Амалия. Простая жизнь и непростая судьба.

Проснувшись до рассвета, Йорг сначала не понял где находится. Чистые, вышитые занавески в пол-окна, кровать со свежим бельем, были слишком отличны от той комнаты, где он ночевал с еще пятью сотоварищами. Совершенно не представляя сколько может стоить такая комната, он оставил на прикроватной тумбочке всю не слишком богатую наличность и поспешил покинуть пансион. - Куда вы в такую рань? Не останетесь даже на завтрак? Вопрос Амалии застал парня врасплох. Он не думал встретить кого-то в такую рань. Да и сама девушка волновала его, настолько, что обычно бойкий на язык Кройц, не мог подобрать слова и составить из них хоть какое-то предложение. - Я..я просто подумал...ну чтоб не было лишних вопросов...и плата...там в комнате...если не хватит, можете на вокзале спросить Кройца, я обязательно все верну. Амалия ответила недоуменным взглядом. - Вообще-то после вчерашнего это я ваша должница, а вы мой гость. Я даже Семенову не позволила заплатить за вас. А теперь ступайте на кухню. Без горячего кофе и завтрака, вы отсюда не уйдете. Йорг сидел в уютной кухне и не без удовольствия наблюдал как споро девушка управляется с розжигом плиты и нехитрой готовкой. Окончательно он растрогался, когда перед ним было поставлено блюдо с дымящейся яичницей, свежий хлеб и ароматный кофе. - Простите, что так скромно. Но сегодня воскресенье и кофейня закрыта, вместе с большой кухней. А наш единственный постоялец предпочитает по воскресеньям завтракать в городе. Простите? Да бедняга Кройц и не помнил, когда последний раз кто то готовил ему завтрак и вообще хоть как то ухаживал. Девушка тем временем села завтракать рядом. Пожалуй впервые за все время, что она живёт в Прессбурге кто-то разделил с ней ее ранний воскресное утро. От своей полученной в детстве привычки вставать засветло Амалия так и не избавилась, хотя необходимости в таких ранних подъемах не было. Вильда не держала никакого хозяйства, да и мужчины, уходящего из дома по утру - не было. А вот привычка осталась. Амалия не пряча взгляда, рассматривала сидящего напротив Йорга. Крупные черты лица, открытый взгляд. Красив? Навряд ли. Но было в нем, что то такое основательное, что то, что вызывало интерес и желание узнать его получше. Йорг тем временем покончив с яичницей с опаской принялся за кофе. К его руке больше подходила жестяная кружка, и сейчас, ему казалось, что своими ручищами он разломает чашечку из хрупкого фарфора и навсегда оконфузиться перед синеглазкой. - Даже если разобьётся это всего лишь вещь. Вещи служат людям, а не люди вещам. Мой папа всегда так говорит, - подбодрила Амалия, заметив его раздумья. - А что он скажет на то, что в его кухне сидит незнакомый парень и распивает кофе с его дочерью - наконец обрёл дар речи Йорг. - Узнав, что этот парень героически спас его дочь от двух подонков, думаю он даже будет не против, если тот пригласит его дочь на воскресную прогулку в городской парк, - улыбнулась Амалия, - если вы не заняты конечно, добавила она, внезапно смутившись от собственного напора. Уговорившись встретиться в девять в городском саду, молодые люди расстались. Амалия, не любившая врать, всё-таки чувствовала, что Йорг, Вильде придется не ко двору. Поэтому отговорилась встречей со школьной подругой. Тетушка даже обрадовалась, видя в домоседстве Амалии тревожные намеки и опасаясь, что та повторит судьбу Эммы. Воскресные прогулки за два месяца стали необходимы Йоргу как воздух. Товарищи даже дружески посмеивались над его влюбленностью и спрашивали когда он наконец решиться поцеловать свою зазнобу. Один из умников даже получил под дых, когда посмел поинтересоваться, знает ли Кройц вообще как целовать девушку и если нет, то он по дружески готов ему показать. Йорг знал, как и знал то, сколько сил нужно, чтоб сдержаться и не притянуть к себе пахнущую корицей Амалию и не прильнуть поцелуем к ее коралловым губам. Но он боялся развивать эти отношения. Возможно будь он не просто чернорабочим, на железной дороге, он бы был посмелее. Однако все играло против него. Конечно и Амалия не аристократка, но в отличие от него у нее было положение, семья и дом. У него же не было ничего. К середине декабря его работа заканчивалась и это не добавляло ему оптимизма. Пусть лучше он уедет...