Амалия. Простая жизнь и непростая судьба.

Вильда не прекращала своих нотаций ни на секунду. Более того, она сидела в поезде до последнего и лишь звонок кондуктора заставил ее покинуть вагон. - Надеюсь на твое благоразумие Амалия. У тебя будет достаточно времени, чтоб подумать над своей жизнью. Я доверяю тебе и пока не буду попусту волновать брата. Езжай с миром. Но мира в душе девушки не было, равно как и бури. Было какое то отупение, смотря как разгоняется поезд и начинают убыстряться столбы и деревья, Амалия до конца не осознавала происходящее с ней. Как будто это какая то другая девушка, с затуманенным слезами взором. Мыслей не было, равно как и планов. Поезд начал набирать скорость, а Вильда все ещё продолжала стоять на перроне. Внезапно ее чуть не сшиб несущийся в догонку парень. Добежав до последнего вагона, он вбросил внутрь вещмешок и подтянувшись на руках забрался сам. Сжав губы в недовольную гузку и пожав плечами, Вильда побрела прочь. Вряд ли она была бы столь спокойна, если бы знала, что опоздавшим пассажиром был Йорг. А он до последнего не знал, поедет он на этом поезде или нет. Разум говорил ему остановится и не портить жизнь девушке. Лучше пойти на вокзал, сдать билет и вернуть деньги этому русскому доктору. А с другой стороны во всём происходящем он вдруг начинал видеть перст судьбы, которая итак его не баловала. А тут, все складывалось удачно, как пожалуй никогда в его жизни. Промаявшись ночь и так ничего и не решив, он поспешно вышел из дома. Пройдя полпути он вдруг заметил медный кружок под ногами. То, что по-началу Йорг принял за монетку, оказалось пуговицей трубочиста. Более явного знака трудно было себе представить. Когда он успешно вскочил на подножку уходящего поезда ему на минуту показалось, что он схватил наконец удачу за хвост. Пробираясь по вагонам, он наконец-то заметил Амалию. Казалось она безучастно рассматривает проносящийся за окном пейзаж. - Амалия, - тихонько окликнул ее Йорг, - девушка медленно повернулась окинув его пустым взглядом и вот, искорка узнавания загорелась в ее глазах, разгораясь до синего пламени. Порывисто встав она обняла его, не обращая внимания на заинтересованные взгляды попутчиков. Кондуктор же растрогался от вида молодой пары и разрешил Йоргу не переходить в свой третий класс. Всю дорогу они делились своими сомнениями и переживаниями друг с другом. Амалия пыталась убедить Йорга сохранить их знакомство в тайне. На что, тот был категорически не согласен. Для него все тайное было синонимом стыдного, поэтому раз так сложилось, что они вместе едут в этом поезде, то и к её родителям они явятся вместе. А там пусть будет как они решат. Амалия, не ожидавшая в Кройце такого упрямства решила уступить. Почтовый экипаж въехал в Нестерзетц когда уже начало смеркаться, в тот час когда у хозяйки выходят на улицу, чтоб загнать загулявших сорванцов домой и перекинуться парой слов с соседками. Вид по- городскому одетой Амалии идущей за руку с каким- то оборванцем разогрело любопытство кумушек и пошло распространяться со скоростью лесного пожара. Ни Михель ни Эмма не ожидали приезда Амалии, да еще и не одной. Увидев дочь, вместе с незнакомым парнем, Михель совершенно растерялся и не знал, что сказать. Все трое переглядывались и не знали, что делать. Ситуацию неожиданно спасла Эмма, обняв Амалию, она кивком поприветствовала гостя. - Добро пожаловать к очагу Йорг. Гостя с дороги кормят, а потом расспрашивают, - и бросив выразительный взгляд на Михеля жестом пригласила всех за стол. - Нет Ильзе, ты никуда не пойдешь, останешься здесь. - Как здесь, Маттиас ты что неожиданно оглох и не слышал, что сказала Ханна? Амалия вернулась, и не одна, а в компании какого-то нищего. И ты считаешь, что я должна сидеть дома? - Все правильно, Ильзе именно так я считаю. Твой дом здесь, а там разберутся и без тебя. Подробности узнаешь тогда, когда тебя изволят пригласить. А сейчас ступай укладывать детей и не вздумай сделать по своему. Таким Ильзе мужа еще не видела. И если вначале у нее была мысль выскользнуть из дома, после