***
Когда он пришел в сознание, то обнаружил, что лежит в постели. Кастиэль медленно выдохнул, всё больше приходя в сознание, когда почувствовал стеснение в груди. Он поднес руку к рёбрам. Рана была перевязана мягкой марлей. — Хм. В этом не было необходимости. Он сел, моргая в тускло освещенной комнате. Всё ещё была ночь; лунного света почти не было. С некоторым трудом ему удалось сесть прямо, морщась от дискомфорта. Рядом с кроватью в большом кресле спал Гарри, склонив голову на одно плечо, у него на коленях лежала книга, очки съехали набок. Гарри вынырнул из своего сна без предупреждения, книга упала с его колен, когда ноги дернулись. Он нащупал очки, вытер уголок рта и уставился на кровать. — О, — Гарри поднялся. Это его первые выходные за целую вечность, и вот как он их проводит. — Тебе не следует двигаться, — он прочистил пересохшее горло. — Ты не должен был этого делать, — Кастиэль указал на свою забинтованную грудь. — Ну, я- я не знал, что ещё сделать, так что… В смысле, у тебя продолжалось кровотечение и- — Спасибо. — Пустяки, — Гарри скрестил руки на груди и переступил с ноги на ногу. — Ты не соврал, не так ли? — выпалил он после паузы. Кастиэль в замешательстве наклонил голову. — Соврал о чём? — О том, что ты в порядке. Ты не соврал о том, что с тобой всё нормально, верно? — Ах... Нет. — Потому что мы могли бы отправиться в больницу, — Гарри неопределенно махнул рукой. — В смысле, уверен, у них возникнут некоторые вопросы о твоём... эм… Но они действительно хороши в латании людей. — Полагаю, у тебя был довольно большой опыт в больницах. Кастиэль замер. Это же не было оскорблением? Он продолжил, несмотря на подозрительный взгляд, которым его наградили. — Но мне просто нужно безопасное место, чтобы исцелиться, — Кастиэль не сводил немигающих глаз с Гарри. — Могу я остаться здесь?" — ...Да... — Спасибо. — Ага... — Гарри действительно следовало всё обдумать, прежде чем соглашаться. Стряхнув с себя сонливость, он взял сверток с одеждой, который держал в ногах кровати. — Я не смог починить твою рубашку, так что... — он положил сверток на колени Кастиэлю. — Это должно тебе подойти, — Гарри отступил назад, наблюдая, как ангел бережно обращается с пижамой. Теперь, когда он подумал об этом, Гарри никогда не видел Кастиэля одетым во что-либо, кроме белой рубашки, темных брюк, синего галстука и коричневого плаща. — Где ты хранишь свои крылья? Пораженный, Кастиэль спросил: — Что? — Я действительно не могу вспомнить, но… Я был уверен, что у тебя были крылья. — Они есть. — Ты держишь их внутри? Кастиэль сложил руки поверх своей новой одежды. — Что ж, ты не можешь их воспринять, — пробормотал он. — Почему ты спрашиваешь? Гарри резко помотал головой: — Неважно, — последнее, что он хотел видеть, был человек с нелепыми крыльями. Это только еще больше укрепило бы его страх за свой рассудок. — Тебе следует немного поспать. Кастиэль решил не говорить Гарри, что ему не нужен сон. Вместо этого он кивнул. Гарри пробормотал "спокойной ночи", прежде чем, шаркая ногами, выйти из комнаты к своей кровати, на которую он рухнул и быстро заснул.***
