдохнувшей. Видимо, новый работник правда пошел на пользу. Джисон, как только увидел тетушку побежал к ней с расспросами о самочувствии. Со стороны могло показаться, что они родственники. Женщина в ответ ярко улыбнулась и потерялась в диалоге с Ханом, забывая про недоумевающего с происходящего Хенджина. – Ой, хен! Не знал, что ты тут работаешь, – Феликс, сбоку от Сынмина улыбнулся бариста так ярко, как только мог, Киму пришлось отвернуться и прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. – Феликс?! – Здравствуйте, госпожа Хван, – Сынмин учтиво поклонился владелице и кивнул в знак приветствия Хенджину, на что получил легкое добродушное махание рукой. – Стоп, Ликси, ты его знаешь? – Хан почувствовал себя преданным. – Мы с хеном ходим на одни танцевальные занятия. – Я, кажется, помню. Джинни-хен, да? – предположил Мин. – Ну да, я рассказывал. – Феликс, почему я не в курсе?! Ты с самого начала знал кто он. – Откуда мне было знать, что Хенджин-хен тут работает? – Феликс уже начинал злиться на поведение друга. – Ладно, мальчики, что будете заказывать? – люди в зале начали кидать на них злые взгляды из-за создаваемого шума и госпожа Хван поспешила поторопить любимых клиентов, – Сонни, тебе как обычно, дорогой? – Конечно, госпожа! – Хан расплылся в блаженной улыбке. – Какой же милый ребенок! – женщина не удержалась от того, чтобы потрепать Джисона за щеку, чем вызвала смешки у Ли и Кима. – Госпожа, я уже не ребенок вовсе! – Мам, я тут не так давно работаю, как ты. Я еще не знаю кто что предпочитает. Твое "как обычно" мне ни о чем не говорит. – Мама?! – Со временем втянешься, не переживай. – Тетушка! Тетушка! – Джисон обратился к женщине изображая на лице чистую невинность, – он мне нагрубил! Ваш сын нагрубил мне, когда я заходил в прошлый раз. Она перевела строгий взгляд на Хенджина, поглаживая Джисона по плечу. – Что?! Не было такого! Я тебя даже не помню! – Если ты не помнишь, не значит, что этого не было. – Я что тебе говорила по поводу негативного отношения к посетителям? – Мама, но я вижу его в первый раз! – Лжец! – Замолчи, Джисон. Феликс, что ты хочешь? – Сынмин прошел ближе к прилавку, читая меню на стене. Ликс подошел за ним, – сегодня я за тебя плачу, – отвлекающий маневр для Хана сработал, как надо и он сразу начал шуметь не на весь зал, а Киму на ухо с просьбами оплатить кофе и ему. Госпожа Хван с благодарностью посмотрела на парня, кивнула и ушла в помещение для персонала. Яблочный пирог на прилавке отсутствовал и от этого почему-то стало немного грустно. Сейчас он был бы очень кстати. Хотелось снова ощутить на языке тот вечер с Ханной. После того, как она сдала химию они больше не собирались вдвоем. Старший брат подруги пару раз забирал со школы Мина, когда заезжал за сестрой. В один момент стало неловко и он попытался отказаться, но был затянут в салон подругой. Чат с Кристофером то и дело пестрил шутками, мемами, селфи с рабочего места старшего и прочим, среди обычных будничных диалогов. Сынмин сначала долго не мог понять для чего вся эта активность? Даже Джисон не позволял себе закидывать личку друга таким количеством сообщений и фоток. А потом в голове всплыла сцена, где оба сказали что хотят узнать друг друга лучше. И все встает на свои места. Это попытка старшего сдружиться такая забавная. Ким терпеливо отвечает на все картинки и сообщения. На фотографиях, которые прислал старший в один будний вечер он помятый, сонный и с синими кругами под глазами. Сынмин смотрит на время отправки и видит два часа ночи. Подпись призывает посмотреть, как волосы смялись. И только сейчас юноша замечает, что волосы застыли в странной форме после сна. На щеке красовался размытый