а Амалия...он почему то был уверен, что она забудет их еженедельные воскресные прогулки в городском саду после его отъезда. Он не осознавал насколько ей стали важны эти встречи. А его нерешительность даже забавляла ее. Выросшая в небольшом городке, она знала об отношениях полов. Парочки в ее родном Гросс Призене втихаря обнимались и целовались, а уж после помолвки даже и не прятались особо. Но вот в большом Прессбурге пары чинно прохаживались по аллеям парка скромно держась под ручку и Амалии ничего не оставалось как вести себя как все. Ровно до того самого дня, когда Йорг сказал, что его работа приходит к концу и ему с парнями придется вернуться в Вену. А там кто знает, где и что подвернётся. Зима не особо богата заработками. - Значит вот так возьмешь и уедешь? - упавшим голосом проговаривала девушка. - Значит как то так, - отведя взгляд пробормотал Йорг. Если бы у него был бы хотя бы свой угол, куда бы он мог ее привезти после свадьбы, он не колеблясь сделал бы предложение. Но даже этого у него не было. Йорг давно, но не слишком успешно, копил деньги на свой маленький домик и кусок земли в родной долине и не знал, сколько времени пройдет прежде, чем его мечта воплотиться в реальность. Он думал, что она просто обидевшись уйдет, возможно перед этим залепит звонкую пощечину, но не думал, что Амалия, привстав на цыпочках обнимет его за шею и притянув к себе прильнет к его губам. Йорг не смог оттолкнуть её, наоборот, обняв девушку покрепче он по-настоящему ответил на ее поцелуй. - Амалия, ты ничего не хочешь мне рассказать? - тон, которым Вильда задала этот вопрос, предполагал, что ответ на него тетушка уже знает и лишь проверяет свою несколько запутавшуюся племянницу. - Да тетушка. Дело в том, что мои прогулки... я поступила глупо, говоря о том, что провожу время с Катариной. - Не говоря о том, что ты поставила и меня в глупое положение. Каково мне было встретить Катарину с матерью на воскресной ярмарке и узнать, что ты с лета у нее не появлялась. Итак кто он? - в лоб спросила Вильда. - Откуда вы знаете?- удивилась Амалия - Детка, я не первый год живу на этом свете и понимаю, что когда молодая девушка, что то скрывает речь может идти только о мужчине. Итак кто это? Кто то из посетителей кофейни? Я замечала там несколько преспективных служащих. Собственно поэтому я и согласилась на твою идею, не самый плохой способ найти партию, согласись? К своему ужасу, из рассказа племянницы Вильда узнала, что ни о каком служащем речи даже не идёт. Сирота-оборванец, не имевший даже собственного угла и перебивавшийся случайными заработками. Такого нельзя было допустить. - Если бы ты знала, насколько я разочарована. Но в этом не твоя вина. Я просто забыла, что в молодости не все благоразумны и понадеялась на твою рассудительность. Теперь послушай меня и не возражай, завтра ты вернёшься к отцу. Проведёшь дома зиму, а я пока займусь продажей пансиона. Толку от него мало, равно как и моих сил. Продам и уеду у Ульрике по весне. Захочешь - поедешь со мной, нет - останешься в Гросс Призене. А теперь ступай, собирай вещи. И постарайся забыть этого Йорга. Он тебе совсем не пара. Борис Григорьевич с трудом отыскал нужный ему дом в этом окраинном незнакомом ему районе. Недовольная привратница, сердито бурча что то под нос, впустила Семёнова в пахнущий колбасой и тушеной капустой подъезд. Найдя нужную дверь он постучал. - Эй, Кройц поднимайся, к тебе тут пришли. К удивлению Йорга, на пороге стоял доктор Семёнов. - Не удивляйтесь юноша. Я тут по просьбе одной известной нам обоим особы. Завтра, по вашей между прочим вине, ее отправляют в Гросс Призен, к семье. Здесь она написала свой адрес. Поверьте написать вам обстоятельное письмо у нее просто не было возможности. А вот это уже от меня, правда третий класс, не обессудьте. Зато на тот же завтрашний поезд. Нет, не надо денег. Считайте это моим рождественским подарком. Времени на сборы у вас не столь много, поторапливайтесь и главное постарайтесь не попасться ей на глаза, до отхода поезда. Насколько я знаю Вильду, она будет караулить до тех пор, пока поезд не скроется за горизонтом.