На следующее утро Гарри проснулся от запаха жаренных яиц. Одурманенный и все ещё полусонный, он сел в постели. Даже после нескольких минут напряжённых размышлений он не смог понять, что происходит. Поэтому ему пришлось выбраться из-под скомканных простыней. Кастиэль терпеливо ожидал, когда Гарри ввалился на кухню, едва приоткрыв один глаз. Гора яичницы болтуньи лежала на одинокой тарелке посреди стола. Гарри уставился на тёплую еду. — Я приготовил завтрак, — услужливо подсказал Кастиэль. — Ага... — Не хочешь ли поесть? — Я... да... — Тебе нравится яишница? Когда сонный туман рассеялся в его голове, Гарри понял, что происходит. Открыв оба глаза должным образом, он уставился на Кастиэля. Ангел выглядел странно в его футболке и клетчатых пижамных штанах. — Ты приготовил завтрак... Ты не обязан был. Кастиэль знал, что не был обязан это делать. Но всё равно сделал. Он полагал, что это было наименьшее, что он мог бы сделать. Через пять минут Гарри умылся, почистил зубы, приготовил тосты, чай и накрыл на стол. Затем он сел, попросив Кастиэля занять стул напротив него. — Обычно я не завтракаю, — признался он, прежде чем откусить немного. — Тебе нужно есть? — Мне это нравится, — пробормотал Кастиэль, потягивая чай с медом. — Это приятно. — Как ты себя чувствуешь? — Выздоравливаю. Это была несерьезная рана. Гарри подумал, можно ли ему расспрашивать о деталях. Когда он обрабатывал рану, то отчетливо видел, что это был чистый порез от острого лезвия. Гарри решил, что, возможно, завтрак — не лучшее время для такого вопроса, поэтому промолчал. Вместо этого он сосредоточился на несоленых яйцах без перца. Впервые за долгое время кто-то приготовил для него завтрак… — Разве тебе не любопытно? Гарри замер с вилкой во рту. — Хм? Кастиэль продолжал намазывать маслом тост. — Ты можешь спросить, — он был готов ответить на любые вопросы. — Что ты хочешь знать? Гарри проглотил яичницу и сделал глоток теплого чая, прежде чем отложить вилку. — Ну, это ... э-э... — он поёрзал на стуле. — Вокруг много ангелов? — Вне Небес, ты имеешь в виду? — Кастиэль покачал головой, выглядя отстранённым. — Немного. Когда необходимо, мы спускаемся. — Что с тобой случилось? — Братья Винчестеры. — О? — заинтригованный, Гарри подался вперёд, положив локти на столешницу. — Кто они? Кастиэль заколебался. Это была такая длинная история. Сколько ему следовало рассказать? — У них… есть привычка попадать в ситуации, которые иногда требуют моей помощи, — Кастиэль пожал плечами. — Они сражаются за добро, поэтому я должен им помочь. Гарри смущенно почесал затылок и сказал: — Ты мне тоже помогал, разве нет? — он поморщился, поймав быстрый взгляд ангела. — Ты боишься, что со мной что-то случится? Кастиэль промолчал. Хотя Гарри угадал его ответ. — Ты беспокоишься о многих людях, да? — спросил он. — Разве это не утомительно — вот так помогать? — Я рад помочь, — Кастиэль был искренен. Ему нравилось знать, что Сэм и Дин в безопасности. Они были самыми близкими к тому, что он мог считать своей смертной семьёй. — Мне нравится ответственность. — Почему ты спас меня, Кастиэль? На этот вопрос у него не было готового ответа. Он пытался придумать достаточно хороший ответ в течение всего прошлого года. Было бы удивительно, если бы Кастиэль знал сейчас. — Я... не могу знать наверняка. Гарри был разочарован. — Ты знаешь, почему ты помогаешь этим братьям, не так ли? — он продолжал настаивать. — Значит, должна быть причина, по которой ты помогаешь и мне. Ты так не думаешь? Кастиэль помогал Дину раньше, потому что тот был сосудом Михаила. Впоследствии их связь росла, пока причина, по которой он продолжал помогать, не сменилась чем-то более семейным и менее политическим. Гарри отличался. Гарри не был нужен ему для войны. Гарри ему ни для чего не был нужен. — Я не знаю, — снова сказал он. — Ты... отличаешься. Вспышка