Апрель, 2017
Хёнджин, дрожа, как осиновый лист, жался к Сынмину в попытках согреться. Вылезать опять под дождь, хоть в метрах ста и подъехал к остановке автобус, не хотелось. Обняв промокшего до нитки парня, Ким пытался его хоть как-то согреть и закрыть собой от ветра, потому что стучащие друг об друга зубы Хёнджина слушать влюбленный мозг просто не мог. — Если я заболею и умру, то я бы очень хотел отдать тебе все свои рисунки на память. Ты же будешь меня вспоминать? — Тихо спросил парень, обнимая друга за талию. — Если ты продолжишь это говорить, то я сам тебя прибью. — Ответил Ким и ткнулся носом в его мокрые волосы. — Говорил же одеться потеплее... Никогда меня не слушаешь. Хёнджин, помолчав, продолжил рассуждать на тему его смерти от простуды и возможных вариантов событий, где Сынмин обязательно должен быть рядом и забрать его вещи на память. Сам Сынмин, устав это слушать ткнул ему в кончик носа пальцем, с улыбкой наблюдая за тем, как медленно опускаются и сводятся в кучку чужие глаза. — Перестань. А вдруг я и вправду умру.. Ты не забудешь меня? В тот момент, смотря в тёмный шоколад глаз, двухлетний самоконтроль Сынмина треснул и рассыпался в пыль, как рассыпалось в пыль горящее сердце, всё это время рвущееся к другу. Подавшись навстречу он ткнулся в мягкие губы, подставляя спину под очередной порыв холодного ветра и закрывая от него резко переставшего дрожать Хёнджина. Тот, пискнув, вцепился в его предплечья и замер, как замер и Ким. Совсем немного отстранившись, Хёнджин опустил глаза на свои руки, сжимающие чужие предплечья. Разогнавшееся сердце только что пробило грудную клетку и рухнуло в руки Сынмина. Ким, смотря на розовые щёки и опущённый веер пушистых ресниц, отсчитывал секунды до исполнения смертного приговора в виде слов парня «не подходи ко мне больше никогда и забудь о моём существовании». Хёнджин, не глядя на него, сам подался навстречу, аккуратно касаясь его губ. Поморщившись от лёгкой боли, Ким медленно отнял от себя впивающиеся пальцы и, сплетая в замочек, приоткрыл губы, отвечая на его неумелую ласку. Сынмин не торопился, показывал, мягко направлял. Джин, чувствуя прохладные кончики пальцев на своей шее, вновь задрожал. От холода ли? Ощущались они, как кипяток. — Ты не говорил, что умеешь... — Что бы это изменило? Это было один раз всего. Пару месяцев назад, проиграл в карты Даянэ. Его желанием было, чтобы я поцеловал Джису... Больше ни с кем, никогда...— Честно ответил Ким, обнимая жмущегося к нему друга. — Веришь?.. — Верю. — На выдохе ответил тот, ткнувшись носом в его грудь. Стоя в самом углу плавно качающегося автобуса, Сынмин, уперевшись руками по обе стороны от него, спасал________________________
— Думаешь... Они?... — Да. Не видела, какой довольный и зацелованный пришёл? — Что делать-то будем? — Ничего. Сами разберутся. Сынмин, в конце концов, не чужой человек. Мы знаем его, его родителей. Не переживай, всё нормально будет. ________________________ Хёнджин перешёптывания родителей на кухне так и не услышал. Как и Сынмин своих.________________________
— с Хёнджином? Откуда знаешь? — Видел. — У тебя зрение, как у собаки сутулой, что ты там увидеть мог. — А ты нашу молодость вспомни и догадаешься. — Да нет, показалось тебе. Сынмину же одноклассница нравилась. Джису зовут, кажется. Соседка недавно говорила, дочка её с ними учится. — Значит, не нравится уже. Или не нравилась вовсе. Лучше Хёнджин, чем непонятно кто. — Это они ещё не помнят, как в один садик ходили и, когда расходились по домам, постоянно плакали. ________________________Июнь, 2018
