Когда тренеры уходят

Несмотря на изрядные сомнения (и даже подозрения), последующее трехдневное пешее путешествие прошло как нельзя лучше. Кея, каким его помнил Зейн когда-то, точно подменили – он стал задумчивым, рассудительным, почти уравновешенным… правда, только пока дело не касалось боев или тренировок. Но даже там новый напарник хоть и становился отчасти прежним собой, показывая себя тренером довольно жестким и грубым, но покемонов своих и зейновых всерьез не обижал и не терроризировал. С Кеем было о чем поговорить, его интересно было слушать (тем более, что про американские регионы он знал намного больше). И даже когда Зейн на второй день не заметил расщелину в земле и, падая, рассадил колено – напарник весьма умело помог ему обработать и перевязать травму. И что еще удивительнее – именно Кей научил его паре несложных, но вкусных походных блюд, о существовании которых не слишком хорошо разбирающийся в готовке Зейн и не подозревал. "Блин. Он мне нравится все больше и больше, – вынужден был признаться себе Зейн к середине третьего дня. – Никогда еще не видал таких разительных перемен в людях! Подумать только – мне едва ли не неловко, что я думал о нем так плохо! Хотя умом-то понимаю, что было из-за чего… И я, конечно, буду рад, если эта встреча закончится хорошо, но… пока все равно как-то не верится". Но что смущало еще больше – его собственная реакция на нового товарища. Зейн втайне гордился тем, что с самого начала сумел повести себя практически по-взрослому – не злился, не возвращался беспрестанно к прошлому, был вполне искренен в разговорах. Вот только было что-то еще. Голос напарника ему казался теперь приятным, лицо – странно симпатичным, движения - почти изящными… и даже к покемонам за пределами тренировок он относился как-то не так, как привык видеть Зейн. Как-то… подчеркнуто заботливо? "Так, а это еще как понимать?! Мне никогда не нравились мальчики, и чего ради я так внимателен к Кею? Я… подозреваю его, разумеется, но не настолько же, чтобы следить за каждым жестом! Или настолько?.. Объективно – он симпатичный, да. И девочки на него пару раз оборачивались еще в Покателло. Но я-то, блин, не девочка! И с ориентацией у меня совершенно точно никаких сюрпризов (я сам на тех девочек оборачивался)! Хм… что-то тут не то". Однако что "не то" Зейн так сходу и не сообразил, а потому – просто отложил и этот вопрос до лучших времен. Ну не ломать же голову на ровном месте? Так невесть до чего можно додуматься. *** Кетчум встретил их с благообразным безразличием. Небольшой, приятный глазу городок, составленный из невысоких домов и просторных улиц, не слишком оживленный, но и не сонный… и совершенно не интересующийся своими гостями. Полицейские и те лишь провожали их скучающими взглядами, почти не активируя своих сканеров. – Симпатичненько тут! – оценил Зейн глядя по сторонам. – Вроде ничего особенного, а как-то даже душевно. – Приятное место, – согласился напарник. – Ты уже бывал здесь? – Кажется, проездом… мне просто небольшие города симпатичнее, не люблю мегаполисы. Поворот улицы, еще один – вот они и у покецентра, остановились, задумчиво разглядывая его. И повернув голову к Кею, Зейн встретил взгляд даже более тоскливый и кислый, чем его собственное настроение. – Хм, Зейн, прости за нетактичный вопрос, но у тебя как с деньгами? – негромко поинтересовался Кей. – Довольно неплохо, – отозвался Зейн, с невольным интересом гадая, о том же ли думает напарник, что и он сам. – А что? – Может, отель лучше найдем, а? – голос азиата стал почти жалобным. – Мне за последнее время покецентры