я растворилась в танце, словно в лучах солнца на щеках румянец, а девушка заливисто смеëтся
- Attendez, что же о Вас подумают? Вы только приехали, и уже, excusez-moi, нарушаете установленные правила, - Ирина Антоновна выглядела смущённо, явно не согласная с предложением Анастасии. Анастасия посмотрела на Ирину поверх стёкол очков, и в глазах её читалась какая-то непреодолимая уверенность, такая, что Ирина начала сомневаться в правильности своих слов.. Анастасия по-прежнему держала свою руку в приглашающем жесте, а когда собеседница подошла, девушка положила руку ей на талию, а другую руку вложила в ладонь Ирины Антоновны. Наконец, заиграла музыка, и девушки начали танцевать. Сначала они двигались медленно, привыкая к ритму. Но постепенно их движения становились все более уверенными и плавными. Они кружились по залу, забыв обо всем на свете. Всё вокруг - люди, танцующие пары, колонны, зеркала, диванчики - всё слилось в одно пятно. Ирина, глядя в глаза Анастасии, улыбалась. Ей определённо не было так хорошо во время танца на балу, как сейчас. Чувство адреналина от непривычного действия - танца с девушкой (ну надо же!) подбадривало и давало сил дальше кружиться в танце. Губы Анастасии растянулись в ответной улыбке, и от этого на душе у Ирины было ещё светлее. Когда танец закончился и танцующие пары стали расходиться, чтобы передохнуть перед следующим, девушки поклонились друг другу, благодаря за танец. На щеках Ирины появился нежный румянец, она произнесла, заправляя прядь волос за ухо: - Merci pour la belle dance, - Анастасия улыбнулась в ответ, - это действительно стоило того. Анастасия кивнула, продолжая улыбаться. Не зная, что сказать, она помолчала какое-то время, а затем спросила, не стесняясь открытости вопроса: - Ирина Антоновна, вы курите? Ирина, перенявшая какую-то лёгкость в общении от Анастасии, а также расслабленная спокойной обстановкой вечера, кивнула. Локоны на её голове тряхнулись в сторону от покачивания головы. -С'est bien.***
Девушки сидели в укромной комнате, скрытой от стороннего наблюдателя - она находилась где-то в недрах дома, так что попасть туда могли либо знающие люди, либо прислуга. Анастасия раскрыла свою маленькую сумочку и достала оттуда коробок спичек и портсигар. Портсигар был искусно сделан из малахита, обрамлённого золотом. Анастасия протянула его по направлению к Ирине, предлагая сигару. - Вы знаете, - усмехнулась Анастасия, чиркая спичкой и поднося её к сигаре собеседницы, - я пока за границей была, я не только училась. Один мой знакомый из Риги промышлял торговлей папиросами. Те, что у нас в России, курить просто невозможно, а те, что продавал Пьер - очень даже хороши. Закурив, она оглянулась в поиске чего-то, что могло бы служить пепельницей. Комната явно не была рассчитана на двух курящих персон, поэтому не нашлось ничего лучше, чем фарфоровая кружка с цветочным узором. Ирина улыбнулась, когда увидела, что девушка стряхивает туда пепел. В стремлении Анастасии нарушать этикет не было подтекста невежества или невоспитанности, она скорее делала это из принципа. - Ирина Антоновна, расскажите мне, что здесь, да как. Меня не было много лет, боюсь, многое изменилось, - Анастасия расправила платье и поудобнее устроилась в кресле, поставив кружку на маленький столик между креслами, чтобы у Ирина тоже что-то было вместо пепельницы. - Нуу.. - Ирина затянулась и задумчиво посмотрела на стену позади Анастасии, выпуская дым, - Я сама лишь несколько лет назад вышла замуж и начала больше появляться в высшем обществе, так что не знаю того, как было до меня. - Вы замужем? - Анастасия удивлённо приподняла одну бровь, - Где же ваш муж? - Он в отъезде, - Ирина пожала плечами, - не знаю, когда вернётся и что он вообще там делает. Говорит, что ездит налаживать отношения для улучшения образования в России, однако не могу сказать, насколько действительно хорошо он занимается