Из всех звёзд

Дом заполнился людьми буквально за час. Ши Цинсюань так и не смог ответить на вопрос, почему стало так тесно, если он звал лишь пару групп. Но как оказалось, это было пару десятков групп, а Ши Цинсюаню в этих вопросах веры более не было, но другого можно было и не ожидать. Свет от ламп заменили клубные софиты, что Ши Цинсюань умудрился успеть купить и установить, музыка грохотала настолько громко, что наверняка была слышна в соседнем квартале. Бедные соседи. Студенты с разных потоков, групп и курсов уже во всю были под градусом и отпускали себя на «танцполе», которым стала главная гостиная, где и находились колонки, а музыка была громче всего. Почти каждая бутылка алкоголя была откупорена, наполовину разлита по одноразовым стаканам, и выпита. Ши Цинсюань первым же делом намешал «коктейли», смешав с газировкой, себе и Се Ляню, которому незаметно подлил побольше водки, ибо друг что-то ни в какую не хотел расслабляться, а все сидел зажавшийся за столом с алкоголем, прикрыв колени скатертью. Люди на кухню приходили, наливали, и уходили, а потому здесь было не так много народу, да и большая часть алкоголя перекочевала в гостиную. — Идем танцевать, — уже с блестящими от выпитого глазами, клянчил Ши Цинсюань. — Мне одного взгляда хватило на эту вакханалию, чтобы убедиться, что не желаю даже смотреть снова, не то, что участвовать, — с не менее блестящими глазами ответил Се Лянь. Алкоголь довольно приятно разморил тело, но сознание все еще было достаточно трезво. Он не торопился идти танцевать, а все всматривался в открытый проход, пытаясь выловить фигуру одного человека, которого так надеялся увидеть сегодня. Но именно встреча этого самого человека больше всего остального заставляла нервничать омегу, потому он не гнушался делать новые глотки из стакана, что так «заботливо» пополнял Ши Цинсюань, который в точности повторял действия Се Ляня, только ожидал другого человека, но еще и успевал делать перебежки потанцевать. Язык друга с каждым глотком выпитого развязывался все больше, хотя казалось бы разницы нет, что в трезвом, что в пьяном виде, тот всегда мог говорить без устали часами. Но Се Лянь знал его с младшей школы, потому мог отличить, когда друг волнуется или пьян, а в данном случае – оба. Колонки были отвернуты от кухни, потому можно было все прекрасно слышать, если говорить чуть громче обычного, поэтому смех двух омег разносился по всей кухни, а мимо проходящие люди все оглядывались на двух красивых парней, что бурно что-то обсуждали. Очередная компания зашла подлить высокоградусного, но двое друзей даже не обратили на них внимание, но зато резко замолчали, когда услышали знакомые ноты феромонов, чьих обладателей так желали увидеть. Запах морского бриза заполнил кухню, смешиваясь с сотнями других, но для Се Ляня прямо сейчас существовал только один феромон, что заполнил его легкие, перекрыв все остальные, заставляя громко сглотнуть, и слегка приоткрыть губы, дыша через рот, чтобы не заскулить от головокружительного феромона дерева и костра – запаха Хуа Чэна, что расслабленной походкой вместе с Хэ Сюанем вошли на кухню. Альфы о чем-то энергично спорили, словно и вовсе не замечая двух уставившихся на них омег, что в буквальном смысле истекали по тем слюной, и возможно не только ей, ибо разморенные алкоголем тела было сложнее контролировать. — Мать моя мужчина, — выдохнул Ши Цинсюань, в открытую разглядывая с ног до макушки альфу своей мечты, будущего мужа, будущего отца его детей, и так далее по списку… — Я сплю или сегодня он и впрямь еще сексуальнее? — проскользнув