осточертели – аж воротит! Хоть немного отдохнуть от этих… этих… – Юных дарований, – подсказал Зейн, ухмыляясь. – Не поверишь – о том же самом думал. И даже подыскал местечко одно накануне. Оплата пополам? – Конечно пополам, мы ж команда, а я не мажор, да и ты, вроде, тоже… Так что, покецентр был решительно оставлен позади, а спустя едва ли полчаса напарники уже входили в номер отеля – небольшого, недорогого, придорожного, далеко не фешенебельного и явно знававшего лучшие годы, однако вполне благополучного. Зейн никогда особо не разбирался, где у таких мест заканчивается одна звезда и начинается другая, но ему случалось видеть места и куда хуже. По крайне мере душ был в номере и даже в виде отдельной комнаты, а не почти посреди номера. – О-а-а-а, ка-айф! – едва скинув обувь, рюкзак и кепку, Кей вытянулся на кровати прямо поверх покрывала. – Целый вечер в человеческих условиях и ни одной тренерской свары ближе полусотни метров! Я нам даже пиццу закажу, лишь бы поменьше выходить отсюда! – Ты ж не мажор? – беззлобно поддел Зейн. И тут же был удостоен взгляда, лишь немногим уступающего взорам из прошлого. – Ну не до такой же ж степени, ну! Я ж не каждый вечер ими за мой счет питаться предлагаю… Пиццу доставили довольно быстро и даже почти горячей. Так что вскоре покетренеры сидели прямо на полу друг напротив друга, поедая немудреный ужин, запивая его кофе и с какой-то задумчивой мечтательностью глядя на разгорающийся над крышами домов закат. – Хм, скажи Кей, а все это время… ты, получается, в Штатах путешествовал? – Ага, преимущественно. В Канаду еще захаживал и немного в Мексику. Были мысли еще в Россию или на Кубу сгонять, но что-то пока не решаюсь. Да и зимы я в России боюсь… – Но ведь она там не круглый год. – Да знаю, знаю… но пока как-то все равно не тянет. Может в будущем… а ты сам? – Я? Сперва у нас в Британии путешествовал, потом в Шотландию поперся. Думал в Швецию сходить – там говорят Лига необычная, – но один временный попутчик все уши прожужжал Штатами, я аж загорелся сам посмотреть на эти здешние Кубки. Ну и вот я здесь, собственно. – Хых, забавно. А-а-а… старые знакомые? Общаешься с кем еще? – Да кроме родственников своих как-то и ни с кем. Джек пишет иногда (ну длинный такой, помнишь?), Ронни по праздникам, да и все. Поперебирав воспоминания, Зейн пожал плечами – старые знакомые и правда как-то поотпадали сами собой, а большинство новых были скорее друзьями по переписке. – Забавно, – протянул Кей, жуя очередной кусочек и вновь глядя в окно. – Почти как у меня, только еще и плюс родственники… Зейн только неловко улыбнулся – ему все еще было как-то странно сидеть вот так с человеком, с которым прежде что-то общее было лишь вынужденно, ведя непринужденную, задумчивую беседу. Впрочем, Кей и сам не стал продолжать, о чем-то задумавшись. А еще спустя несколько минут вдруг поднялся на ноги. – Доедай, если хочешь, мне хватит. А я пока в душ схожу, если ты первым не хочешь – Да я тоже наелся, – отмахнулся Зейн. – Иди, конечно. *** Оставшись в комнате в одиночестве, Зейн вытащил из сумки ноутбук и раскрыл его: семье наконец написать спокойно, новости почитать, да даже тактику местного чек-лидера почитать потолковее. Однако едва он устроился за столом, как его наладонник разразился вдруг сигналом вызова. – Это Кей, – поведал знакомый голос под аккомпанемент душевых струй. – Прости, но тебе не сложно будет полотенце мое занести? А то меня, блин, угораздило забыть… Оглянувшись, Зейн и правда обнаружил поверх покрывала небольшой сверток из синей махровой ткани. – Да не вопрос. Синее