своей работой. - На самом деле образование в России не такое уж и плохое, - девушка сощурила глаза, глядя куда-то в окно, - посмотреть на нашу молодёжь, так все - образованнейшие люди. И по-французски говорят, и литературу читают, и науки знают. Только порой кажется, что русская молодёжь образованнее государя.. - Когда-нибудь Россия будет свободной, - вздохнула Ирина Антоновна, - как минимум от цензуры.. Конечно, хочется всегда верить в лучшее, надеяться, что счастливое будущее не за горами, но словно с каждым днём ожидание будущего только давит и давит, а то, что происходит в стране только всё усугубляет.. Анастасия кивнула, затянувшись: - Приятно пообщаться с человеком схожих взглядов. Но мне кажется, разговоры о политике, которые, к слову, считаются неуместными в устах девушек, сейчас действительно не очень подходят установившей обстановке. Кто был тот юноша, с кем Вы мило разговаривали? Разве Ваш муж не против подобного? Ирина помолчала немного, а затем принялась рассказывать о своём круге общения: - Виталий - сын чиновника, приближенного к государю. Однако, постойте, не всё так просто, - Ирина улыбнулась, увидев нахмурившуюся Анастасию, - он прервал всякое общение со своими родителями. Они постоянно ссорились с отцом на почве личных мировоззрений, и в какой-то момент они полностью разорвали отношения. Так что теперь он - свободный человек, не сидящий на шее у отца, как это часто случается. Он любит обхаживать меня самую малость, однако в пределах разумного, - Ирина хихикнула, - а муж.. - Ирина поджала губы в грустной улыбке, - Он как будто и не замечает всего этого... Я вышла замуж по расчёту, это была воля родителей. И я знаю, что Алексей меня безумно любит, однако я сама к нему подобных чувств не испытываю. Анастасия грустно стряхнула пепел в кружку, задумчиво глядя на цветочный узор: - А развестись никак? - Услышав это, Ирина Антоновна поморщилась. - Это всё очень сложно и в тягость. Возможно, когда-нибудь я дойду до этого, но мне жаль Алексея, да и я не готова так резко выступать против решения матери, как это сделал Виталий со своими родителями. Девушки, посидев минуту в тишине, после вновь продолжили диалог до тех пор, пока их папиросы не истратили всю жизненную силу, оказавшуюся горсткой пепла в фарфоровой кружке с тонкой ручкой. Расходились они уже за полночь, обнявшись на прощание.***
Солнечные лучи пробивались через плотную ткань бархатных штор и бродили по комнате, покрывая предметы золотистым свечением. Неохотно потягиваясь, Ирина Антоновна приподнялась на кровати, опираясь руками о матрас. Перед глазами кружились крохотные, повисшие в воздухе пылинки, видимые в свете, исходящем из окна. За массивной дубовой дверью, выкрашенной в белый цвет, раздавался шум уже проснувшихся домашних. В лёгких шагах, слышащихся за дверью, угадывалась походка Аглаи. Она подошла к двери в комнату хозяйки и тихо её приоткрыла, заглядывая внутрь. -Здравствуй, Глаша, - приветливо улыбнулась Ирина Антоновна, склонив голову и тряхнув густыми волнистыми волосами. - Ой, - охнула девушка, - Вы уже проснулись, - Аглая вошла в комнату, держа что-то в руках за спиной, - Вам пришло письмо от.., - она достала конверт из-за спины, чтобы свериться с именем отправителя, - от Анастасии. - Давай сюда скорее, - Ирина оживилась, спуская ноги с кровати и протягивая руки к Глаше. Аглая отдала письмо Ирине Антоновне, постояла немного на пороге, а затем удалилась из комнаты, посчитав своё нахождение в ней излишним. Ирина откинулась на подушки, уселась поудобнее и решила распечатать письмо. Оно было написано на французском языке немного неровным, мелким почерком. Ирина развернула письмо и начала читать:Bonjour, ma chère, Irina Antonovna. Vous savez, je suis très heureuse de vous avoir rencontrée hier; cela faisait longtemps que je ne m'étais pas autant amusée dans la haute société. J'aimerais vous inviter chez moi, et si cela ne vous dérange pas, venez après-demain. Varenka sait où je loge, demandez-lui, elle vous l'expliquera. Je me réjouis de vous voir,
