Трое мерзких

      Герцогиня Шартрез совокупляется с женщинами — её страсть влагалища. Фюрст Козимо берёт спереди и отдаёт сзади — в его комнату заходят как милорды, так и миледи. Эсквайр Клюзе — заядлый мужеложец. Он гордится опытом и членом.       Единственный мужчина, живущий в комнате герцогини, — доберман-альбинос Фагот. Леди Герта восхищается белоснежной шерстью и прозрачными глазами пса.       — Не знала, что у Вас собака, — леди Герта стоит в центре комнаты, лицом к Фаготу, грациозно лежащему на кровати.       — Он — мой любовник, мой ребёнок, мой маленький мальчик.       Мраку не хватает света, холодной герцогине — тепла. Щенка подарил супруге Козимо три года назад. Породу выбирал сам в течение полугода. Больше всех новому жителю резиденции обрадовалась Тичино — она прочирикала все уши Клюзе, а Цереру Фагот невзлюбил с первого дня — зря, она безобидная, несмотря на красные глаза. Козимо приучил зверька брать зёрна у него изо рта.       — Ты пробовала мужчин? — Шартрез подкрадывается сзади к Герте и проходит пальцами по верёвочкам на платье.       — Да, герцогиня. Барон и миледи подобрали мне жениха — лорда Мерга. В вечер знакомства, в своей библиотеке, он лишил меня невинности сзади, спереди не притронулся. Отцу и матери я сказала, что такой лорд никогда не станет моим супругом, — леди Герта ощущает дыхание на левой щеке и поворачивает лицо навстречу алым губам. — Прошу прощения, герцогиня Шартрез, Ваш пёс так похож на фюрста Козимо. Умоляю, не сочтите меня грубой.       — Тебе понравился фюрст? — Шартрез расстёгивает платье.       — После лорда Мерга мне ни один мужчина не понравится.       «Лорд Мерг, — думает про себя Шартрез, — поговорим о нём с Козимо завтра».       — Он нежный, — герцогиня покрывает поцелуями шею Герты, но комплименты говорит Фаготу, — он импульсивный, настырный и молодой. Верный, ласковый.       — Барон Фритш купил для меня у фюрста Козимо ночь с Вами, герцогиня, — леди Герта в ужасе отходит от Шартрез, — ни о какой собаке речи не шло.       В широком коридоре комната Шартрез находится в конце. Между апартаментами трёх развратников скрываются узкие пространства на случай подсмотреть. У богатых свои причуды: кто-то предпочитает действовать, кто-то — как Талер. Мальчик-слуга трогает себя, подглядывая за герцогиней через щель. Как только Шартрез оголится, Талер высунет из брюк горячий член.       — В комнате Шартрез, — герцогиня снимает с шеи платочек, — свои правила, — длинные ногти по очереди проходятся по золотым пуговицам жилета.       Талер улыбается от счастья, увидев наконец нагую госпожу. Он облизывается, представляя во рту твёрдые соски, и часто дышит, сжимая кулаком увеличенный в размерах член.       — Никто за пределами комнаты не узнает, чем мы с тобой занимались, — Шартрез расстёгивает брюки, демонстрируя отсутствие исподнего под ними. — Запомни, развратные действия приносят удовольствие. Женщины находят путь к сладострастию быстрее, чем мужчины. Лишать невинности способен не только сосудистый орган, но и, — она кокетливо водит пальцами в воздухе, — другие части тела.       Тем временем, через комнату, по жёрдочке прыгает жёлтая Тичино. Клюзе втягивает через ноздри пропитанный ожиданием воздух. Барон перед эсквайром покорно встает на колени, раскрывает рот и засовывает в глотку два пальца, вызывая рвотный позыв. Фритш жалобно смотрит снизу вверх — в комнате повисло нетерпение. Клюзе ведёт. Клюзе сверху. Эсквайр пленил барона. Подчинение и власть оседают на стены вместе с влажным дыханием. Клюзе спускает чёрные брюки и насаживает на себя голову Фритша. Первый стон сливается с щебетом маленькой канарейки. Член Клюзе в возбуждённом состоянии достигает 22-х сантиметров в длину и 8 в диаметре. Небольшой рост компенсируется мужественным орудием между ног.       