того как все заснут, то она испарилась, как только наткнулась на тяжелый взгляд Маттиаса. - Вот теперь вы все обо мне знаете. Вы вправе прогнать меня. Я даже не обижусь. Поверьте, этот ужин я буду вспоминать с теплотой и благодарностью. Никакой отец не захочет для своей дочери такого, как я, тем более для Амалии. Кроме любящего сердца и этих рук, мне нечего предложить. Хотя эти руки чего-то да стоят. Даже когда приходилось совсем туго, они не позарились на чужое, ни разу. Повисла напряженная пауза. Михель заметил, как дочь сжала ручки кресла, так, что побелели костяшки пальцев. Переведя взгляд на Эмму, он внезапно заметил в ней оживление и сопереживание. И именно эта искорка жизни в той, которая годами оставалась безучастной ко всему, решила дело. Михель кивнул в знак согласия. Радость настолько закружила бедного Кройца, что он тот час же решился сделать предложение. Покопавшись в своих вещах он вынул, что то завернутое в чистую бархатную тряпочку. Это оказалось широкое серебрянное кольцо, с полоской речного жемчуга. - Это кольцо принадлежало моей маме, когда то - отец подарил ей его на помолвку. Я сохранил его для тебя. Амалия Розенберг, согласна ли ты стать моей женой? Счастливая тем, что все сложилось наилучшим образом Амалия ответила согласием. Она была счастлива. Она была Дома. Никакой Прессбург и уж тем более далекий Петербург ни сравниться с Грос Призеном. Какая она была глупая, когда считала, что вдалеке можно найти счастье. - Только уговор такой, свадьба не раньше чем через год. Мне лишних разговоров не нужно. И чтоб без глупостей. Я тебе доверяю, но не дай бог тебе его обмануть парень. - Ну вот, теперь в семье появился и сын. А ты Михель наконец то сможешь передать кому-то свое ремесло. Разве я не права? - вмешалась в разговор Эмма. Михель и Амалия стояли как громом пораженные. Ещё ни разу, с рождения дочери Эмма не произнесла так много слов за один вечер. Ильзе всю ночь проворочалась с боку на бок. Но любопытство так и не дало ей толком заснуть. С утра, она неимоверными усилиями пыталась не мельтешить с домашними делами, чтоб не выдать Маттиасу своего состояния. Едва дождавшись его ухода, она лихорадочно начала собираться сама и собирать детей. Подходя к дому, она увидела выходящего за ворота отца. Шикнув на рванувших было к деду Питера и Марту, она рывком придержала их за углом. Будет лучше, если отец уйдет не заметив её. Юрко заскочив во двор, она заметила высокого светлорусого парня, ловко орудующего топором. Одет он был в видавшую виды матросскую куртку, с обтрепавшимися обшлагами и при этом улыбался так широко, будто только что получил огромное состояние вместе с графским титулом. А вот и сестра, светиться как начищенный медный грош и складывает наколотые дрова в поленницу с таким видом будто это золотые слитки. Йорг первым почувствовал на себе чужой взгляд. Обернувшись он увидел сверлящую его взглядом молодую женщину, за полу которой держались мальчик и девочка. -Привет, я Йорг Кройц, -сказал он довольно приятным голосом. Но Ильзе предпочла его проигнорировать. - Амалия и долго я буду ждать, пока родная сестра обратит на меня внимание, - язвительно проговорила Ильзе. - Ой, господи я тебя даже не заметила. Амалия покидав дрова, бросилась к сестре и племянникам, - ты посмотри как они выросли. Питер совсем взрослый. - Чего не скажешь о тебе, не так ли сестренка? - язвительно парировала Ильзе. Йорг перестал махать топором и с напряжением вслушивался в диалог двух сестер ещё не понимая стоит уже вмешаться или нет. - Ильзе, столько лет замужем,а до сих бегаешь к нам будто вчера покинула отчий дом. А у тебя ведь давно есть свой собственный, - на пороге, спокойно улыбаясь стояла Эмма. Опешившая Ильзе не нашлась с ответом, а Эмма продолжила как ни в чём не бывало, - в субботу в церкви будет оглашение, а потом обед у нас, не забудь передать Маттиасу. А сейчас не смею тебя задерживать. У тебя наверняка много дел с детьми и домом. Эмма закрыла ворота, за обиженной Ильзе, и послав ободряющую улыбку Йоргу и Амалии, вернулась в дом.