взглядом по рваным джинсам, такой же черной обтягивающей крепкие мышцы футболке, светлой шее и остановившись на лице, выдал Ши Цинсюань, облизывая вмиг пересохшие губы. — Да, — не зная на что точно, ответил Се Лянь, в то же время смиряя взглядом второго альфу, что в черных джоггерах, свободной черной майке и красной оверсайз расстегнутой толстовке, открывающей вид на сильную грудь, украшенную несколькими серебряными цепочками, ухмылялся другу в споре. Высоко поднятые в хвост волосы открывали обзор на чистую бледную шею. От вида клыков, что неплохо выделялись в хищной улыбке, резко зачесалась собственная шея, на которой эти самые клыки смотрелись бы… Се Лянь одернул себя от слишком пикантных мыслей, и помотал головой, сбрасывая наваждение. Альфа был чертовски красив и, что греха таить, чертовски горяч, как и его феромон, от чего Се Ляню, в прямом смысле этого слова, стало жарко. Хуа Чэн словно невзначай бросил взгляд на них, как и Хэ Сюань, и не прерывая разговора, альфы принялись наполнять стаканы. Омеги продолжили делать вид, словно очень увлечены какой-то бутылкой с алкоголем, в то время, как глаза неотрывно следили за альфами, что вызывали трепет в сердцах и где-то внизу живота. Се Лянь словно завороженный следил за длинными пальцами Хуа Чэна, что взяли в руку бутылку, кажется с джином, щедро налили почти целый стакан, вернули алкоголь и взяли газировку, долив до краев. Голова шла кругом, и уже было сложно определить, то ли от выпитого, то ли от запаха костра, что словно настоящий, оседал в легких, заставляя чуть ли не задыхаться. — Согласись, что готов сразу же кинуться ему на шею? — на самое ухо прошептал Ши Цинсюань, заставив Се Ляня не только резко покраснеть, но и подпрыгнуть от неожиданности, а следом, и от смущения вскочить из-за стола. — Цинсюань!.. — только и воскликнул он, как за спиной вдруг раздался чей-то судорожный кашель. Повернувшись на звук, омеги застыли от картины, в которой Хуа Чэн, согнувшись пополам, старательно выплевывал легкие, а Хэ Сюань, что ему не свойственно, откровенно ржал над другом, «помогая» тому, хлопая по спине, но хлопая с такой силой, что будь Хуа Чэн омегой, позвоночник бы наверняка треснул. Се Лянь уже было хотел рвануть налить водички бедному альфе, но почему-то замер на месте, когда разогнувшийся покрасневший Хуа Чэн скользнул взглядом по его голым коленям, так же быстро отворачиваясь, делая пару больших глотков алкоголя, которым ранее подавился, и если вспоминать последовательность, то ровно в тот момент, как Се Лянь подскочил с места, являя миру голые ноги. Догадка, вспыхнувшая в голове, тут же заставила эту голову покраснеть похлеще задыхающегося альфы. Это из-за того, что тот увидел его в юбке?! Какой стыд… Или же наоборот… Ши Цинсюань откровенно залипал на смеющегося альфу, что обычно ходил темнее тучи, и из которого редко можно было вытянуть малейшую улыбку. А тут он так открыто смеялся. — Какой же он шикарный, папочки… — не мог насмотреться Ши Цинсюань. Но глубоко вздохнув в несколько глотков осушил стакан. Он более не мог оставаться на месте, а потому поспешил начать приводить план по соблазнению одного альфы в действие. — Идем танцевать! — Н-нет, Цинсюань, никаких танцев, — замотал головой Се Лянь, о чем слегка пожалел, ибо только что выпитый стакан, кажется, уже ударил в голову, которая закружилась от такой эксплуатации. — Эх ты… Ну как хочешь, а я пойду, — и убежал, виляя бедрами, да словно случайно задев теми альфу в черном, что, как заметил Се Лянь, проследил за удаляющимся омегой нечитаемым взглядом. Се Ляню оставалось лишь улыбнуться