след синей пасты. Видимо, Чан уснул за рабочим столом. Забавный такой. В Ханне теперь невозможно не замечать лица Чана. Уж слишком много времени Мин проводит со старшим. Когда она смеется или улыбается парень видит чужие ямочки и морщинки. Он настолько засматривается, задумавшись о том как можно быть такими разными, но одинаковыми, что получает в бок удар от Джисона. Это моментально приводит в чувства. От осознания, что он пялился становится неловко и он краснеет. Джисон кидает на него странные искрящиеся взгляды, а Феликс на Джисона, но хмурые. Разбираться в их непонятном поведении желания не было. Ким не сдерживается и тихо смеется куда-то в кулак. И в ответ открывает камеру, фотографирует себя в очках и отправляет. На селфи в момент прилетают восторженные комментарии по поводу того, насколько сильно младшему идут очки. Сынмин хмурится, ведь не такой реакции он ожидал. Хотелось, чтобы Бан тоже посмеялся. Одежда, одолженная субботним вечером затерялась где-то в постиранных вещах Сынмина и утонула в шкафу. Чан про нее не вспоминал, а Сынмину было так неловко упоминать о ней, что он притворился будто ее не существует. А сейчас он вновь сидел на чужом диване и внимательно смотрел на экран телевизора. Вновь в чужой одежде. Крис сегодня решил обойтись заказной едой. Было вкусно, но не так, как рамен с прошлого раза. "Coco" Сынмин смотрел с открытым ртом и затаенным дыханием. Полумрак комнаты и красочный музыкальный мультфильм переносили куда-то в детство. Когда сложные мысли не тяготили голову. Чан рядом подавал признаки жизни только тогда, когда герои пели песни и отчего-то его тихая подпевка не раздражала, а наоборот. Хотелось еще послушать его мелодичный голос. После просмотра телевизор был выключен, они сидели какое-то время в кромешной темноте и обсуждали. Мин говорил без умолку, хотелось прокомментировать каждый момент, каждую деталь. Крис сидел рядом и слушал, иногда высказывая свое мнение. Хоть в помещении и было темно, младший сиял и светился, заряжая своими эмоциями. Небольшой перерыв позволил открыться второму дыханию для последующего просмотра. Берри забралась на диван и улеглась возле хозяина. Чан спокойно проводил рукой по шерстке собаки. Свет экрана телевизора кривыми лучами отражался на его лице, выделяя все черты. Сынмин еле нашел в себе силы, чтобы отвернуться от лицезрения чужого профиля и начать просмотр. Главный герой оказывается учителем музыки и в голове Мина проносится, что Чан мог бы им стать. Он добрый и веселый, интересно преподносит информацию и по рассказам любит детей. Учить можно и не только детей. Неважно в каком возрасте ты хочешь освоить что-то новое – никогда не поздно. Ким был бы рад с ним позаниматься. Сюжет закручивается и Сынмин внимательно слушает про искру жизни. А что если все действительно так? Да, парень не из тех, кто верит в выдуманные истории, но фантазию никто не отменял. Какая была у него искра до того, как он получил билет в жизнь? Что стало ключевым элементом его судьбы? Может ли быть такое, что он никогда не поймет? В голову начали лезть тревожные мысли о будущем. А ведь он только успел полностью избавиться от нервных представлений о поступлении. Горло пересохло и тело начало немного потряхивать. Сынмин сжался, сидя на диване. – Мне не нравится, – почти одними губами произнес Сынмин. – Что? – Чан перевел взгляд на младшего и замер, заметя сияющие от слез глаза. Поставив воспроизведение мультфильма на паузу он вновь повернулся к младшему, – Минни, что случилось? Ким громко шмыгнул носом и из глаз потекли мокрые дорожки. Он в момент потянулся к лицу ладонями, вытирая слезы и пытаясь успокоиться. Попытка спрятать накатившие эмоции не удалась