Сынмин, помолившись, забрался по пожарной лестнице на балкон и очень тихо проскочил в квартиру, а потом и в комнату, освещеную мягким, вишнёвым светом. Хёнджин, запирая дверь, набросился на него с поцелуями, причитая о том, что мог спокойно открыть дверь и никто бы не услышал. — Я очень скучал и не мог рисковать. — С улыбкой ответил Ким, падая на постель под весом слишком активного парня. — А рисковать своим здоровьем и, возможно, жизнью, для тебя нормально? — Ущипнув его за бок, Хван лёг рядом.___________________
— Проверь потом, пожалуйста, пожарную лестницу на прочность, дорогой... — Сонным голосом сказала женщина, натягивая на плечо одеяло. — Мог бы просто войти через дверь... — Так же сонно пробормотал мужчина, обнимая жену. ______________________ Сынмин, удерживая руки при себе, отвечал на нежные поцелуи, перебирая пальцами мягкие пряди каштановых волос. Джин, притягивая его к себе, завалился на спину, чувствуя, как прогибается под весом чужой уперевшейся руки матрас. — Если ты продолжишь, то я точно потеряю голову. — Может я этого и добиваюсь? — Хёнджин. — Сынмин. — Это... Немного сложнее, чем кажется. — Я доверяю тебе. — Родители. — Спят. — Хёнджин. — Сынмин. Вздохнув, Ким уткнулся в его шею и, заметив, как дёрнулся парень, обнял его за талию, поднимаясь вместе с ним и усаживая того к себе на колени. — С тобой нельзя спорить... Это бесполезно. — Не надо со мной спорить... Соглашайся. — Невинно хлопая глазками, улыбнулся Джин. — Ты где водички храброй нашёл? — В батиной заначке. — Это я уже почувствовал. — С тихим смешком ответил Ким. — Но я не хочу торопиться, это серьёзно и может быть травмоопасно, я хочу, чтобы ты был абсолютно трезв в этот момент и точно понимал, что делаешь. — Я и сейчас понимаю, что делаю, что хочу и кого хочу. Ким шумно выдохнул, цепляясь за его талию, когда почувствовал плавные движения. — Откуда в такой милой и красивой голове всё это?.. — Лучше тебе не знать. — Теперь я ещё больше хочу знать. — Потом видео одно покажу. Интересное. — Блять... — Салфетки между подушкой и стеной. — Издеваешься?... Точно довести меня решил. — Ты думал я после всех наших обжиманий в подъезде над библией сижу и молюсь до полуночи? — Нет, но теперь я буду думать об этом ещё чаще. Заранее спасибо за бессонные ночи. — Заткнись, а то сейчас выхватишь по башке. Завалив его на спину, Хёнджин, чувствуя касания по всему телу, вернулся на то самое место и, возобновляя движения, с тихим стоном поймал его руку, сплетая пальцы в замочек. — Хёнджин. Отозвавшись, он наклонился к его лицу и, захватывая губы поцелуем, продолжал медленно потираться о чужой член, впитывая каждый шумный вздох и приглушенный стон.______________________
— Я не могу спокойно спать, не зная, что с моим ребёнком. — С нашим ребёнком всё в порядке, он ушёл к Хёнджину. — Откуда ты знаешь? А вдруг с ним что-то случится? — Что? Сексуальное перевозбуждение с дальнейшим развитием событий? Не переживай — В подоле не принесёт. — Да как ты можешь так говорить? — Вспомни, пожалуйста, как я забирался к тебе в окно и что мы потом делали. Ему через несколько месяцев восемнадцать стукнет, успокойся, женщина, и если сама спать не хочешь, то дай поспать хотя бы мне. ___________________ Оставляя красный след от зубов на чужой ключице, Хёнджин, заглушая стон, поднялся и впился в его губы. — Салфетки... Джинн-и... Нехотя оторвавшись, он подцепил упаковку и вытащив несколько штук, вложил в его руку, откидывая голову и кусая губы. Ким, приспустив его домашние спортивки, рывком уложил парня на спину и, нависая над ним, принялся выцеловывать его шею, мягко сжимая оба органа свободной рукой и придерживая пальцами салфетки. Джин, путая пальцы в мягких волосах, хватал губами воздух, тихо выстанывая его имя и, сдавшись горячим поцелуям и обжигающему кожу частому дыханию, кончил, заглушая ладонью сорвавшийся стон. Сынмин, оставляя на его груди алую отметину, с глухим стоном дёрнулся и замер, продолжая целовать бархатную кожу. — Я люблю тебя. — Раздалось едва слышное у каждого в районе уха и оба, тихо засмеявшись, ткнулись друг другу в шеи, изредка оставляя едва ощутимые поцелуи на коже.Сентябрь, 2018