Sincèrement, Anastasia
Растерянно улыбаясь, Ирина Антоновна прижала письмо к груди. Вчерашнее знакомство с Анастасией определённо было приятным.***
Ирина собиралась в гости к Вареньке. Несмотря на то, что они виделись всего лишь вчера, было в их общении что-то, что заставляло встречаться каждый день. Ирина Антоновна сложила в сумочку своё вязание и поспешила выйти. Встретившись, девушки прошли в дом, в комнату Вареньки. Комната девушки была светлой и просторной. Стены были украшены шелковыми обоями с цветочным орнаментом, а пол покрыт мягким ковром. В центре комнаты стояла большая кровать с балдахином, украшенная кружевами и лентами. Рядом с кроватью находился туалетный столик с зеркалом, на котором были расставлены различные косметические принадлежности. В углу комнаты стоял шкаф для одежды, а рядом с ним - комод с ящиками для белья. Возле стены стояли массивные деревянные часы с тяжёлым маятником, раскачивающимся из стороны в сторону. Часы явно выделялись из всей лёгкой и светлой обстановки комнаты, но почему они остались внутри - никто не знал. Комната была украшена различными безделушками и сувенирами, которые Варенька либо делала сама, либо получала посылками от Анастасии, пока та была в отъезде. Варенька присела на краешек кровати, внимательным взглядом осматривая Ирину с ног до головы. - J’ai apporté mon ouvrage, - Ирина Антоновна выудила из сумочки моток зелёной пряжи и спицы. - Что вяжешь, mon ami? - Варенька наклонилась, чтобы получше рассмотреть рукоделие подруги. - Я думаю, это будет шарф, - Ирина развернула к Вареньке своё вязание, но тут же насторожилась. Варенька вела себя необычайно тихо, точно в себе скрывающая какие-то невысказанные слова. Варенька помаялась немножко, а затем начался её неудержимый словесный поток, из которого стало понятно, что её тревожило. Ей казался вчерашний танец Ирины с Анастасией каким-то поразительным поступком, взбудоражившим всю петербуржскую общественность, которой лишь только дай ухватиться за какую-то сплетню, тотчас всем кости перемоют и всех обсудят. Так а танец двух девушек, тем более в присутствии мужчин, на светском мероприятии - просто нечто невообразимое, и "как вообще они до этого додумались". Ирина Антоновна, выслушивающая весь этот Варенькин рассказ, в какой-то момент не выдержала и рассмеялась. От всей души, звонким, раскатистым смехом, так, что слёзы выступили на глазах. Ирина вспомнила себя вчерашнюю, переживающую точно по такому же поводу, но это уже казалось таким пустяком, не стоящим даже мизинца внимания девушки. - Послушай, - сказала она, отсмеявшись, - ну задумайся, кого действительно это волнует? Всем всё равно, им лишь бы обсудить что-нибудь, а ты слушаешь их. Жизнь на то и дана, чтобы жить так, хочется и ни о чём не жалеть. Я, может, всегда мечтала потанцевать с девушкой - и что? Не велико дело, чтобы трагедию из него создавать. Давай лучше займёмся делом - мечтаю уже довязать этот шарф. Хотя, постой.. - Ирина Антоновна окинула взглядом подругу, пытаясь понять, что же не так, - есть ещё что-то, что ты хочешь мне рассказать? - Пожалуй.. - Варенька замерла и напряглась, как обычно случалось, если она собиралась пооткровенничать, - что ты думаешь, если я подойду к Сергею Павловичу и... Ира внутренне провалилась под землю, хлопая себе по лбу ладошкой. Её всегда смущала какая-то нездоровая тяга к Сергею Павловичу, тому самому графу, который пытался буквально спрятаться от Вареньки во время бала. Разве она сама не видит, что человеку в её присутствии? Сама Ирина Антоновна была ближе знакома с Сергеем Павловичем, чем хотелось бы, но Вареньке, во-первых, будет не легче, а во-вторых, ей точно не стоит об этом знать. -..