sss
Музыка
Revelation Memento Mori Coffins Breaking The Spell Dolls Have Hearts — композитор Abel Korzeniowski
Из поварской ложки, куска ткани и спирта они сделали факел и зажгли его в камине. — Что вы делаете? — спросила старуха с картины. — Играем в приключение, — ответил Снейп подчеркнуто серьезно. Лицо старухи на портрете несколько раз исказилось, как будто не могло определиться, какое выражение принять. — Удачи! — сказала она и исчезла. Гермиона повертела нож в руках. — Я спущусь первым. — Держа факел в руках и отодвинув его подальше от себя, Снейп начал спускаться по узкой лестнице. Гермиона глубоко вздохнула и, бросив последний взгляд на коридор, — пустой — последовала за ним. Узкая винтовая деревянная лестница скрипела под каждым шагом, и Гермиона молилась, чтобы она выдержала их вес. В холодном душном воздухе витал странный запах, напомнивший ей стоматологическую клинику ее родителей и личную лабораторию зелий Снейпа. Спустившись вниз, Снейп провел факелом вокруг них, чтобы они могли осмотреться. Они стояли в совершенно пустой комнате с двумя дверями. Было тихо, Гермиона слышала только потрескивание огня и собственное учащенное дыхание. — Левая или правая? — спросила она. Снейп подошел к левой двери. — Нож, Грейнджер. — Тогда я возьму факел. Они обменялись. С огнем в руке Гермиона сразу почувствовала себя в большей безопасности. Встав вплотную друг к другу, они открыли скрипучую дверь. — Ох, черт, — простонала Гермиона. Стены комнаты были сверху донизу увешаны кукольными частями. Руки, кисти, ноги, ступни. Головы. У Гермионы в животе все сжалось. В комнате были подсвечники, но в них не было свечей. В центре комнаты стоял большой стол, рядом с ним — тележка с разными инструментами, а в правом углу — огромный платяной шкаф. — Нужно обыскать комнату. Тщательно, — мрачно сказал Снейп. Огонь факела отбрасывал тени на его лицо. Гермиона сделала шаг вперед и вздрогнула. Лодыжка все еще подводила ее. Они прошли дальше в комнату. — На земле..! — крикнул Снейп, но было уже поздно. Он повалил её всем своим весом. Она ударилась головой о твёрдый пол, из ее глаз брызнули слезы. Факел выпал из её руки, но он не мог укатиться далеко, потому что она всё ещё чувствовала жар огня. — Что…? Радужки тёмных глаз Снейпа вспыхнули красным. Его руки схватили Гермиону за шею и сжали. Она боролась с ним, но он был тяжелее и сильнее её. Сев ей на живот, он прижимал ее к земле длинными пальцами и выталкивал воздух из ее легких. Гермиона в панике забилась. Она потянулась к огню, пламя немилосердно лизнуло ее кожу. Не обращая внимания на боль, она схватила факел и обрушила его на голову Снейпа. Он отпустил ее. Она отползла назад, зажав факел в дрожащей от боли руке. Он зарычал и снова бросился на неё. — Снейп! Она держала его на расстоянии, как могла, но огонь, похоже, не пугал его. Перед ней сейчас был не Снейп. У того, кто стоял перед ней, были красные глаза, как у безумной марионетки, лицо было искажено гримасой, а на лбу образовался ожог. Потом на её спину опустилась нога и вдавила её в землю. В землю! Он что-то говорил о земле! И тут он потащил ее назад за волосы, и она увидела, что он имел в виду. Круг. Они находились в ритуальном круге, очерченном белой линией. Рука Снейпа вновь оказалась на ее шее, и у нее перед глазами замелькали черные точки. Гермиона вскрикнула и ткнула факелом в землю, заставив огонь прожечь шрам на белой линии. Снейп потянул ее еще сильнее, пока она не оказалась в его руках. Она вцепилась пальцами в его кисть, пытаясь оторвать ее от своего горла и отчаянно хватая ртом воздух. Внезапно он отпустил ее, буквально оттолкнув от себя. Гермиона захрипела, по ее щекам потекли слезы. — Снейп? — осторожно спросила она тихим хриплым голосом. Ей пришлось откинуть голову назад и посмотреть на него. Их взгляды встретились. Его радужки перестали гореть красным и опять стали такими знакомыми глубокими темно-карими. Снейп шокированно смотрел, широко раскрыв глаза. Гермиона подползла к нему, но остановилась, когда он отступил на несколько шагов назад. — Снейп? — обеспокоенно спросила