Хёнджин весь день прибирался, пытаясь унять разыгравшуюся нервную систему. Не помогло. Родители уехали на дачу, оставив Хёнджина, как взрослого человека, присматривать за квартирой. И он, пользуясь случаем, уже точно знал, чем будет заниматься в их отсутствие. И с кем. Насмотревшись и начитавшись, парень уже примерно представлял, что его ждёт. От этого становилось с каждой минутой всё жарче и холоднее одновременно. Но по большей части жарче. Особенно, когда он представлял Сынмина. Тот слишком долго тянул и Хёнджин, написывая своему парню, уже решил — либо сегодня, либо никогда._________________________
— Как думаешь, мы не поспешили, предоставив им квартиру и столько свободного времени? — Шутишь? В последнее время, мне кажется, это их единственная мечта... Не волнуйся, разберутся как-нибудь. — Паркуясь рядом с уже припаркованной машиной, ответил отец Сынмина. Старые друзья встретили их объятиями и, разумеется, алкоголем, демонстрируя мангал, увешанный шампурами с сочным мясом. — Я надеюсь, они не разнесут нашу квартиру. — Единственное, что они могут разнести, это спальню. — Тебя ничего не смущает? — Неуверенно спросила женщина. — Что, например? То, что наши дети выросли? Они уже давно выросли. Вспомни, как мы с тобой трахались. Раза по три каждый день и при гостях, запираясь в ванной, и когда твои родители были дома, а что было в их отсутствие я до конца своих дней сохраню в сердце. Кстати, думаю, они уже тестируют на прочность разные горизонтальные поверхности нашей квартиры. А может и вертикальные... Даже как-то завидую...Эх... — ответил отец Хёнджина, покачивая в руке бокал. _________________________ Выгибаясь под прикосновениями и поцелуями, Хёнджин, скрестив ноги на его пояснице, прижимал парня к себе, послушно сидя там, куда его и усадили — на столе. Родители его парня, как оказалось, по счастливой случайности тоже уехали на дачу и, как только входная дверь закрылась, а машина отъехала на безопасное расстояние, Сынмин ломанулся к Хёнджину. — Уверен? — Сынмин, ради всего святого, трахни меня на этом ебучем столе и не задавай идиотских вопросов. — Это не идиотские вопросы, а моя о тебе забота и переживания. Подхватив парня под ягодицы, Сынмин отнёс его в комнату и бережно уложил на постель. — Спальня родителей. — Извини, но я не буду заниматься сексом на постели твоих родителей, какая бы большая и удобная кровать у них ни была. — Там чист... Сынмин, улыбаясь, заткнул его поцелуем, забираясь пальцами под одежду. Пересчитывая рёбра снизу вверх, он добрался до груди и, видя, как выгибается Хёнджин, медленно провёл подушечкой пальца по соску. Прервав поцелуй, Хёнджин тихо застонал и, припадая губами к чужой шее, стянул с парня толстовку, пока тот, стараясь унять дрожь в руках, снимал с него штаны. Проводя пальцами по его груди, Хёнджин медленно спускался ниже, следя за тем, как под лёгкими касаниями напрягаются мышцы. Замерев у резинки спортивных штанов, он увёл пальцы вправо, очерчивая тазовую косточку. Сынмин где-то наверху шумно выдохнул и слабо дёрнулся, после чего вновь навис над парнем, поцелуями спускаясь всё ниже. Забравшись рукой под подушку, он выудил смазку и, устроившись у парня между ног, мягко захватил губами сосок, слыша в ответ протяжный стон и чувствуя сжимающиеся в