Барон Фритш — среднего роста, пухлый, светлоглазый, бритоголовый и богатый развратник. Большие уши, крупный нос — словом не красавец. Всю жизнь его привлекали мужчины. Как он сумел зачать дочь? Миледи Каролина удивляется данному событию. Супруги делят одну спальню в замке на юге Цуга, однако гениталиями не соединяются. Исключения составляют оральные утехи — так и живут Фритши двадцать лет.       После первой ночи с Клюзе барон плакал от недомогания. Он выбежал из комнаты эсквайра со слезами и спермой на лице. Сердечно пожимал руку фюрсту Козимо и искреннее благодарил. Не помня себя, после соития исступлённо целовал культи Клюзе — эсквайр к тому времени отдыхал на софе в компании Тичино.       — Глубже, — хрипит Клюзе и обматывает шею барона цепочкой, хлопает табакеркой по щеке. — Глубже, я сказал!       Фритш задыхается и плюётся на брюки. Колючие волосы лезут в ноздри. Толстые пальцы сжимают плотную ткань. Природный позыв отталкивает Фритша от Клюзе. Тошнота обволакивает глотку. Желудок скручивает в рвотных спазмах, но анус всё равно подрагивает от желания. Эсквайр Клюзе запрокидывает голову раба, стоящего на коленях, и харкает в распахнутый рот.       — На софу. Без брюк. Пока я буду раздеваться, ты разрабатываешь зад.       — Как скажете, эсквайр Клюзе.       В ботинках, сорочке и пиджаке, с галстуком во рту барон Фритш ложится на спинку софы. Он не в силах отвести взгляд от надвигающейся крупной фигуры. Тичино в клетке превращается в Баха. В комнате пахнет воском от свеч и вазелином. Клюзе сильнее распаляет себя отрывистыми движениями. Рука становится горячей и липкой. Красный конец готов к проникновению.       — Если я сегодня собираюсь посягнуть на твой зад дважды, это не означает, что сейчас, когда мы вдвоём, я не разорву кишку. Барон, ты помнишь, как отблагодарить меня?       — Излиться на собственный живот и захлебнуться Вашей спермой.       — Именно в таком порядке, барон, — Клюзе бесцеремонно проникает в расширенный анус и резко притягивает за затылок Фритша. — И чтобы ни одна моя капля не вытекла у тебя изо рта. Ты же не хочешь показаться перед миледи грязным и изнеможённым?       В центральной комнате фюрст Козимо угощает Цереру зёрнышком пшеницы. Он не обращает внимания на громкие стоны барона за стеной. Клюзе справляется с задачей. Бранные слова и крики «не останавливаться!» лучше всего говорят о мастерстве эсквайра.       — Я себя так же веду? — миледи Каролина затягивается сигаретой, любезно предложенной Козимо.       — Меня смешит эпизод из прошлого, когда Клюзе не понравился барону Фритшу при знакомстве, — Козимо присаживается на кровать к миледи. — Он высказал недовольство в лицо моему кузену, плевался бранью, утверждая, что ни за какие деньги не позволит одноглазому варвару залезть в «бароновское» отверстие.       — И с какой радостью на лице и слоем спермы он прибежал в Вашу комнату пожимать руку. Где были Вы в этот момент, фюрст?       — Между Ваших ног, миледи. Мой язык был занят «миледевской» дыркой, поэтому я и не мог сразу выпроводить барона из комнаты, — от воспоминаний встречи, произошедшей полгода назад, Козимо задумчиво приподнимает уголки губ.       Миледи Каролина тушит сигарету в пепельнице и выдыхает дым на шрам фюрста. Не снимая очков, Козимо перехватывает её губы, собирает с языка остатки табака. Зверёк с красными глазами наблюдает за происходящим на кровати из клетки. Большими круглыми ушами он слышит учащённое сердцебиение миледи.       — Чем ты порадуешь меня сейчас? — будучи под Козимо, миледи Каролина снимает с него очки. Небесно-голубые глаза, обрамлённые воспалёнными от чёрных чернил веками, взирают с предвкушением.       — А что ты хочешь? — он слегка касается её губ, плавно поворачивает лицо вправо, словно прося залечить давний шрам — напоминание неудачного боя на шпагах с отцом. С тех пор Козимо ненавидит герцога.       — Барон нетерпелив. Он жаждет тебя испробовать, испить твои соки и слизать пот со спины.       Миледи Каролина медленно расстёгивает пуговицы на белой сорочке под военным камзолом. Козимо, стоя на руках, трётся пахом о дорогое платье.       — А ты что хочешь слизать с меня? — он задирает юбку и погружает пальцы в дыру замужней женщины.       — Золото, которым ты изливаешься.       Юная девочка Герта становится женщиной под напором языка герцогини. Язык Шартрез не раздвоенный, как у Клюзе, не такой длинный, как опять же у Клюзе, и золото его, увы, не покрывает. Юная девочка Герта забывает, что в соседней комнате находится её мать, а об отце и не желает задумываться. Она забыла вонючий член лорда Мерга и свой горящий анус, извергающий жалкое подобие спермы. Ледяная герцогиня холодная снаружи и огненная внутри. У Шартрез нет волос на лобке, чего не скажешь о половых губах. Зализанная воском причёска не распадается от круговых движений головой между ног Герты.       Юную недотрогу кружат вихри наслаждения. Язык Шартрез обводит малые половые губы. Слуга Талер втирает только что появившееся семя обратно в головку. Фагот поднимает уши и ждёт команды — розовый нос чует запах потребности.       — Что ты видишь в моём глазу?! — Клюзе даёт сильную пощёчину Фритшу. — А?       — Агонию, — левая щека краснеет, над верхней губой появляется полоска пота.       Клюзе славится грубостью и постоянством жестокости. Тонкие стенки кишки надрываются от напора двадцатидвухсантиметрового органа. Клюзе распахивает сорочку и оставляет на аристократической коже красно-синие следы. Лишь у одного в комнате чёрный покров на теле. Однотонный слой от нижней челюсти до запястий Клюзе блестит под жаром пятидесяти свечей. Сегодня воск не зальётся в анус барона. Как-нибудь в другой раз. Клюзе необходимо поразмыслить, сколько капель потребуется, чтобы увековечить свою сперму в Фритше.       — Нравится так? — Клюзе хватается за заднюю сторону шеи барона двумя руками и тянет на себя. Раздвинутые ноги Фритша трясутся в судорогах, чего не скажешь о плотном члене в его анусе.       — Да… — он сжимает веки, сдерживая слёзы, и гладит чёрные предплечья. — Я сейчас сдохну под тобой, но мне нравится.       — Тебе ещё насаживать фюрста, барон, — Клюзе резко отпускает Фритша и выходит. — Встань на голову!       Козимо славится сливочным сочетанием трепетности и чревоугодия. Миледи Каролина держится за золотое изголовье кровати, в то время как ей овладевают сзади. Половой орган прямой, длина — 18 сантиметров. «Сабля, что не порвёт щёку», — как хвалится Козимо. Под мучительно-сладостные стоны дочери за стеной Каролина выпячивает ягодицы и насаживается на член. Козимо лениво откидывает верхнюю часть туловища и порывисто притягивает миледи. Смыкает руки на большой груди и проводит кончиком носа от плеча к плечу. Пот течёт по позвоночнику Каролины и заливается в анус, перешагивая перегородку, смазывает гладкий член.       — Сильнее, — просит она.       Под писклявый вопль за стеной Козимо одной рукой крепко сжимает груди, второй опускается на промежность. Через раздвинутые губы, через раздвинутые указательный и средний пальцы просовывает член и возвращает на место — темп быстро сменяется. Хаотичный ритм выбивает из Каролины блаженные крики, а она в свою очередь вырывает изумруды из изголовья. Свирепствует от наслаждения. Зад миледи не сидит на троне, его место — член фюрста.       Шартрез никогда не считала Фагота соперником. Верный помощник с детства обучался разврату. Розовый язык вылизывает соки спереди. Леди Герта лежит спиной на Шартрез. Белые ногти на указательном и среднем пальцах обволакивает смазка из ануса. Густой лак покрывает вплоть до костяшек. Невежа Мерг осквернил заднюю прелесть юной Герты. Со временем нежные превращаются в буйных. Девочка становится раскрепощённой леди. Если Фагот заскулит, Шартрез его накажет — правила необходимо соблюдать. Герта закрывает глаза от ощущений двух языков. Поцелуи снизу — животные, сверху — алые. Помада размазывается по губам юной Герты. Женщины совокупляются не хуже мужеложцев в другой комнате.       