она. — Мне так жаль, — пробормотал он и прижал ко рту трясущуюся руку, ту самую, которой всего несколько секунд назад пытался ее задушить. — Все в порядке. — Гермиона подняла факел, пламя которого, к счастью, не погасло. Он покачал головой, черные пряди, обрамлявшие его лицо, качнулись. — Я чуть не убил тебя. — Но ведь не убил. — Черт, — выругался он, возвращаясь к ней. Он присел на пол рядом с ней и осмотрел ее шею, а потом затылок. — У тебя идет кровь. — Да? — Она даже не заметила, но теперь, когда он сказал это, поняла, что ее голове странно тепло. — Рваная рана... Когда я толкнул тебя на землю... — он сглотнул. Она вздохнула. — Северус. Снейп замер. — Все в порядке. Нам нужно двигаться дальше. Он открыл рот, чтобы возразить, но снова закрыл его. Снейп помог ей подняться, и она ухватилась за его руку, чувствуя легкое головокружение. — Шкаф. Я хочу знать, что в нем, — сказала она. Очень большой и абсолютно черный шкаф был не заперт. И оказался проходом в другую комнату. Они пролезли внутрь. Повсюду были разбросаны вещи. Несколько вешалок с одеждой. — Это... — пробормотала она, когда Снейп уже рылся в ящике. — Да, — ответил он, поднимая свою черную палочку. Гермиона тоже заглянула в коробку. Там было больше двадцати палочек. Найдя свою, она вздохнула с облегчением. Наконец-то. — Магия по-прежнему заблокирована, — разочарованно заметил Снейп. — Посмотри на стены…— Гермиона провела вдоль них факелом и осветила картины с изображенными пейзажами. Судя по всему, три картины в гостиной были не единственными. Какие опасности и проклятия таились в них? Были ли в них заперты еще марионетки? Она повернулась к Снейпу, когда он не ответил. Он держал в руках черную мантию и осматривал белый воротник с красновато-коричневыми пятнами. — Это твоя...? — Моя одежда? Одежда, в которой я должен был умереть? Да. Гермиона подошла к нему и, прикоснувшись к ткани, провела по ней большим пальцем. — Ты не должен был умереть в ней. — Ты должна поискать свою одежду. — Ты собираешься ее надеть? — Это моя одежда, Грейнджер, и она мне нравится гораздо больше одежды из этого проклятого дома. Да, даже не смотря на засохшие пятна крови. Покачав головой, она спросила: — Хочешь, я отвернусь, чтобы защитить твою скромность? Снейп коротко рассмеялся. — Несколько поздновато для этого. Она закатила глаза и подождала, пока он переоденется в свою одежду. Непроизвольно ее взгляд упал на его шею, которая теперь была покрыта окровавленной бело-черной тканью, скрывающей его шрам. Ей пришлось сглотнуть. Она действительно думала, что видела, как он умер пять лет назад. Целую жизнь назад. Гермиона благодарила небеса, что ошиблась. Затем Снейп взял факел, и Гермиона стала искать среди вешалок с одеждой свои вещи. Лукаво улыбнувшись Снейпу, она переоделась из чёрной одежды в джинсы и бордовый джемпер, а затем натянула на себя тёмно-коричневое пальто. Она даже нашла свою сумочку. Вернувшись в комнату с кукольными деталями на стенах, они осмотрели стол и инструменты. Помимо тех, которые действительно можно было использовать для работы по дереву, здесь были и те, которые годились в качестве орудий пыток. Гермиона вздрогнула. — Мы видели все. Надо посмотреть другую комнату, — сказал Снейп. — Огонь угасает.***
Снейп пребывал в глубоком шоке. Еще немного, и он задушил бы ее. Ее лицо с мокрыми от слез щеками прочно отпечаталось в его памяти. Он был благодарен, что ему хватило самообладания, чтобы выбросить нож прежде, чем он потерял над собой контроль. Он одернул рукава. Было странно снова носить свою одежду, особенно, когда он вспоминал события, которые в ней пережил. Он как будто провалился в прошлое. Когда они вошли в другую комнату, старая люстра, свисавшая с потолка, зажглась. На этот раз они особенно внимательно следили, куда наступают. — Это нервирует, — сказала Грейнджер. Северус хмыкнул в знак согласия. Комната была заполнена стеклянными гробами. Стоящими у стен. Лежащими на полу. В большинстве из них были куклы с закрытыми глазами, ухоженные, как усопшие в час прощания. Они подошли к зоне отдыха вокруг безжизненного камина. Снейп