волосах пальцы. Хёнджин, почувствовав прикосновение тёплых, смазанных пальцев, напрягся и зажал бёдрами парня. — Если хочешь, остановимся. — Не хочу, продолжай. Втягивая Сынмина в глубокий поцелуй, он пошире развёл бёдра и расслабился. Первый палец, второй, третий — Хёнджин не помнит, на каком именно полностью расслабился и начал тихо стонать, подаваясь навстречу. — Пожалуйста... Сынмин-а... Минн-и... С того момента, как Хёнджин впервые заговорил о сексе, парень начал усиленно штурмовать эту тему, пытаясь разобраться, что к чему, куда и как, когда и сколько. И то, что у него сейчас всё вроде как, судя по реакции и звукам, получилось, его неимоверно радовало. Самочувствие и ощущения Хёнджина для него были на первом месте и он уже совсем забыл про то, что его член до сих пор в полной готовности и болезненно упирается в чужое бедро. Распределив смазку по члену, он выдавил несколько вязких капель на сжимающееся колечко мышц. Хёнджин внимательно наблюдал из-под опущенных ресниц, изредка ёрзая на постели в мучительном ожидании. Ким, медленно протолкнув головку, замер, следя за реакцией. Хёнджин, выдыхая, кивнул и сжал пальцами простынь, откидывая голову и открывая шею для порции отвлекающих поцелуев. Войдя полностью, он снова замер и, чувствуя, как парень сжимает его пальцы, посмотрел на него. — Все хорошо? — Лучше, чем я мог представить. — Я так люблю тебя... — Тихо сказал Ким, покрывая поцелуями его лицо. Засмеявшись, Джин поймал его губы и закинул ноги на его поясницу, прижимая парня к себе с едва слышным стоном. Медленно двигаясь, Мин коснулся его языка и приподнял сцепленные в замочек руки над головой Хёнджина. На каждый поцелуй, движение, поглаживание и лёгкий укус Джин отвечал разной тональности стонами и, отбросив смущение, изредка поправлял парня, подсказывая, что и как ему нравится. Сынмин внимательно слушал и следил за реакцией, безостановочно целуя каждый миллиметр чувствительной кожи. Постепенно ускоряясь, Ким обхватил его член, плавно подгоняя под свой ритм и Хёнджин, оставляя красную отметину на его шее, с громким стоном кончил, пачкая свой живот и его пальцы. Сынмин, мягко выскользнув из него, довёл себя рукой и так же излился на его живот, прикусывая тонкую кожу шеи. Вынырнув из воспоминаний от хлопка входной двери, Хёнджин сорвался с постели и убежал в ванную, максимально тихо закрывая дверь, и тут же включил воду. Сынмин, вернувшийся какого-то чёрта именно сегодня, судя по звукам, ушёл в спальню. Хёнджин старательно умывался холодной водой, пытаясь привести в порядок красное от слёз лицо. Дрожащие пальцы слушались неохотно, но через довольно продолжительное время, у него получилось и в отражении на него глядел счастливый, улыбающийся парень. С бегущей строчкой в глазах «пиздецпиздецпиздец». — Хённ-и?... Джин, выскочив из ванной, налетел на него и, крепко обнимая, стал покрывать поцелуями его лицо, пища о том, как рад его видеть и как сильно скучал. — Моё ты солнышко... Я бы хотел тебя познакомить кое-с-кем... — Сынмин, коснувшись его губ, отстранился и отошёл в сторону, кивая на проход, ведущий в прихожую. — Ты привёл гостей и не предупредил? С ума сошел? Я если бы я тут... Не знаю... Голый ходил? — Зашипел парень и, натянув дружелюбную улыбочку, вышел в прихожую. Ким, остановившись позади, смотрел на его замешательство, раз за разом подавляя рвущийся смешок. — Весело тебе? Дурак. — Опусти глазки, солнышко. — Мягко протянул парень и кивнул куда-то вниз. Хёнджин, опустив глаза, покрутился на месте, старательно рассматривая пол и с весьма красноречивым выражением лица посмотрел на смеющегося парня. — Так... Я вызываю психбригаду, мой парень чокнулся... — Приложив ладонь ко лбу, медленно произнёс блондин. — Коробка, Хённ-и.