и слезинки капали одна за другой. Растерянный Чан протянул к младшему распахнутые руки и притянул к себе, окутывая теплыми объятьями. Мин крепко схватился за чужую футболку и тихо всхлипывал. Он чувствует себя таким маленьким прямо сейчас. В объятиях словно в коконе, огороженный от внешних раздражителей. Крис ничего не спрашивал, лишь легонько покачивался из стороны в сторону с Сынмином в руках и что-то успокаивающе шептал. Как же младший ему благодарен за отсутствие лишних вопросов. Какой кошмар – снова при ком-то разревелся. Показал свою слабую сторону и вывел человека на жалость. Да еще и из-за такой глупости. Почему его так расстроил мультфильм? Почему пошли такие ассоциации? Сынмин заставил себя успокоиться и сейчас лишь прерывисто дышал, уткнувшись в чужое плечо. Бан продолжал шептать и покачиваться в объятиях, аккуратно поглаживая спину юноши. Мужчина чуть наклонился и задал вопрос: – Тебе лучше, Минни? – горячее дыхание обдало ухо, заставляя вздрогнуть и покраснеть. Внизу живота сладко потянуло и Сынмин поспешил отстраниться. Странная реакция. Когда так делал Джисон появлялось лишь раздражение. Мин поправил волосы и вытер покрасневшие глаза от остатков слез. Крис с беспокойством смотрел на парня. – Расскажешь? – Все в порядке. – Не ври мне. – Я не хочу рассказывать. – Вот, – он позволил себе ободряюще улыбнуться, – это больше похоже на правду. Горькую, но правду. Берри каким-то образом оказалась между Сынмином и Кристофером. Она прижала ушки к голове и грустными глазками осматривала младшего, обнюхивая. Парень улыбнулся и погладил малышку по голове. – Она тоже переживает, – сказал Бан, наблюдая. – Нервные клетки не восстанавливаются, Берри. Тебе не стоит нервничать. – У меня есть идея, – Чан встал с дивана и ушел в другую комнату, оставляя Мина наедине с собакой. Вернулся уже со старенькой потертой и местами поцарапанной гитарой, – умеешь играть? – Нет... – Значит самое время научиться, – мужчина смахнул тонкий слой пыли с инструмента и она разлетелась по комнате. Он включил верхний свет, заставляя Сынмина поморщиться от внезапной вспышки и выключил никому уже ненужный телевизор. Берри была прогнана хозяином с дивана. Он сел на ее место, поудобнее располагаясь рядом с младшим, аккуратно передавая гитару. – Она настроена. Сынмин крепко ухватился за гриф левой рукой. Пальцы коснулись холодных металлических струн. Приятно. Он свободно провел рукой по струнам и вышел небрежный звук. Чан рядом хихикнул и начал объяснять основы. Вот гриф, корпус и лады, колки для настройки, шесть струн. Просто как пять пальцев. Бан показал простой перебор и пару аккордов. Он крутился вокруг Мина, пытаясь помочь, показать как правильно. Через какое-то время у юноши стала получаться мелодия и это было так приятно. Так здорово осознавать, что ты делаешь музыку, хоть и такую простую. Крис рядом улыбался и смотрел с гордостью. Аккорд Cm никак не хотел ставиться правильно и старший наклонился, чтобы помочь. Чужое лицо близко-близко, Сынмин даже может разглядеть каждую ресничку по отдельности. Рука Чана касается его пальцев, пытаясь поставить их в правильное положение. Волна неловкости от столь близкого контакта окутывает с ног до головы и Ким задерживает дыхание. Кажется, он пропустил мимо ушей что ему только что советовали. Чан отстраняется и внимательно смотрит на Сынмина. "Красивый," – думает Мин, – "очень." – Хен... – парень делает сухой глоток, – а ты можешь сыграть для меня? – Конечно, если ты просишь, – он добродушно улыбается, забирая гитару, – что хочешь послушать? – Не знаю, – Сынмин отсаживается подальше, чтобы обзор был лучше и притягивает колени к груди, – на твое усмотрение. Чан задумывается