склонился над одним из гробов. Он почти ожидал, что глаза марионетки откроются, но этого не случилось. — Посмотри на картину. Северус проследил за ее взглядом. Над камином висела картина в золотой рамке, изображающая темный дом. — Это кукольный домик, — объяснила она. — Очаровательно, — усмехнулся он. — Что ты делаешь? — Поджигаю его. Уголки его рта удивленно дернулись. — Это не первый раз, когда ты поджигаешь чужую собственность. Грейнджер смущенно на него посмотрела, задержав взгляд на его темной мантии. — Нет, — подтвердила она, — Не первый. — Не позволяй мне останавливать тебя. — Сложив руки за спиной, он подошел и встал рядом с ней. Пламя жадно вгрызалось в картину, пожирая дом кусок за куском. Пол содрогнулся. — Что... — Прежде чем она смогла продолжить свою мысль, люстра рухнула вниз. Пол не перестал трястись, и даже стал трястись сильнее. Стены, казалось, тоже вибрировали. — О, черт! — выругался Северус. — Ты тоже это видишь...? — Да. Ближайший к ним стеклянный гроб стоял вертикально, и им было прекрасно видно сохранившееся внутри тело, которое выглядело так, как будто мужчина умер совсем недавно. Всего пять минут назад это была марионетка. Гроб покачнулся, как и остальные. — Нам нужно убираться отсюда! — закричал Северус. Им едва удалось увернуться от падающего гроба, который с оглушительным грохотом рухнул на пол. Они добрались до двери и маленькой комнаты с лестницей, ведущей наверх. — Что ты делаешь, Грейнджер? Вместо того чтобы подняться по лестнице, она подбежала к другой двери и распахнула ее. — Я хочу проверить! Северус выругался и побежал за ней, у нее был чертов факел, а здесь, внизу, все еще было темно. Северус споткнулся и ухватился за дверной косяк, когда пол задрожал особенно сильно. — Мерлин, — выдохнула Грейнджер. На стенах висели отрубленные части тел на разных стадиях разложения. И головы. Лица. Северусу пришлось сглотнуть. У некоторых не хватало кожи и волос. — Идём! — Он схватил побледневшую как полотно Грейнджер за руку. — Все эти марионетки... Все эти люди... — дрожащим голосом произнесла она. Они догадывались об этом, но то, что это подтвердилось, было по-своему ужасно. На них посыпалась пыль. — Давай! — повторил он, — Нам нужно выбираться отсюда, пока на нас не обрушился потолок! Они поспешили обратно к лестнице. Он подтолкнул ее вперед: — Ты первая. — Вот чёрт! — выругалась она, когда одна из деревянных ступенек под ней сломалась. Северус поймал её за талию. — Давай! Забудь про этот дурацкий факел! Она бросила его и с невероятным трудом добралась до выхода наверху. Когда Северус поднимался, лестница под его ногами обрушилась, и он прыгнул и зацепился за край пола, чтобы не упасть. Грейнджер втащила его, и они, тяжело дыша, вернулись в коридор. Однако трясся не только подвал. Весь дом скрипел, трещал и раскачивался. Стена, ведущая в гостиную, разрушалась пугающе быстро, как и остальные стены, на которых держался дом. — Что вы наделали! О Мерлин! Дом! Он рушится! — раздался панический голос женщины с фотографии. — Дети, дверь! Северус с колотящимся сердцем озирался по сторонам, наблюдая, как жизнь пролетает мимо — это действительно случалось чаще, чем ему хотелось бы, — когда Грейнджер схватила его за руку и потащила к входной двери. Один толчок — и они упали на неё, на дверь, которую, как он прекрасно знал, нельзя было открыть. — Мы умрём в этом чёртовом кукольном домике, — пробормотал он себе под нос. — Нет, — видимо, Грейнджер поняла его, несмотря на шум быстро разрушающегося дома, — мы не умрём. Я не люблю проигрывать. — Грейнджер... — Он обхватил ее лицо и поцеловал со всем чувством, на которое был способен, на мгновение растворившись в ней, на слишком короткое мгновение. А потом, прислонившись лбом к ее лбу и прижавшись к ней, сказал: — Гермиона... Я... Она улыбнулась торжествующей улыбкой, которая смутила его, поскольку была совершенно неуместна. — Мы победили! Он только в недоумении моргнул. А потом увидел. Рукой, которая не лежала на его плече, она нажала на дверную ручку. Дверь открылась, и в глаза ударил ослепительный белый свет.*