— Прикрываясь ладонью, справившись со смехом, ответил Ким. Вздохнув, он устало опустился на пол и подвинул к себе коробку, перебирая возможные варианты «начинки». Коробка дёрнулась и Хёнджин, запищав, резко отполз от неё подальше. — Если там какой-нибудь монстр, то я собираю вещи и ты будешь с ним жить сам. Сынмин сел на пол рядом с ним и подтянул ожившую коробку поближе. Медленно приподнимая плотный картон крышки, он стрельнул глазами на сжавшегося парня, что с очень напряжённым видом сверлил взглядом коробку, но, не выдержав, зажмурился. — Вот... Смотри... Такой, как ты хотел. Открыв глаза, Джин уставился на толстенький, коричнево-чёрный комочек, что, судя по внешнему виду, был щенком добермана. Издавая неподдающиеся описанию звуки счастья - умиления, Хёнджин потянул к нему руки и аккуратно забрал щенка, которого Сынмин жестоко держал, как держала обезьяна Симбу в известном мультфильме. Ушастый комочек устроился у него на руках и, глянув на Сынмина и Хёнджина, широко зевнул и положил голову на руки парня. — Сынмин-а-а-а... Он такой хорошенький... Ты из-за этого приехал раньше? — Я немножечко затупил и купил его раньше положенного, потому что его, кроме меня, хотел забрать ещё кто-то. А я не мог отдать его кому-то... Он мне тебя напомнил чем-то. Хёнджин, сюсюкаясь с собакой, сел поближе к парню и, поцеловав его в щёку, обнял обоих, довольно пища. Следующий месяц, привыкая к новому распорядку дня, Хёнджин и Сынмин, просыпаясь от звонкого, щенячьего лая, по традиции наступали на мокрый ковёр, или пол, или тапки. Тыкать щенка носом в дело Хёнджин запретил, угрожая тем, что если его бусичку обидят, то он уйдёт вместе с ним. Сынмин терпеливо учил щенка ходить в отведённое место и ждать утренней прогулки. Привыкнув к собачьему расписанию дня, Хёнджин, проснувшись не от лая, а от солнечных лучей, удивился, но времени на раздумья не было. Поднявшись и встав на сухой ковёр, он потянулся и посмотрел на ещё спящего парня и, аккуратно накрыв его одеялом, наклонился, поднимая с пола резиновый мячик. На светлый паркет, разбиваясь, упали несколько капель крови. Хёнджин, выпучив на них глаза, резко выпрямился и, зажимая пальцами нос, быстрым шагом ушёл в ванную. Пабо́, лежавший на мягкой лежанке, весело прыгая, подбежал к ярким каплям и, обнюхав, побежал за хозяином, цокая короткими коготками об пол. Пришлось впустить его в ванную, чтобы он своими жалобными звуками не разбудил Сынмина. Склоняя голову то в одну сторону, то в другую, он наблюдал за слишком нервным парнем, пытающимся остановить кровь и попутно отмывая раковину от ярких капель. Успокоившись и всё убрав, Хёнджин умылся и, взяв щенка на руки, вышел из ванной. Пока Сынмин спал, он, аккуратно наклонившись, вытер пол и, накинув более-менее приличную одежду, вывел на прогулку Пабо. Вернувшись, он наткнулся на Сынмина, что в одних спортивных штанах готовил завтрак. Задерживая взгляд на мышцах спины, широких плечах и узкой талии, он тихо сглотнул и подошёл ближе, обвивая руками его талию. Ким, чувствуя его руки и лёгкие поцелуи, завёл руку за спину, поглаживая поясницу парня и, повернув голову, коротко поцеловал в губы. — Доброе утро, как ты себя чувствуешь? Ты какой-то бледный... — Доброе, нормально, может не выспался... Пока не понял.— Улыбаясь посыпавшимся на него поцелуям, Хёнджина грызла совесть и он, втягивая парня в глубокий поцелуй, старался её запихнуть подальше, чтобы не мешала наслаждаться близостью любимого, не думая о том, что страдает он не один. Пусть Сынмин живёт счастливо. Всё равно ничего изменить не получится. Лишние переживания ему не нужны.