на минуту, перебирая струны, а затем начинает играть. В момент раздумий лицо холодное и пустое. Сынмин сразу узнает мелодию, ведь уже слышал ее несколько раз. Впервые в машине старшего, а второй сегодня при просмотре мультфильма. Юноша завороженно следит за чужой игрой, за расстановкой пальцев на грифе, за перебором. А потом Крис начинает петь и по телу проходит волна мурашек. До этого Бан лишь напевал что-то шепотом. Голос бархатный и спокойный. Сынмин слушает и растворяется, закрывает глаза и тонет. Музыка действует на сознание успокаивающе, словно колыбельная. – Красиво, – выдал свой вердикт Ким, когда мелодия закончилась. Чан тяжело вздохнул, убирая гитару в сторону. – Хорошо себя чувствуешь? – Да, все хорошо, хен. Вот бы и я так мог играть... – С опытом и ты так сможешь. Ты никогда не занимался музыкой? Или чем-то еще. Рисование, танцы, спорт? – Ходил на бейсбол какое-то время, а потом забросил из-за того, что он сильно мешал учиться. Я не расстроен из-за того, что перестал играть, я до сих пор смотрю матчи и иногда хожу на них. – Никогда не ходил на матч. – Нужно это обязательно исправить, – Сынмин приподнял голову и удивленно уставился на старшего. – Сынмин, – начал мужчина, – ты не должен молчать о своих проблемах, понимаешь? Если ты устал или еще что-то не бойся сказать семье или друзьям. Тебя все поддержат. Парень немного поник. Конечно, он все это осознает. Но желание разобраться в самом себе сильнее. И не хочется заваливать близких своими проблемами. Телефон зазвенел уведомлением о новом сообщении. На экране высветилось простое "Мама" и подпись: "Когда ты вернешься?" – Мама написала. – Тебе нужно идти? – Наверное, стоит идти, – Крис грустно вздохнул. Уходить не хотелось. Здесь, в квартире Чана было до ужаса комфортно и правильно. Будто это место полностью отгораживает от внешних проблем. Здесь время идет по-своему. Сменная одежда была отдана Крису сразу. Вдруг Мин снова ее забудет и потеряет где-то у себя дома. Плотная ткань пальто тяжелым неприятным грузом легла на плечи. Шарф был выхвачен прямо из рук младшего и повязан крепко. – Ты точно не хочешь, чтобы я тебя подвез? – Нет, хен, спасибо, – лимит проведения времени с Чаном на сегодня исчерпан. Бан покрутил в руках свою кепку и надел на голову младшему. – Тебе она больше идет. Где бальзам? – Чан встал напротив юноши и до комичного хмуро уставился прямо в чужие глаза. Сынмин, укутанный в шарф и с криво надетой кепкой вызывал улыбку. Младший порылся в карманах пальто и выудил оттуда небольшой стик. Крис забрал его, мимолетно касаясь кончиками пальцев Мина. Кажется, юношу уколол разряд тока. Чан открыл помаду и поднес к губам парня. Пришлось немного наклонить голову из-за разницы в росте. – Ты серьезно? – Давай, не вредничай. Лицо Бана оказалось в нескольких сантиметрах от лица юноши. Как он всегда оказывается так близко? Они словно примагничиваются друг к другу. Сынмин затаил дыхание, когда губ коснулся маслянистый стик бальзама. Старший старательно, но аккуратно мазал поверхность чужих губ. Бан состроил очень внимательное выражение лица, закусив внутреннюю сторону щеки. Сынмин рассматривал чужие глаза, ровный нос, покрытый небольшой россыпью веснушек. Взгляд опустился ниже, на губы Криса. С виду пухлые и очень мягкие. Отчего-то хотелось дотронуться кончиками пальцев, понять какие они на ощупь или укусить. Интересно, какого с ним целоваться? Касаться своими губами чужих, сминать и кусать. Ким сразу одернул себя за неправильные мысли и отвел взгляд в сторону, пока Чан не закончил. Он не должен забивать голову подобным. Крисофер – мужчина, старший брат подруги, думать о таком во всех аспектах неправильно. Как он