на хитрость друга, что убежал, оставив усилившийся шлейф кипариса. Люди всё заходили и уходили с кухни, а Се Лянь решил немного постоять, оперевшись на кухонную стойку бедрами. Двое альф все еще разговаривали, а Се Лянь слегка напрягся, ибо Хэ Сюань, кажется, не заинтересовался убежавшим Ши Цинсюанем. От мыслей его отвлек свист альфы, что еще секунду назад громко смеялся в компании, разливающей спирт по стаканам. — Какая прелесть, ахуенные ножки. Скучаешь, красота? — с интонацией, которая не понравилась омеге, спросил парень, которого Се Лянь видел впервые, но уже знал наверняка, что не хочет видеть более никогда. — Нет, — коротко и твердо ответил тот, отворачивая голову и всем своим видом показывая, что не намеревается более говорить с этим человеком. — Ха-ха, какие мы. Что, любишь ломаться, да? — не унимался альфа. — Да ладно тебе, Шу Синь, отстань от парня, — послышалось от другого альфы, в компании того. Меньше всего Се Ляню сейчас хотелось слушать пьяных клеющихся альф, потому он пьяно фыркнул и полностью отвернулся, уставившись в окно. Вот только, не прошло и пары минут, как он повернулся на крик и благой мат, а повернувшись, носом уперся в спину в красной толстовке. Запах костра буквально ударил в нос, а отступить назад было некуда, если только упереться горизонтально лопатками в кухонную стойку, да и… что-то не хотелось ему отходить, учитывая, в чью спину он сейчас дышал. Вот только что эта спина тут делала? — …Сука, какого хуя? — вынырнул из своих мыслей Се Лянь, услышав истошные крики, кажется, того самого Шу Синя, что доносились прямо за Хуа Чэном. Точнее перед тем, вот только альфа телом закрывал весь обзор, потому Се Ляню пришлось слегка наклониться в бок, чтобы увидеть, что происходит. — Ой, я так пьян, что не заметил. А в прочем, какого хрена ты тут делаешь? — более, чем спокойно, но с тяжелой аурой, что чувствовал даже Се Лянь, ответил Хуа Чэн. Стоило только скользнуть взглядом вниз, как Се Лянь заметил, что Хуа Чэн крепко схватил руку альфы и наступил тому на ногу, а еще через секунду, сделал шаг и с легкостью повалил того подножкой на лопатки, продолжая давить на Шу Синя феромоном и нависая над ним, словно волк над добычей. Упавший альфа же быстро подобрался, и бубня проклятия под нос, широким шагом вышел из кухни, а Хуа Чэн, словно ничего не случилось, и даже не повернувшись к Се Ляню, вернулся к Хэ Сюаню, что даже не сдвинулся с места и спокойно опустошал свой стакан. — Лянь, ты как? — подбежал тут же обеспокоенный Ши Цинсюань, которого омега даже ранее не заметил. — В смысле? Что вообще только что произошло? — только и мог глупо моргать Се Лянь, оглядываясь по сторонам. — Горе ты, нельзя и на минуту одного оставить, — вздохнул тяжело Ши Цинсюань, наклоняясь ближе к чужому уху, шепча: — Тот хрен лапы к заднице твоей тянул, я только это уловить успел, как Хуа Чэн ему эту лапу вывернул, — последнее друг уже говорил с пьяной усмешкой. Хоть Се Лянь и был пьян, но словно на минуту протрезвел, прокручивая в голове всю картину случившегося. Хуа Чэн только что сделал что? Он черт возьми защитил его задницу от поползновений какого-то незнакомого альфы, за что Се Лянь не просто был тому благодарен, но в очередной раз и восхитился. Голова стала такой легкой, но в то же время закружилась от эмоций, глупая счастливая улыбка сама по себе растянулась на губах, а тело хотело обмякнуть, но обмякнуть в руках одного заботливого альфы, но пока такой возможности не было. — Вижу, кто-то очень рад сложившейся ситуации, — хмыкнул Ши Цинсюань, смотря на счастливого влюбленного друга.