же? – Оно. Сбросив звонок, парень поднялся на ноги и, подхватив полотенце, направился к душевой, стуча в дверь. – Не заперто. Пожав плечами, Зейн распахнул дверь, обнаруживая за ней небольшую, выстланную зеленоватым кафелем комнатку, большую часть которой занимала не закрывающаяся душевая кабина. Напарник стоял к нему спиной – худенький, стройный, со смуглыми от загара шеей и руками, со встопорщенными волосами. Дверь скрипнула, Кей обернулся, выступая из-под душа и протягивая руку. Зейн невольно скользнул по нему взглядом – чуть напряженное азиатское лицо, крепкие плечи, явно куда более спортивное, чем у него тело, хотя и какое-то странное, почти плоский, поджарый живот… и ничего ниже. Точнее, совсем не та картина, которой он уже подсознательно ожидал. Благодарный кивок – и полотенце уже болтается на палке сушилки неподалеку, одним движением заброшенное туда. Опомнившись, Зейн даже отступил на шаг от удивления, с усилием возвращая взгляд вверх… и встречая почти испытующий взгляд карих глаз. – Кей так ты… ты девушка?! Азиатские черты лица исказила гримаса, но почти сразу оно разгладилось, скрываясь за маской деланного безразличия. – Как видишь… Карие глаза прикрылись, а душевые струи снова брызнули во все стороны. Зейн потрясенно молчал. "Что?.. Как?.. Как это возможно?! Кей… поменял пол за то время, пока мы не виделись?.. Или?.." – Нет, никаких операций, кроме лечения зубов, в моей жизни не было, если ты об этом думаешь, – кажется, ход его мыслей был достаточно предсказуем. – Оно так и было. "Так и было?! Но… выходит… я все это время враждовал… ссорился, ругался, и даже неоднократно дрался… с девчонкой?!! Но да, выходит, с ориентацией у меня и правда никаких сюрпризов…" – Зейн, будь добр – или выйди, или сядь и спрашивай, – знакомый голос был негромок, но звучал настойчиво. – Я понимаю, что ты… очень удивлен, и не против твоего любопытства, но… подобное противостояние и глазение мне некомфортно. И в любом случае прикрой, пожалуйста, дверь. Неловко кашлянув, Зейн прикрыл дверь и отошел в дальний угол душевой, куда почти не долетали брызги, где и опустился на пол. Растерянно помолчал. – Полотенце… ты… – Специально, ага. Месяц бок о бок – ты бы все равно рано или поздно заметил. Кажется, уже начал подозревать. Привалившись к стене, Зейн несколько потерянно наблюдал, как Кей, повернувшись к нему боком, моет голову. Моет – но косые взгляды на него бросает. А потом и вовсе закатывает глаза. – Зейн. – А? – он точно проснулся вдруг. – Тебя так выбило из колеи, что ты враждовал с девчонкой? – Ага, – от признания парня будто отпустило. – Ты прав… права… я очень удивился. – "-ва, -ва", – негромкий вздох. – Говори про меня так, если не сложно. – Хорошо, я постараюсь... Но почему, Кей? – Почему я притворяюсь, или почему откры-...-лась? – И то, и другое… если можно. В ответ – тихий кивок и полуприкрытые глаза. – Половину причины ты знаешь – компания, вторая – родители, – поведала Кей намыливая мочалку. – Они… слишком хотели мальчика, но, по счастью, не знали, что именно для этого со мной делать, хм, "технически". Так что тело мое, по счастью, не слишком пострадало. Но морально… мне было просто запрещено быть девочкой – боевитость, решительность, сила… поначалу мне даже нравилось. И ненавистная тебе компания нравилась, уж прости – все просто, все понятно… пока ты новичок. Но потом право сильного становится почти обязательным, и… – Тебе пришлось задирать меня. – Да не только тебя, ты ж видел. Даже между собой. Я вообще… хреновое у меня поведение было, и понимание этого у меня отсутствовало, – разведя