потом будет ему в глаза смотреть? – Вот и все, – он закрыл стик и отстранился. Теперь Мин имел возможность выдохнуть. Старший протянул руку вперед, большим пальцем вытирая смазанный участок. Сынмин клацнул зубами, пугая старшего. Почему он позволяет себе так много тактильности? – Эй! Нельзя кусаться! – Попробуй запрети. – Ах ты маленький... – Щеночек? – Мин перебил Чана, на что последний удивился, но улыбнулся. – Да... Маленький щеночек, верно. Они крепко обнялись и попрощались. Мин дал обещание написать, когда он прибудет на место. Парень возвращался домой поздним вечером на автобусе, не замечая ничего помимо шума и суеты в городе. Он не понимал, зачем ему вообще возвращаться домой – его там все равно не ждало ничего кроме холода и тоски. В автобусе было много людей, каждый из которых был занят своими мыслями и заботами. Никто из них не казался особо интересным или привлекающим. Почти все были нейтральны или отчуждены от остальных, никто не разговаривал с соседями и никак не взаимодействовал с ними. Весь автобус замер в бездействии, не замечая ни времени, ни места, ни людей в нем. Некоторые сидели, глядя в окно или на телефоны, другие мучительно раздумывали над чем-то. Сынмин вышел из автобуса, дыша загрязненным воздухом. Все вокруг было довольно беспросветным: вечер на улице, мрачный и одинокой. Мин почувствовал себя неуютно и хотел поскорее добраться домой, но не мог не задаться вопросом: "почему ему так неприятно быть на улице?" Юноша шел домой по темной вечерней улице, чувствуя усталость за день. Но эта усталость растекалась по телу приятной вязкой субстанцией. Он думал о том, чем бы ему теперь хотелось заняться - помыться, поесть, написать Чану. – О, мышонок, ты вернулся, – мама вышла из кухни. В руках ее было мятое полотенце о которое она вытирала ладони. – Привет, – тихо поздоровался парень, стягивая обувь. В доме приятно пахло едой. – Хорошо погулял? – Эм, да, – Сынмин стал распутывать шарф, замотанный Чаном, кажется, на морской узел. Женщина все это время с легкой улыбкой смотрела на сына, операясь на дверной косяк, – чего? – Ты вырос так, глазом моргнуть не успела. С кем гулял? – С Феликсом и Джисоном. – Они с виду такие ветреные. Отцу не нравится, когда вы общаетесь. – Они свободные, – поправил госпожу Ким парень, вешая пальто на крючок, – и я помню, что вы их не одобряете. Мне, может, тоже не нравятся друзья отца, но я не ничего ему не говорю. – Ты, вроде, как-то упомянал, что гулял с девочкой. Имя не могу вспомнить... Как же ее... – Бан Ханна. – Точно! Вы часто гуляете вместе? – женщина последовала за сыном на кухню. Сынмин вымыл руки и ответил с тяжелым вздохом. – Иногда. А что? – Просто интересно. – Мам. – Ну, а что? Ты никогда с девочками не дружил особо. А тут она так появилась внезапно, – Сынмин сел за стол и не успел понять, как мама оказалась возле него, – она тебе нравится? – Мин подавился воздухом. – Чего? – Ой, да брось, – она махнула рукой и села за стол, рядом с сыном, – я же вижу, каким ты после подобных прогулок возвращаешься, довольный такой. Не думаю, что на тебя Хан и Ли так действуют. Расскажешь о ней? – Нет? – возмущению не было предела. Он же не с Ханной время проводит, а с ее братом. Он правда меняется после встречи с ним? – Эх... Ладно, понимаю, – она чуть погрустнела, – первая влюбленность она такая... – Мама?! Женщина засмеялась и потрепала сына по голове. Лицо парня сейчас горело огнем. Как же неловко. Входная дверь хлопнула и госпожа Ким притихла. Отец пришел. Сынмин поспешил уйти в свою комнату. Юноша чувствовал стук своего сердца после неловкого разговора с мамой, который только что произошел. Сложно поверить, что такое вообще могло случиться.