попробую с ним как-нибудь объясниться.. А может, лучше письмо написать? - Варя потерянно посмотрела на подругу. - А ты думаешь, что твои чувства могут быть взаимны? - как только вопрос растворяется в воздухе, Ирина Антоновна сразу же сгорает со стыда изнутри - ну как можно такое спрашивать у влюблённой девушки.. Но, впрочем, наверняка единственным человеком, к которому Сергей Павлович мог испытывать хоть какие-то чувства симпатии, был Денис Андреевич. Но и его Варя не знает, да пусть и не думает даже о существовании такого. Варенька, сдвинув брови, немного смущённо, но даже с некоторым возмущением во взгляде посмотрела на подругу, мол, "что ты имеешь в виду?". Ирина Антоновна быстро стушевалась и, отложив вязание, в жесте побеждённой подняла руки: - Конечно, конечно.. - произнесла она, выдыхая, - Я думаю, что лучше будет отправить письмо.. Варенька кивнула и вернулась к прерванному занятию - она расшивала кисет бисером. Она распевала какую-то весёлую песню, продолжая рукодельничать, и пение её успокаивало и расслабляло - хотелось забыться и не думать ни о чём. Однако мысли её не давали ей покоя - что же сейчас, интересно, делает Анастасия?***
Петербург, несмотря на несколько лет отсутствия Анастасии, оставался прежним. Те же здания и дворцы поразительной красоты, воды рек и каналов, в дрожащих отражениях которых показывались кареты и величественные мосты. В этой торжественности, в этом le paradis de l'intelligentsia russe также нашлось место и другой крайности. Тесные, сырые подвальные комнаты, где скапливалась вся грязь и пыль, словно изнанка роскошных домов Санкт-Петербурга, являлись худшим вариантом жизни в столице. Каморки почти без света, которые были самым опасным местом во время наводнений, обыкновенно снимались студентами, бедными семьями и рабочими. Хуже жить было только на улице - из-за голода, отвратительных погодных условия, нехватки солнца и вечной сырости люди постоянно умирали голодной смертью, от чахотки и обыкновенной простуды. Анастасия то и дело встречала бездомных, ютящихся в крохотных закоулках улиц среди груды грязного тряпья. Каждый раз при их виде сердце сжималось от сочувствия и бессилия. Ход размышлений Анастасии прервался окриком Андрея, с которым они договорились о встрече. Молодой человек уже ждал её возле массивных дверей здания, выложенного красным кирпичом. Рядом с дверьми красовалась надпись - "Дом призрения". - Здравствуй, Анастасия! - юноша распростёр руки для объятий и пошёл навстречу. Анастасия подбежала к нему, обняла и улыбнулась, глядя в лицо: - Привет, André, - они поднялись на крыльцо, Андрей потянул на себя одну из дверей "Дома" и приглашающим жестом пропустил девушку вперёд. Как и ожидалось, в приюте было много детей. Однако их было даже больше, чем Анастасия могла себе представить. Дети были везде: возле дверей, уже готовые к приходу своего хореографа, под лестницей и на лестнице, рядом с висящим в коридоре зеркалом, где-то в глубине здания. Это всё были девочки. Девчушки лет 5, непослушные и гоняющиеся друг за другом, девочки постарше, сбивающиеся в группки и постоянно хихикающие при обсуждении какой-то невероятно важной темы и уже взрослые девушки, лет 15-16, выглядящие более солидно и прижимающие к себе томики литературы в качестве обязательного атрибута. Маленькие и те, что были немногим старше, сразу окружили Андрея, как назойливые мухи, приставая к нему и с вопросами, и без повода. - Monsieur André! Monsieur André! У нас же будет занятие? - верещали младшие девочки. - Monsieur André! Посмотрите, я разучила новое движение, которое Вы показывали на прошлом уроке, - девчонка в ситцевом платье в цветочек, кружилась, выбрасывая одну руку вперёд. Её косички разлетались от кружения, следуя за головой хозяйки. - Доброе утро, monsieur André! - старшие девушки опустились в почтительном реверансе, придерживая каждая подол своего платья и почтительно склонив голову к полу. - А кто это с вами, monsieur André? - одна из