руками, Кей принялась мыться – просто, почти механически, и совсем неэротично. – Я привыкла быть сильной, привыкла побеждать, но… чем дальше, тем это было сложнее. Не всякая девочка может противостоять любому мальчику. Я бы-ла… черт, мне даже говорить о себе как о девушке непривычно!.. в плохой компании, но не настолько тупой, чтобы не любить читать. Мне стало ясно, чем это закончится. А еще… мне начали нравиться пара человек из компании. – Оу… А признаться ты бы не смог…-ла? – Ага. Родители-то еще ладно, они и так не все знали, но… те ребята бы не поняли. Признайся я в чувствах… они бы может и поняли, но я бы резко стала никем для них – что для одного, что для другого. Девчонкой. На сей раз последнее слово прозвучало с такой горечью, что Зейн аж самому стало неловко, что он думал в похожем ключе. – Все так плохо? – У них да. Целоваться, трахаться, лапать – запросто, считаться… ну, максимум, только чтобы удержаться от лапанья. – Мде… И ты?.. – Ну да. Понять, что я не смогу совсем не быть девушкой, мне удалось, как и то, что это не примут. А Лига – это такой отличный легальный шанс оказаться подальше… Отложив мочалку, Кей вновь шагнула под струи. – Мда, невесело тебе пришлось, – признал Зейн. – А почему ты тогда продолжила быть "парнем" здесь? – А кем еще? Я живу как научили, почти по инерции. С друзьями не сложилось… Я почти не знаю, как это – быть девушкой, понимаешь? Мне даже, в сущности, пофиг, что ты смотришь сейчас. – Но мне ты все-таки открылась… – Да, – вздохнув, Кей опустилась на пол. – Я… тормоз, наверно, но я только к исходу этих пяти лет окончательно понимаю, что так нельзя. Я… хочу быть девочкой. И мне нужен кто-то, кто воспримет меня девочкой. Тебя я хотя бы знаю, ты, вроде довольно адекватный, но… если ты окажешься такой же, как они – то с учетом нашего "общения" в прошлом будет не так обидно. Улыбка была обескураживающе циничной, но все же не злой. "Прямолинейно, – подумал Зейн – То есть он… вернее она… хочет не только наше прошлое замять, но и, по сути, вообще практически заново все начать? Мощно. И в чем-то даже лестно – ни ее родные, ни бывшие друзья такой чести не удостоились, а я – бывший враг, – да. Хотя был ли я для нее вообще врагом? Если так рассуждать – я скорее жертвой был, да и то вынужденной. Возможно, самой практичной – ибо отпор мог дать, но не слишком. Нде…" Пока он размышлял, Кей успела подняться на ноги, выключить воду и вытереться, и теперь он с некоторой озадаченностью смотрел, как, она одевается, превращаясь в куда более привычного Кея. – И что ты думаешь, Зейн? – Я… не знаю. Я тебе теперь сочувствую куда больше, может даже понимаю в чем-то, но… я обескуражен твоим откровением. Я нормально отношусь к девочкам, но в чем-то я с твоими бывшими товарищами солидарен – мне, к примеру, куда более неловко думать теперь, что я тебя бил… – Так ведь и я с тобой дралась. И даже задиралась. – Ну да, в том и проблема – осадочек-то остался, что называется. – Понимаю, тут не ты виноват. Пожав плечами, Кей подхватила полотенце и вышла наружу. Зейн, помедлив, последовал за ней. Подошел к столу, уселся, искоса наблюдая, как напарница откидывает покрывало и вновь растягивается на кровати… – Кей. – М? – Я… точно не хочу возвращаться к вражде… – Аналогично. – …и я постараюсь воспринять тебя новую. Но пока могу только обещать, что буду считаться с тобой, как с равным партнером по команде и продолжу путь в Кубке вместе. Не потому, что ты мальчик или девочка – это просто слишком… выходит за рамки моих шаблонов. – Я понимаю. Это уже больше моих предположений о тебе. Спасибо, Зейн.