Клюзе не снимает ботинки. Герцогиня Шартрез ни разу не видела его без обуви. Козимо изъявил желание не лицезреть обрубки кузена. В одних ботинках Клюзе приседает над бароном, стоящим на голове. Бедная софа, какая сложная у неё судьба! Нагой толстый Фритш с островками волос на женской груди и складках живота отводит в стороны согнутые в коленях ноги. Шея удерживает тело в перевёрнутом положении на добром слове, не иначе.       — Ты мне нравишься, — барон дотрагивается до рук Клюзе, сжимающих складки на боках, и перемещает их на своё лицо. — Не понимаю, что творится в голове, когда ты мной овладеваешь. Безумство. Ни один мужчина не сводил меня с ума.       — А если я тебя кастрирую? — Клюзе засовывает ему два пальца в рот, ловит язык и тянет, будто норовит вырвать.       — Отрезай, только зад не зашивай, — Фритш лихорадочно гладит эсквайра по мускулистому животу, но короткие руки не дотягиваются до проколотых сосков.       — Нет, — Клюзе улыбается неровными зубами, трясёт головой. Кольца-серьги жалобно звенят, ударяясь о плотные круглые украшения в расширенных мочках. — Ты харкнул мне в лицо при знакомстве, но я не ослепил тебя за это спермой. А твой зад, — Клюзе приподнимает ягодицы и плюёт в анус. Отходит от софы, сдерживая похоть кулаком на члене, — мог быть и поуже. Разминай шею, борон, пока я нюхаю табак.       У Козимо все части тела на своих местах. У Козимо белая гладкая кожа. Миледи Каролина ощущает под ладонями мускулистые бёдра. Рот издаёт звуки блаженства, губы играют на человеческой «флейте». Белокурая голова миледи свешена с кровати, голубым глазам открывается удивительный вид — мошонка. Козимо нажимает средним пальцем на клитор. Язык алчно высасывает остатки величия из розового ануса.       — Тебя не пугает мысль, что то же самое сейчас вытворяет барон и мой кузен? — Козимо красит губы Каролины прозрачной смазкой.       — После ночи с эсквайром губы барона стёрты, горло першит, зад кровоточит, соски искусаны.       — Кузен утверждает, что самостоятельно прокусил себе соски и нос. Следи за супругом, Каролина, энтузиазм приводит к ошеломляющим видоизменениям.       Под белым животом Фагота появляется возбуждение.       — Дотронься до него, — Шартрез кладёт руку Герты на член сидящего на кровати добермана, — помоги ему насладиться искушением.       Полные губы Шартрез оставляют бледные засосы на молочно-белой груди леди Герты. Умелые пальцы достигают апогея мужского органа. В задней дыре помещаются три ловеласа. Фагот поднимается на четыре лапы и принимается окроплять воздух собачьими фрикциями. В лёгкие двух сук поступает тестостерон. Кобель вскармливает шлюх животной энергией.       Высокая нота вырывается из горла леди Герты. Фагот воет, изливаясь на поверженное тело молодой особы. Слуга Талер, изнемогая, орошает пол любовью к герцогине. Шартрез обмакивает перстень на безымянном пальце в сперму, проносит каплю вверх от лобка и заливает в пупок. Знал бы Козимо, как его супруга использует подаренное кольцо. Леди Герта сияет счастьем. Собака воет — девочка умерла. Герцогиня Шартрез садится на милое личико.       — Что нужно сказать?! — Клюзе ударяет по щеке барона.       — Ещё…       — Не слышу! — шлепок по челюсти.       — Сильнее!       Клюзе впивается грубым поцелуем в губы Фритша. Деревянное основание софы содрогается. Колени эсквайра стучат. Краснеют? Клюзе это мало донимает. Его больше интересует член барона. Металлическое кольцо в правой кисти стирает в кровь маленький орган. Фритш не унимается на спинке софы. Волосатые руки рыщут по животу и груди Клюзе в поисках снисхождения. Эсквайр любит, когда его трогают, распушает перья, как канарейка, когда восхищаются приобретёнными на войне мускулами.       — Я… я уже… — барон Фритш дёргает за член, выдавливая сгустки спермы.       Жалкое зрелище движет Клюзе. Он оставляет болезненные следы на груди барона и вцепляется зубами в левый сосок. Как поживает анус? Закроется дыра ещё не скоро, сомкнуть ноги Фритш сможет через пару дней. Что до испражнений? Клюзе это не волнует. Он испробовал на член зад Фритша, и кривые зубы раскрошатся от золота, что передаст ему чуть позже Козимо.       — Чувствуешь, барон?! — член выбивает трещотку в унылом заду. — Моя очередь.       Клюзе перемещается к голове Фритша, встаёт сбоку от софы и кормит, насильно заливая в гортань нектар триумфатора.       — Не оплошай перед фюрстом, барон, — Клюзе кусает губы Фритша, намеренно пуская кровь. — Его зад мягкий и горячий. Пососи ему дырку как следует, чтобы он излился золотом на твою супругу.       Легенда о богатстве члена Козимо разнеслась по Швейцарии в два счёта — это было давно и продолжается до сих пор. Женщин пленяет рассказ о сокровенном мужчине. В действительности ли происходит подобное семяизвержение или нет — утверждать я не могу. Допустим, у фюрста в мошонке залежи наичистейшего золота.       Миледи Каролина обсасывает большой палец Козимо и не выпускает из руки член. Любоваться фюрстом снизу поистине невероятное занятие. Его благородство и горделивость на плоском животе и грудных мышцах. Его забота на кончиках пальцев. Козимо запрокидывает голову Каролины и подставляет к губам золотые струи. Толстые вены ползут от лобка до груди. Вполне возможно, золото в член поступает из сердца.       Миледи Каролина берёт Козимо за локоть и опускает на пол.       — Благодарю, — она целует его жадно и нетерпеливо. — При бароне не смогу восхвалять тебя, поэтому говорю наедине.       — Твой супруг не постесняется опуститься передо мной на колени в присутствии семьи, — Козимо невинно, задерживая дыхание, касается губ Каролины. — Я знаю, что ты меня боготворишь.       Козимо разбрасывает по полу зёрна пшеницы и выпускает из клетки Цереру. Лысая крыса с большими ушами бегает от стенки до стенки, принимая угощение хозяина. Размеренный стук в дверь приносит Шартрез в распахнутом камзоле.       — Девочка устала. Девочка отдыхает.       — С ней всё хорошо? — сидя на кровати, нагая миледи Каролина принимает протянутый Козимо бокал вина.       — Леди Герта выбрала свой путь. Отныне никаких мужчин, она жаждет женщин.       — Не оставляй её одну, — Козимо ходит по комнате без одежды. Он надеется привлечь супругу, сердце которой не растопил за двенадцать лет брака. Однако стройное и привлекательное тело Шартрез не разжигает. — Обласкай её, подари заботу. Выкурите кисэру, — Козимо находит одобрение у Каролины. — Миледи разрешает.       — Мы лучше потрёмся клиторами, — Шартрез разворачивается, чтобы уйти. — Я позже заберу монеты.       — Сто пятьдесят, как договаривались, — Козимо садится на корточки и даёт в лапки Церере зёрнышко пшеницы.       — Благодарю Вас, герцогиня, — миледи смачивает сухие от поцелуев губы красным вином.       Козимо хотелось бы, чтобы на месте Каролины — нагой и наполненной — сидела Шартрез. Увы.       Слуга Талер ожидает госпожу рядом с закрытой комнатой. Талер опрятный и невинный. Мозоли на ладонях спрятаны под сжатыми кулаками. Улыбка себялюбия прикрыта покорностью.       — Принеси нам еды со стола, — сладко шепчет Шартрез ему на ухо. — Ты был хорошим мальчиком, — она проводит длинными пальцами по остывшему паху Талера.       Под звонкий смех миледи Каролины и пряные речи Козимо в комнату заходят барон Фритш и эсквайр Клюзе. Оба раздеты. Оба возбуждены. Член барона на фоне члена эсквайра выглядит смехотворным. Клюзе поправляет шнуровку на высоких ботинках, чтобы в ответственный момент никого не шокировать железными стопами.       — Не будем медлить, — Козимо опустошает бокал, выходит на центр комнаты и демонстрирует зад барону.       — Что мне делать? — шепчет Фритш, обращаясь к Клюзе.       — То, что я делал тебе минуту назад, — гундосит эсквайр. — Готовь «фюрстовскую» дыру под свой член, — он настойчиво стучит ладонью между лопатками, подталкивая к объекту вожделения. — Немного волнуется Ваш муженёк, — смеётся Клюзе, улыбаясь Каролине. — Ни разу в жизни не видел таких красивых задов, как у Козимо!       Козимо с глубоким почтением взирает на барона и мужественной рукой разминает его изголодавшийся член. Клюзе вытирает обильную слюну с нижней губы. Вкус вишни между половинками языка. Эсквайр невольно прокручивает кольцо в правом крыле носа — беспокоится. «Лучше бы в меня вставили член…» — безумная мысль назойливо колет висок. Клюзе мучительно морщится.       — Будьте благосклонны, барон, — Козимо поворачивается спиной и нагибается.       Одурманенный вином эсквайра Фритш встаёт на колени перед фюрстом, обхватывает руками белые ягодицы и тычет языком в узкое кольцо ануса. Упование застилает светлые глаза барона. В предвкушении самозабвения он вылизывает мужчину, мечты о котором по ночам скручивают вялый член. Барон Фритш, привыкший тереться задом о милордов и лордов, крайне редко забавляется прыткостью покрутить пальчик в задней дыре. Скорее, миледи Каролина покрутит пальцем у виска, если её супруг спросит разрешения прочистить нечистоты высокопоставленного господина.       Нервно и бесцеремонно Фритш лапает тело Козимо, испуская восторженные звуки. Как молодой и неумелый кобель, вставляет член в фюрста.       — А-а-а… — Козимо до боли сжимает челюсти и опускается на четвереньки, подобно потрёпанной суке.       «Дикарь, — буйствует Клюзе и срывается с места. Каменная булава ударяет в голову барона, когда эсквайр всовывает член в раскрытое кольцо мышц. — Следовало тебя всё же кастрировать!»       Фритш не дотягивает до умений Клюзе. Неуместные попытки брать Козимо превращаются в прах от неистовства эсквайра за спиной. Бока Фритша щиплют от рук Клюзе, короткие ногти с чёрным лаком царапают складки. Ревность — порок. Идеального мужчину запрещено брать цинично, зверски, нарцистично. Козимо никому не достанется. Клюзе в том числе.       Миледи Каролина садится на пол под тремя господами. Её притягивает сочащийся соком член Козимо. Из трёх мужчин только один не отторгает женщин. От тёплого рта Козимо закрывает глаза и блаженно стонет. Каролина рассеивает языком и губами фрикции барона. Козимо заводит руки за спину и ощущает на предплечьях хватку. Клюзе в кровь колотит ягодицы своей игрушки, возомнившей себя мужчиной. На пол капают пот, слёзы и смазка. Миледи Каролина самоудовлетворяется, забирая в промежность слой похоти с пола. Церера съедает последнее зёрнышко, укатившееся к ноге Клюзе.       Первым извергается барон. Он заливает анус белой грязью и отпускает руки Козимо. Фюрст падает на миледи Каролину, проталкивая в горло потоки золота. Клюзе опрокидывает Фритша на пол, зажимает подошвой кадык и заливает бесстыдные глаза. Первой Козимо целует Каролину. Бездыханное тело Фритша накрывают кислые губы фюрста.       Пышное платье скрывает развратницу Каролину. Чёрный костюм прячет синяки и царапины на коже Фритша. Семья воссоединяется в коридоре. Слуги провожают гостей из резиденции. Герцогиня Шартрез нежится в кровати с Фаготом. Служанка Хаберль снимает с пульсирующих ног эсквайра Клюзе ботинки. Тичино кусает господина за усы. Мокрый от пота Козимо зовёт в кровать слугу Бои́са. Небесной красоты черноволосый юноша прижимает к груди фюрста и целует в губы.       Шартрез добавляет в ларец сто пятьдесят монет. Клюзе довольствуется сотней. Козимо не утяжеляют карман две сотни золотых.       В ночи правда.