Воспоминания

      На улице стоял сильный мороз, что сводил всё тело от холода. Земля была полностью покрыта пеленой снежного покрова, как и юрты. Мишу, что так яро пытался скрыться от зимы в одеяле, разбудила грубая, тяжëлая монгольская рука. -Босоорой чи бөгс.(вставай бездельник)- проговорил Есугей, швырнув ребëнка на пол с настила. Миша лишь тихо всхлипнул, что вызвало ещë большое раздражение. Монгол взял ребëнка за волосы и потряс. -чи битгий хуцаад бай, хуцаад бай. Тэгээд ямар Бурхан ЭЗЭНдээ мөргөөгүй юм бэ, гөлөг минь?(не смей ныть, слабак. И какого Бога ты не поклонился своему господину, щенок?)- рыкнул Есугей, метая ребëнка по юрте. Мальчишка лишь тихо всхлипывал, не смея плакать. Через полчаса тасканий его выгнали на улицу.       Мороз болезненно колол обгорелые щëки и руки. Босые ноги стояли на холодном снегу, переминаясь с ноги на ногу а изо рта выходил горячий пар.       Кто-то смеялся, явно над Мишей, но ему не было дела. Ему холодно. Где же его избушечка? Где печенька любимая? Где же его Митенька? Почему его больше ничего не греет?       По щеке ненароком потекла слеза. Кто-то шершавой ладонью бережно вытер еë. Миша сразу поднял взгляд и увидел перед собой своего седого учителя. -что случилось дитя?- спросил старик, обняв мальчика. Слëзы полились сильнее. -я хочу домой, к брату, мне тут плохо..- плакался ребёнок, пока его спину поглаживали ослабевшие от возраста руки. -ты должен справиться со всем один.- сказал старик и, утерев детские слëзы, ушëл. Миша выдохнул и вытер глаза.       Через минуту Есугей свистнул и подозвал его рукой. Мальчик сразу подбежал, немного трясясь. Его завели в юрту, где его одели в дэл из валяной шерсти, что доходил до бедра, и обвязали длинным поясом, а на голову нацепили лоовуз тоже из валяной шерсти. На ноги надели кожаные сапоги с меховыми накладками и с загнутыми носками. Под ними были тëплые войлочные носочки на детскую ногу. Штаны были облегающими, а на руках оказались варежки. Сам Есугей был одет в то же самое, только на взрослого. -мы едем на охоту.- сказал монгол, сурово смотря на Мишу. Мальчик лишь кивнул. Есугей вручил Москве резной лук и энэ хүүг морин дээр тавь!колчан полный стрел. После взял его за руку и вывел на улицу к двум чëрным коням, на одного из которых лихо залез и стал смотреть на мальчика. Перекинув колчан через плечо, Миша стал пытаться забраться, но рост совершенно не подходил к этому скакуну. Орда лишь закатил глаза и цыкнул. -энэ хүүг морин дээр тавь!(посадите этого мальчишку на коня!)- крикнул Есугей, на что сразу прибежал монгол и посадил Мишу на коня. Есугей двинулся вперëд, а Миша за ним. Вскоре они сравнялись. Мише совершенно не хотелось тут находиться, но его манила тайна этого завоевателя. Заметив, что ребëнок прожигает в нëм взгляд, Орда ухмыльнулся. -ты, мальчишка, являешься ребëнком Тенгри. Нашего великого Бога. -я? Почему? Я же просто город.. -Таких глаз, цвета неба, нет ни у кого. Только у Великого Бога и его снисхождения на землю. Ты снизошёл ко мне. Ты принадлежишь мне. Ты- дитя Бога, твоя задача делать всë ради людей и городов. Ты всегда на последнем месте, ты всегда должен жертвовать собой.- пока Орда вëл свой монолог, Миша молчал и запоминал. Его сравнивают с Богом? Он должен отдавать всего себя людям? Прям как Иисус... Он их Иисус.. Он должен пожертвовать собой ради людей.       Как только монгол замолчал, они остановились. Есугей слез с коня и спустил Мишу. Заметив дичь, он поставил лук в готовое положение, приставил стрелу и натянул тетиву. Он взглядом стал выстраивать траекторию полëта и, отпустив тетиву, стрела ранила птицу и та упада замертво. Ребёнок восторженно заулыбался, на что монгол усмехнулся. -твой черëд.- произнëс Есугей, слегка подтолкнув Мишу вперëд. Мальчишка достал стрелу и приставил к луку с натянутой тетивой. Он умел стрелять. Его научил Смоленск, когда приезжал на Святую Троицу к Владимиру. Москва выстрелил и попал в утку. Монгол погладил его по голове. Хотя бы что-то этот ребёнок умеет.       Они охотились весь день, а вечером в лагере был богатый ужин, на котором Миша снова просто сидел рядом с Ханом. Грубая рука монгола шастала по детскому, невинному телу. Мише противно просто до ужаса, но надо терпеть. Стоял шум, который давил на мальчишку. Его раздражал этот язык, раздражало всë, что могло. После каких-то фраз его Господин нехорошо улыбнулся. Хан порвал одежду на Мише и отдал на растерзание своим подчинëнным. Москва рыдал, молил о спасении, но ничего. Он уже не помнил сколько это длилось, его сознание просто отключилось. Люди твари, которым нельзя доверять. Надо спасать себя любым способом и неважно какой ценой. Остаться в живых и получить максимум.