воспоминания заставила Гарри пробормотать: — Единственный в своем роде. Удивленный Кастиэль нахмурился. — Что ты сказал? Гарри моргнул, глядя на него. — Это то, что... думаю, ты мне сказал. Единственный в своем роде? Разве ты этого не говорил? Воспоминание было таким слабым, как обрывок сна. Единственный в своем роде. — Повелитель Смерти. Гарри вздрогнул и выпрямился. Он не слышал этой фразы годами. — Это просто история, — сказал он глухим голосом. Кастиэль был слегка встревожен, увидев трансформацию волшебника перед ним. — Да, да, — поспешно выпалил он. — Это всего лишь история. Гарри заметно расслабился, его плечи опустились, а пустой взгляд сместился. — Потому что у меня- у меня нет Даров. Я имею в виду, что потерял Камень Воскрешения, а Старшая Палочка находится в Хогвартсе, так что- — Смерть заверил меня, что это всего лишь история, — прервал Кастиэль. Гарри подавился своими словами. — Ты разговаривал со Смертью? — пробормотал он. — Он сказал, что Повелитель Смерти — легенда. Так что тебе нечего бояться. Они сидели в тишине несколько тягостных минут после того, как Гарри медленно осознавал, что Кастиэль не просто произносил эти невероятные слова, но и действительно имел это в виду. Он говорил со Смертью… Реальность этого заявления была шокирующей. Насколько могущественный этот ангел? Гарри опустил взгляд на яйца на своей тарелке. Обычная человеческая яичница. — Как ты пострадал? — тихо спросил он. Кастиэль стряхнул крошки со своей рубашки и сказал: — Демоны. Гарри выдохнул. Там был совершенно другой мир, а он даже не знал об этом. — Ты сражался с демонами? — Да. Ад проникает в этот мир. Как и Рай. Странное время для жизни, подумал Кастиэль. Раньше всё было намного проще, когда каждый оставался на своём месте. — ...Понимаю. Кастиэль уставился на подавленного Гарри. Это озадачивало. Он привык к вопросам, а не к принятию. — Что-то не так? — должно быть, он сказал что-то обидное. Ему не хватало манер и такта. Кастиэль был хорошо осведомлен об этой проблеме. — Я не хотел тебя огорчать, — извинился он. — Тогда я... — Гарри замолчал. Масштаб происходящего вокруг него был чем-то, чего он не мог постичь. — Я имею в виду, это… Вряд ли я важен, верно? У тебя так много других дел. Расстроенный, Кастиэль отодвинул свою тарелку и сложил руки на столе. — Ты неправильно понял. — Как я могу неправильно понять? — Ты важен, потому что я так говорю. Гарри откинулся на спинку дивана. — Ха? Кастиэль был более чем готов продолжить. — Я помогаю тебе, потому что чувствую себя обязанным, — он был рад, что может сказать это вслух. — В больнице я спас тебя, потому что чувствовал себя обязанным это сделать. Я не знаю почему, но… Я не жалею, что помог тебе. Ты важен, потому что я спас тебя, а я спас тебя, потому что ты важен. — Это... не имеет смысла. — Может быть, потому что ты хороший человек. — О... Довольный своей речью, Кастиэль придвинул тарелку поближе и продолжил есть. Всё это обрело смысл в его голове. Он больше не чувствовал себя таким обеспокоенным. И был рад, что пришел к Гарри прошлой ночью вместо исцеления на Небесах. Признание помогло. — Кастиэль? Он удивленно поднял глаза. — Да? Гарри улыбнулся ему. Для тебя всё очень просто, да? Просто? Что в этом было простого? Это была самая сложная ситуация за всю историю. — Эм… Да, — сказал Кастиэль вместо правды. Гарри мгновение рассматривал его, а затем отвел взгляд, взяв вилку. — Лжец, — пробормотал он себе под нос. — Прошу прощения? — Ничего.