младших подошла совсем близко к учителю, дёргая его за рукав и другой рукой указывая на спутницу Андрея. - Девушки, - Андрей обратился ко всем воспитанницам, что столпились вокруг него, - позвольте представить Вам подругу моего детства, mademoiselle Анастасию. Сегодня она - ваша гостья, и, я думаю, она не прочь посмотреть на то, что вы умеете. Не стойте, пройдем в музыкальный класс. Девочки всем скопом отправились в музыкальный класс, который оказался просторным залом со станками возле стен и зеркалами, развешанными по всему периметру. В углу стоял рояль, за которым, уронив голову на сложенные на клавишах руки, дремала женщина-концертмейстер. Шум приближающихся воспитанниц разбудил её, и она дёрнулась, открыла глаза и огляделась по сторонам. Девочки выстроились в неровные рядочки, перед ними встал Андрей, для них - Андрей Андреевич или monsieur André. Он кивнул концертмейстеру, та стала наигрывать какую-то нехитрую мелодию, а хореограф стал показывать различные движения, которые девочки пытались повторять с переменным успехом. Анастасия на всё это действо глядела исподлобья - она достала из своей сумочки работу и принялась вязать, иногда посматривая на мучения старого друга. Она устроилась на кушетке, незаметной с первого взгляда, и теперь стучала спицами, кивая в такт весёленькой мелодии, которую играл рояль. Когда урок танцев закончился, Андрей собрал всех девочек вокруг себя, что-то им тихо рассказывая. Как Анастасия не силилась расслышать их разговор, ни одного слова не вылетало за пределы круга воспитанниц. Когда Андрей хлопнул в ладоши, девочки разбежались кто куда, явно готовящие что-то интересное. - Ну как тебе? - поинтересовался Андрей, подсаживаясь к Анастасии на диванчик. - Сharmant, - произнесла Анастасия, умилённо улыбнувшись, - А что ты им такого сказал? - Я им предложил подготовить небольшое выступление, чтобы ты увидела, какие они все талантливые умницы, - юноша расплылся в улыбке. Анастасия кивнула, возвращаясь к рукоделию. Истинной цели визита Анастасии в приют Андрей не знал, однако он старался сделать всё возможное, чтобы девушке здесь было приятно находиться. Девочки тоже вызывали ощущение живущих счастливой жизнью и ни в чём не нуждающихся. Однако, почти наверняка, у каждой в душе поселилась печаль, которую они все вместе пытались прогнать молитвой, общим делом и временем, проведённым вместе. Вскоре зал снова начал наполняться воспитанницами, которые брали с собой всяческие вещи - музыкальные инструменты, ленты для танцев, книги со стихами. Когда установилась тишина, девочки по одной выходили, рассказывали стихи, пели песни и танцевали под аккомпанемент фортепиано. На центр класса вышли две девочки лет 10 - одинакового роста, обе с русыми волосами. Они были сёстрами, это было понятно каждому, кто видел их хоть раз вместе. Одна из них держала скрипку, другая направилась к роялю, вытеснив из-за инструмента женщину. Поклонившись, они начали играть какое-то чудесное произведение. Андрей наклонился к уху Анастасии и прошептал: - Я знаю, это нечестно по отношении к другим девочкам, но это мои любимицы. Мари - та, что играет на фортепиано, и Василиса, которая играет на скрипке, - Анастасия вновь окинула взглядом девочек, которых так сильно выделял Андрей. Было в них что-то, что отличало их от остальных воспитанниц.. Анастасия, проведя в приюте ещё какое-то количество времени, успела познакомиться почти со всеми воспитанницами, ответить на тысячу и один заданный вопрос и потом она ещё долго прощалась с девочками. Правда, уже ближе к концу знакомства она заметила, что Мари с Василисой, так привлёкшие её внимание рекомендацией Андрея, о чём-то, споря, переговаривались шёпотом. Было видно, что Мари порывалась что-то сделать, а Василиса не пускала её. Заметив изучающий взгляд Анастасии, девочки угомонились и притихли, лишь Василиса, видимо смиряясь с решением сестры, понуро опустила голову. На том они и разошлись - воспитанницы по своим комнатам, а Анастасия - домой.***
