Зарисовки Покн.

— Что с тобой сегодня? — Эвтида остановилась, из-за чего Амену тоже пришлось замереть на месте, и едва заметно сжав свободную руку в кулак, посмотрел на нее. — А что не так? — ему нужно было не выдать себя раньше времени, но он знал что сейчас уже поздно отходить от темы, ибо Эва заметила его настрой и не отступит пока не докопается до истины. Он привел Эву на их любимое место, где они могли быть вдвоем и никто не мог помешать им. Она случайно наткнулась на это озеро, когда искала место чтобы отдохнуть от всех, и решила показать его Амену. Только здесь они могли в полной мере насладиться друг другом, даже если просто сидели в тишине. — Нервный весь, отстраненный, не то чтобы ты всегда открытый, но сегодня это более заметно, что-то случилось? — Эвтида прошла вперед и встала перед ним, заглядывая ему в глаза. Амен любил и ненавидел этот взгляд одновременно. У Эвы была особенность — она смотрела не в глаза, а в душу, вытаскивая все тайны наружу. Несмотря на его выдержку, он не мог скрыться от этих янтарных глаз, да и не хотел? Ему нечего было скрывать от нее. до последних дней. Пришло письмо от фараона: нужно было заканчивать работу, найти последних черномагов в Фивах и возвращаться обратно. А это могло значить лишь одно. Друзей Эвтиды поймали другие охотники, а к ней Амен не подпустил никого. Это должен сделать он, а не кто-то чужой. Они ведь уже не чужие? Сколько времени прошло с их первой встречи, сколько моментов между ними произошло. Они прошли вместе нелегкий путь, но к сожалению сейчас он подошел к концу. Амен влюбился в нее до беспамятства. Он заметил Эвтиду благодаря ее безрассудству и дерзкому взгляду, а сейчас он тонет в этих глазах и была бы его воля, смотрел бы в них вечно. Он хотел бы уехать с ней туда, где ее никто не найдет и не тронет, спрятать ее от остальных охотников и любить ее, несмотря на то, чем она занимается. Но судьба распорядилась иначе, у Амена другое предназначение в жизни, и сейчас он должен выполнить то, что обязан. «Обязан. ужасное слово», — Амен ничего не произнес после ее вопроса. Все, что он мог, это лишь смотреть в ее глаза, в которых, казалось бы, отражались звезды. или это были слезы. Слезы их обоих. — Время пришло, верно? — Эвтида опустила голову и зажмурила глаза, пытаясь смахнуть проклятые слезинки. Она поняла его без слов, и в какой то степени знала, что рано или поздно это произойдет. Она сжала сильнее его руку и снова подняла на него взгляд, но уже с улыбкой на лице, — Я рада, что мне суждено умереть от твоей руки, Амен. Его сердце пропустило удар. Как же больно слышать эти слова, от своего единственного близкого человека. Да, Эвтида стала первым человеком, кого Амен подпустил так близко к себе. Только ей он позволял прикасаться к своему телу, только с ней он открыл в себе заботу и искреннюю улыбку, на которую не был способен. Она стала светом в его темной душе, и сейчас он своими руками должен лишить ее жизни. Лишить самого себя последней надежды. — Амен, посмотри на меня, — нежное касание ладони на своей щеке заставило его тело вздрогнуть и снова заглянуть ей глаза. Забывшись в своих мыслях, он сам не заметил как отвёл взгляд куда-то поверх ее головы, — Я понимаю, что тебе нужно это сделать, — Эвтида аккуратно вынула свою вторую руку из его ладони и так же приложила к его лицу, — Я не виню тебя в этом, и не хочу чтобы ты винил сам себя, я готова к этому. Второй удар. Одна слезинка сама по себе скатилась по его щеке, но Эва быстро ее смахнула, горько улыбнувшись от его чувств. Он никогда не показывал ей своих слез, она даже думала что у него их в принципе нет. Казалось, что его ничего не может тронуть, он был холоден ко всем, и лишь с Эвтидой, пусть и не до конца, он открывал свои чувства. — Ты оказывается и на такое способен, — она тихо рассмеялась, продолжая проводить пальцем по его щеке, — уже и не надеялась увидеть их когда-нибудь, неужели я настолько важнее твоих папирусов? Она попыталась разбавить обстановку, а в голове ее мелькали совместные воспоминания с ним. Эва хотела бы запечатать их в своей памяти навсегда. Амен, до этого стоя все так же молча, усмехнулся ее словам, точно так же как и она вспоминая те дни, что они проводили вместе. Он больше не мог сдерживать себя, и немного резко прильнул к ее губам, опуская свои руки на ее талию и прижимая к себе. Губы Эвтиды были солеными из-за слез, но они и не прекращали скатываться по ее щекам. Это был их последний поцелуй. Они оба это понимали, и каждый пытался вложить всю свою любовь, все свои чувства в этот момент. — Сделай это сейчас, Амен, не оттягивай больше, — Эва первая отстранилась и прижалась своим лбом к его. Амен достал нож во время поцелуя, но так и не поднял руку. Он не мог этого сделать. Эвтида заметила как он борется сам с собой, взяла его ладонь в которой он крепко сжал рукоятку оружия и поднесла к своей груди. Амен не смог убрать руку, не смог даже отвести взгляд от ее глаз, которые полностью застилала пелена слез. Он чувствовал себя сейчас таким слабым перед ней, но ничего не мог сделать. — Я люблю тебя, Амен, — он не успел ответить ничего в ответ, как Эвтида, его рукой, сама вонзила себе нож в сердце. — Я люблю тебя, моя непокорная Неферут, — это было последнее, что услышала Эва, перед тем как сделала последний вдох. Рука Эвы, которая до сих пор находилась на его щеке, безвольно опустилась вниз, а ее взгляд, полный слез, замер теперь навсегда. Амен опустился на колени вместе с ее телом, и уже не сдерживая своих слез, склонился к ее лицу, закрывая ладонью ее веки. — Прости меня, моя Неферут, прости, — он шептал это, зная, что она уже не услышит. Зная, что сам больше никогда не увидит ее дерзкий взгляд, не услышит ее насмешливый тон, не сможет больше прикоснуться к ней и почувствовать тепло ее тела. Эвтиды больше нет. Этой ночью Амен потерял свой свет навсегда.