Виталий, кутаясь в шарф, шёл по улице, иногда переходя на бег - морозная сырость подстёгивала к тому, чтобы как можно быстрее добраться до нужного места и зайти в помещение, лишь бы не оставаться на промозглом, пронизывающем ветру. Причины не брать экипаж были - деньги, полученные за работу, заканчивались, однако их хватало на ближайший месяц с учётом жёсткой экономии. Обращаться к кому-то за помощью (не дай Бог, отцу) не позволяла гордость. Книжная лавка, спрятанная в лишённом света петербургском переулке, казалась спасительным местом силы - в окнах мутно мерцал свет, видно было перемещающегося меж книжных полок юношу. Виталий с облегчением выдохнул, оставив висеть в влажном воздухе облако пара, и вошёл внутрь. Сергей - относительно молодой юноша с темными волосами, скрывающими его лицо(ему часто говорили о необходимости изменить причёску или хотя бы о том, что было бы неплохо собирать волосы в хвост - но он только отнекивался, отбрасывая прядь со лба), и в немного неопрятной одежде - тут же обернулся на скрип входной двери и радостно кивнул вошедшему Виталию. Сергей спустился с лестницы, которая была прислонена к одному стеллажей - юноша занимался расстановкой книг, и подошёл к Виталию, радостно сжимая его руку в приветствии. - Привет, Серёжа, - ласково обратился к тому Виталий - он часто позволял себе подобные неформальности ввиду разности возрастов - Виталий был старше Сергея на несколько лет, - я зашёл сообщить - следующая встреча научного кружка будет в субботу на следующей неделе, где-то около полудня.. Сергей благодарно кивнул. "Научный кружок", как назвал это Виталий, было, если можно так, организованным собранием любителей естествознания и научных открытий, которым руководил граф Сергей Павлович(в каком-то смысле это было "ответом" традиции литературных салонов). С ним Серёжа пересёкся однажды, когда граф зашёл в книжную лавку в поиске научной литературы, чем сразу привлёк внимание юноши, ведь книги, которые нужны были Сергею Павловичу, были любимыми у молодого человека. Так и познакомились, а теперь они встречаются на собраниях периодичностью раз в две недели, где обсуждают с другими заинтересованными людьми открытиями в сфере науки, медицины, химии и далее по списку.. - Да, и есть ещё кое-что, что я хотел спросить.. - произнёс Виталий, когда входная дверь за его спиной облегчённо скрипнула, прервав его речь. На пороге стояла совсем юная девица, лет.. от пяти до пятнадцати - у Виталия было совсем плохо с определением возраста детей. Она выглядела смутно знакомой - не то, что бы у Виталия было в принципе много знакомых девочек, но с этой, казалось, он где-то точно уже встречался.. Девочка была немного порумяневшей от прохладной погоды, её русые волосы были спрятаны под накидкой огромного, не по размерам, плаща. Руки её сжимали какую-то книжку в твёрдом переплёте, где-то на ботиночках была заметна грязь, налипшая, видимо, по пути в книжную лавку. Девочка тяжело дышала, уставшая от длительной пробежки. Девочка, до этого не отводившая глаз от Сергея, улыбающаяся ему и приветственно машущая рукой, перевела взгляд на Виталия, и тот увидел её бесконечно голубые, небесные глаза, обрамлённые пышными ресницами. А когда Сергей позвал девочку, по имени, Виталий всё понял. Пазл сложился. - Привет, Мари, - Серёжа уже перестал поддерживать зрительный контакт с приятелем, теперь всё его внимание было обращено на девочку, - ты за новой книгой? -Да.. - Мари, не отрываясь, продолжала сверлить взглядом Виталия. У нее было ощущение, что он откуда-то её знает. Это не могло означать ничего хорошего, особенно, если учитывать то, что она Виталия раньше никогда не видела. Мари мышью проскользнула ближе к Сергею, подёргала его за руку, прошептала что-то вроде "мне нужна новая книга, пожалуйста...", не отрывая глаз от Виталия. Тот поёжился, махнул рукой, обронил что-то вроде "потом поговорим" и поспешил выйти, наблюдая за тем, как Сергей наклоняется к девочке, чтобы ей было с ним удобнее разговаривать. Зачем тогда Виталий приходил, если он не успел спросить главного? Впрочем, это всё могло подождать более спокойной минуты, особенно без Мари.. Откуда она здесь взялась? Она так выросла.. Где Василиса? - Привет, - ход мыслей Виталия оборвал Андрей Андреевич, с которым тот чуть не столкнулся. Андрей был несколько всклокочен и растрёпан, словно его волновало что-то. Он рассеянно пожал Виталию руку и остановился, ожидая, что Виталий начнёт о чём-то говорить и спрашивать. Как впрочем, и случилось. - Доброго вечера, - кивнул Виталий, - ты чего весь такой.. на нервах? Андрей беспокойно провёл рукой по лицу, выдыхая. После этого Виталий заметил темные круги под глазами друга и потерянный взгляд. -Да всё нормально, только.. Мари куда-то пропала, ну, знаешь, одна из воспитанниц. Понятия не имею, где она - вот и переживаю. Виталий вновь понимающе кивнул, поддерживающе похлопал товарища по плечу и пожелал удачи в поисках. Они обмолвились ещё парой слов и разминулись, как в море корабли. Лишь спустя пару минут Виталий понял, что мог бы помочь Андрею, указав расположение Мари, но почему-то этого не сделал. Виталий встревоженно обернулся, но Андрей Андреевич давно уже ушёл, его было не видно даже вдали. Виталий сжал в карманах помёрзшие руки в кулаки, отчего-то злясь на себя.***
На следующий день, ближе к полудню, Анастасия уже ждала Ирину Антоновну в гости. Квартира Анастасии располагалась в одном из домов на Невском проспекте. Добралась до неё Ирина Антоновна на карете по адресу, подсказанному Варенькой. Комнаты, которые снимала Анастасия, оказались на втором этаже. Квартира была большой и светлой, с высокими потолками и большими окнами, видом выходящими на Исаакиевский собор. Мебели не было слишком много, так что это создавало ощущение большого количества пространства. В комнате-гостиной стояли застеклённый шкаф с книгами, пара кресел, обитых бархатом и манящих присесть, небольшой круглый столик между ними. На столе уже стояли пара кружек на блюдцах и небольшой чайник, все из хрупкого, белого фарфора. Рядом располагалось блюдечко с яблочной пастилой. На стене висела картина, изображающая пейзаж - дорога, ведущая к какой-то деревушке, раскидистая сосна и укромный домишко. Распахнув дверь своей квартиры и увидев гостью, Анастасия несказанно обрадовалась. Она проводила её внутрь квартиры, показала гостиную, пригласила присесть. Ирина Антоновна опустилась в кресло, откинулась на спинку, блуждая взглядом по интерьеру помещения. Хозяйка села рядом, разлила чай по чашкам. Ирина, вспомнив вчерашний разговор с Варенькой, пересказала его, в красках изображая Варенькино негодование, да так, что Анастасия со смехом качала головой, поражаясь точке зрения "знатоков человеческих душ - петербуржской элиты". Когда она услышала слова Ирины, которые та в свою очередь сказала Вареньке, Анастасия кивнула, соглашаясь. Вдруг она встала, произнесла "Attendez" и удалилась в другую комнату. Через пару минут она вернулась, но уже с изменениями в облике - она была в красивых серебряных серёжках с аквамаринами. Кроме того, она что-то прятала в кулаке, скрытым за спиной. - Вы знаете, Ирина Антоновна, - проговорила Анастасия, улыбаясь, - я правда очень рада нашему знакомству. Я рада, что наши взгляды на многие вещи совпадают. И я бы хотела это знакомство в чём-то сохранить. Она раскрыла руку, до этого спрятанную за спиной. На ладони её лежало серебряное колечко с аквамарином прямоугольной формы - таким же, как и в серёжках. - Я заметила, что серьги Вы не носите, однако кольцам отдаёте предпочтения, а у меня совсем по-другому. Так примите же от меня это кольцо, пусть у нас будут парные украшения и что-то, кроме мировоззрения, объединяющее нас.